Ждать преследователя пришлось недолго. Настороженно вертя головой по сторонам, тот шел по тропинке между кучами щебня и обломками кирпича, держа правую руку в кармане куртки. Зажав в кулаке увесистый камень, Владимир Иванович неожиданно появился сзади него и с размаху опустил булыжник на голову шпика. Не издав ни звука, мужчина в куртке упал как подкошенный. Быстро затащив его в подъезд, Тараканов забрал парабеллум, запасную обойму, закидал труп обломками кирпича и вернулся к ожидавшей его Ксении.
- Можешь идти… Осторожнее.
Она кивнула и почти побежала по едва видимой в темноте тропинке, петлявшей среди развалин, в сторону костела. Он проводил ее немного, отстав на полсотни метров.
….Через два часа Ругге доложили: с поста исчез старший группы наружного наблюдения Штубе, работавший за племянницей ксендза из костела святого Рафаила. Меры, предпринятые к его розыску, результатов пока не дали. Девушка находится дома, контактов не отмечено.
…Сначала Дымша хотел идти в сапогах, но потом раздумал - лучше спять обувь и красться по длинным коридорам замка в толстых шерстяных носках: не слышно, не холодно ногам и чувствуешь пальцами и стопой каждую неровность пола. Правда, побаливала раненая нога - к погоде или от нервного напряжения? Кто знает. Выскользнув из комнаты, он призрачной тенью скользнул вдоль коридора, затаившись, выглянул из-за угла.
Никого. Время позднее, надо полагать, герр Ругге уже отошел ко сну, уложив на подстилку перед диваном пса. Ничего, скоро все эти кошмары Алоиз Дымша будет вспоминать с усмешкой. Может, еще и напишет потом за приличный гонорар в какую-нибудь газетенку об успешных разведоперациях в немецком тылу. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
Впрочем, зачем ему реклама? Жажда громкой известности больше подходит для дураков, а таковым себя Дымша не считал. Главное - деньги и жизнь, причем не просто жизнь, а обеспеченная, спокойная, в которой нет места ведьмам, прячущим под платками заряженные крупнокалиберные пистолеты; злобным псам, приученным кидаться на людей; гауптманам с глазами отпетых садистов и проклятым эмигрантам.
Вот, наконец, и двери приемной. Потихоньку, чтобы не скрипнули, потянуть их на себя - закрыто или нет? Закрыто: ли шороха за ними, ни лучика света, пробивающегося в щелки.
Сдерживая дыхание, он достал отмычку, вставил ее в замочную скважину и повернул, придерживая створку двери. Потянул ручку, вошел, аккуратно запер дверь за собой и включил потайной фонарь. Синий луч света быстро обежал приемную - ничего подозрительного. Теперь дверь кабинета. Снова раздался тонкий скрежет отмычки, и через несколько секунд пан Алоиз очутился в кабинете начальника абверкоманды. Осмотревшись, он тщательно поправил шторы на окнах - зачем охранникам во дворе видеть вспышки магниевой лампы его портативного фотоаппарата?
Подойдя вплотную к огромному сейфу, Дымша почему-то оробел. А вдруг Ругге изменил цифры кода и уже известное положение ручек на внешней дверце? К чему тогда ключ, полученный в номере второго этажа казино "Турмклаузе", что им открывать, если придется черт знает сколько возиться с подбором кода? Снова он этой адовой работы может не выдержать!
Посидев несколько минут на полу, Дымша встал и начал набирать знакомый код на диске. Наконец все цифры набраны, ручки поставлены в нужное положение. Поворот массивного кольца - и тяжелая стальная дверца сейфа распахнулась.
Дрожащими от волнения руками Дымша достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину второй, внутренней, дверцы. Повернул, почувствовав, как замерло, на секунду, сердце.
