- Бум - это было бы хорошо, действительно очень хорошо. Время самое подходящее. Да, - как-то странно добавил Мата, - можно было бы чуть раскочегарить величайший бум в нашей истории. А?
- А ты поможешь?
- Десять миллионов американских долларов, от меня и Цзиней. Прижимистого Дуна это не заинтересует, я знаю. Предлагай, где и когда.
- Полмиллиона в "Струанз" в самом конце дня в четверг, а остальное распределяется между "Ротвелл-Горнт", "Эйшн пропертиз", "Гонконг уорф", "Гонконг пауэр", "Голден ферриз", "Коулун инвестментс" и "Эйч Кей дженерал сторз".
- А почему в четверг? Почему не завтра?
- "Хо-Пак" обрушит рынок. Купив большое количество в четверг перед закрытием торгов, мы заработаем целое состояние.
- Когда ты объявляешь о сделке с "Пар-Кон"?
Данросс подумал:
- В пятницу, после закрытия торгов.
- Прекрасно. Я с тобой, Иэн. Пятнадцать миллионов. Пятнадцать вместо десяти. Ты завтра будешь играть на понижение акций "Хо-Пак"?
- Конечно. Ландо, ты не знаешь, кто стоит за этой паникой в "Хо-Пак"?
- Нет. Но средства у Ричарда слишком рассредоточены, и он вел себя не слишком разумно. Люди говорят, китайцы не доверяют ни одному банку, и они реагируют на слухи. Я считаю, этот банк обанкротится.
- Боже!
- Джосс. - Пальцы Маты перестали стучать по столу. - Я хочу втрое увеличить наш импорт золота.
Данросс смотрел на него не отрываясь.
- Зачем? Ты почти достиг "потолка". Если увеличить импорт, неизбежны ошибки и сбои. А сейчас все уравновешено и работает, как надо.
- Да, но Четырехпалый У и остальные уверяют, что могут провернуть несколько крупных отгрузок.
- Не стоит подталкивать их - или твой рынок. Не стоит.
- Иэн, послушай минуту. Сейчас не все слава богу в Индонезии. Тревожно в Китае, Индии, на Тибете, в Малайе, Сингапуре. Волнения на Филиппинах. А теперь ещё американцы собрались в Юго-Восточную Азию, что замечательно для нас и ужасно для них. Инфляция будет расти, и тогда, как это обычно бывает, каждый здравомыслящий бизнесмен в Азии, в частности бизнесмены-китайцы, захотят избавиться от бумажных денег и получить золото. Мы должны быть готовы обслужить этот спрос.
- Что тебе известно, Ландо?
- Много чего любопытного, тайбань. Например, часть высшего генералитета США стремится к широкомасштабной конфронтации с коммунистами. Для этого выбран Вьетнам.
- Но американцам никогда там не победить. Им не позволит Китай, так же как в Корее. Пусть заглянут в любой учебник истории и прочитают, что при вторжении в регион любого захватчика Китай всегда переходил свои границы, чтобы защитить буферные зоны.
- Тем не менее конфронтация произойдет.
Данросс изучающе смотрел на Ландо Мату. Этот невероятно богатый человек очень долго занимался торговлей, каковую почитал почтенным занятием, и потому имел широкий доступ к тайнам из тайн.
- Что ещё тебе известно, Ландо?
- Бюджет ЦРУ увеличен в два раза.
- Эта информация должна быть секретной. Этого не может знать никто.
- Да. Но я знаю. Их система безопасности просто поражает. Иэн, ЦРУ проникло повсюду в Юго-Восточной Азии. Я считаю, что некоторые из его введенных в заблуждение приверженцев даже пытаются внедриться в торговлю опиумом в Золотом треугольнике ради того, чтобы привлечь к борьбе с Вьетконгом горные племена Меконга.
- Господи!
