Троя. Герои Троянской войны - Ирина Измайлова 23 стр.


Он вновь направился к берегу, воспользовавшись тем, что тонущая лодка оказалась в это время между ним и второй лодкой. Еще несколько взмахов, и его ноги коснулись дна. Рядом вынырнула Авлона.

- Ты как? - тревожно спросила она, увидав, что рана на лбу героя сильно кровоточит и лицо в лунном свете кажется восковой маской. - Продержишься?

- А что мне остается? - выдохнул он, сплевывая.

Они почти одновременно выскочили на берег, пустой, песчаный, скупо заросший кустами и камышом. Невдалеке, на фоне лунного неба, рисовались какие-то постройки, загадочные и неживые, точно призраки.

В это время поврежденная лодка тоже приблизилась к берегу, оказавшись локтях в ста от беглецов. Египтяне попрыгали с нее и, по пояс в воде, принялись вытаскивать суденышко на сушу, чтобы не дать ему потонуть. И только Яхмес, потеряв голову от ярости, схватил лук и, наложив стрелу, пустил ее в Ахилла. Герой услышал предостерегающий крик Авлоны, отшатнулся в сторону, и стрела скользнула по его левой руке выше локтя, оставив еще один кровавый след рядом с рубцами от бича.

- Остановись, Яхмес! - закричал пожилой египтянин, тот, который днем украдкой дал пленнику напиться. - Стой, или он нас убьет!

Но юноша не обратил внимания на возглас своего дяди. Он поспешно тянул из колчана вторую стрелу. Хотя вряд ли успел бы пустить ее. Ахилл был от него уже в десятке шагов, и спустя пару мгновений "пелионский ясень" проткнул бы египтянина насквозь.

И вот, в тот самый момент, когда троянец уже занес копье, у Яхмеса вдруг вырвался дикий и страшный вопль, и он, выронив лук, рухнул лицом в воду. Тотчас отчаянно закричал его дядя, и ему ответили крики ужаса с поврежденной лодки. Вода там, где упал молодой воин, вздулась пузырем и вспенилась, заходила ходуном. Видно было, как Яхмес, извиваясь, пытается ухватиться руками за дно, но некая чудовищная сила быстро и неуклонно оттаскивает его назад. В какой-то миг эта сила перевернула его головой вниз, и над водой вздыбилась гигантская морда с неимоверной пастью. Меж вытянутыми на три локтя челюстями была до колена зажата левая нога Яхмеса.

Ахилл много слышал о крокодилах, однако увидал его впервые в жизни, даже не подозревая, что видит, вероятно, одного из самых крупных гадов этой породы. Облик чудовища, хвост которого вспенил мутную воду в добрых двух десятках локтей от головы, поразил героя. Уже потом у него пронеслась мысль, что именно так могут выглядеть обитающие в Тартаре гнусные порождения Ехидны, обретшие плоть демоны, воплощающие зло. Еще позднее он спросил себя, что толкнуло его сделать то, что он сделал в следующий миг: отвращение к этой немыслимой твари с тупыми кровавыми глазками, привычка принимать бой во всех случаях, когда других парализует страх, или он успел услышать горестный вопль старого египтянина? Так или иначе, он метнул копье, и оно, войдя в бок чудовища, пригвоздило тварь ко дну.

Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны

Ахилл метнул копье, нацелившись в бок чудовища

Раздался глухой мощный рев, похожий на усиленное во много раз мычание быка. Быть может, крокодил получил смертельную рану, но в его отвратительном теле был огромный запас жизненных сил, и он, рванувшись, выдернул копье из песка. Оно продолжало торчать в его боку, и кровь мутными облаками поползла по воде. При этом гад не разжал своих жутких челюстей, лишь еще выше задрал морду, так что отчаянно бьющееся человеческое тело оказалось целиком над водой.

- Ах ты, скотина живучая! - взревел Ахилл, уже охваченный обычным непреодолимым упоением боя, и кинулся в воду.

