- Благодарю вас, чувствуйте себя как дома. Ужин в девять пятнадцать. Если не найдете свою карточку, у Клаудии есть списки - кто где сидит. О, прошу извинить... - Она повернулась, чтобы перехватить других гостей, стараясь ничего не упустить, чтобы все шло как надо и чтобы никто не стоял один, и в то же время в глубине души понимая: если что и случится, ей и делать ничего не придется, потому что остальные постараются мигом уладить недоразумение, чтобы все снова стало хорошо.
- Повезло тебе, Иэн, - проговорил Брайан Квок. - Она молодеет с каждым годом.
- Да.
- Ну что, за следующие двадцать лет! Твое здоровье! - Они сдвинули бокалы. Дружили они с начала пятидесятых, когда познакомились на первой гонке по холмам, и с тех пор были друзьями-соперниками, а также членами-основателями Гонконгского клуба автоспорта.
- А у тебя, Брайан, разве нет особой подруги? Ты один?
- Не сдаю позиций, - объявил Брайан Квок. И добавил вполголоса: - Вообще-то я буду один всегда.
- Ну-ну, мечтай! Этот год твой: ты самый завидный жених Гонконга. Даже Клаудиа на тебя глаз положила. Ты пропал, старина.
- О господи! Послушай, тайбань, - уже серьезно заговорил Брайан, - можно будет сегодня поговорить наедине?
- О Джоне Чэне? - тут же насторожился Данросс.
- Нет. У нас его все ищут, но пока ничего нового. Это другое.
- По делу?
- Да.
- Это конфиденциально?
- Да.
- Хорошо, - сказал Данросс. - Я найду тебя после ужина. Как насчет...
Взрыв смеха заставил их оглянуться. Рядом с высокой стеклянной дверью, ведущей на террасу, в кругу восхищенных мужчин - среди них были Линбар Струан, Эндрю Гэваллан и Жак де Вилль - стояла Кейси.
- И-и-и, - вырвалось у Брайана Квока.
- Да уж, - ухмыльнулся Данросс.
На ней было узкое платье изумрудного шелка до полу, в меру облегающее и в меру просвечивающее.
- Господи, есть у неё или нет?
- Что?
- Есть у неё что-нибудь под этим или нет?
- Ищите и обрящете.
- Я бы не отказался. Она просто отпад.
- Я тоже так считаю, - согласился Данросс, - хотя уверен, что сто процентов остальных дам полагают иначе.
- Грудь у неё что надо, это видно.
- Вообще-то этого не видно. Абсолютно. Это все твое воображение.
- Могу поспорить, в этом никто в Гонконге с ней не сравнится.
- Пятьдесят долларов против медяка, что ты не прав, при условии, что евразиек тоже берем в расчет.
- А как мы докажем, кто выиграл?
- Никак. Я вообще-то предпочитаю судить по ногам.
- Как это?
- Старый Дядюшка Чэнь-чэнь говорил, бывало: "Сначала смотри на ноги, сын мой. Тогда сможешь сказать, насколько она породиста, как будет себя вести, как будет ходить под седоком, как... все как с другими кобылками. Но помни: под небесами все вороны чёрные!"
Брайан Квок ухмыльнулся вместе с ним, а потом приветливо помахал кому-то рукой. В другом конце зала ему помахал в ответ высокий мужчина, по виду человек бывалый. Стоявшая рядом необычайно красивая женщина - высокая, светловолосая, сероглазая - тоже весело помахала Брайану.
- А вот и истинная английская красавица!
- Кто? О, Флер Марлоу? Да, она точно красавица. Я не знал, что ты знаком с четой Марлоу, тайбань.
- И я тоже! Я только сегодня с ним познакомился. А ты давно его знаешь?
- О, месяца два с небольшим. Он у нас персона грата.
- Как это?
- Да. Рассказываем ему, что у нас и как.
- Вот оно что. А с какой стати?
