- Знаете что, никакие двойники не бывают полностью идеальными, - сказал я. Конечно, все это они и сами отлично знали, но после происшедшего были слегка не в себе и стоило им кое-что напомнить. - Будь у вас возможность вселиться в себя самих, в своем прошлом или в будущем, все равно будет разница. Мы все постоянно меняемся. Взрослеем, стареем, узнаем, забываем, с нами все время что-то происходит, производит цепные реакции. Даже оставаясь самими собой, мы не можем предсказать со стопроцентной точностью, что мы сделаем при тех или иных обстоятельствах. Каков шанс у вас здесь попасть в подобные обстоятельства?
Они мрачно переглянулись.
- Мало ли… - проговорил Фризиан, пожав плечами.
- В точности вы этого повторить не сможете. Иное общество, иное воспитание, религия, знания, которыми вы там не обладали. Еще неизвестно, как все может перевернуться на самом деле. Быть может - и повторится, да только с точностью до наоборот.
- Неплохо бы, - кровожадно проворчал Гамлет.
- А зачем?
- Ради восстановления исторической справедливости!
- Нет такой.
- А должна бы быть!
- Ну знаешь, тогда наступит полное равновесие, история остановится и все на свете впадет в коллапс! - я поставил чашку и с радостным видом хлопнул в ладоши.
Гамлет изумленно на меня вытаращился.
- Бредятина! - буркнул он.
- Может и нет. Полное равновесие - и все, весы застынут, движение прекратится, все придет к общему знаменателю - а что у нас общий знаменатель для всего? Ничто.
- Бред! - повторил Гамлет.
- И все-таки, - задумчиво проговорил Фризиан, глянув на него то ли скептически, то ли с глубоким сочувствием, - типы личности есть типы личности, и в соответствующих ситуациях люди ведут себя соответственно своей природе. И все время наступают на одни и те же грабли. И последствия логичны.
- Это обобщение, - сказал я. - Так бывает "чаще всего", но не "абсолютно всегда". Даже дурные привычки - склоняют, но не обязывают. Двойники или нет - вы не можете ассоциировать себя с этими людьми. Переселение душ - это не научно, да и неинтересно, во времени, которое движется бесчисленным множеством потоков. Хотя, конечно, очень романтично, и в прошлом еще не такой ментальной окрошки наберешься от совершенно посторонних людей, со всеми их любимыми заблуждениями, за которые они готовы друг друга поубивать. Но вы же не готовы? Вы отличаетесь от них. Вы их изучаете. Вы можете посмотреть на все происходящее со стороны и даже свысока, если хотите. А если начнете считать, что они - это вы - то очень быстро сойдете с ума и с дистанции, во всех смыслах. Но потоков потому и множество, что никто - абсолютно никто не обязан наступать всегда на одни и те же грабли всегда одинаково. В самых одинаковых вещах всегда есть погрешности. То, чего не должно было случиться, в каком-то мире должно было случиться именно так.
- Крышка моей голове, - промурлыкал Фризиан рассеянно. - Давно она так не трещала. Да еще и на пустом месте…
- Ах на пустом месте?.. - снова вскипел Гамлет.
- Конечно, - вставила Линор. - Вас ведь там никогда не было.
На секунду повисла тишина.
- В каком смысле? - переспросил Гамлет.
- Электромагнитная матрица - только слепок с вашей личности, со своими погрешностями. Вам кажется, что вы где-то бываете. Да, какая-то часть поля, создаваемого мозговыми импульсами действительно отправляется в прошлое, но только какая-то часть поля, как воздух, который вы выдыхаете, и это вовсе не душа.
- Не все бы с этим согласились, - нахмурился Гамлет, вертя в руке чашку. Он всегда тяготел к чему-то материальному, а не абстрактному. - Профессор Линн считает, что эти слепки достаточно полноценны. В них заключается все рациональное, что есть в нас и все нерациональное. И почему-то, пока "слепок" где-то путешествует, мы находимся в глубокой коме…
Последний довод был явно неудачен.