Еще будучи мальчиком, он слышал от Хирона увлекательные рассказы о том, как обитающие в непроходимых лесах к западу от Египта гигантские обезьяны убивают крокодилов, если те рискуют нападать на них… Правда, вряд ли нашлась бы обезьяна, даже самая могучая, что справилась бы с таким великаном, но Ахилл этого не знал, да и не раздумывал об этом. Он помнил из уроков своего учителя, что у всякого живого существа, обладающего скелетом, подвижна только одна из челюстей - нижняя, и хотя казалось, что у этого гада все наоборот, наоборот быть не могло. И герой, подбежав к крокодилу, крепко вцепился левой рукой в край его верхней челюсти, так, что пальцы прошли меж жутких скользких зубов, а правой схватился за нижнюю челюсть гада и что есть силы рванул…

Послышался громкий треск и затем еще более жуткий вой, который почти тотчас смолк. Тело Яхмеса с плеском упало в воду, а чудовище конвульсивно рванулось с такой силой, что Ахилл не устоял на ногах. Мгновением позже он вскочил по пояс в воде и увидел, что отвратительное длинное тело бьется в агонии локтях в десяти от берега. "Пелионский ясень" все еще торчал боку рептилии и герою оставалось лишь подбежать и вырвать копье из туши.

- Ты убил его! Убил! - крикнула Авлона.

Девочка стояла на берегу, сжимая в руке лук Яхмеса, который успела подхватить из воды вместе со стрелой, но так и не выстрелила. Впрочем, едва ли стрела пробила бы мощный чешуйчатый панцирь водяной твари…

Пожилой египтянин в это время вытащил из воды бесчувственное тело своего племянника. Правая нога юноши ниже колена была сплошь в крови, смуглое лицо стало совершенно желтым. Двое или трое воинов с поврежденной лодки кинулись на помощь, но в страхе остановились, увидав, как Ахилл, выпрямившись, выходит на берег.

Трудно сказать, видели ли на второй лодке все произошедшее и до конца ли поняли, что произошло. Так или иначе, человек в ожерелье вновь что-то крикнул гребцам, и в воздухе опять засвистели стрелы. Одна из них попала Ахиллу в плечо, другая вонзилась в ногу.

- Не стреляйте, мерзавцы! - заорал дядя Яхмеса. - Гнев Изиды да падет на вас! Не стреляйте!

Однако воины продолжали стрелять. Лодка была в ста с лишним локтях от берега, и Ахилл в любом случае не успел бы доплыть до нее. Бросить копье? Но тогда у него не останется оружия, а их всех одним броском не убьешь…

- Цельтесь ему в руки и в ноги! - кричал начальник, стоя на носу лодки. - Если повезет, мы еще можем его захватить! Все разом нацеливаемся, а потом…

- Беги! - крикнула Авлона и в тот же миг выстрелила. Человек в ожерелье взмахнул руками и рухнул с громким всплеском.

Мгновенное замешательство воинов спасло беглецов. Что есть силы они побежали к видневшимся вдали постройкам. Однако опомнившиеся египтяне опять схватились за луки. Ахилл почувствовал толчок в спину, один, второй… Боли от вонзавшихся стрел он почти не ощущал, оглушенный болью в голове. Он увидел, как Авлона упала, и содрогнулся от ужаса, но девочка не была ранена, просто споткнулась, не выдержав стремительности бега. Герой на ходу подхватил ее и помчался со всей быстротой, на какую был способен, вскинув на плечо невесомое тельце.

- На реке появился большой корабль! - выдохнула ему в ухо маленькая амазонка. - Он спешит на помощь лодке… Там много воинов, они тоже с луками. Теперь им нас не достать стрелами, но они высаживаются на берег. Их не меньше сотни.

- Если меня убьют, убегай! - прохрипел герой, понимая, что бежит уже на последнем дыхании, ощущая, как кровь горячими струйками течет по спине и ногам, заливает лицо. - Ищи Пентесилею, Гектора… Слышишь?

- Мы уже рядом, Ахилл! Вот уже эти дома…

Они, действительно, добежали до странных построек, но домами их назвать было нельзя. Вблизи, в полуреальном лунном свете, они казались еще более неживыми. То были в большинстве своем кирпичные прямоугольные невысокие здания, без окон, со входами, одинаково обращенными на восток, темными, как пещеры. Некоторые постройки были более или менее сильно разрушены, другие выглядели целыми и относительно новыми. Вдали над ними возвышались граненые треугольные громады, и рисовался зловещий силуэт сфинкса.

