Она плакала, не стирая слез со щек: "Господи, как больно…, Но нельзя, нельзя…, В память о папе, в память о том, как страдала мамочка - нельзя. Нельзя предавать свою кровь".
Тедди смотрел ей вслед. Сбежав по тропинке к морю, в сердцах ударив кулаком по камню, юноша прошипел: "Почему, почему мне ничего не сказали? Я же взрослый, я бы понял….". Он вспомнил ее бронзовую, мягкую кожу, ее сладкие губы. Присев на гальку, уронив голову в руки, Тедди разрыдался.
Дэниел, чиркнув кресалом, зажег свечи: "В этой спальне ты дремал, когда тебе год от роду был. Твоя матушка тогда из Виргинии приехала, вместе с Салли, и сюда пришла".
Тедди присел на подоконник, и, закурил, глядя на залив: "Тогда же ты с тети Салли показания снял, да? О ее жизни в имении, - юноша горько усмехнулся, - моего отца".
- Откуда он… - подумал Дэниел. "Одна копия бумаг была у Марты, она ее в Лондон увезла, а вторая - у Салли. Господи, - мужчина похолодел, - неужели…". Он взглянул на лицо брата и поразился - синие глаза потеряли искорку веселья, подбородок затвердел. Дэниел понял: "Совсем взрослый. Уже не мальчик, нет".
- Я только хочу знать, - устало продолжил Тедди, выдыхая сизый дым, - почему мне ничего не рассказали? Не мама, - он вздохнул, - я понимаю, ей тяжело было о таком говорить, даже после всех этих лет. Но ты, Дэниел, ты, же мой старший брат…
Дэниел наклонился и обнял мощные плечи: "Думаешь, мне легко было? - шепнул он. "Ты сам знаешь, я из семьи в восемнадцать лет ушел, как раз из-за этого. Знать, что у меня такой отец…, - он поморщился, - знать о Мэтью…"
- Как он умер? - внезапно спросил Тедди. "Мэтью. Расскажи мне, Дэниел, только, пожалуйста, - он отложил сигару и потер лицо руками, - ничего не скрывай. Не надо больше, - он помолчал. Дэниел, разлив вино по бокалам, стал говорить.
Они почти допили бутылку, когда Тедди, зажигая четвертую сигару, глядя на тонкий серпик луны в окне, пробормотал: "Спасибо. Мама правильно сделала, что убила его, - он внезапно улыбнулся: "Впрочем, я в маме никогда не сомневался, и в Джоне тоже".
- Мы их найдем, - пообещал Дэниел, целуя брата в лоб. "Поедем во Францию и найдем. У нас американские паспорта, нас не тронут. И Констанцу оттуда вывезем".
- Придется ее связать для этого, - хмыкнул Тедди. "Я тебя попросить хотел - я статью написал. Думаю, ее в какой-нибудь аболиционистский журнал пристроить. Посмотри на нее, пожалуйста. Ты же опытный юрист, а я только учиться начинаю".
- Конечно, - откликнулся Дэниел. "А о чем статья?"
- О праве человека вступать в межрасовый брак, - горько ответил Тедди, отвернувшись, уставившись на медленно темнеющее за окном небо. "Пусть будет счастлива, - сказал он себе, чувствуя горячие слезы в глазах. "Пусть, не со мной, но пусть будет счастлива. Моя богиня".
Дэниел осторожно поднял руку и постучал в калитку. Дорога была уже пуста, вдалеке чернели верхушки леса, за его спиной шуршало, плескалось море под обрывом.
-Заснул мальчик, - ласково подумал он. "Бедный, такое услышать. Ничего, он сильный, справится. Я сейчас рядом, помогу ему. А статья хорошая, осенью ее в печать пустим. Конечно, много воды утечет, прежде чем другие штаты последуют примеру Пенсильвании, но за это надо бороться. И за право негров на учебу в колледже - тоже. Много работы впереди. Теперь мне ничего не страшно, я теперь не один".
Салли стояла, держа в руке оловянный подсвечник: "Дэниел….".
Он забрал у нее свечу. Поцеловав теплые, пахнущие свежей выпечкой, мягкие ладони, мужчина выдохнул: "Я так ждал тебя, любовь моя, так ждал. Всю жизнь ждал, оказывается".
Салли прижалась губами к русому, в чуть заметной седине виску. Они долго стояли так, обнявшись, не размыкая рук, вытирая слезы друг другу.
