Ну вот – наорал на девчонку. Зря, наверное… Ладно, пусть расспрашивает. Писцы… Теси и этот, как его… Эолатль, кажется. Молодые парни из лодочно-контрольного ведомства, насколько знал принц, вполне добросовестные служаки… Тайные ставленники жрецов – теперь уж это яснее ясного! Эх, просмотрел… Языком трепать меньше нужно было – тот же разговор с плотовщиком… Эти ушлые парни явно подслушали… разузнали о чиновниках, которых и ликвидировали, оборвав таким образом единственную ниточку к наследнику… Единственную? А ведь оставался еще Хаимбак, лоцман, который как раз к вечеру должен был вернуться… А вдруг вернется раньше?
Щелкнув пальцами, принц подозвал воинов и отправил всех на пристань дожидаться возвращения лодочников и лоцмана, ну и заодно поспрашиваать насчет сбежавших писцов. Мало ли – кто-нибудь где-нибудь их видел. Пустая, конечно, затея, но… надо же хоть что-то делать!
Слуг послал на местный рынок – тоже поспрошать, туда же – и Зеркальце, глядишь, что где и всплывет? Ну писцы, ну гады… Просмотрел, эх, просмотрел!
В мрачной задумчивости Куатемок нарезал по двору круги, когда к ограде подошел отряд вооруженных копьями и деревянными мечами воинов, сопровождавших невысокого человека в простеньком белом плаще.
– Добрый день, уважаемый. – Войдя во двор, незнакомец вежливо поклонился – худощавый, с приятным лицом и умным взглядом глубоко посаженных глаз. – Ты и есть приезжий тлакуил из Теночтилана?
Куатемок улыбнулся:
– Точнее, я их начальник.
– Ах вот как, – обрадовался незнакомец. – Ты-то, уважаемый, нам и нужен. Я – Ашкаятль, судебный чиновник…
– Судебный чиновник?
– Именно. А тебя, уважаемый, я попросил бы сейчас следовать за ними.
– Что?! – Куатемок было дернулся – воины выставили копья.
Не убежишь!
Чиновник поморщился:
– Вот только давай без этого, ладно? Не надо пытаться бежать, грозить своими связями – клянусь всеми богами, не поможет! Просто следуй за ним.
– А, так я задержан?
– Именно так.
– А на каком основании, интересно знать?
– По подозрению в убийствах, любезнейший.
– В убийствах?! Вот даже так! – Куатемок и не скрывал удивления. – И кого же, интересно знать, я убил?
– Пока только подозреваешься, – усмехнулся судейский. – В убийстве портового писца Теси…
– Что?!
– А также – в убийстве его напарника Эолатля… да-да, он не сам умер – его убили, подсыпав в питье яд. Родственники обнаружили чисто случайно.
– Вот как? Но при чем тут я?
– И еще в одном – в убийстве лоцмана Хаимбака.
– Кого?
А вот это был удар! Значит, лоцмана тоже…
Принц едва с собой справился, осведомившись, какие имеются основания подозревать лично его.
– Поверь, имеются, – улыбнулся чиновник. – Мы поговорим об этом в другом месте. И тут же кивнул воинам: – Взять его!
– Вот только не надо колоть меня копьями, – нервно хохотнул принц. – Я вовсе не собираюсь бежать. Но обязательно заявлю официальный протест!
– Что ж, это твое право. Что там у тебя за поясом, уважаемый? Никак нож? Ого, да какой странный! Никогда таких не видал. Порошу сдать.
Принца доставили в судебное присутствие – именно так он стал про себя именовать приземистое здание суда, одновременно включающее в себя и тюрьму, и зал заседаний, и канцелярию с обширным архивом, – ацтеки отличались большой склонностью к сутяжничеству, и суды никогда не простаивали без дела, главным образом разбирая многочисленные тяжбы, связанные с вопросами собственности и земельным правом.
Вот и сейчас в зале шло заседание – кому-то из домовладельцев не понравилась тень от соседского дерева, она якобы загораживала истцу солнце.
– Проходи. – Шедший впереди чиновник посторонился, пропуская задержанного в канцелярию. – Садись на циновку, здесь и поговорим. Пока – без записи.