- Город мертвых! - прошептал Ахилл, останавливаясь и опуская на землю девочку. - Старое египетское кладбище… Нам нужно укрыться в одной из этих гробниц, Авлона. Там, по крайней мере, они не достанут меня издали своими стрелами, а уж в руки им я больше не дамся!

Они находились уже между гробницами, и их не видно было с берега, но голоса воинов долетали до беглецов, постепенно приближаясь. Было ясно, что египтян очень много, и что они намерены отыскать грозного чужеземца во что бы то ни стало.

Ахилл чувствовал, что быстро теряет силы. Раны были опасны, и он потерял очень много крови. Гул в ушах заглушал все остальные звуки, в ногах росла непреодолимая тяжесть, руки немели и отнимались, пальцы последним усилием стискивали древко копья. В глазах стало так темно, что он почти ничего не видел.

- Сюда! - прошептала Авлона, увлекая его в полуразрушенный портал.

В старой гробнице был отчасти разрушен и потолок, и лунный свет проникал в два смежных помещения, усыпанных битым кирпичом и осколками всевозможных сосудов, некогда оставленных здесь при погребении мумии. Однако самой мумии и даже гроба уже не было - в центре второй комнаты в полу чернело большое прямоугольное отверстие. Плита, которой оно было прежде закрыто, была наполовину сдвинута - по-видимому, грабителями, обчистившими погребальную камеру, которая теперь была совершенно пуста.

Ахилл слышал не раз, что в Египте существуют грабители, живущие за счет опустошения гробниц. Лучшее, что их ожидает, если они попадаются за этим занятием - долгие пытки и пожизненное рабство, однако, пожива зачастую бывает велика, и алчность искушает все новых искателей сокровищ мертвецов. Их не страшит даже гнев мстительных египетских богов.

Погребальная камера, лишь немного освещенная рассеянным светом луны, была восьми локтей в длину, четырех в ширину и около пяти локтей в глубину. Увидав ее, Ахилл остановился.

- Авлона, - прошептал он хрипло. - У меня в ушах шумит, я ничего не слышу… Далеко египтяне?

Девочка вслушалась.

- Они еще только подходят к гробницам. Судя по голосам, идут цепью, чтобы все осмотреть.

- Попробуем здесь укрыться - сказал герой, трогая ногой каменную плиту на краю погребальной ямы. - Прыгай.

Юная лазутчица повиновалась. Ахилл опустил вниз свое копье, затем ухватился за края плиты и сдвинул ее так, что она наполовину закрыла отверстие в полу, после чего сам залез внутрь и, стоя на коленях, уперев ладони в нижнюю часть плиты, стал двигать ее дальше, чтобы закрыть яму до конца.

- Постой! - воскликнула Авлона, живо сообразив, что он собирается сделать. - Оставь щель, чтобы мне пролезть. Я сейчас!

Она подпрыгнула, подтянулась на руках и мигом выскользнула наружу. Вслушалась, определяя, где находятся ближайшие из их преследователей, затем вышла из гробницы и сорвала веточку с росшего рядом чахлого куста, тщательно следя, чтобы надлом оказался там, где его скрывают другие ветви. Затем маленькая амазонка прошла назад по их пути и веточкой аккуратно размела в стороны песок и пыль, стирая самые легкие следы и особенно внимательно уничтожая капли и брызги крови, которых на земле оставалось немало, хоть пыль и впитывала их, как губка. Так, заметая следы, она вновь дошла до гробницы, вошла внутрь и самым тщательным образом стерла полосы на пыльном полу, там, где проехала сдвинутая Ахиллом каменная плита. Потом девочка ящерицей проскользнула назад, в неширокую щель между краем плиты и краем погребальной камеры.

- Задвигай до конца! - шепнула она, спрыгивая вниз.

Ахилл сдвинул плиту до кромки отверстия, оставив лишь самую узкую, незаметную извне щелку.