- Потому что наш мозг в этот момент готовится к тому к тому, чтобы принять в себя огромный объем информации, и потому что приборам нужно время для совершения нужных операций, - ответил я прозаически.
Фризиан тихо хмыкнул.
- Получается, он все-таки верит в настоящее и будничное переселение душ?
- А ведь вполне достаточно настоящего и будничного переселения информации, - пожала плечами Линор. - С носителя на носитель. И ничего больше. А в остальном приходится полагаться на "двойников" - живые и настоящие в своем мире только они, даже если полностью подавить их память.
- Если мы можем обитать в теле, разве мы не можем обитать в информации и электромагнитном слепке? - туманно вопросил Гамлет. - Тот же "грубый костыль". Разве мы сами не воплощение неких идей, носящихся в воздухе?
- Тогда стоило бы обозначить точно, что считать личностью, - Фризиан откинулся на спинку дивана и, запрокинув голову, поставил чашку себе на лоб. - Кому-то достаточно голой идеи, кому-то набора качеств, кому-то чего-то большего - и до какой именно крайности? До той, что мы сами, вчерашние, давно покойники. И не только вчерашние, но те, что были любую произвольную единицу времени назад - секунду, наносекунду - и это все еще будет очень грубый и условный подсчет.
- Знаете что, - сказал я. - Вам просто надо отдохнуть. С дезориентацией вам поможет только время.
- "Каждая - ранит, последняя - убивает", - заявил Фризиан. - Вот что такое твое время!
- Линейное, - напомнил я. - Но мы-то знаем, что оно не линейное.
- Ага! - Гамлет издал смешок и постучал пальцем по эмблеме золотой спирали на груди.
- И это тоже не вся правда! - воскликнула Линор.
- А где же вся?
- В знаменателе, - ответил Фризиан. - Который суть - ничто. - Он торжественно поднял чашку в воздух. - За знаменатель!
- К дьяволу! - сказал Гамлет. И допил кофе.
Мы сидели в кабинете, где пахло застоявшейся краской, не свежей, до которой отцу сейчас не было дела. Вместо обычного кофе я потягивал из керамического сосуда, покрытого яркой глазурью, адскую смесь из ивовой коры с какими-то травами, которые добавил Мишель, и лишь с небольшой примесью любимого напитка. Я только догадывался, что глазурь была яркой. Как на следующий день после абсента, мир казался выцветшим и вялым. Горечь с едва уловимым кофейным ароматом отдаленно напоминала ирландский стаут. Может, это был вовсе не кофе, а жженый ячмень? Голова после вчерашних похождений и экспериментов уже не трещала так как утром - и потолок не норовил расплыться по стенам - но была еще не в порядке и не на месте. А повторять вчерашний опыт без нужды я остерегался, хотя все шло к тому, что придется, по меньшей мере еще один раз…
Отец делал вид, что не происходит ничего особенного, но я знал, что он беспокоится. Время от времени он внимательно на меня поглядывал, когда думал, что я не вижу. И все же, и он считал риск оправданным. Необходимым для самозащиты. А на долгий срок пока загадывать не приходилось.
- Удивительно, как тебе удалось с ней договориться? Почему она так нам верит? Вчера пришлось немного намудрить с мистикой, но ты уже давно имеешь с ней дело.
Отец пожал плечами:
- Когда-то мы были с ней друзьями.
- В каком смысле? - спросил я настороженно.
- Во вполне невинном, - усмехнулся он почти озорно, его усы встопорщились, как иголки ежа. - Она считает, что когда-то я спас жизнь ей и ее тогда еще нерожденному ребенку. Ты же знаешь, в королевском семействе не все было гладко. Был момент, когда кое-кто из придворных решил, что король действительно хочет от нее избавиться. Ну, разумеется, этого хотел не совсем он…
- А некая прекрасная дама в немалых летах… - продолжил я.