Принц усмехнулся и махнул рукой: без записи так без записи – какая, к черту, разница?
Оставив двух воинов – скорее всего, просто для солидности – судейский чиновник Ашкаятль приступил к делу. Для удобства Куатемок именовал его следователем, хотя должность так не называлась, в ацтекских судах все совмещалось – следствие, судопроизводство, розыск…
Ну, точь-в-точь как в российских фильмах "про ментов", умиляющих знающих людей своей детской непосредственностью: опера почему-то расследуют уголовные дела (хотя опер – лицо непроцессуальное и в уголовном деле никто и звать его никак, но почему-то, вот, расследуют, а где следователи – бог весть). К тому же и сами дела как-то странно "заводятся" и "закрываются", словно какие-нибудь там двери. Ну нет таких постановлений – "О заведении уголовного дела" или о его "закрытии", а есть "о возбуждении" и "о прекращении", в крайнем случае – "об отказе в возбуждении". А тот вот еще любят путать "грабеж" с "кражей" – вещи, в общем-то, не тождественные. И еще выдумают какое-то "ограбление" – ни в каком кодексе не описываемое…
Ацтекские чиновники-крючкотворы, кстати, подобные вещи не путали, а кто путал, так того давно уже принесли в жертву охочим до человеческой кровушки божествам!
Перед началом допроса следователь наскоро помолился какому-то своему ведомственному богу, страхолюдный идол которого – невеликих, в общем, размеров – скромно притулился в углу. Судя по скопившейся на идоле пыли, судейские явно не страдали излишней религиозностью, может быть потому, что, благодаря специфике работы, были непроходимыми циниками, которых не удавалось развести даже жрецам.
– Ну… – Помолившись, чиновник уселся на небольшой стульчик без ножек и, вытащив из стоявшего у стен сундука бумагу с рисунками-записями, громко откашлялся. – Начнем, пожалуй, и да помогут нам боги.
– Да помогут! – молитвенно сложив руки, поддакнул принц.
– Итак…
Если бы у следователя в этот момент имелись на носу очки, если бы таковые здесь вообще знали, он бы, без сомнения, их многозначительно сдвинул бы сейчас на самый кончик носа – такой уж был у судейского вид. Вид унюхавшей след гончей, точней уж даже – легавой.
– Итак, вот к чему мы пришли… – Ашкаятль бегло просмотрел бумагу. – Вчера пополудни, по словам уже допрошенного нами Шичиултепека, чиновника с пристани, ты, мой господин, тщательно его выспрашивал о всех трех погибших. После твоих расспросов они и погибли – один за другим.
– После не значит – вследствие, – нервно заметил принц.
– Согласен, – усмехнулся следователь. – Однако есть еще кое-что – твой нож. Рана, нанесенная несчастному Шочитлю, очень необычна. Такую мог оставить именно такой нож, что сегодня был изъят у тебя. И больше – никакой другой.
– Мало ли на свете ножей?
– Таких, как твой, – мало. Наверное, их почти нет.
– Ладно. – Куатемок махнул рукой. – Значит, ты, уважаемый, считаешь, что это я убил всех трех бедолаг? Согласен, основания есть… весьма, впрочем, шаткие. Ну зачем, скажи на милость, мне было убивать лоцмана и портовых писцов?
– Вероятно, затем, что они случайно узнали о взятках, предлагаемых тебе некими нечистоплотными должностными лицами… Ведь так? Предлагали?
– Предлагали, – не стал отнекиваться принц. – Так ведь, я думаю, они ведь всем предлагают?
– Быть может, и так.
– И вовсе не обязательно из-за этого убивать…
– А из-за чего тогда? – Следователь Ашкаятль хитро улыбнулся. – Не скажешь ли?
– Не скажу, – сварливо буркнул задержанный. – В конце концов, искать причину – это ведь твое дело, верно?
– Верно, верно… как и то, что быть тебе осужденным! Нож-то ты как объяснишь?