- Даже если кто-то из них что-нибудь заподозрит, эту плиту сдвинут разве что девять-десять человек! - шепнул он, опускаясь лицом вниз на шершавый пол, усыпанный битыми черепками. - Надеюсь, когда они уйдут, я еще буду в силах отодвинуть этот камень…

Голоса преследователей доносились теперь вполне отчетливо, и если Авлона не понимала ни слова из их разговоров, то Ахилл улавливал отдельные слова и фразы, хотя по-прежнему нарастающий шум в ушах не давал ему вслушиваться.

- Надо осмотреть все гробницы. Они, конечно, спрятались в одной из них.

- Факелы сюда давайте! Эй, вы трое, со мной! В одиночку здесь ходить нельзя. И держите стрелы на тетиве: если только он на нас кинется, надо тотчас стрелять!

- Здесь их нет. Там, где он бежал, оставались следы крови. А тут чисто.

- Все равно, нужно посмотреть. Нельзя упустить его - он очень опасен.

- Проще бы выставить караулы на берегу. Куда он отсюда денется? За городом мертвых на десятки дней пути - одна пустыня.

Судя по шагам, несколько человек вошли в гробницу, в которой скрывались беглецы. Здесь шаги звучали более гулко. Слышно было, как потрескивают факелы.

- Никого?

- Да, пусто. Могила закрыта плитой, значит, и там никого нет. И потом, здесь столько пыли, что следов не могло не остаться. Идем отсюда.

- Идем. Ну куда, в самом деле, они могли исчезнуть?

- Где-то здесь. Если только и в самом деле не побежали дальше, в пустыню.

- Тогда им конец!

Шаги и голоса понемногу удалились.

- Кажется, они ушли, - прошептал Ахилл, прислушиваясь.

- Погоди!

Авлона приложила ухо к стене, вся напряглась.

- Они прошли дальше по этому городу мертвых… Надо ждать, пока не вернутся к реке.

Герой с усилием вздохнул.

- Я сдвину плиту немного, чтобы ты могла выбраться… Нельзя ждать дольше, я уже почти без памяти…

Ахилл немного отодвинул каменную крышку и, от усилия потеряв равновесие, опрокинулся назад. Тотчас у него вырвался короткий глухой стон: стрелы, торчавшие в спине, причинили такую страшную боль, что ему показалось, будто они прошли насквозь. Он привстал, задыхаясь, хрипя, взмахнул рукой позади себя, обломив одно древко, затем конвульсивно согнулся и вновь упал ничком.

Еще миг, и сознание поглотил густой и абсолютно глухой мрак.

Глава 4

Когда он очнулся, было уже почти светло. В щель, оставленную между плитой и краем погребальной ямы, скупо проникал серый тусклый свет. Герой попробовал привстать и почувствовал, как голова и все тело отзываются мучительной болью. Он сжал зубы, подавляя стон, поднялся на колени и тихо позвал:

- Авлона!

- Я здесь! - отозвалась она сверху. - Сможешь сдвинуть плиту и вылезти оттуда?

- Попробую, - он не узнавал своего голоса, так хрипло и глухо тот звучал. - Они ушли, да?

- Ушли. Всю ночь бродили по кладбищу, всех шакалов распугали. Тебе дать воды?

- А есть? Дай.

Он уже наполовину сдвинул плиту, которая теперь казалась ему страшно тяжелой, и осторожно, стараясь не задеть торчащих из спины обломков стрел, привстал над краем ямы. Девочка тут же протянула ему чисто вымытый черепок, и он одним глотком выпил мутноватую, но прохладную воду. Это сразу придало сил. Герой подтянулся, морщась от боли в спине и в плече, также пронзенном стрелой, и вылез из погребальной камеры.

В гробнице царил утренний полусумрак и тишина, нарушаемая легким потрескиванием сухих веток. Крошечный костерок, почти совсем не дымивший, плясал в квадратном очажке между четырех битых кирпичей. Еще два кирпича лежали наискосок по углам очажка и, опираясь на них, над огнем возвышалась половинка глиняного кувшина, когда-то, должно быть, красивого. Вода, наполнявшая этот сосуд почти до краев, уже закипала. Возле стоял еще один бывший кувшин, без ручки и с совершенно отбитым горлышком. Должно быть, из него Авлона и налила воды в черепок. Рядом лежала охапка камыша и листья водяной лилии.