- Несколько месяцев назад он написал комиссару, что едет в Гонконг собирать материал для романа, и просил оказать содействие. Похоже, старик читал его первый роман и смотрел некоторые фильмы по его сценариям. Мы его, конечно, проверили, и у него, похоже, все в порядке. - Взгляд Брайана Квока снова обратился на Кейси. - Старик счел, что нам не помешает улучшить свой образ в глазах общества, поэтому спустил приказ в определенных пределах показать Питеру, что к чему. - Повернувшись к Данроссу, он многозначительно улыбнулся. - А наше дело не рассуждать зачем!
- А что за книгу он написал?
- Называется "Чанги" - о том, как он был в плену. У Старика там погиб брат, так что, я полагаю, он попал в самую точку.
- А ты её читал?
- Я - нет, мне нужно покорять слишком много вершин! Так, пролистал несколько страниц. Питер утверждает, что все это выдумано, но я ему не верю. - Брайан Квок усмехнулся. - Хотя пиво пить умеет. Роберт брал его с собой на пару своих "стопинтовок", и тот не сломался. - "Стопинтовкой" в полиции называли мальчишник, на котором выставлялась бочка в сто пинт пива. Когда пиво заканчивалось, кончалась и вечеринка.
Брайан Квок пожирал глазами Кейси, и Данросс в миллионный раз дивился, почему азиаты предпочитают англосаксонок, а англосаксам нравятся азиатки.
- Чему улыбаешься, тайбань?
- Так просто. А Кейси недурна, а?
- Спорю на пятьдесят долларов, что она бат джам гай, хейя? Данросс задумался, тщательно взвешивая условия пари. Выражение бат джам гай буквально значило "белая курятина". Так кантонцы называют дам, сбривающих волосы на лобке.
- Принято! Ты не прав, Брайан, она си ю гай. - Это значило "курица под соевым соусом", а точнее, рыжевато-нежная, с пряным ароматом. - У меня на этот счет самые авторитетные свидетельства!
- Познакомь, - засмеялся Брайан.
- Познакомься сам. Тебе уже больше двадцати одного, взрослый.
- Я позволю тебе выиграть гонки в воскресенье!
- Размечтался! Попробуй, и спорю на тысячу, у тебя ничего не выйдет.
- Какую фору даешь?
- Ты шутишь!
- Да ладно, подумаешь, спросил. Господи, я бы не прочь завести на неё бухгалтерию. Где счастливчик мистер Бартлетт?
- Думаю, в саду: я попросил Адрион побыть с ним. Извини, я на минуту... - И Данросс отвернулся, чтобы поздороваться с кем-то, кого Брайан Квок не знал.
Прибыло уже более ста пятидесяти гостей, и каждого Данросс приветствовал лично. Ужин был рассчитан на двести семнадцать персон. На уже накрытых круглых столах посреди лужайки зажгли свечи. Место каждого гостя было тщательно продумано в соответствии с его достоинством и обычаем. Канделябры в залах, ливрейные лакеи, предлагавшие шампанское в бокалах из резного хрусталя и копченого лосося с икрой на серебряных подносах и глубоких блюдах.
На возвышении играл небольшой оркестр, и среди облаченных в смокинги Брайан Квок заметил нескольких людей в военной форме, американской и британской, офицеров армии, флота и ВВС. Преобладали европейцы, и неудивительно. Прием проводился исключительно для внутреннего круга британцев, которые заправляли районом Сентрал и составляли правящее ядро колонии, их друзей-европейцев и нескольких значительных персон из числа евразийцев, китайцев и индийцев. Большинство гостей Брайану были знакомы. Пол Хэвегилл из гонконгского банка "Виктория". Старик Сэмюэль Сэмюэльс, мультимиллионер, тайбань двадцати риэлторских фирм, банковских, паромных и брокерских компаний, работавших на фондовой бирже. Кристиан Токс, главный редактор газеты "Чайна гардиан", разговаривает с Ричардом Кваном, председателем совета директоров банка "Хо-Пак". Мультимиллионер-судовладелец В. К. Лам беседует с Филлипом и Дианой Чэнь и их сыном Кевином. Американец Зеб Купер, наследник старейшей американской торговой компании "Купер-Тилман", прислушивается к тому, что говорит сэр Дунстан Барр, тайбань компании "Гонконг энд Ланьдао фармз". Среди гостей Брайан Квок заметил Эда Лэнгана из ФБР и удивился. Раньше он не причислял Лэнгана и человека, с которым тот говорил, Стэнли Роузмонта, заместителя директора группы ЦРУ по наблюдению за Китаем, к друзьям Данросса. Его глаза скользили по компаниям беседующих мужчин и, в основном стоявшим отдельно, стайкам их жен.