Да-а… Вот ситуация! Прям как в классическом фильме: "Вот пистолет-то, Шарапов, перевесит сотню улик". Нож… точнее сказать, не нож – необычная рана… такую, которую можно нанести только необычным для индейцев оружием – стальным клинком. Кстати, у сбежавших писцов мог быть такой ножичек? А вполне – от тех же испанцев. Выменяли на что-нибудь или украли – запросто. И, углядев у Куатемока подобный же, решили подставить покрепче. Ничего не скажешь, молодцы ребята – с выдумкой. А не выдать ли их, козлов? Почему бы и нет?
Впрочем, пока рано.
В узилище Куатемок оказался единственным арестованным: как раз в этот день было очередное судейское заседание и все ранее задержанные получили свое. Кто – плетей, кто – палок, кого отпустили, а кого и продали в рабство либо сразу отправили в какой-нибудь храм – на жертвенник.
Принц растянулся на циновке, в задумчивости уставившись в потолок. Он только сейчас со всей отчетливостью осознал, в какую неприятную ситуацию вляпался. Неприятную – это еще мягко сказано.
Обвинение в убийстве, косвенные улики – или то, что следователь считал таковыми, – и что теперь оставалось делать? Бежать? А пожалуй, так – помощи-то ждать неоткуда.
Поднявшись на ноги, принц подошел к дверному проему – как обычно, без всяких запоров… но с тремя вооруженными воинами прямо напротив. Да, хороший замочек… При всем желании – не убежишь. Если только… Ну да, если только – во время работы присутствия. По-видимому, так и придется сделать.
Ашкаятль явился утром – суды начинали работать очень рано, – как обычно, в простом своем белом плащике. Помолился вместе со всеми своему богу и сразу же заглянул к арестованному и на этот раз держался куда доброжелательнее – или это просто так казалось принцу?
– Хочу спросить тебя вот о чем. – Усевшись, Ашкаятль скривил губы в улыбке. – Нет ли среди твоих знакомых двух молодых людей? Один – с плоским красным лицом, второй… второй, увы, пока без особых примет.
– Нет. – Куатемок дернул головой. – Среди моих знакомых никакого красномордого нет. А вот про второго… ну и как его можно узнать?
– Ну да, ну да. – Следователь задумчиво пощипал подбородок, а потом огорошил: – Как видно, придется мне тебя выпустить. Убийцы – те, которых я тебе назвал. А связаны ли они с тобой – недоказуемо.
– Ну вот, видишь!
– Вообще-то можно было бы все повесить и на тебя… но слишком было бы нехорошо.
– Да-да, что сказали бы боги?
– Полагаю, что промолчали бы. – Судейский цинично усмехнулся и, прищурясь, посмотрел на принца. – Кажется, ты хочешь что-то сказать?
– Да. – Куатемок наконец решился. – Есть еще парочка подозрительных парней – моих секретарей-писцов. Мне кажется, они оба подойдут к тому, что без особых примет.
– Писцы? Что за писцы? – оживился следователь.
– А вот послушай…
Глава 17
Поиск
Весна 1520 г. Шалтокан
Довольно странная встреча навела меня на эти занятия.
А. И. Герцен. "Былое и думы"
Негоже было так уезжать! Сразу. Ведь то, ради чего он здесь появился, Куатемок так и не сделал – не отыскал возможного наследника, будущую марионетку жрецов. Наоборот – сам едва не угодил в убийцы. Ну писцы, ну сволочи, ну подставили!
Немного отдохнув, принц вновь отправился на пристань и вновь имел беседу все с тем же самым чиновником, ныне выглядевшим весьма подавленным – как же, сразу столько смертей.
Парни? Какие парни? Расспрашивали о лоцмане и погибших? Нет, не помню… Хотя… Да-да, сейчас припоминаю – приходил какой-то такой… неприметный… писец? Может быть. Но если увижу – вряд ли вспомню. Лицо такое – никакое… А взгляд страшненький, так уж мне показалось. Вот он-то и спрашивал о том караване – искал какую-то женщину. Какую – не знаю, но он так сказал. Мол, не поможешь ли найти? Я ему и сказал, кто бы мог помочь… О боги! Так ты, уважаемый, думаешь, что… Нет? Но вполне возможно. Как утонул несчастный лоцман? О, этот бедняга, возвращаясь на своей лодке, видать, решил выкупаться. Нырнул – и головой о камень. Не повезло. Тело потом выбросило волнами на берег – весь левый висок раздроблен.