Обошлось благополучно - ключ подошел как нельзя лучше и замок открылся. В синем призрачном свете потайного фонаря перед паном Алоизом стояли ящички с картотекой бывшего второго отделения Генерального штаба. Рядом аккуратной стопкой были сложены сводные таблицы разделов картотеки. Вот оно, богатство, вот он, путь к сытой и спокойной жизни! Права проклятая ведьма, кутающаяся в платок. После нервотрепок с комиссией из Берлина всем просто не до чего, кроме самих себя: что же, такое положение ему только на руку.
Дымша быстро вынул таблицы. С чего начать - с радистов или резидентов? Пожалуй, с последних. Так, простите, шановные паны, но придется вас класть на пол, хватило бы только пленки.
Затвор аппарата начал щелкать, как голодный пес зубами, - Дымша торопился, страхи и сомнения, терзавшие его после беседы на втором этаже казино, отступили в сторону.
…Генрих Ругге, вопреки надеждам Дымши, не думал отходить ко сну - полностью одетый, более того, даже с автоматом на коленях, он сидел у себя, сдерживая глухо рычащую собаку.
Открылась дверь, вошел Шмидт.
- Он там… - сообщил гауптман.
- Не будем торопиться, - усмехнулся Ругге. - Дадим ему время увязнуть по уши. Все-таки, следует отдать должное нашим "друзьям" из СД, они ловко все рассчитали, но мы тоже не останемся в долгу. Когда будет готова его пленка, сможем ею поторговать. Со временем, конечно.
- Новая операция? - Шмидт разминал пальцы.
- Посмотрим… Сейчас рано об этом говорить. Только замысел. Ну, пора!
Они вышли из комнаты. В коридоре их уже ждали несколько вооруженных солдат охраны.
…Дымша заканчивал переснимать последние таблицы, когда звук открывшейся двери приемной заставил его вскочить на ноги.
Протопали сапоги, не стесняясь шуметь, заскрежетал ключ в замке двери кабинета.
"Попался!" - похолодел Алоиз.
Он выхватил пистолет. Что-то темное мотнулось к нему из распахнувшейся двери, и Дымша навскидку выстрелил несколько раз. Взвизгнула собака, в глаза ударил яркий свет, над головой выбила штукатурку автоматная очередь…
Все кончилось быстро. Дымшу скрутили, защелкнули наручники. Генрих Ругге стоял на коленях над умирающим псом, застреленным Дымшей. Гауптман Шмидт подошел к пану Алоизу и, словно ненароком, наступил на мизинец на раненой ноге. Дымша охнул и сполз по стене на пол.
В кабинет сбежались встревоженные стрельбой Выхин, Марчевский, солдаты охраны. Шмидт приказал всем уйти, кроме бывшего полковника. Пан Викентий подошел ближе к Дымше.
- На что вы рассчитывали? - он кивнул на разбросанные по ковру таблицы и, нагнувшись, начал бережно собирать их.
- Оставьте! - неожиданно грубо оттолкнул его подскочивший Ругге. Марчевский успел поймать его быстрый взгляд, брошенный в сторону книжных полок.
- Обыскать и в карцер! - кивнув на Дымшу, приказал абверовец. - Пусть пока подумает, хочет ли его шея узнать, сколько весит задница, а потом нам расскажет… Вас, альтергеноссе, я просил задержаться по другому поводу. Видите… - он грустно посмотрел на лежавшую в луже крови собаку. - Потерял верного друга. Похороню его в саду… Сядьте, я вынужден огорчить вас. Сегодня вечером убита пани Зося.
- Боже мой! - потрясенный пан Викентий провел рукой по лицу, словно стирая с него налипшую паутину. - Но зачем, зачем?!
- На теле нашли записку: "Смерть любовнице пособника фашистов". Как видите, не зря вас охраняют. Насчет похорон уже распорядились, примите соболезнования. О картотеке не беспокойтесь, простите мою невольную резкость. Идите отдыхать…
И Ругге сел в кресло, устало прикрыв рукой глаза.