Мирьям выглянула в окно кухни и улыбнулась - дети сидели под кленом, держась за руки. Она услышала голос Мэри: "Вы только не грустите, пожалуйста. Мы с Мораг обязательно вернемся, а когда вы подрастете - и вы в Англию поедете".
- Я хочу в Амстердам, - внезапно сказала Дебора, вертя в руках трубочку. "Папа рассказывал - там очень красиво, как в сказке".
- И в Амстердам тоже отправитесь, - согласилась Мораг, отложив томик стихов. Мирьям вытерла руки и вздохнула:
-Мэри совсем уже взрослая, девятнадцать лет. Может быть, все-таки стоило попросить Дэниела поправить ей паспорт немного? Но она очень щепетильная, никогда бы не согласилась. Да и потом, - женщина хмыкнула, - она девочка прямая, честная, не будет обманывать. Может, в Англии кого-нибудь встретит. И Мораг тоже - не за фермера же ей замуж идти. Она и поет, и стихи пишет… - в дверь позвонили. Мирьям, пройдя в переднюю, ахнула: "Салли!"
Под черными глазами женщины залегли глубокие тени. Мирьям потянулась и, обняла ее: "Мне так жаль, милая, так жаль…., Мы только вчера вернулись из Ньюпорта, поздно вечером. Проходи, проходи, пожалуйста. Стивен в порту, корабль свой к отплытию готовит. Проводим девочек, и они с Элайджей в море уйдут".
Салли присела на крепкий стул. Глядя в доброе, с морщинками вокруг синих, больших глаз, лицо Мирьям - она расплакалась.
- Милая, - Мирьям обняла ее за плечи, - милая, не надо…, У тебя доченька есть, миссис Бетси…Она шептала что-то ласковое, успокаивающее. Салли, вытерев щеки, спросила: "А ты? У тебя ведь муж моряк, хоть и по озерам ходит. Ты не боишься, Мирьям?"
Женщина поставила медный кофейник на треногу в очаге. Присев напротив, перебирая длинные пальцы Салли, она вздохнула: "Боюсь, конечно. И за Стивена, и за Элайджу, и Мэри - тоже у штурвала стоит, - Мирьям улыбнулась. "Молюсь, чтобы с ними все хорошо было, Псалмы читаю".
- Я тоже молилась, - Салли покачала изящной головой и сказала себе: "Я не могу, не могу. Не могу попросить у нее трав, язык не поворачивается. Уже пять дней ничего нет. Господи, надо Дэниелу сказать, нельзя тянуть. Какой стыд, какой позор, - кровь прилила к ее щекам. Она повторила: "Молилась. Но видишь… - ее губы задрожали и Салли не закончила.
Мирьям ласково вытерла ей слезы, своим платком. Заварив кофе, она добавила в фаянсовые кружки молоко: "На Эстер посмотри. Она, бедная, тоже - мужа потеряла. Однако же, теперь она счастлива, и деток растит. И я, - женщина улыбнулась, - могла ли я думать, там, у Кинтейла в лагере, что все так обернется? Отгорюешь, поплачешь, милая, и дальше надо жить. Тебе же тридцать три всего, - Мирьям посмотрела на красивое, грустное лицо Салли.
- Дальше, - та помешала кофе и велела себе: "Прямо отсюда пойдешь, и скажешь все Дэниелу. Он дома, должно быть".
- Спасибо тебе, - Салли помолчала. "Мы справимся".
- А Марта, - пронеслось у нее в голове. "Девочка так отца любила…, Но ведь это Дэниел. Она его с детства знает, он друг негров, Марта будет согласна. Она только порадуется, когда о ребенке услышит".
- И вот еще, - Салли порылась в бархатном мешочке, что висел у нее на запястье, - Марта записку передала, для Мораг…, Просит, пока она не уехала - взять для нее книг в библиотеке. Нам же туда нельзя, - Мораг, услышав голос Салли, всунула голову в кухню: "С удовольствием!"
Она пробежала глазами записку и увидела внизу постскриптум: "Буду ждать тебя завтра в три у Фанейл-холла. Мне надо сказать тебе что-то важное".
- Что же она сюда не пришла? - удивилась Мораг. Посмотрев на Дебору и Элайджу, что висели на заборе, девушка усмехнулась: "Тут и не поговорить толком, конечно. А все равно - я по ним скучать буду".
Девушка вернулась к клену. Положив голову на плечо сестры, она попросила: "Прочти мне еще раз то письмо, от тети Изабеллы".
