Потом Огюст вскинул пистолет и выстрелил. Крики прекратились. И мы очнулись. Первой мыслью, прозвучавшей в моей голове, было: "Теодор, мы их нашли!" Хотя, кажется, у меня были к этим ребятам какие-то личные претензии. Но то, что мы увидели, настолько повергало в шок, что мне и в голову не пришло как-то связать это с личными счетами. Это казалось настолько чуждым, что от него хотелось лишь отгородиться. Несмотря на то, что такое я уже видел. И не раз. Но самым ярким впечатлением, наиболее совпадающим в мелочах, была одна деревушка под Сен-Ури.
Все кругом было в крови. Посреди комнаты раскачивался кошмарный маятник - подвешенная за ноги старая женщина с отрезанными руками и огромными содранными клочьями кожи, свисающими дряблыми лоскутами. Уже мертва. Как и человек, привязанный к стулу собственными жилами, с вогнанными в глаза обожженными лучинами. А крики издавал мальчик лет десяти, истыканный ножами и насаженный на раскаленную кочергу. Его-то и застрелил Огюст первым делом, понимая, что ничего больше для него сделать нельзя.
- Не правда ли, чудесен мир, сотворенный Господом? - с глумливым смешком вопросил один из хозяйничавших здесь сволочей, мне незнакомый, смуглый и щербатый. Всего же их было пятеро. Прибавился еще некто седоватый, похожий на спаниеля с красными испитыми глазами и обрюзгшими щеками и восторженно-тупо ухмыляющийся здоровенный молодой балбес. Гамельнец и Дышло тоже были здесь.
- Неправда! - отрезал Огюст, делая шаг вперед.
- Так мы на одной стороне! Присоединяйтесь! - радушно засмеялся Гамельнец, бросивший кочергу, когда дверь была выбита, и покачивавший тяжелым, заляпанным кровью палашом, сменившим его прежний спадон. Мечтательная холодная улыбка, почти сияющий, расплавленный, плывущий от запаха крови взгляд, трепещущие в явном восторге ноздри. И все тот же знакомый почти бархатный голос, с едва уловимым акцентом и металлическим призвуком, дернувший в моем мозгу какие-то извилины будто струны. - Это ж все проклятые еретики!
- От проклятого еретика слышу, - заметил я, входя следом за Огюстом - как-то непринужденно мы заняли позиции по обе стороны двери.
Гамельнец посмотрел на меня с недоверчивым, пренебрежительным недоумением, явно не узнав. Зато впечатлительный Дышло задрожал, смешно замахав руками, в одной из которых беспорядочно заплясал пистолет.
- Я говорил тебе, говорил!.. - истерически вскрикнул он. - Это он!.. Вернулся!.. Опять!.. - Лишь дюжину дней назад я гнался за ним по ночным переулкам и не догнал. Теперь ему бежать было некуда. Он верно все почувствовал.
Гамельнец без выражения перевел взгляд с меня на Огюста и обратно.
- Турак! - воскликнул он с хладнокровным презрением, но и с каким-то проскользнувшим сомнением. - Они же просто заодно!..
- Ты прав, - улыбнулся я мягко. - Брат мой Вельзевул, бери тех, что слева, а я возьму тех, что справа!..
Вместо ответа Огюст сделал еще один шаг вперед и молниеносно взмахнул шпагой. Я его понимал, но он явно немного перестарался - из горла его первой, похожей на спаниеля, жертвы кровь брызнула фонтаном. Все дружно отшатнулись, чтобы не попасть под брызги. Огюст разъяренной пантерой скользнул под последние задержавшиеся наверху капли, вогнал второму, щербатому, шпагу в живот и резко дернул поперек, заодно помогая себе кинжалом, исторгнув из застигнутой на месте преступления сволочи уже собственный вопль боли и ужаса, а также лавину хлынувших наружу внутренностей.
Дикий вой Дышло слился с грохнувшим рядом выстрелом, но выстрелил он только оттого, что был в панике и у него тряслись руки - попал он точнехонько в потолок. А больше ему ничего делать и не пришлось. Остолбеневшему балбесу я вонзил рапиру в левый глаз, выдернув ее прежде, чем клинок застрял в кости черепа, а Дышло следующим же движением пронзил мозг через ухо. "Мои" еще легко отделались.