"Вот они, все здесь, - думал он, - все тайбани, кроме Горнта и Пламма. Все эти пираты, все здесь. Приехали засвидетельствовать почтение Тайбаню, почти сроднившиеся в своей ненависти к нему.
Кто из них шпион, предатель, резидент "Севрина", "Артур"?
Он должен быть европейцем.
Держу пари, он здесь. И я поймаю его. Да, я поймаю его, и скоро, раз уж знаю о нем. Мы поймаем его и поймаем их всех, - угрюмо думал он. - И мы схватим этих жуликов на месте преступления и тогда искореним их незаконную деятельность для всеобщего блага".
- Шампанского, досточтимый сэр? - обратился к нему по-кантонски официант, обнажив в улыбке зубы.
Брайан взял наполненный бокал.
- Спасибо.
Официант поклонился, чтобы не было видно его губ.
- Когда тайбань приехал сегодня вечером, среди бумаг у него была папка с синей обложкой, - быстро прошептал он.
- Есть ли здесь сейф, какое-нибудь потайное место? - спросил Брайан с такой же осторожностью на том же диалекте.
- Слуги говорят, в его офисе этажом выше. - Собеседника Брайана звали Официант Фэн. Один из агентов тайной разведывательной сети Эс-ай, он работал официантом в компании, которая обслуживала все самые громкие и блестящие приемы в Гонконге, и из-за этого считался очень ценным. - Я слышал, что он может быть за картиной... - Осекшись, Официант Фэн вдруг перешел на ломаный английский. - Сампаньски, мисси? - ощерился он в зубастой улыбке, предлагая поднос подходившей к ним маленькой пожилой евразийской даме. - Осин осин пелывакласыны.
- Не смей называть меня "мисси", глупый щенок, - высокомерно бросила та по-кантонски.
- Да, Почтенная Двоюродная Бабушка, виноват, Почтенная Двоюродная Бабушка, - расплылся в улыбке официант и исчез.
- Ну так что, юный Брайан Квок, - произнесла старуха, вглядываясь в него снизу вверх. Саре Чэнь, похожей на крохотную птичку тетушке Филлипа Чэня, было восемьдесят восемь лет. Из-за бледной белой кожи она казалась хрупкой, но её азиатские глазки так и шныряли, спину она держала прямо и была весьма сильна духом. - Рада видеть тебя. Где Джон Чэнь? Куда делся мой бедный внучатый племянник?
- Не знаю, Почтенная Дама, - вежливо отвечал он.
- Когда вы вернете мне моего Первого Внучатого Племянника?
- Скоро. Мы делаем все, что в наших силах.
- Хорошо. И не вмешивайтесь, если молодой Филлип захочет тайно заплатить выкуп за Джона. Позаботься об этом.
- Да. Я сделаю все, что в моих силах. Жена Джона здесь?
- А? Кто? Говори громче, мальчик!
- Барбара Чэнь здесь?
- Нет. Она была здесь, но, как только приехала эта женщина, у неё "разболелась голова", и она ушла. - Старушка хмыкнула. - Я её ничуть не виню! - Старые слезящиеся глаза наблюдали за Дианой Чэнь через весь зал. - Эта женщина! - снова неодобрительно хмыкнула она. - Ты видел, как она вошла сюда?