Да уж, не повезло. Принц только хмыкнул.
Левый висок? Избирательный какой-то камень попался. А что, если и здесь поработал тот… дубинщик?! Писцы все высмотрели, вызнали, а уж потом опытный убийца сделал свое дело – быстро и чисто. Да, скорее всего все так и было.
И что же теперь? Как искать? Надо попытаться поставить себя на место тех, кто охраняет наследника… возможного наследника, так. До них дошли вполне подтвердившиеся слухи о поисках… пришлось предпринять меры, надо сказать весьма своевременные и эффективные. Быстренько обрубили все концы. И что дальше? Ведь если ищут – тем более, если они узнали принца, – то ведь не остановятся, будут искать и дальше… Значит, ясно, что Шалтокан уже не является достаточно надежным убежищем. И что? Сменят его? Скорее всего да, по крайней мере, Куатемок на их месте так бы и сделал. И на этот раз уже не через пристань, купил бы лодку или нанял лодочника… Которого потом можно и утопить.
Памятуя о возможных соглядатаях, наверняка еще остававшихся среди собственных слуг и воинов, а возможно, и просто перестраховываясь, принц решительно зашагал обратно в судейский дом.
Надо сказать, следователь Ашкаятль был удивлен, правда, старался не показать виду:
– Что, уважаемый? Совесть замучила или что-то важное вспомнил?
– Хочу попросить тебя об одной услуге, любезнейший господин судейский.
– Об услуге?
– Да. Хотелось бы переночевать пару-тройку дней у вас, так сказать, в узилище. Опасаюсь за свою жизнь, знаете ли, а тюрьма – самое надежное место.
– Даже так? – Чиновник приподнял брови.
– Именно так, господин судейский. Уж не откажи, сделай милость. Если надо, я могу заплатить за ночлег.
– Заплатишь только за пищу, – хмыкнул Ашкаятль. – Не будешь же питаться отбросами.
– Вот и славненько, – довольно хмыкнул принц. – Кстати, вы уже сообщили о моем задержании моим слугам?
– Ну разумеется.
– И, конечно, не известили их о том, что я выпущен?
Следователь с усмешкой развел руками:
– А это уж вы сами бы известили – объявившись. В мою компетенцию сие не входит.
– Вот и славно, – снова потер ладони Куатемок. – Славненько. Еще вопрос – где здесь, в Шалтокане, можно купить лодку… или нанять лодочника? Не привлекая чиновников с пристани.
– Что? Решились убираться отсюда подобру-поздорову?
– Не совсем так… И все-таки, где?
– Купить не получится, – без раздумий отозвался судейский. – Надо заказать заранее у мастеров.
– И долго делают?
– Ну, не знаю… месяца два, три… вряд ли быстрее.
Принц мотнул головой:
– А нанять? Что ты так смотришь, уважаемый, как будто я только что проглотил твою лепешку? А, понимаю – глупый вопрос, нанять любого рыбака можно. Так-так…
– И вовсе не так. – Ашкаятль усмехнулся. – Никого ты не наймешь – рыбаков не отпустят их старосты, ведь каждый должен заниматься своим делом. А перевозчики – те только на пристани, через тлакуилов.
– Ну-ну, – недоверчиво прищурился принц. – Так-таки не договориться? Ты же, уважаемый, знаешь… нет?
– Хочешь, чтобы я тебе подсказал?
– Хочу.
Следователь на минуту задумался, а затем, хитро прищурившись, понизил голос:
– Хорошо, я скажу. Но – с одним условием. С тобой пойдут мои люди.
– Куда пойдут?
– Ну, не прикидывайся, ладно? Ты ведь хочешь использовать лодку как приманку – так?
Куатемок только головой покачал: а он не дурак, этот судейский, совсем не дурак.
– Если тебе верить, – продолжал следователь, – ты хочешь таким образом выйти на убийц, вполне трезво полагая, что те попытаются как можно быстрее убраться с острова… вне официальных путей.