- Когда они ушли, я послушала землю, поняла, что они далеко, и пошла к реке за водой, пока еще только-только светало, - сказала девочка. - Два раза ходила - принесла еще веток для костра, камыша и листьев.

- Тебя могли увидеть.

- Не могли, я не показывалась. Берег пуст, но на другом берегу реки появлялись люди, воины. Там нет ни поселка, ни города, однако, наверное, дальше по реке они есть. С рассветом на воде показались лодки, а за рекой двигались какие-то повозки, запряженные быками, там дорога, наверное… Воины могут вернуться, Ахилл! Они не оставят тебя в покое.

- Скорее всего, не оставят, - проговорил он, нахмурившись. - Но нам пока не уйти: мне здорово попало, Авлона. Пожалуй, сильнее, чем когда - либо. Ты сможешь вынуть стрелы? Из плеча я сам вытащу, а из спины не смогу… Справишься?

- Постараюсь. Только раны нечем будет перевязать, кроме твоей набедренной повязки - моя-то кожаная… А твоей не хватит. Хорошо, я нашла на берегу платок, который кто-то из воинов потерял, и перевязала тебе голову.

Герой тронул рукой повязку на голове, которой поначалу даже не заметил, затем оглядел гробницу, уже довольно хорошо освещенную проникающим сквозь проломы в ее сводах утренним светом.

- Здесь полно паутины. Если кровотечение не сильное, комками паутины можно залепить раны не хуже, чем медовым пластырем. Собери ее, Авлона. Сможешь туда забраться?

- Туда? - маленькая амазонка скользнула глазами по щербатым стенам гробницы. - По этим выбоинам разве что корова не забралась бы. Сейчас!

Пока она не хуже мухи лазала вверх и вниз по стенам, собирая серые клубки паутины, Ахилл, плотно закусив губу, вырвал стрелу из плеча. Вода в половинке кувшина закипела, и девочка, спустившись вниз, ловко подхватила разбитый сосуд, использовав в качестве прихватки свой пояс, отлила половину воды в помятую оловянную чашку, должно быть, тоже найденную среди развалин гробниц, а половинку кувшина вновь поставила на огонь, подкинув в костерок немного мелко накрошенных сучьев, и кинула в кипяток розоватую тушку какого-то небольшого зверька.

- Я подстрелила суслика, - объяснила маленькая амазонка. - Они здесь очень крупные, но все равно есть почти нечего. Зато будет мясной отвар.

- Из чего же ты стреляла? - удивился Ахилл.

- Так ведь у меня остался лук этого египтянина, который хотел тебя застрелить и которого ты за это спас от водяного чудовища. Стрелы только не было, но я сделала ее из прямой веточки. Она получилась короткая и тупая, ее только и хватило, чтобы с десятка шагов убить такую зверушку… А так их не поймаешь, они шныряют получше мышей!

Говоря это, девочка проворно залепила паутиной ранку на плече героя, а затем обмотала его руку размочаленными стеблями камыша. То же самое она проделала с раной на ноге, из которой Ахилл выдернул стрелу еще во время их бегства. Эта рана мало кровоточила, но она была над самым коленом и причиняла острую боль.

Приамид лег лицом вниз на каменные плиты и постарался внушить себе, что самую сильную боль он уже вытерпел. Обе стрелы, что торчали в спине, вошли глубоко, и одна была против сердца, наверное, чуть-чуть его не достав. - Тащи! - приказал он Авлоне. - Сразу, резким рывком и строго вверх. Не бойся, я буду лежать неподвижно, а если вскрикну, не обращай внимания.

Она стала возле него на колени и взялась за один из обломков.

- Ахилл… - впервые за эту ночь голосок девочки задрожал. - А откуда у тебя на спине эти багровые полосы? Их много, и они сильно вздулись, будто ожоги… И на плечах, и на руках такие же!

- Это меня били бичом, - ответил он совершенно спокойно. - Послушай, если рука у тебя будет так дрожать, ты сломаешь стрелу у меня в теле.

- Я найду того, кто это сделал, и вырежу ему печень! - крикнула девочка, и Ахилл подумал, что в это мгновение она, наверное, похожа не на свою сестру Андромаху, а на яростную и неукротимую Пентесилею, свою приемную мать…

Назад Дальше