- Нет, Почтенная Дама.
- Хм, как сама дама Нелли Мельба. Она вплыла, прижимая платок к глазам, а за ней - её старший сын Кевин. Не люблю я этого мальчишку. А мой бедный племянник Филлип тащился позади, как поваренок второго класса. Хм! Единственный раз Диана Чэнь плакала во время биржевого краха в пятьдесят шестом: её акции упали, она потеряла целое состояние и напустила себе в подштанники. Ха! Смотри, какая самодовольная! Делает вид, что расстроена, когда все понимают, что она уже чувствует себя вдовствующей императрицей! Уж я бы оттаскала её за щеки! Какая гадость! - Она обернулась к Брайану Квоку: - Найди моего внучатого племянника Джона. Не хочу, чтобы эта женщина или её выродок стали лао-банем в нашем доме.
- Но ведь он может стать тайбанем?
Оба засмеялись. Очень немногие европейцы знали, что, хотя слово "тайбань" и значило "великий вождь", в старые времена в Китае "тайбанем" в разговорной речи именовали управляющего борделем или содержателя общественного туалета. Поэтому ни один китаец никогда не называл себя "тайбанем", а только "лаобанем", что тоже значило "великий вождь" или "главный вождь". И китайцев, и евразийцев немало забавляло то, что европейцам нравится величать себя "тайбанями", неразумно оставляя без внимания правильный титул.
- Да. Если он правильный "бань", - сказала старушка, и оба хихикнули. - Найди моего Джона Чэня, юный Брайан Квок!
- Да-да, мы найдем его.
- Хорошо. Ну, а каковы, по-твоему, шансы Голден Леди в субботу?
- Хорошие, если будет сухо. При трех к одному она может принести кучу денег. Следите за Ноубл Стар, у неё тоже есть шанс.
- Хорошо. Найди меня после ужина. Хочу поговорить с тобой.
- Да, Почтенная Дама. - С улыбкой глядя ей вслед, он был уверен: единственное, что ей нужно, - сосватать за него какую-нибудь внучатую племянницу. "Айийя, придется вскоре что-то предпринять по этому поводу", - подумал он.
И снова перевел взгляд на Кейси. Ему доставляло удовольствие видеть, какие грозные взоры бросают на неё все женщины - и как тщательно скрывают восхищение их спутники. Туг Кейси подняла глаза и, заметив, что Брайан пристально смотрит на неё через зал, какое-то время так же пристально рассматривала его, оценивая столь же откровенно.
"Цзю ни ло мо, - смутился он, чувствуя себя раздетым. - Вот бы мне такую". Тут он заметил Роджера Кросса, а рядом с ним - Армстронга. Собравшись с мыслями, Брайан направился к ним.
- Добрый вечер, сэр.
- Добрый вечер, Брайан. Выглядите весьма изысканно.
- Благодарю вас, сэр. - Брайан знал, что никаких любезностей в ответ говорить не стоит. - С тайбанем встречаюсь после ужина.
- Хорошо. Найдите меня сразу после этой встречи.
- Есть, сэр.
- Значит, вы считаете, что эта американка - отпад?
- Да, сэр. - Брайан вздохнул про себя. Он забыл, что Кросс умеет читать по губам на английском, французском и немного на арабском - китайскими диалектами он не владел - и что зрение у него отменное.
- Вообще-то, ничего особенного в ней нет.
- Да, сэр. - Он заметил, что Кросс сконцентрировал взгляд на её губах. "Вот черт, этот урод понимает все, что она говорит. Почему я не развил такого таланта в себе?"
- Похоже, она увлекается компьютерами, - повернулся к ним Кросс. - Любопытно, верно?
- Да, сэр.
- Что сказал Официант Фэн?
Брайан доложил.
- Хорошо. Я позабочусь, чтобы Фэн получил премию. Не ожидал увидеть здесь Лэнгана и Роузмонта.