- Teufel! - выдохнул Гамельнец, наконец вытаращив глаза. Мы почти одновременно шагнули к нему, нацелив на него клинки. - Да кто вы?!..
- Ты знаешь, - сказал я угрожающе ласково, и он вдруг позеленел. Как ни крути, фантазия у него работала, пусть извращенная. - Пора!
- Оставь его мне! - кровожадно прохрипел Огюст.
- Ну уж нет! - не согласился я.
- Этот гад смел утверждать, что он с нами на одной стороне!
Воспользовавшись заминкой, Гамельнец, с ревом рубанув палашом воздух, очертя голову бросился между нами, надеясь проскочить к двери. Мы, развернувшись, проткнули его с двух сторон, судя по всему, проколов ему оба легких. Выскочившие с другой стороны острия скрестились, "перекрывая" Гамельнцу дорогу. Но этого нам показалось мало, мы оба повернули клинки. Кашляя, хрипя и захлебываясь собственной кровью, Гамельнец рухнул на колени. Раскачивающийся посреди комнаты "маятник", как раз качнувшись навстречу, ударил его в лицо, поцеловав своим застывшим оскалом. Огюст, вконец осатанев, схватил с пола кочергу и изо всех сил врезал ему по шее. Что-то хрустнуло, и бывший рейтар окончательно ткнулся носом в окровавленный пол.
- Это тебе привет от капитана Таннеберга! - прорычал Огюст. - И от меня! - еще удар. - И тебе тоже!.. - он хватил по голове еще живого, бившегося и скулившего на полу бандита с развороченным животом.
Все наконец стихло. Огюст выронил кочергу, с запоздалой брезгливостью нервно вытер руки о плащ и с жалобным стоном покачнулся. Я обеспокоенно поддержал его за плечо - вот только не надо падать в эту кровавую кашу.
- Гадость какая!.. - пробормотал он. И я был с ним совершенно согласен. Если бы он не повел себя как сумасшедший, таким сумасшедшим мог бы оказаться я. С легкостью и даже с удовольствием. - И все кончилось… Слишком легко для них! Чересчур!
- Не будешь же ты долго возиться с бешеной собакой, - утешил его я.
- А стоило бы! - буркнул Огюст. - Раз это как бы не собаки!..
- Понимаю, - кивнул я. - Чего-то такого хочется. Очень даже. Может, мы сами маньяки?
- Черта с два! - вскинулся Огюст. - Мы убиваем, хотя не хотим убивать! - его передернуло, он беспомощно махнул обеими руками в сторону парнишки, которого ему пришлось пристрелить. - А они - потому что хотят! Мы же… Именно потому что не хотим! Не хотим, чтобы бедные хранители еще до кого-то добрались. Или чтобы эти сволочи еще кого-то калечили и убивали, - он злобно пнул труп Гамельнца, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить на него и не втоптать в пол. - И ведь во все времена полно таких сволочей!
- Вот за этим и придумали ад, - сказал я.
- Так вот вы какие. - Услышав шорох за спиной и незнакомый голос, я резко обернулся и чуть не натолкнулся на темноволосую девушку в белой ночной сорочке, стоявшую рядом совершенно прямо и глядевшую на нас широко открытыми черными глазами.
- Мм… - только и выговорил я нервно. Ей совершенно не стоило находиться здесь. Но она не проявляла ни малейшего страха, хотя в ее глазах блестели слезы. Целые озера. За ее спиной чернела раскрытая в стене потайная дверца.
- О боже… - пробормотал Огюст потрясенно. - Она все это видела…
Гамельнец был прав, говоря о еретиках. Только хранительница могла оставаться такой отстраненной, почти спокойной, холодной. И все-таки в ее слезах мерцало что-то очень живое. Она была существом другого мира, воспринимающим все иначе и все же воспринимающим. Не стану скрывать, что, столкнувшись с ней, мы сильно растерялись.
- Я знаю, кто вы, - сказала она. - Вы убили моего брата и убийц моих родителей. Вы и меня убьете?
- Нет. Ни за что! - с жаром воскликнул Огюст, может быть, слишком поспешно.