- Даже не она, хотя кое-кто подумал, что она этого хочет. Потому что могла же она этого хотеть, и может быть, могла даже надеяться стать королевой. И тогда пустили слух, будто королева носит ублюдка.
- А на самом деле?
- Полная чепуха. Она любила своего мужа почти фанатично. Если не сердцем, то уверенностью, что должна его любить. Король, конечно, разгневался, но убить ее он все-таки не собирался. С другой стороны, произойди что-то в этот момент, он вряд ли бы всерьез огорчился.
- И что же ты сделал?
- Ничего особенного, не верил слухам, и королю не советовал. Почему-то в тот момент это стало для меня почти личным делом. Вот-вот и ты должен был родиться, и это как-то на меня действовало. В какой-то момент я не позволил лишить ее охраны и всячески оберегал. Тогда произошло несколько покушений, все неудачные. Когда о них узнал король, он разгневался снова. И принял нашу сторону. Королева до сих пор мне благодарна, просто за то, что я ей поверил и не позволил оставить ее без защиты.
- Ты никогда об этом не рассказывал.
- А о чем тут рассказывать. Всего лишь эпизод, объяснение, почему она, в свою очередь, мне поверила. Мы привыкли относиться друг к другу по-доброму, пусть и на расстоянии. Ей кажется, что звездами было предопределено, что я могу ее защитить в самый трудный момент. К тому же, она очень хотела избежать гражданской войны и уцепилась за такую возможность.
- Да-а?
- Да. Если ты узнаешь ее поближе, то убедишься, что она довольно забавная дама. И не лишена идеализма. Хоть ей не всегда хватает силы его придерживаться и осуществлять. Остается порой только удерживать образ этакой черной вдовы, из страха, что если она не будет вызывать трепета, то ей, ее детям и всей стране придет конец.
- Трогательно, - заметил я.
- А главное - так оно и есть. Хоть и работает порой не так хорошо, как ей бы хотелось. Но кто из нас совершенен? У кого получается все задуманное?
- Хорошо бы, у Линна не получилось… Впрочем, задуманное и так в точности не получится, а все разрушить по дороге он еще сумеет… Значит, ты подсказал ей способ избежать кровопролития, как ей и хотелось, хотя без другого будет и не обойтись. Но это сила темная и неизвестная, странная и эпизодическая, вряд ли выражающая устремления значительной части населения, так что ее не жалко.
- Да, примерно так. И все получилось, они прекрасно всех отвлекли. И показали, что настроены именно на нападение. Насторожили и напугали. И еще продолжат пугать. Это затишье не вечно. Клинор не выдержит и начнет действовать. Он слишком много потратил сил и времени, чтобы начать все заново где-то еще, хоть, если мы всерьез его спугнем, может сильно затянуть время и заставить нас гоняться за ним по всему свету.
- Поэтому мы даем ему возможность снова проявить инициативу?
- Потому что момент, когда мы могли с ним справиться быстро, уже упущен. Из-за того, что память к нам вернулась слишком поздно. Теперь гоняться за ним, все равно что искать иголку в стоге сена. А пока у него есть шанс нанести ответный удар, он останется где-то рядом, где будет для нас доступен. Хотя есть у меня один план - как подстегнуть события и переместить их туда, где это будет более тихо и безболезненно… Но ему не хватает буквально одного штриха. Пока что. Чтобы он не стал слишком очевидным и менее действенным. Между прочим, - спросил он выжидающе, хоть тон его был небрежен, я почувствовал его заинтересованность. - Как ты себя чувствуешь? Вчера ты проявил, прямо скажем, гиперактивность. - В последних словах ощущался упрек. Наверняка ему хотелось, чтобы я проявил больше осмотрительности и был бы на что-то годен дольше одного дня, вместо того, чтобы сразу насмерть тратить все силы.
Я на минуту затруднился с ответом.
- Сейчас не очень, - признал я наконец, - но думаю, это ненадолго. В конце концов, ведь эта штука не только стимулятор, но и восстановитель.