…Только трубы печей остались на месте сгоревшей деревни, словно безымянные памятники на могилах бывших ее жителей, да кое-где сохранились прогнившие, покосившиеся изгороди из потемневших жердей. Легкий ветерок раздувал подсохшую на солнце золу, играл мертвыми ветвями обугленных, не зазеленевших этой весной кленов. Но стоило ветерку притихнуть, как удушливый запах гари заполнял все вокруг, перебивая ароматы поднявшихся на недальнем лугу трав. Рядом было непаханое поле с врытым на краю его в заросшую сорняками землю грубо вытесанным каменным крестом. Над ним вились стаи галдящих ворон.
На краю деревни возвышались сложенные из темно-красного кирпича башни полуразрушенного костела. Именно их и видел в бинокль человек в сером ватнике, наблюдавший за сопредельной стороной границы в сильный бинокль, поражаясь безлюдью и тишине.
Заслышав шаги человека, мыши, возившиеся в стогу перепрелой соломы, разбежались с тонким противным писком, испуганно прячась в норки.
Спугнувший их человек постоял на опушке рощи, прячась в тени кустов, - обычно немцы избегали приближаться к сожженным ими селениям, но лишняя предосторожность не мешала, - потом быстро пересек открытое пространство и толкнул успевшую поржаветь калитку ворот костела, сваренную из витых железных прутьев. Прежде чем скрыться в пустом проеме дверей, человек еще раз осмотрелся. Внутри сгоревшего храма запах гари казался еще сильнее, но одетый в темное мужчина не обращал на него внимания. Смело миновав зал с рухнувшими перекрытиями, он отыскал небольшую дверцу, ведущую в подвал, включил фонарик и, подсвечивая себе под ноги, стал спускаться по щербатым ступеням вниз, в холодную сырую темноту. Пройдя гулким подземельем, остановился у разбитых каменных саркофагов, в беспорядке сваленных около сочившейся влагой стены. Приподнял крышку одного и почти до плеча запустил внутрь руку. Через несколько секунд он достал Т-образный металлический прут с загнутым концом.
Поставив на место крышку саркофага, мужчина пошел дальше, внимательно смотря себе под ноги. Пол подвала был выложен рифлеными чугунными плитами. Одна из них привлекла его внимание. Нагнувшись, он вставил свой прут в едва заметное отверстие в плите, напрягшись, приналег на перекладины и повернул прут, одновременно с силой потянув его на себя и вверх. Плита медленно поднялась, словно нехотя открыв темный зев квадратного колодца с шаткой металлической лестницей внутри, покрытой налетом грязи и ржавчины. Вынув из плиты свой импровизированный ключ, человек тщательно спрятал его, потом, посветив лучом фонаря в густую темень колодца, смело встал на первую ступеньку лестницы и начал спускаться вниз. Вот появилась его рука, потянула за скобу, опуская плиту, как крышку люка. Щелкнула, встав на свое место, чугунная плита, потом щелкнула задвижка закрываемого изнутри замка.
Дно квадратного колодца оказалось покрытым тонкой илистой грязью. Мужчина ступил в нее и, пригибаясь - своды узкого тоннеля были низковаты, не позволяя выпрямиться во весь рост, пошел направо, шаря впереди себя лучом фонаря.
Ноги вязли в грязи, пот заливал глаза - идти было трудно, временами не хватало воздуха в давно не чищенных подземных галереях. Но человек упрямо шел и шел вперед, пока не заметил впереди слабой вспышки света. Тогда он остановился и мигнул в ответ своим фонарем. Еще несколько шагов - и тоннель вывел его в небольшой коллекторный зал.
- Трубы илом занесло… - тихо сказал одетый в темное мужчина.
- Но вода все равно проходит, - ответили из темноты. - Здравствуй, Хопров.
Тот, кого назвали Хопровым, включил фонарь и шагнул к притулившемуся у стены человеку в сером ватнике. Пожал протянутую руку:
- Здравствуй, Павел Романович.
…Тараканов вошел в костел - это Выхин видел в бинокль, наблюдая за ним с опушки рощи. Что ему делать в разрушенном костеле сгоревшей деревни? Может быть, там его ждут? Кто?