- Но эти люди, которых вы убили, разве они не служили вам?
- Нет, они служили только себе, - возразил я.
Она перевела на меня немигающий взгляд.
- Я знаю, кто ты, - повторила она. - Князь тьмы. И ты тоже, - сказала она Огюсту. - Но вы не плохие. Учитель прав, он говорит, что однажды вы к нам присоединитесь, получите прощение и благодать. Не правда ли, чудесен мир сотворенный Господом?
- Нет, - сказали мы с Огюстом в один голос.
- Так значит, вы меня убьете?
- Нет, - повторили мы.
- Эй! - раздался снизу крик Готье. - Елки-палки, что там? Поль? Огюст? Вы разобрались, или помощь нужна?..
Девушка чуть вздрогнула, услышав новый голос, и решительно попятилась.
- Идемте с нами! - опомнился Огюст. - Вам нельзя тут оставаться!
- Нет! - твердо сказала она, отступая к потайной двери. - С вами я не пойду! Нельзя верить демонам.
- О Господи! - в сердцах воскликнул Огюст, осторожно двинувшись за ней, боясь спугнуть. - Да пойдемте же, никакие мы не демоны, клянусь! Никто вас не обидит!
Она сделала еще шаг назад и схватилась за дверцу.
- Вы хорошие, - сказала она. - Я этого не забуду. Я буду ждать того часа, когда вы будете с нами!
И сделав последний шаг в чернеющий проем, она захлопнула за собой дверцу.
Огюст бросился за ней и попытался открыть дверь снова. У него ничего не вышло.
- Черт возьми! - проворчал он. - Ну кто тебя просил нести эту ахинею про демонов!..
- Ну извини, на живых свидетелей я не рассчитывал. И уверен, что для нее давно не новость кто мы такие.
- Да что тут!.. - Готье, прогрохотав по лестнице, резко остановился в дверях, осекшись и вытаращив глаза. Через секунду он повернулся, и его стошнило.
- Правильная реакция, - откомментировал я. Мы с Огюстом сделали бы то же самое, если бы не пришлось отвлекаться на тех, кто был тогда еще жив.
- Да кончайте уже загаживать этот дом! - рефлекторно возмутился Огюст, хотя этому дому уже мало что могло повредить, разве что пожар. Он все еще пытался найти способ открыть дверцу. И явно уже наладился ее выломать.
- Оставь ее в покое, - сказал я.
- Что значит - "оставь"! - не понял он.
- То и значит. Что ты будешь с ней делать? Пусть возвращается к своим.
- Каким своим?! - Огюст ошарашенно оглянулся на трупы.
- К хранителям. Они и есть для нее настоящая семья, и ее она еще не потеряла. Она разберется, что делать.
- Да как ты можешь быть таким черствым мерзавцем?!
Я вздохнул, чувствуя на этот раз уже совершенно смертельную усталость.
- Даже если ты ее оттуда выцарапаешь, лучше ей не будет. Она с тобой не пойдет. Силой потащишь? Лучшее, что ты можешь с ней сделать, это оставить ее в покое.
- А как же все эти трупы в доме?..
- Хранители разберутся.
- О чем это вы тут говорите, мать вашу? - грубовато осведомился Готье, слегка придя в себя.
- Тут осталась девушка, живая, - заявил Огюст, пробуя дверцу плечом на прочность.
- О, - сказал Готье. - Конечно, нельзя ее тут оставлять…
- Она хранительница, - дополнил я.
- Э… - озадаченно проговорил Готье.
- Именно. Вы что, опыты на ней ставить собрались?
- Нет. - Огюст, нацелившийся снова на дверь, остановился и, окаменев, уставился на нее. - Нет, конечно.
- Поэтому, - сказал я, - оставь ее в покое.
- Но все эти трупы?
- Предлагаешь вытащить их на улицу?
- Не знаю…
- Давайте их чем-нибудь накроем! - сообразил Готье.
- Отличная мысль! - я вяло улыбнулся. - Только вы уж меня извините, кажется, помочь вам уже не смогу.
- Еще бы! - одобрил Готье. - Иди-ка ты уже вниз и скажи, что мы скоро будем, минут через пять. Народ-то беспокоится.