- Возможно, это стечение обстоятельств, сэр, - вставил Брайан Квок. - Оба ярые игроки на скачках. И оба были в ложе тайбаня.
- Я не верю в стечение обстоятельств. Что касается Лэнгана, вы двое, конечно, ничего не знаете.
- Да, сэр.
- Хорошо. Вероятно, будет лучше, если каждый из вас займется своим делом.
- Есть, сэр. - Офицеры обрадованно повернулись, чтобы уйти, но остановились, потому что все вокруг замолчали и оборотились к дверям. Там стоял Квиллан Горнт, чернобровый, чернобородый. Его приход не остался незамеченным, и он это почувствовал. Остальные гости торопливо вернулись к прерванным разговорам, отводя глаза, но напрягая слух.
Кросс слегка присвистнул:
- Так, а этот что здесь делает?
- Пятьдесят против одного, что ничего хорошего он не задумал, - проговорил в равной степени изумленный Брайан Квок.
Войдя в танцевальный зал, Горнт протянул руку Данроссу и стоявшей рядом Пенелопе. Находившаяся неподалеку Клаудиа в ужасе соображала, как ей рассадить гостей за столом Данросса, потому что Горнта, конечно же, придется пригласить туда.
- Надеюсь, ты не в претензии, что в последний момент я передумал, - проговорил Горнт, улыбаясь одними губами.
- Нет, нисколько. - Данросс тоже улыбнулся одними губами.
- Добрый вечер, Пенелопа. Я посчитал, что должен передать поздравления лично.
- О, спасибо. - Её улыбка осталась той же. Но сердце забилось гораздо быстрее. - Я... я так опечалилась, узнав про вашу жену.
- Благодарю вас. - У Эмельды Горнт был артрит, и она несколько лет оставалась прикованной к креслу-каталке. В начале этого года она подхватила воспаление легких и умерла. - Ей очень не повезло. - Горнт взглянул на Данросса. - С Джоном Чэнем тоже плохой джосс.
- Очень плохой.
- Я полагаю, вы читали дневной выпуск "Газетт"?
Данросс кивнул, а Пенелопа сказала:
- Понаписали такого, что насмерть можно запугать кого угодно. - Все дневные газеты вышли с аршинными заголовками и пространными статьями про отрезанное ухо и Вервольфов. Наступила небольшая пауза. Пенелопа поторопилась заполнить её: - Все ли хорошо у ваших детей?
- Да. Аннагрей в сентябре поступает в Калифорнийский университет, а Майкл здесь на летних каникулах. Рад сообщить, оба в прекрасной форме. А ваши?
- У них все в порядке. Хотя мне хотелось бы, чтобы Адрион поступила в университет. Боже мой, как непросто сейчас с детьми, верно?
- Думаю, с ними всегда было непросто, - чуть улыбнулся Горнт. - Мой отец вечно ворчал, что со мной трудно. - Он снова посмотрел на Данросса.
- Да. А как ваш отец?
- Рад сообщить, что он здоров и бодр. Говорит, английский климат как раз для него. Собирается приехать на Рождество. - Горнт взял предложенный бокал шампанского. Не выдержав его взгляда, официант тут же исчез. Он поднял бокал: - Счастливой жизни и множество поздравлений.
Ещё не придя в себя от появления Горнта, Данросс произнес ответный тост. Горнту и другим врагам официальные приглашения были посланы только из вежливости. Ничего и не ожидалось, кроме вежливого отказа, - и Горнт уже отказался.
"Зачем он здесь?
Приехал поглумиться. Как и его чертов отец. Вот в чем, должно быть, причина. Но что за этим стоит? Что за гадость он нам сотворил? Бартлетт? Через Бартлетта?"
- Прекрасный зал, красивые пропорции, - говорил Горнт. - Очаровательный дом. Я всегда завидовал вам.
"Да, ублюдок, знаю", - бушевал в душе Данросс, вспомнив последнее появление Горнтов в Большом Доме.