"Китаезы не такие, как мы, - говорил его первый наставник, бывалый коп, дока во всем, что касалось Китая. - О, я не имею в виду, что все они люди нечестные, жулики или что-нибудь в этом духе, - просто они другие. Объясняясь с полицейским, китаец всегда говорит сквозь зубы и все время врет. Поймаешь негодяя с поличным, а он все равно будет лгать и выкручиваться, как смазанный жиром шест в куче дерьма. Они другие. Взять хотя бы их имена. У всех китайцев четыре различных имени: одно дается при рождении, другое - когда они достигают зрелости, третье - когда становятся взрослыми, а четвертое они выбирают себе сами. Когда они забывают одно, то, не моргнув глазом, добавляют другое. А сами их имена - господи помилуй! Китайцы называют себя лаобайсин - "старинная сотня имен". У них на весь Китай лишь сто основных фамилий, и из них двадцать звучат как Юй, восемь как Янь, десять как У, и бог знает сколько ещё таких, как Пин, различных Ли, Чэнь, Цинь, Цзин, Ван и Фу. К тому же каждое из них произносится пятью различными способами, и одному Богу известно, кто есть кто!"
"Стало быть, определить личность подозреваемого будет непросто, сэр?"
"Отлично, юный Армстронг! Отлично, парень! У тебя может быть пятьдесят Ли, пятьдесят Чжанов и четыреста Ванов, и ни один не будет приходиться другому родственником. Господи помилуй! В этом-то и проблема Гонконга".
Армстронг вздохнул. Прошло восемнадцать лет, но китайские имена понятнее не стали. Кроме того, у каждого, похоже, имелось ещё и прозвище, под которым он и был известен.
- Как тебя зовут? - снова спросил Армстронг и даже не стал слушать ответ. - Ложь! Сержант! Разверни-ка одну из этих штук! Посмотрим, что у нас там.
Сержант Ли отвернул в сторону последнюю обертку. Внутри была состоявшая на вооружении американской армии автоматическая винтовка М-14. Новенькая, хорошо смазанная.
- За это ты, паршивый сын блядской левой титьки, будешь мотать полсотни лет! - проскрежетал Армстронг.
Ошеломленный китаец тупо смотрел на винтовку. Потом простонал еле слышно:
- Ети всех богов, я и знать не знал, что там винтовки.
- Э, нет. Ты знал! - сказал Армстронг. - Сержант, давай в фургон этот кусок дерьма и заведи на него дело за контрабанду оружия.
Китайца уволокли без всяких церемоний. Один из молодых полицейских-китайцев разворачивал небольшой сверток квадратной формы.
- Отставить! - прозвучал приказ Армстронга по-английски. Полицейский и все, кто мог это услышать, замерли. - В этих свертках может оказаться мина-ловушка. Всем отойти от джипа! - Покрывшись потом, полицейский выполнил приказание. - Сержант, вызови наших кудесников минеров. Теперь торопиться некуда.
- Есть, сэр. - Сержант Ли торопливо зашагал к переговорному устройству в полицейском джипе.
Армстронг прошел под самолёт и заглянул в отсек главного шасси. Ничего особенного он не заметил. Потом забрался на одно из колес.
- Господи! - ахнул он.
К внутренним стенкам отсека с обеих сторон были надежно прикреплены пять аккуратных полок. Одну почти опустошили, а остальные по-прежнему оставались заполнены. Судя по размерам и форме свертков, винтовками М-14 и ящиками с патронами - или гранатами.
- Что-нибудь есть там, наверху, сэр? - Это был инспектор Томас. Молодой англичанин, он прослужил в полиции всего три года.
- Посмотри! Только ничего не трогай.
- Господи! Да тут хватит на пару отделений по борьбе с беспорядками!
- Да. Но для кого это?
- Для коммунистов?
- Или националистов - или преступников. Все это...
- Что там, черт возьми, происходит?
Армстронг узнал голос Бартлетта. Лицо его посуровело, и он спрыгнул вниз. Томас последовал за ним. Армстронг подошел к основанию трапа.
- Я тоже хотел бы это выяснить, мистер Бартлетт, - резко проговорил он, задрав голову.
Бартлетт стоял у главного входа в самолёт, Свенсен - рядом с ним. Оба в пижамах и халатах, и вид у них был заспанный.
- Могу я попросить вас взглянуть вот на это. - Армстронг указал на винтовку, наполовину торчавшую из джипа.