Так я и сделал, подумав только, попытаются они тут еще вдвоем, передумав, выбить дверь или нет. Судя по всему, не пытались. Оставаться там долго явно никому не хотелось. Так что, после того как я потихоньку, как в тумане, выбрался наружу, я успел лишь в общих чертах помягче описать ситуацию и объяснить, почему в дом лучше больше никому не входить, и на то, что там осталось, не смотреть.
- Я ведь когда-то рассказывал вам о Гамельнце. Там же был и еще один тип. Он был среди нападающих в тот вечер, когда мы возвращались от Ранталей.
- За ним ты тогда и погнался? - вспомнив, спросили Диана и Изабелла почти в один голос.
- Он самый. - Я посмотрел на побледневшую Жанну и решил, что говорить о подробностях не следует. Ни в коем случае.
Через пару минут к нам присоединились мрачные Огюст и Готье.
- Подумать только! - продолжал угрюмо бубнить Огюст. - И такая мразь еще воображает, что она с нами на одной стороне…
- Вот так и начнешь ненавидеть собственную сторону, - согласился я.
- Ну уж не настолько… - усомнился Огюст.
- Хоть это хорошо. Рауль, скажи-ка нам лучше как эксперт. Есть для хранителей хоть какой-то шанс вернуться к нормальной жизни, если некоторые из них еще сохраняют какую-то способность рассуждать?
- А с чего это вы взяли, что они сохраняют? - поинтересовался Рауль.
- Может и нет, но очень на то похоже. - И даже не потому, что незнакомка решила, что демоны бывают "хорошими", потому что покончили с нехорошими людьми - которые ведь при этом совершенно точно использовали пароль хранителей, отчего их и впустили в дом и, по крайней мере, когда это еще имело значение, не оказали сопротивления. И наверняка это был не первый дом, разоренный ими подобным образом. Нет, не потому, что демоны хороши - ведь о возможности подобного она уже слышала от своего учителя, как она и сказала, а потому, что она все-таки спряталась, проявила какую-то хитрость и рассудительность. Но может быть, я был неправ, и в этом тоже не было ничего особенного и странного. Просто почему-то очень хотелось так думать. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть ее прямой немигающий взгляд. И может быть, все-таки именно потому, что она по-своему выразила нам благодарность, выказала какие-то очень человеческие чувства. И эти слезы в ее глазах… Они были настоящими.
- Это только кажется, - возможно, слишком категорично сказал Рауль. - У людей этого времени нет никакой защиты. - В его взгляде, которым он нас окинул с ног до головы, сквозило беспокойство.
- И все-таки, у них ведь и по сравненью с тем, что будет тысячу лет спустя, другие гены.
- Мне бы тоже хотелось быть оптимистом, но разве ты или я, или кто-нибудь, можем себе это позволить, если настоящих оснований для оптимизма у нас нет?
- Но теоретически?
- Рауль прав, - сказал отец. - И все же, к этой возможности мы еще вернемся - потом. Чтобы избежать слишком многих жертв. Когда главный источник опасности будет устранен.
- И как все же отвратительно! - снова воскликнул Огюст. - Они врывались… нет, просто входили в дома, где им даже не сопротивлялись!..
- Потеря инстинкта самосохранения до добра не доводит, - почти равнодушно пожал плечами Рауль.
- А если не полная потеря? - поинтересовался я.
- Тогда - кто знает, на какой приказ это реакция или на отсутствие какого приказа.
Оставалось разве что кивнуть. И еще оставалось дойти до дома, в городе, где то и дело еще раздавались то в одной стороне, то в другой, какие-то крики. С кем бы мы там ни покончили, это были лишь очень немногие. Как я там когда-то сказал Гамельнцу? - "Такого сброда - как грязи"?
- А ведь если бы Варфоломеевская ночь была настоящей, они бы тоже были на стороне сильнейшего, - помолчав, сказал Огюст.
- Когда-то они были на вашей стороне, - припомнил я.
- Когда мы были победителями, - проворчал Огюст. - А ведь они и тебя когда-то чуть не убили.
- Я помню, - оборвал я сухо. Все мы знаем, что такое "чуть" в мире, состоящем из множества вероятностей.