Сегодня Конрад фон Бютцов, внедренный по заданию СД в абверкоманду подполковника Ругге, решил сам выследить, куда и зачем направится Владимир Иванович после ночного происшествия с Дымшей. Он был уверен, что Тараканов - хорошо подготовленный агент английской разведки и наверняка будет иметь контакт со связником или передаст сообщение о провале пана Алоиза каким-либо другим способом. Бергер позволил временно сиять наружное наблюдение с Тараканова, но отпустить Выхина-Бютцова на "вольную охоту" одного не согласился.
- Не в индейцев играем, - недовольно проскрипел он. - Забудьте романы Карла Мая. Возьмите шарфюрера Клюге и Эрнеста Канихена. Толковые парни. Ругге до сих пор не может найти Штубе - я не удивлюсь, если обнаружат его труп.
"Толковые парни", приданные Выхину Бергером, оказались рослыми молодцами, понимавшими друг друга с полувзгляда; двигались они удивительно легко и бесшумно, словно каждый не весил добрую сотню килограммов. Выхин знал, что этих эсэсманов, прошедших специальную подготовку в школе СД, Бергер повсюду таскал за собой как личную охрану.
Утром, заметив, что Тараканов вышел из замка, Выхин подал ожидавшему в парке Клюге условный знак и сам поспешил присоединиться к их небольшой, но опасной группе, поставившей себе целью обязательно узнать тайну человека, скрывавшегося под именем русского эмигранта. И вот слежка за Таракановым привела их к сожженной деревне с разбитым костелом на окраине. Что же понадобилось здесь Владимиру Ивановичу?
Прошло больше десяти минут. Если в разрушенном костеле оборудован тайник, то времени вполне хватит на вложение сообщения. А если там Тараканова ждет связной? Сколько будет продолжаться их встреча и кто этот связной, куда пойдет потом?
Клюге и Канихен, лежавшие в траве на опушке рощи, ожидали распоряжений. Сейчас он, Конрад фон Бютцов, временно взявший имя Вадима Выхина, должен принять решение - ограничиться ожиданием или активно действовать. Но пассивные методы пока не дали никакого прока - проклятый Тараканов то исчезает, то появляется вновь, не давая ни абверу, ни СД материалов о своих контактах. Только Ксения… Но ведь Выхин-Бютцов сам предложил тогда зайти в костел - не дьявол же Тараканов и не ясновидящий, чтобы внушить ему, офицеру СС, нужные мысли, принудить поступать сообразно чужой воле?!
Пятнадцать минут прошло. Ждать еще? Но если вдруг там идет интересная беседа и ее можно услышать или увидеть нечто такое?.. Рискнуть? И Выхин-Бютцов решился.
- Канихен прикрывает, а мы с Клюге - к костелу. Без шума, предельная осторожность. Он может быть вооружен и очень метко стреляет. Клюге первым…
Канихен подтянул автомат ближе, направил его ствол в сторону деревни. Клюге, поудобнее пристроив на поясе кинжал, достал из кобуры вальтер и ужом пополз к начавшей зарастать травой проселочной дороге. Вот он перекатился через нее и поднырнул под остатки изгороди из неошкуренных жердей. Приподнявшись, призывно махнул рукой. Бютцов последовал за ним.
Вплотную приблизившись к шарфюреру, легонько ткнул его ладонью в бедро, приказывая двигаться дальше. Тот пополз.
Лежа на мягкой, молодой траве, Бютцов вдруг подумал, что на чердаке разбитого здания костела вполне мог притаиться снайпер. Тогда они все у него как на ладони - не успеешь ни скрыться, ни ответить выстрелом на выстрел, просто прилетит ниоткуда быстрая смерть…
Тем временем Клюге уже дополз до глухой стены костела, встал на четвереньки, держа в руке пистолет к внимательно осматриваясь по сторонам. Снова махнул рукой, подзывая Бютцова.
Добравшись до стены, Конрад тоже привстал и одними губами спросил:
- Что?