- Дорогие мои Мэри и Мораг, - начала читать сестра. "Мы все очень, очень рады, что родители разрешили вам поехать в Англию. Жить вы будете у нас с дядей Джованни, в Мейденхеде. С началом сезона дядя Питер устроит в вашу честь обед у себя, на Ганновер-сквер. Когда вы приедете, еще будут каникулы, поэтому вы познакомитесь и с Майклом, сыном дяди Питера - ему восемнадцать лет, и он учится в Кембридже, и с нашими сыновьями - Пьетро, другом Тедди, и Франческо, ему восемь. Он только отправляется в школу, в этом году. С Тедди, я уверена, вы уже подружились".
- Подружились, - горько повторила Мораг. "Как мы из Ньюпорта вернулись, он сюда и не приходил. Папа сказал, у него статью осенью печатают, в сборнике общества аболиционистов, в Пенсильвании. Тедди над ней работает, у него времени нет. Какой он умный, и латынь знает, и в шестнадцать лет уже публикуется…"
- Мы с вами, дорогие девочки, будем ходить в театр, в Британский Музей. Я вас буду вывозить на балы, и, конечно, напишу ваши портреты. С любовью к вам, в ожидании встречи, - Изабелла ди Амальфи.
- Надо будет карточки напечатать, - озабоченно сказала Мэри, убирая письмо в томик Блейка. "Визитные. Так положено, я читала в этой книге, о светском этикете. Мисс Мэри Кроу и Мораг Маккензи, леди Кинтейл. Это Англия, там важно, что у тебя есть титул".
Мораг покраснела: "Ерунда, какая…"
- Вовсе не ерунда, - рассудительно заметила Мэри, поднимаясь: "Дядя Питер написал, что ты в этом сборнике есть, мистера Альмона, где вся аристократия перечисляется. Король Георг подтвердил своим указом, что ты - наследница Кинтейлов".
- Наследница без денег, - хмыкнула Мораг, отбросив на спину черные косы.
- С твоей красотой, - Мэри поцеловала ее в щеку, - это совершенно неважно. И потом, папа с мамой же говорили - они откладывали нам на приданое, так что не беспокойся. Мы, конечно, не богачи…, - девушка развела руками.
- Тедди - наследник Бенджамин-Вулфов, - грустно подумала Мораг. "У него одной земли в Виргинии пять тысяч акров. Еще имение, деньги в банке…, Зачем я ему нужна - полукровка, деревенская девчонка".
- Обедать, - позвала мать, стоя на пороге кухни. "Снимайте детвору с забора".
Мораг подождала, пока все зайдут в дом. Вскинув голову, глядя на зеленые листья клена, на птиц, что кружились у скворечника, она вытерла слезы с глаз. "Никогда даже словом не обмолвлюсь о том, что он мне нравится, - решила девушка. "Все равно, мы не будем видеться. Он в Бостоне поселится, а я на озеро вернусь, и буду в школе преподавать. Так будет лучше, - она вздрогнула. Обернувшись, Мораг радостно сказала: "Папа!"
Капитан Кроу поцеловал ее теплый, нагретый солнцем затылок: "Каюта ваша готова, и Тедди тоже. Багаж погружен, так что проводим вас, и поплывем с Элайджей на север".
- А я тут одна с Деборой останусь, - Мирьям подошла к ним, и обняла девушку: "Я уверена, вам очень понравится в Англии, милая".
Мораг заставила себя улыбнуться: "Конечно, мамочка". На ветку клена присел дрозд и залился песней - легкой, свободной. "Просто буду его любить и все, - вздохнула Мораг. Взяв родителей за руки, она пообещала: "Я вернусь, обязательно".
Салли помялась у крыльца с медной табличкой: "Дэниел Вулф, адвокат, представительство в суде". Она отчего-то вспомнила, как Нат, ясным весенним утром, открыл ей эту дверь.
- Пятнадцать лет прошло, - горько подумала она. "Там мы венчались, в Первой Баптистской Церкви, а потом четыре дня в комнатах миссис Марты прожили. Господи, Тедди тогда годик был, а сейчас - взрослый мужчина".
- Тетя Салли, - услышала она удивленный голос. Юноша стоял на пороге с кофейником в руке. Она сглотнула: "Мне надо с мистером Дэниелом поговорить, насчет завещания…"
- Проходите, конечно, - Тедди поклонился. "Он в кабинете у себя, работает". Юноша отчего-то вздохнул и спросил: "Как Марта, тетя Салли?"