- А хранители на такое все-таки неспособны, - негромко задумчиво проговорил Огюст где-то в середине дороги. - Физически. Совсем. То есть, если даже способны, они так же неразумны как стихия, как волны, как скалы, как пески. На них невозможно разгневаться. Просто не за что…
Головная боль все туже затягивала свои тиски, улочки, казалось, все больше забирали в гору. Яды и карты, засада хранителей и риск Жанны, катакомбы с костями и электрический свет, ублюдок Гамельнец и слезы хранительницы.
Над нами светили колкие и холодные неразумные звезды.
Может быть - неразумные. А вот что не холодные - мы знаем точно.
VII. "И одно золотое с рубином кольцо"
- С этим уродом я больше не работаю! - запальчиво выкрикнул Гамлет, выскакивая из зала, будто его выбросило оттуда катапультой, и столкнувшись со мной в коридоре - я как раз собирался войти, подкорректировать с Линор расчет одной программы. - Он меня убил! Представляешь?!
- А что ты затеял? - бросил Фризиан ему вдогонку. - Ты подставил и себя и других! Да я оказал тебе услугу, убив быстро. Альтернатива могла быть куда хуже!
- У меня все было под контролем, бестолочь! - Гамлет застрял в дверях и едва не дымился. - Все бы получилось!
- Неоправданный оптимизм - недостаточная замена логическому мышлению!
- Логическому?!.. Да ты только и делаешь, что лезешь в авантюры и зовешь это расчетом. А другим не даешь сделать шагу, как всадишь стилет в спину! Да еще под предлогом всеобщего блага!..
- Эй, стоп! В чем дело? - спросил я примиряюще. К тому же мне надоело стоять в коридоре. - Вы что, контролировали носителей?
Такое, конечно, бывает. Но крайне редко, по спецзаданиям, во время обучения или особых экспериментов. Но кажется, ничего подобного у них на сегодня назначено не было.
- Нет! - сказал Гамлет. Фризиан покачал головой.
- Тогда при чем тут вы? Все сделали они сами. А вы только наблюдали.
- Думаю, что не только! - пыхтел Гамлет, сверкая глазами. - По прогнозам такого не должно было случиться. Все изменилось оттого, что мы создали новый поток! В истории ничего подобного не было!
- Да бросьте. Можно подумать, вы никогда не слышали про "эффект бабочки". Оттого, что вы создали новый поток, просто изменилось очень многое, необязательно потому, что это были именно вы - подключился новый электромагнитный заряд - это очень тонкое вмешательство, но все равно вмешательство, и оно все равно искажает буквально все, другой вопрос - насколько велики бывают погрешности и где и как именно проявляются. Иногда и не заметишь, а иногда - еще как. Но они есть в любом случае.
- Это были наши двойники! - обвиняюще сказал Гамлет. - А значит, то, на что способны они…
- Но они же не делали этого до вашего вмешательства. Значит, это просто несчастный случай. Гм, ребята, у вас головы после экспедиции не раскалываются? Может, кофе? Как обычно?
- Кофе - это отрава! - проворчал Гамлет, но мы все дружно вернулись в зал. Линор, сидевшая за пультом с мрачным видом, поглядела на нас и, встав с кресла, отправилась вместе с нами в наш светский уголок с удобными диванчиками и живыми пальмами.
Мы сделали заказ, поднявшийся к нам из глубин раздвижного столика, и разобрали квадратные чашки цвета топленого молока с толстыми стенками.
- Кажется, вы уже немного успокоились? - поинтересовалась Линор. И Гамлет и Фризиан были на "Янусе" достаточно давно, но не по сравненью с нами. На их плечах пока посверкивали лейтенантские серебряные уголки, уже выпрямившиеся у нас в капитанские прямые линии, и мы все еще старались их опекать, хотя в текущем времени они были немного старше.
- Еще чего! - буркнул Гамлет, и тут же обварился первым глотком горячего напитка.
- Осторожней, - посоветовала Линор. - Впрочем, ты потрясающий молодец! Пережить такой стресс и только ворчать, это надо иметь железные нервы.
Я кивнул, поддерживая сестренку. Мало того, что это всех успокаивало, это была правда.