Бартлетт тут же спустился по трапу. Свенсен последовал за ним:
- Что такое?
- Вы не будете так любезны подождать в самолёте, господин Свенсен?
Свенсен открыл было рот, чтобы ответить, но осекся. Потом взглянул на Бартлетта. Тот кивнул.
- Приготовь кофе, Свен, ладно?
- Конечно, Линк.
- Ну, так в чем дело, суперинтендент?
- Вот в этом! - указал на оружие Армстронг.
- Винтовка М-14, - прищурился Бартлетт. - И что?
- То, что, похоже, на вашем самолёте ввезены винтовки.
- Этого не может быть.
- Мы только что схватили двух людей, которые их разгружали. Вот один из этих типов. - Армстронг ткнул пальцем в механика в наручниках, который с мрачным видом ждал возле джипа. - Другой в джипе. Может, вы будете так любезны и взглянете в отсек главного шасси, сэр?
- Конечно. Где это?
- Нужно забраться на колесо.
Бартлетт так и сделал. Армстронг и инспектор Томас наблюдали, за какие места он хватался руками, чтобы потом снять отпечатки пальцев. Бартлетт тупо смотрел на полки.
- Черт возьми! Если там ещё такие же, то это целый арсенал!
- Да, прошу их не трогать.
Бартлетт внимательно оглядел полки, потом спустился. Его сонливости как не бывало.
- Это не просто контрабанда. Полки сделаны на заказ.
- Да. Вы не будете возражать, если мы обыщем самолёт?
- Нет. Конечно нет.
- Приступайте, инспектор, - тут же приказал Армстронг. - И проделайте это очень тщательно. Ну, а теперь, мистер Бартлетт, будьте так добры объясниться.
- Я винтовками не занимаюсь, суперинтендент. Не думаю, что на это пошёл бы мой капитан. Или Билл О'Рурк. Или Свенсен.
- А как насчет мисс Чолок?
- Господи, о чем вы говорите?!
- Это дело весьма серьезное, мистер Бартлетт, - ледяным тоном проговорил Армстронг. - Ваш самолёт задержан, и до окончания расследования ни вы, ни кто-либо из экипажа не сможете покинуть колонию без разрешения полиции. Так что же насчет мисс Чолок?
- Это невозможно, абсолютно невозможно, чтобы Кейси как-то была связана с оружием, незаконным ввозом оружия и вообще контрабандой. Невозможно, - Бартлетт говорил это извиняющимся тоном, но страха в голосе не чувствовалось. - И никто из нас не может быть связан с этим. - Его голос стал резче. - Вам ведь была наводка, верно?
- Как долго вы стояли в Гонолулу?
- Час или два, только для дозаправки, точно не помню. - Бартлетт подумал. - Джанелли выходил, но он всегда так делает. Эти полки нельзя было загрузить за час или около того.
- Вы уверены?
- Нет, но готов поспорить, что это было сделано до того, как мы покинули Штаты. Хотя когда, где, зачем и кто это сделал, не имею понятия. А вы?
- Ещё нет. - Армстронг пристально наблюдал за ним. - Может быть, вы хотите вернуться в свой офис, мистер Бартлетт? Мы могли бы выслушать ваши показания там.
- Конечно. - Бартлетт взглянул на часы. Они показывали 5:43. - Давайте сразу так и поступим. Потом мне нужно будет сделать несколько звонков. Нас ещё не подсоединили к вашей системе. Местный телефон там? - Он указал на здание терминала.
- Да. Мы, конечно, предпочли бы сначала задать вопросы капитану Джанелли и господину О'Рурку, а потом уже вам. Если вы не возражаете. Где они сейчас?
- В отеле "Виктория энд Альберт".
- Сержант Ли!
- Да, сэр.
- Давайте в главное управление.
- Есть, сэр.
- Мы хотели также сначала поговорить с мисс Чолок. Опять же, если вы не против.
Бартлетт в это время поднимался по ступенькам. Армстронг шёл рядом.
- Хорошо, - ответил в конце концов Бартлетт. - При условии, что с ней поговорите лично вы и не раньше семи сорока пяти. Она работала сверхурочно, и сегодня у неё тяжелый день, поэтому я не хочу беспокоить её без нужды.
Они зашли в самолёт. Свен ждал около кухни, уже одетый и очень встревоженный. Повсюду были полицейские в форме и в штатском, которые старательно все обыскивали.
- Свен, так что насчет кофе? - Бартлетт направился через салон в свой офис-кабинет.