– Найдут какое-нибудь каноэ…
– Каждый челнок на строгом учете!
– Или украдут…
– А это еще надобно попытаться сделать – народ у нас небогатый, за своей собственностью следит. Даже если и попытаются – неминуемо поднимется шум, а это, думаю, им вовсе не нужно… Да-да – им. – Ашкаятль ухмыльнулся. – Не думай, я не особенно доверяю тебе, просто проверяю все возможные версии. Твоя – ничуть не хуже других.
– А что, есть и другие?
– Есть. То, что убийца все-таки – ты.
В эту ночь принцу так и не пришлось воспользоваться тюремным гостеприимством по полной программе: едва он только начал подремывать, как был разбужен одними из воинов охраны, сообщившим, что господин Ашкаятль ожидает в саду.
Накинув на плечи плащ, Куатемок вышел во двор, вдыхая ароматы цветов:
– Славная сегодня ночка.
– А завтра начнется не менее славный день, – ухмыльнулся следователь. – Праздник пиров и угощений.
– О, да, да, как я мог забыть? Поистине, славный день.
– Ну да, ну да… гости, изобилие пищи, пиры… разбитые морды, тяжбы… Работы хватит надолго!
Куатемок едва сдержал ухмылку. Да уж… оригинальный подход к праздникам. Впрочем, вполне профессиональный.
На улице, у ворот, их ждали двое парней в белых неприметных плащах.
– Мои люди, – кивнул на них судейский. – Имена тебе знать не обязательно. Ну, что? – Он взглянул на одного из парней.
– Они договорились с Ишталли Кривым Носом.
– Так я и знал, – на ходу ухмыльнулся Ашкаятль. – С кем, как не с ним. И что Кривой Нос?
– Сказал, что лодку просили прислать к северному мысу… Ну, к тому, что напротив храма Тескатлипоки. Как раз вот сейчас, когда наступит тьма.
– Так она давно наступила… Ладно, тем лучше – уж как-нибудь сойдем за лодочников.
У пристани они переоделись – точнее сказать, сняли плащи и повязали головы. Куатемок и один из судейских вполне сошли за гребцов, ну а следователь – за кормщика. Второй парень умчался к храму Тескатлипоки – страховать, если что-то пойдет не так.
– А справится он один? – хватая весло, засомневался принц.
Оба судейских переглянулись и засмеялись.
– Он там вовсе не один, с чего ты взял? – пояснил Ашкаятль. – Плавней, плавней загребайте… да не так, говорю же, плавнее. О боги, да какие с вас лодочники?
Ночь щурилась звездами, а качающаяся на волнах луна казалась чьей-то наглой смеющейся рожей. Следователь уверенно правил вдоль берега, держа курс… на вдруг вспыхнувший впереди факел – условный знак.
Берег вырос внезапно – черный, с освещенными дрожащим оранжевым светом высокими камышами. Мягко шелестел ветер.
– Вот они, – кивнул Ашкаятль. – Будьте готовы.
На берегу дожидалось трое парней, один из которых – плосколицый, а второй… второй вообще никакой, без всяких примет… Те самые, люди жреца Тескатлипоки? Или – нет? Показалось? Ну, плоскорожий чем-то похож… а вот тот, неприметный, – таких тысячи…
И еще был мальчик лет десяти – двенадцати.
Сердце принца коротко стукнуло: вот он, наследник!
– Добро пожаловать в лодку, – угодливо заулыбался судейский. – Уж не сомневайтесь, доставим куда хотите… Звезды и мели знаем.
– Обычно лодочники предпочитают дожидаться утра, – хмыкнул неприметный.
На боку его принц вдруг заметил привязанную к поясу метательную дубинку!
Так вот оно…
Первым в лодку запрыгнул плоскорожий, за ним – мальчуган, а неприметный в это время держал над головой пылающий факел…
Который вдруг резко швырнул в воду и со всех ног бросился в камыши!
– Чтоб вас! – оглянувшись на медленно подплывающий челн с воинами, выругался Ашкаятль. – Не могли чуть позже явиться?