- Да-да. Наши братья на Тайване просто в бешенстве. И все больше и без того огромных средств американского правительства вкладывается в обустройство аэродромов, гаваней, дорог. На Окинаве, Тайване и особенно в Южном Вьетнаме. Некоторые политические кланы со связями наверху помогают поставлять цемент и сталь на весьма выгодных условиях.
- Кто?
- Ну, кто производит цемент? Возможно... скажем, в Новой Англии?
- Господи боже мой, ты уверен?
Мата улыбнулся без тени юмора:
- Я слышал даже, что часть очень солидного правительственного займа Южному Вьетнаму была потрачена на строительство аэродрома, на месте которого до сих пор непроходимые джунгли. О да, Иэн, прибыли уже огромные. Поэтому, пожалуйста, закажи тройные отправки начиная с завтрашнего дня. В следующем месяце мы задействуем для перевозок суда на подводных крыльях: это сократит время пробега до Макао с трех часов до семидесяти пяти минут.
- А на "каталине" не надежнее?
- Нет. Не думаю. Суда на подводных крыльях могут брать на борт гораздо больше золота и обойдут любую посудину в этих водах. У нас постоянная связь по радару, самая лучшая, так что мы уйдем от любых пиратов.
Данросс помолчал:
- Такие партии золота способны привлечь самых разных преступников. Возможно, даже жуликов международного масштаба.
Мата улыбнулся своей многозначительной улыбочкой:
- Пускай приходят. А вот уйти им не удастся. У нас, азиатов, длинные руки. - Пальцы снова забарабанили по столу. - Иэн, мы с тобой давние друзья. Хочу посоветоваться.
- Буду рад - о чем бы ни шла речь.
- Ты веришь в перемены?
- В бизнесе?
- Да.
- Смотря в чем, Ландо, - не задумываясь, ответил Данросс. - Благородный Дом в чем-то не изменился почти что за полтора столетия, а в чем-то претерпел очень большие изменения. - Он пристально посмотрел на старшего собеседника, ожидая, что тот скажет.
В конце концов Мата заговорил:
- Через несколько недель правительству Макао придется вновь проводить тендер на право заниматься игорным бизнесом... - Данросс мгновенно обратился в слух. Весь большой бизнес в Макао велся на условиях предоставления монополии предпринимателю или компании, которые были согласны платить за эту привилегию самый высокий налог. - Пошёл пятый год. Через каждые пять лет наш департамент рассматривает заявки. Тендер открыт для всех, но на практике мы очень скрупулезно оцениваем все кандидатуры. - На миг повисло молчание, потом Мата продолжал: - Моего старого компаньона Контрабандиста Mo уже нет в живых. Его отпрыски в большинстве своем расточители, их больше интересует западный мир, казино на Лазурном берегу и гольф, а не благосостояние и будущее синдиката. Семью Mo ждет извечная судьба: один из десяти тысяч кули проводит выгодную сделку, делает деньги, вкладывает их в землю, наживает капитал, становится богатым, покупает юных наложниц, которые быстро сводят его в могилу. Второму поколению неймется, оно тратит капитал и закладывает землю, чтобы купить репутацию и благосклонность дам. Третье поколение продает землю и разоряется из-за тех же самых сомнительных благ. Четвертое поколение - кули. - Он говорил это спокойным, даже мягким голосом. - Мой старый друг умер, и я не испытываю никаких чувств к его сыновьям или к сыновьям его сыновей. Они богаты, очень богаты благодаря мне и займут подобающее им место - хорошее, плохое или очень плохое. Что касается Прижимистого... - Его пальцы снова остановились. - Прижимистый умирает.
Данросс был поражен.
- Но я видел его всего неделю или около того назад, и он выглядел здоровым, слабым, как всегда, но полным обычного жизнелюбия.