Центральная дверь, ведущая в хвостовой отсек в конце коридора, была открыта. Армстронг разглядел часть каюты люкс с широкой кроватью. Инспектор Томас рылся в каких-то выдвижных ящиках.
- Черт! - пробормотал Бартлетт.
- Прошу прощения, - извинился Армстронг, - но это необходимо.
- Может, и так, суперинтендент, но это не значит, что происходящее должно мне нравиться. Терпеть не могу, когда кто-то сует нос в мою личную жизнь.
- Да, согласен. - Суперинтендент сделал знак одному из полицейских в штатском: - Сун!
- Да, сэр.
- Прошу вести протокол.
- Одну минуту, давайте сэкономим время, - сказал Бартлетт. Он обернулся к целому комплекту электронного оборудования и нажал два выключателя. Щелчок - и заработала магнитофонная дека с двумя кассетами. Он подключил микрофон и установил его на столе. - Будет две пленки: одна для вас, другая для меня. После того как запись распечатают и нужно будет её подписать, я в вашем распоряжении.
- Благодарю.
- О'кей, давайте начнем.
Армстронг вдруг почувствовал себя неловко.
- Пожалуйста, расскажите, что вам известно о нелегальном грузе, обнаруженном в отсеке стойки главного шасси вашего самолёта, мистер Бартлетт.
Бартлетт повторил, что ничего не знает.
- Я не думаю, что в этом замешан кто-то из экипажа или кто-либо из моих людей. Насколько мне известно, ни один из них никогда не нарушал законов. А я знаю, что говорю.
- Как долго с вами работает капитан Джанелли?
- Четыре года. О'Рурк - два. Свенсен - с тех пор, как в пятьдесят восьмом у меня появился самолёт.
- А мисс Чолок?
- Шесть лет, почти семь, - сказал Бартлетт после паузы.
- Она менеджер высшего звена в вашей компании?
- Да. Высшего из высших.
- Это необычно, верно, мистер Бартлетт?
- Да. Но не имеет отношения к данной проблеме.
- Вы - владелец этого самолёта?
- Им владеет моя компания. "Пар-Кон индастриз инкорпорейтед".
- У вас есть враги - кто-нибудь, кто хотел бы серьезно досадить вам?
Бартлетт усмехнулся:
- Есть ли у собаки блохи? Заводя друзей, не окажешься во главе компании стоимостью полмиллиарда долларов.
- Никого конкретно?
- Это надо спросить у вас. Заниматься оружием - статья особая. Здесь, должно быть, работали профессионалы.
- Кому было известно о том, что вы летите в Гонконг?
- Эта поездка была запланирована пару месяцев назад. Знал мой совет директоров. И те, кто у меня занимается планированием. - Бартлетт нахмурился. - Особого секрета из этого не делалось. Не было причин. - Потом добавил: - Конечно, знала компания "Струанз", это точно. По крайней мере недели две. На самом деле мы подтвердили дату двенадцатого, по телексу, точную дату предполагаемого отлета и прибытия. Я хотел прилететь раньше, но Данросс сказал, что его больше устроил бы понедельник девятнадцатого, а это сегодня. Может, следует спросить у него?
- Я спрошу, мистер Бартлетт. Благодарю вас, сэр. Пока этого достаточно.
- Я бы тоже хотел задать несколько вопросов, суперинтендент, если вы не возражаете. Какое предполагается наказание за нелегальный ввоз оружия?
- Десять лет без права досрочного освобождения.
- Какова ценность этого груза?
- Он бесценен - для того покупателя, кому он предназначен, потому что оружие не разрешается иметь никому - абсолютно никакое.
- А кто этот покупатель?
- Любой, кто желает организовать беспорядки, поднять восстание, совершить массовые убийства, ограбление банка или преступление любого масштаба.
- Коммунисты?
Армстронг улыбнулся и покачал головой:
- Им не нужно стрелять в нас, чтобы захватить колонию, или нелегально провозить винтовки: у них полно своего оружия.
- Националисты? Люди Чан Кайши?
- Им оружие в более чем достаточном количестве и ассортименте поставляет правительство Соединенных Штатов, мистер Бартлетт. Не так ли? Поэтому им тоже нет нужды провозить его таким путем.
- Может, война между гангстерами?
- Господи боже, мистер Бартлетт, наши бандиты не стреляют друг в друга. Наши гангстеры - или, как мы их называем, триады - улаживают свои разногласия разумно, цивилизованно, по-китайски, с использованием ножей, топоров, оружия из арсенала боевых искусств или при помощи анонимных звонков в полицию.