- Хорошо, - слабо улыбнулась женщина, и нажала на бронзовую ручку двери.
В кабинете пахло сандалом, Дэниел, в одной рубашке, с засученными до локтей рукавами, что-то быстро писал.
- Таким образом, - пробормотал он себе под нос, - учитывая подписанную президентом Вашингтоном, 22 апреля, декларацию нашего нейтралитета, в войне между Францией и Великобританией, я бы рекомендовал подготовить закон о нейтралитете США, где американцам будет запрещено вступать в военные действия со странами, которые заключили с нами мирные соглашения. Более того, я считаю, что сейчас мы можем действовать более решительно в наших отношениях с Великобританией, и добиться пересмотра тех статей Парижского мирного договора, которые являются невыгодными для нашей страны…
Он прервался, увидев ее, и тут же встал.
- Салли, - улыбнулся Дэниел. Озабоченно, понизив голос, он спросил: "Что случилось? Подожди". Дэниел закрыл дверь на ключ и поцеловал ее - глубоко, долго.
- Дэниел, - выдохнула она, обнимая его. "Дэниел, я не знаю, как тебе сказать…, У нас будет, ребенок. Наверное, - краснея, прибавила Салли. "В феврале".
- Господи, - подумал Дэниел, - господи, как я рад. Милая моя, счастье мое…
- Иди, иди сюда, - он нежно усадил ее на диван. Опустившись на пол, Дэниел положил ей голову на колени: "Но ведь это, же хорошо, Салли, это такая радость…"
Женщина наклонилась. Целуя его, Салли робко заметила: "Я не знала, как ты…как ты отнесешься к такому…, Даже ходила к Мирьям, хотела трав у нее попросить, но не смогла, не смогла, - она помотала головой.
- Что ты, - его рука заскользила по шелковому, черному чулку. "Какая у нее кожа нежная, - улыбнулся Дэниел. "И, правда, словно карамель".
- Милая моя, это же наше дитя, - он почувствовал под пальцами кружева. Салли, выдохнула: "Но как, же нам пожениться, я ведь в трауре еще…"
- И я пока не могу подавать в отставку, - он обнял женщину и стал расшнуровывать ей корсет. "Сама знаешь, война идет, очень много работы…, Как только вернусь из Франции - обязательно это сделаю. Мы сразу поедем в Филадельфию, к мировому судье, - он прижался губами к темному соску, что показался из-под спущенной рубашки.
Одной рукой он развязал ленты ее чепца. Укладывая ее на спину, целуя плоский, смуглый живот, поднимая к бедрам юбки, Дэниел шепнул: "Ничего страшного, любовь моя…, Потом я просто признаю мальчика, или девочку, вот и все. Я никогда, никогда вас не брошу, всегда буду рядом…"
- Дэниел…, - она откинула назад черноволосую голову, - тут же Тедди, вдруг он….
- Он работает, так что не бойся, он мешать не будет, - Дэниел встал на колени. Нежно раздвинув ей ноги, опускаясь на нее, прижимаясь к ее губам, он выдохнул: "Я люблю тебя!"
Мораг сразу увидела Марту - та ждала у входа в Фанейл-холл, высокая, в простом, светлом батистовом, платье. Черные, тяжелые косы падали ей на спину.
- Ты пришла, - негритянка улыбнулась и приняла от нее книги. "Спасибо, - она погладила обложку верхнего тома, - я потом тетю Мирьям попрошу отдать. Вы сегодня отплываете?"
Мораг кивнула и, потянувшись, обняла подругу: "Я буду скучать, - шепнула она, - и обязательно вернусь, мы еще встретимся, Марта!"
Та только вздохнула и оглянулась: "Мораг…, Я тебя попросить хотела…"
- Да, - карие, большие глаза девушки доверчиво распахнулись.
- Так будет правильно, - сказала себе Марта. "Я не могу, не могу - я вырвала его из сердца. Я не буду больше о нем вспоминать, но Мораг он нравится, я, же видела. Она хорошая девушка, она о нем позаботится. Пусть будет счастлив".
- Присмотри за Тедди, - шепнула ей Марта. "Пожалуйста. Ты же знаешь, у него вся семья пропала, ему очень одиноко. Ты ему нравишься".
Мораг закусила губу и отчаянно помотала головой. "Не плачь, - велела себе она, - ты уже взрослая. Не смей плакать".