- Он умирает, Иэн. Я знаю, потому что переводил для него, когда его осматривали португальские специалисты. Он не доверился никому из сыновей - сам сказал мне об этом. Не один месяц пришлось уговаривать его пойти к врачам, и оба доктора уверенно сказали: рак толстой кишки. Опухоль дала метастазы по всему организму. Медики определили ему месяц-два... Это было неделю назад. - Мата улыбнулся. - Старина Прижимистый изругал их, заявил, что они, дураки, ничего не понимают и он не станет платить за неверный диагноз. - Стройный португалец невесело усмехнулся. - Его состояние составляет шестьсот миллионов американских долларов, но он так и не оплатил счет, не стал ничего предпринимать. Продолжает пить вонючие и отвратительные на вкус китайские травяные настои и покуривать время от времени опиум. Он просто не может согласиться с западным диагнозом, диагнозом гуйлао - ну ты знаешь. Ты ведь хорошо знаешь его, верно?
- Да.
Когда Данросс ещё школьником приезжал на каникулы, отец, бывало, посылал его поработать у старых друзей. Одним из них был Прижимистый Дун. Данросс хорошо помнил то жуткое лето в Макао. Он провел его, обливаясь потом, в грязном подвале принадлежащего синдикату банка, стараясь угодить наставнику и не расплакаться от ярости при мысли о том, что ему приходится выносить, в то время как его приятели играют на улице. Прижимистый многое растолковал ему про деньги: чего они стоят, как их зарабатывать, как не упустить, как давать в рост, рассказал о жадности китайцев и обычной ставке, по которой они дают в долг, в хорошие времена - два процента в месяц.
"Обеспечения бери вдвое больше, чем нужно. А если его нет, то смотри в глаза тому, кто берет в долг! - орал Прижимистый. - Если нет обеспечения, поднимай процент. Потом подумай, можно ли ему доверять. Сможет ли он вернуть деньги? Работяга он или лодырь? На него смотри, болван, он - твое обеспечение! Сколько моих тяжким трудом заработанных денег ему нужно? Усердный ли он работник? Если да, то что для него два или четыре процента в месяц? Ничего. Но если ему суждено разбогатеть, то разбогатеет этот блудодей с моих денег. Сам этот человек и есть нужное тебе обеспечение! Сыну богатого можешь дать взаймы все, что угодно, если он занимает под свое наследство и у тебя есть печатка его отца. Все это будет спущено на певичек, но ничего страшного: это его деньги, а не твои! Как стать богатым? Копить! Копишь деньги, на одну треть покупаешь землю, одну треть даешь взаймы, а одну треть оставляешь наличными. Давай в долг только цивилизованным людям и никогда не доверяй гуйлао.." - И тут он хохотал.
Данросс хорошо помнил этого старика с неподвижным взглядом, почти беззубого. Прижимистый мог прочитать лишь три иероглифа собственного имени, но голова его работала как компьютер, он помнил до последнего медяка, кто ему должен, какую сумму и когда обязан вернуть. Не было такого, чтобы кто-то не отдал ему долг. Лучше было отдать, чем подвергаться нескончаемым преследованиям.
В то лето тринадцатилетний Данросс и подружился с Ландо Матой. Уже тогда Мата был почти что призраком, загадочной личностью, вхожей в самые высокие, правящие круги Макао и всегда остающейся в тени. Его мало кто знал в лицо, португалец появлялся и исчезал по своей прихоти, прибирал к рукам что хотел, пожиная невероятные богатства где и когда ему было угодно. Даже сегодня имя Ландо Маты знала лишь горстка людей. Даже Данросс никогда не посещал его виллу на улице Разбитого Фонтана - широко раскинувшееся приземистое здание, которое пряталось за стальными воротами и высоченными каменными стенами. На самом деле Данросс не знал о нем ничего: ни откуда он родом, ни кто были его родители, ни как ему удалось заполучить две монополии, принесшие безграничное богатство.
- Печально. Жаль старика Прижимистого, - произнес Данросс. - Он всегда оставался грубым старым ублюдком, но со мной был не грубее, чем с собственными сыновьями.