- Могу поспорить, это кто-то из "Струанз". Именно там вы найдете ответ на загадку.
- Возможно. - Армстронг издал странный смешок. Потом повторил: - Возможно. А теперь, если позволите...
- Конечно. - Бартлетт выключил магнитофон, вынул обе кассеты и передал одну Армстронгу.
- Благодарю вас, мистер Бартлетт.
- Сколько времени обычно продолжается обыск?
- Как когда. Может быть, час. Возможно, нам придется пригласить кое-каких экспертов. Мы постараемся доставить как можно меньше неудобств. Вы покинете самолёт до ланча?
- Да.
- Если вам нужно будет попасть в него, прошу сообщить в мой офис. Наш номер 88-77-33. На какое-то время здесь будет установлен постоянный полицейский пост. Вы будете жить в "Вик"?
- Да. Теперь я могу ехать в город, делать то, что хочу?
- Да, сэр, с условием, что вы не покинете колонию до окончания расследования.
Бартлетт широко улыбнулся:
- Это до меня уже дошло на все сто.
Армстронг ушел. Бартлетт принял душ, оделся и подождал, пока уйдут все полицейские, кроме одного, который занял пост у трапа. Затем вернулся к себе в офис и закрыл дверь. Оставшись совсем один, он проверил часы. Было 7:37. Он подошел к коммуникационному центру, щелкнул двумя микровыключателями и нажал на клавишу посыла.
Через секунду послышался треск статических помех и сонный голос Кейси:
- Да, Линк?
- Джеронимо, - четко произнес он в микрофон.
Последовала долгая пауза.
- Поняла, - сказала она.
Динамик смолк.
4
09:40
Выехав с автомобильного парома, курсирующего между Коулуном и островом Гонконг, "роллс-ройс" повернул на восток и влился в густой поток машин на Коннот-роуд. Утро было очень теплое, влажное и безоблачное под ласкающими лучами солнца. Кейси откинулась на подголовник заднего сиденья. С растущим возбуждением она взглянула на часы.
- Время есть много, мисси, - тут же сказал глазастый шофер. - Благородный Дом эта улица, высокий дом, десять, пятнадцать минут ничего.
- Хорошо.
"Такова жизнь. Когда-нибудь у меня будет свой "роллс-ройс", аккуратно одетый, вежливый и спокойный шофер-китаец, и не нужно будет переживать из-за цен на бензин. Никогда. Может - наконец-то - именно здесь я получу свое "выходное пособие", "отвальные"". Она улыбнулась про себя...
Линк первым объяснил, что это такое. Он тогда назвал эти деньги "посылальными". Надо всего лишь сказать "а пошёл ты" кому-то или чему-то.
- Такие деньги имеют самую высокую цену в мире... но и достаются самой дорогой ценой. Если будешь работать на меня - со мной, но на меня, - я помогу тебе получить твои "посылальные". Но не знаю, Кейси, захочешь ли ты платить такую цену.
- Какую?
- Не знаю. Знаю, что она бывает разной - у каждого своя - и всегда больше, чем ты готов заплатить.
- А у тебя было так?
- О да...
"Так, - размышляла она, - пока эту цену нельзя было назвать слишком высокой. Я получаю пятьдесят две тысячи долларов в год, мне дают много денег на расходы, работа расширяет кругозор. Но слишком много забирает государство, и остается совсем недостаточно, чтобы назвать эти деньги "отвальными"".
- Такие деньги получают, срывая большой куш, - объяснял Линк, - а не берут из наличности.
"Сколько мне нужно?"
Подобным вопросом она никогда не задавалась.
"Пятьсот тысяч долларов? При семи процентах такая сумма будет приносить тридцать пять тысяч в год, но это без налогов. Может, стоит подумать о мексиканской правительственной гарантии - одиннадцать процентов минус один процент им за услуги? Все равно это облагается налогом. В свободных от налога облигациях при четырех процентах сумма составит двадцать тысяч, но облигации - штука опасная, а своими "отвальными" ты рисковать не станешь".
- Первое правило такое, Кейси, - растолковывал Линк. - Никогда не подвергать эти деньги риску. Никогда. - И с губ его слетел милый смешок, который всегда её обезоруживал. - Никогда не подвергать риску свои "посылальные", за исключением одного или двух раз, когда ты на это решишься.