Однако на длинных, темных ресницах уже повисли слезы. Она, дрожащим голосом, ответила: "Не нравлюсь".
Марта погладила ее по руке: "Значит, понравишься, поверь мне. Просто подожди, и все".
Они поцеловались. Марта рассмеялась: "Я приду в порт, помашу вам на прощанье. Хорошего плаванья!"
Она ушла. Мораг все стояла, перебирая в руках кончик своей косы.
- Понравиться, - повторила она и покраснела. "А как? Надо его слушать. Ему будет приятно. И ухаживать за ним, хотя он сам - и убирает, и готовит отлично. Все равно, каждый рад, когда о нем заботятся. Папа тоже все умеет, а мама ему иногда завтрак в постель относит. И потом они долго из спальни не выходят, - Мораг зарделась и вспомнила ласковый голос бабушки: "Жила бы ты в старые времена - тебя бы уже замуж выдали".
- В двенадцать лет? - ахнула девушка, склонившись над озером, полоща белье.
Онатарио пожала плечами: "Как крови пошли, значит можно. Сейчас закончим со стиркой, я тебе все и расскажу, что тебе знать надо".
Мораг прижала ладонь к пылающей щеке: "Если…, если…, мы это сделаем, я, наверное, тут же и умру, от счастья. Тедди…, - она мечтательно закрыла глаза. Вздохнув, сжав руки, Мораг кивнула: "Так тому и быть. И ему станет хорошо".
Девушка взглянула на часы на башне Фанейл-холла и заторопилась в порт.
Капитан Кроу оглядел каюту, и повернулся к Дэниелу: "Отлично выглядит. Будто отдохнул. Улыбается, и глаза блестят. Прямо как я сейчас, - он незаметно усмехнулся в бороду, вспомнив свечу, что горела на окне их спальни, и ласковый голос жены: "Приедем домой, дорогой капитан, зима начнется - я тебя вообще отсюда, - Мирьям похлопала рукой по кровати, - выпускать не буду".
- Конечно, - он лежал, гладя ее по голове, прижимая к себе. "Буду с детьми на рыбалку ходить, по дому возиться, заниматься с ними, а все остальное время, - Стивен вдохнул запах трав, - проведу с тобой в постели, дорогая моя".
- Думал ли я? - смешливо спросил он себя. "Хотел Северо-Западный проход искать, а вместо этого - по озерам хожу. Ну и что? Пока я все карты сделаю, подробные - уже и в отставку отправлюсь. Там столько работы, что еще и Элайдже хватит".
- В общем, - заключил он, - все в порядке, Питер их встретит в Плимуте, через три недели. Лето в этом году хорошее, дойдут играючи.
Паруса уже были подняты, девочки и Тедди стояли на корме. "Приезжайте! - страстно сказала Дебора, держа за руку Элайджу. "Приезжайте, и расскажите нам все! О Лондоне, о Старом Свете…"
Мирьям обняла дочерей: "Если встретите тех, кто по душе вам придется - вы нам с отцом напишите, милые. Мы с лондонскими родственниками посоветуемся и решим. Но я знаю, вы у нас девочки хорошие, ничего безрассудного делать не будете. Помните, что нам Господь говорит, в Псалмах: "Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним".
Мораг расплакалась: "Мамочка, милая, как же мы без тебя…"
- Там тетя Изабелла, - ласково сказала ей старшая сестра. "Она добрая, заботливая…, Все будет хорошо". Мэри, поморгав, справившись с собой, обернулась к отцу и Дэниелу: "Уже швартовы отдают, папочка. Вы с Элайджей осторожнее, ладно? Не забывайте той лоцией пользоваться, что я написала".
Стивен поцеловал ее смуглый лоб, и прижал к себе дочерей: "Посмотрите, где я родился, Лондону привет передадите. Попутного вам ветра".
- А ведь он мне когда-то нравился, - усмехнулась Мэри, глядя на то, как отец с Дэниелом сходят на причал. "Было и прошло. Но я еще полюблю, я знаю. По-настоящему, так, как мама с папой, или дядя Меир с тетей Эстер. Просто надо подождать".
Корабль, осторожно маневрируя, выходил из гавани. Тедди всматривался в толпу, что собралась на набережной. "Пожалуйста, - просил он, - Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы она пришла попрощаться. Я просто хочу на нее посмотреть, в последний раз".
Он сжал зубы и увидел ее. Марта стояла - высокая, в светлом платье, ее косы развевал ветер.