- Да. Он умирает. Джосс. И я не испытываю никаких чувств ни к кому из его наследников. Как и семья Цзинь, они будут богатыми, все они. Даже Зеппелин, - с презрительной усмешкой изрек Мата, - даже Зеппелин получит от пятидесяти до семидесяти пяти миллионов американских долларов.
- Господи, как подумаешь обо всех деньгах, которые приносит игорный бизнес...
Глаза Маты прищурились.
- Нужно ли мне что-то менять?
- Если хочешь оставить по себе память, то да. Сейчас синдикат разрешает только китайские азартные игры: фань-тань, домино и кости. Если модернизировать бизнес с дальним прицелом: построить большое новое казино со столами для рулетки, игры в "двадцать одно", "шмен-де-фер", даже для американского крэпса, к вам в Макао будет слетаться стаями вся Азия.
- Есть ли шанс, что азартные игры будут легализованы в Гонконге?
- Никакого. Ты лучше меня знаешь, что без азартных игр и золота Макао смоет в море. Британский и гонконгский бизнес стоит на том, что этого допустить нельзя. У нас есть скачки, у вас - столы. Но если заправлять этим по-современному: новые отели, новые игры, суда на подводных крыльях, у вас будет столько прибыли, что придется открывать собственный банк.
Ландо Мата вынул листок бумаги, глянул на него и передал Данроссу:
- Здесь четыре группы имен, по три в каждой, тех людей, которые могли бы получить разрешение на участие в тендере. Я хотел бы знать твое мнение.
Данросс даже не посмотрел на список.
- Ты хочешь, чтобы я выбрал группу из трех человек, насчет которых ты уже принял решение?
Мата засмеялся:
- Ах, Иэн, ты слишком много знаешь про меня! Да, я выбрал группу, которую ждет успех, если её предложение будет достаточно весомым.
- Кто-нибудь из этих людей знает, что ты можешь выбрать их в качестве партнеров?
- Нет.
- Ну, а как насчет Прижимистого и семьи Цзинь? Они просто так не отдадут свою монополию.
- Если Прижимистый умрет до тендера, будет образован новый синдикат. Если нет, изменения тоже произойдут, но по-другому.
Данросс бросил взгляд на список. У него перехватило дыхание. Все это были хорошо известные китайцы из Гонконга и Макао, люди солидные, некоторые с занятным прошлым.
- Ну что ж, их, конечно, все знают, Ландо.
- Да. Чтобы зарабатывать такое огромное богатство, чтобы управлять империей игорного бизнеса, нужны люди дальновидные.
- Согласен, - улыбнулся вместе с ним Данросс. - Тогда почему в этом списке нет меня?
- Уходи в течение этого месяца из Благородного Дома, и можешь образовать свой собственный синдикат. Гарантирую, твое предложение пройдет. Мне сорок процентов.
- Извини, но это невозможно, Ландо.
- За десять лет ты можешь заработать личное состояние от пятисот миллионов до миллиарда долларов.
Данросс пожал плечами:
- Что такое деньги?
- Mo цзин, мо мин! Нет денег - нет жизни.
- Да, но никакие деньги не заставят меня уйти. И все же я заключу с тобой сделку. "Струанз" будет вести игорный бизнес за тебя через подставных лиц.
- Извини, нет. Или все, или ничего.
- Мы могли бы делать это лучше и дешевле, чем кто-либо другой, с большим вкусом.
- Если ты уйдешь. Все или ничего, тайбань.
У Данросса даже голова заболела при мысли о таком количестве денег, но по голосу Ландо Маты он понял, что это предложение окончательное.
- Ну что ж, справедливо. Извини, я занят.
- Я уверен, что тебя, лично тебя, будут рады видеть в качестве... в качестве консультанта.
- Если я выберу правильную группу?
- Возможно, и так. - Португалец улыбнулся. - Так что?
Данросс задумался: стоит ли брать на себя риск такого партнерства?
Быть частью игорного синдиката Макао - это не то, что быть распорядителем Скакового клуба.