- Особенно, если в это верить, - добавил он странным голосом. Мне показалось, что он забрасывает удочку.
- Верить? - я нахмурился. В руках невольно появилась дрожь. Я с усилием, стараясь не ударить сильно по столешнице, поставил на нее расписанный глазурью стакан, чтобы это не было так заметно. - Может быть, ты хочешь сказать, что на самом деле Изабелла ничего не сделала с "этой штукой", только сказала, что она не должна действовать как обычно?
- Да нет, - проговорил он мягко. - Сделала. Иначе никто не позволил бы тебе до нее дотронуться, Изабелла - в первую очередь. Она относится ко всему очень серьезно. Но вещь малоиспытанная. Единственный "хороший опыт" - твой. Просто все сильнодействующие средства опасны.
- Я это знаю!..
В дверь тихо постучал и заглянул Антуан. Вездесущий господин Пуаре пожаловал к нам снова. На этот раз, кажется, без кареты. И снова хотел видеть именно меня. Отец приподнял брови и выразил надежду, что это только рутинный визит. Но если будет что-нибудь еще, то на этот раз он хочет быть предупрежден заранее. Пусть и уверен в изначальной не злонамеренности наших союзников.
Я вернулся к себе, где и застал Пуаре сидевшим за моим столом и уже с бокалом вина.
- Приветствую… - получилось отрывисто и вряд ли так дружелюбно, как я хотел. Я все еще был довольно взвинчен и ничего не мог с этим поделать. Должно быть, просто оттого, что чувствовал себя преомерзительно и одновременно очень желал это исправить и протестовал против собственного желания, а также против нежелания, придумывая оправдания - и называя их всего лишь оправданиями. Непроходящая тряска бесила меня самого.
- Салют! - Теодор торжественно поднял бокал и посмотрел на меня оценивающе. - Если бы спросили мое мнение, сегодня ты выглядишь похуже, чем вчера.
- Скажешь, не было причин?! - Я сел в кресло и почти с ненавистью посмотрел на еще один бокал на столе. Пуаре сидел в обнимку с какими-то бумагами. Он их достал и приготовил, но пока не выпускал из рук.
- Я бы сказал, что надо было возвращаться в карете, - проницательно и назидательно сказал Пуаре. - Тебе пока вредно переутомляться.
- Спасибо, - вяло отозвался я. - А что сегодня? Куда придется ехать?
- Радуйся! Сегодня никуда не придется, я только должен тебе кое-что отдать, чтобы это всегда было у тебя под рукой.
- Любопытно, - сказал я с подозрением.
Он подал мне первым делом топорщащийся пергаментный конверт, запечатанный печатью королевы. Я сломал печать и вытряхнул на стол единственный находившийся там предмет. Это был довольно изящный золотой перстень. С рубином.
Неужели тот самый, из шкатулки? Или его двойник…
- И что это значит? - спросил я.
- Видимо, талисман, - пошутил Пуаре. - А вообще, я думал, что ты знаешь больше меня - почему и зачем это может тебе понадобиться. Это пропуск к ней, в любое время.
- О Боже, не пугай меня!..
- Иди ты к черту, - миролюбиво усмехнулся Теодор. - Ты прекрасно понимаешь, о чем речь.
Памятуя вчерашнее, насчет талисмана Пуаре тоже вряд ли ошибся.
- Значит, талисман, - кивнул я.
- Судя по всему, он тебе пригодится, капитан, - небрежно мимоходом заметил Пуаре и протянул мне свернутую в свиток бумагу с печатями.
- Почему ты меня так назвал?
- Разверни и увидишь. Королевская рота шеволежеров теперь твоя. Ты ею командуешь.
- Вот как. - Я взял бумагу, но не спешил ее разворачивать. - А куда дели Мержи?
Пуаре как-то неопределенно склонил голову набок и пожал одним, ближайшим к ней плечом.
- С ним-то все в порядке. Даже более чем… Только он решил оставить эту службу.
- Его к этому вынудили?