- Похоже, там никого… - едва прошелестел Клюге. Пригибаясь, добежал до угла, осторожно выглянул.
Клюге первым нырнул в дверной проем, настороженно поводя в разные стороны стволом вальтера, готовый в любую секунду открыть огонь. Следом, неслышно ступая, пробрался Конрад.
Закопченные стены, нагромождение балок от рухнувших перекрытий, скрученные огнем трубы органа, валявшиеся на полу, кучи обгорелого дерева на месте рядов скамей; задняя стена алтаря рухнула, и в образовавшийся проем было видно поле за деревней, луг и рощу.
Выхин-Бютцов осмотрелся - где здесь можно притаиться или устроить тайник. Может быть, Тараканов вышел через пролом в стене, но тогда его все равно было бы видно в бинокль с опушки.
Вместе с Клюге они методично начали осматривать костел. Вскоре шарфюрер подозвал Бютцова легким свистом - он обнаружил дверцу, ведущую в подвал. Прижимаясь спинами к грязной кирпичной стене, они спустились по щербатым ступеням, чутко прислушиваясь к каждому шороху.
В подвале было темно и пусто. Луч фонаря пробежал по каменным саркофагам, чугунным плитам пола, низким сводам потолка. Спрятаться здесь негде. Куда же опять пропал Тараканов? Искать тайник или скрытый выход? Нельзя, можно его спугнуть, и Бютцов решил вернуться, а потом, когда представится возможность, прийти сюда вновь и спокойно, не торопясь, исследовать каждый сантиметр стен и пола.
Канихен, терпеливо ожидавший на опушке, встретил их вопросительным взглядом.
- Ушел, - ответил за него Выхин-Бютцов.
- Совсем? - равнодушно поинтересовался эсэсовец.
- Думаю, нет… Вернется.
Как и куда направился Тараканов из костела? Эта мысль не давала покоя, свербила внутри, толкнула на необдуманные действия - сейчас Бютцов уже жалел, что поддался искушению проникнуть в костел: спрятавшись там, Тараканов мог перестрелять их, как куропаток, а потом выйти в спину ничего не подозревавшему Канихену… Однако все обошлось, но появилась еще одна загадка: таинственное исчезновение объекта наблюдения из костела.
- Клюге, вам левый сектор обзора, мне правый, а Канихен будет просматривать местность за костелом, - распорядился Бютцов. - Рассредоточимся в пределах прямой видимости друг друга.
Себе Конрад избрал местом для наблюдательного пункта купу кустов, росших на взгорке, откуда открывался вид на окрестности деревни. Устраиваясь поудобнее, он поднес бинокль к глазам, поводил им в разные стороны, определяя, насколько велик сектор обзора - с пригорка была видна и часть территории русских. Некоторое время Бютцов с любопытством смотрел через сильную оптику туда, где жили коммунисты. Ничего особенного увидеть не удалось - край оврага, заросшего кустами бузины, пригорок с зеленой травой, такие же, как и здесь, деревья, то же самое небо над ними - бледно-голубое, с редкими белыми облаками. Он снова повернул бинокль в сторону сгоревшей деревни. Вовремя - Клюге уже подал сигнал внимания. Вот он, Тараканов, мелькнул в проеме окна костела, снова скрылся и через несколько секунд появился снова, мягко спрыгнув на землю с подоконника. Отряхнув брюки пучком травы, тщательно вытер ботинки. Такое спокойное, по-домашнему мирное, поведение Владимира Ивановича почему-то разозлило Выхина-Бютцова.
Цейсовская оптика приблизила лицо Тараканова, уже тронутое первым загаром, как всегда, чисто выбритое и столь ненавистное Конраду.
Опустив бинокль, он дал немного отдохнуть усталым глазам. Теперь Тараканов никуда от них не денется. Да и куда ему деться - наверняка направится обратно к замку: все, что ему надо было сделать, этот человек скорее всего уже сделал. Но куда же он все-таки ходил через костел или где прятался внутри него?