- Я поразмыслю и дам тебе знать.
- Хорошо, Иэн. Сообщи свое мнение в ближайшие два дня, э?
- Договорились. Ты скажешь мне, которое предложение прошло, - если решишь производить изменения?
- Партнер или консультант должен знать это. Ну, а теперь последний вопрос, и мне надо идти. Думаю, что своего друга Цу-яня ты больше не увидишь.
Данросс изумленно уставился на него:
- Что?
- Он позвонил мне из Тайбэя вчера утром в жутком состоянии. Спросил, не могу ли я прислать за ним "каталину", чтобы забрать его лично. "Это срочно, - сказал он, - объясню при встрече". Пообещал, что, как только прилетит, приедет прямо ко мне. - Мата пожал плечами и стал смотреть на свои ногти с прекрасным маникюром. - Цу-янь - старый друг, и я помогал старым друзьям и раньше, так что я дал добро на этот полет. Он так и не появился, Иэн. О, он прилетел на гидросамолёте, и мой водитель встречал его на пристани. - Мата поднял глаза. - В это просто трудно поверить. Цу-янь был одет в какое-то рванье, как грязный кули, и на голове у него была соломенная шляпа. Он промычал что-то насчет того, что встретится со мной позже вечером, вскочил в первое попавшееся такси и умчался так, словно за ним гнались все дьяволы ада. Мой водитель просто застыл от изумления.
- Это не ошибка? Ты уверен, что это был он?
- О да, Цу-яня прекрасно знают. К счастью, мой водитель - португалец и может иногда проявлять инициативу. Он рванулся вдогонку. По его словам, такси Цу-яня направилось на север. У Барьерных ворот оно остановилось, Цу-янь выскочил из машины и рванул через Барьерные ворота в Китай. Мой человек видел, как он добежал до солдат на стороне КНР, а потом исчез в караульном помещении.
Данросс смотрел на Мату и не верил своим ушам. Цу-янь был одним из самых известных предпринимателей и антикоммунистов в Гонконге и на Тайване. До перехода материкового Китая под власть красных он, тогда ещё обретавшийся в Шанхае, даже примыкал к милитаристам.
- Цу-яня в КНР никогда не ждал теплый прием, - пробормотал Данросс. - Никогда! Он должен быть первым в их черном списке.
Мата помедлил.
- Если не работал на них.
- Это просто невозможно.
- В Китае все возможно.
Двадцатью этажами ниже из полицейской машины вышли Роджер Кросс и Брайан Квок. С ними был Роберт Армстронг. Их встретил агент Эс-ай в штатском.
- Данросс все ещё в своем офисе, сэр.
- Хорошо.
Оставив Роберта Армстронга у входа, Кросс и Квок двинулись к лифту. На двадцатом этаже они вышли.
- А, добрый вечер, сэр, - сказала Клаудиа и улыбнулась Брайану Квоку.
У телефона ждал Зеппелин Дун. Было видно, что он узнал полицейских и потрясен их неожиданным появлением.
- У нас с мистером Данроссом договоренность о встрече, - объявил Роджер Кросс.
- Да, сэр. - Она нажала на клавишу интеркома и через мгновение говорила в трубку: - Здесь мистер Кросс, тайбань.
- Одну минуту, Клаудиа, а потом проводите его ко мне. - Он положил трубку и повернулся к Мате: - Здесь Кросс. Если не встретимся вечером в банке, созвонюсь с тобой завтра утром.
- Да. Я... пожалуйста, позвони мне, Иэн. Да. Нам с тобой нужно переговорить. Несколько минут наедине. Сегодня вечером или завтра.
- Сегодня в девять, - тут же решил Данросс. - Или в любое время завтра.
- Позвони в девять. Или завтра. Спасибо.
Мата пересек комнату и открыл чуть заметную дверь, замаскированную под секцию книжных полок. Потайной коридор вел из неё на этаж ниже. Португалец прикрыл за собой дверь.