- Нет. Судя по всему, он женится.
- Женится? Ничего не слышал… на ком же?
- На герцогине де ла Гранж.
- Что-о?
Я уставился на Пуаре с недоверием.
- Да, ты прав, он славный парень, но это все же мезальянс! Она же герцогиня, как-никак. Несмотря на это, принц Генрих дал ему разрешение, а заодно и разрешение оставить службу. Мержи давно этого желал, а теперь…
- А теперь - особенно? Ему не нравится то, что происходит?
Пуаре снова пожал плечами.
- Спроси как-нибудь его самого при случае. Одно могу тебе сказать - это какая-то запутанная игра, но все счастливы, можешь мне поверить. Ты же знаешь, ему давно опротивела война. А теперь… не то, чтобы ему было противней чем всегда, он как-то почувствовал себя свободнее, вот и все. И воспользовался случаем.
- Потому что мы воюем с кем-то, с кем у нас нет ни счетов, ни каких-то давних связей. Что ж, может быть… И какой идиот решил, что мне все это нужно?.. - проворчал я под нос. Я говорил не о патенте, это был вздох в пространство, риторический, как вопрос о смысле жизни.
- Дорогой мой, кто же задает такие вопросы? - Пуаре с упреком хмыкнул.
- Я задаю, - решил я не отпираться, и не объяснять.
- Ну да. К этому я уже привык, - заявил Теодор. - Между прочим, поздравляю! За это стоит выпить.
- Ладно, черт с тобой, - вздохнул я, и мы выпили. - На похоронах тоже пьют.
- А ну тебя… говорить с тобой, даже чертыхаться устанешь. - Пуаре отчего-то, похоже, страшно веселился. Правда, вдруг перестал и тоже тяжко вздохнул, переменив тему - должно быть, вдохновленный мыслью о желании чертыхаться: - Недавно я тебе говаривал про распутных девок - их всегда резали, но чтоб так… - Не поднимая головы, я навострил уши. - Помнишь, как под Сен-Ури? Какая, однако, мерзость… - он допил бокал одним глотком и, покачав головой, враждебно уставился в сторону. - С тех пор, как тут эти беспорядки… еще хуже. Убивать-то люди всегда убивали и всякое такое, дело понятное… куда деться. Но тут всякое нехорошее старье поминается.
- Да? - спросил я неопределенно.
- А может, действительно кто-то из тех же, а? Может, одни и те же сволочи? - Даже не сомневайся, дорогой Теодор… - Дело уже не только в девках - целые семьи вырезают так, что смотреть тошно. Сам не все видел - рассказывали. А сегодня было нечто и вовсе несусветное.
- Сегодня?
- Да, не спрашивай, как меня туда занесло. Много кого занесло, было много крику. Сам понимаешь, дверь распахнута, крыльцо в крови. Первый же патруль туда и сунулся.
Ага. Дверь Огюст и Готье оставляли закрытой. А вот тот, кто вышел после…
- Они-то и подняли крик - зашедшие выскочили наружу, прихватили с собой приятелей, заскочили обратно, а тут уж, пока они метались, собрался народ, понеслись слухи, в какой-то момент не так далеко оттуда оказался я и поинтересовался, что за суматоха и беспорядок. Да и ребята там были знакомые - Париж же большая деревня… Так вот, крови в доме было море, даже толком не высохла… трупы лежали кто где, но говорят, все были накрытые - так что вошедшие сперва заглянули под покрывала, а потом уж стали выскакивать на улицу глотнуть воздуха. Хотя некоторые были и ничего - просто трупы, а вот некоторые… - Пуаре передернуло, - прямо жуть. Но вот что странно. Раньше никого не накрывали. Это, должно быть, кто-то другой. Верно, кто-то нашел мертвецов раньше и накрыл. Или где-то прятался кто-то выживший. Ну и выдержка у него, должно быть!.. И знаешь, что я подумал? Если он был так чертовски хладнокровен и аккуратен, может, он из них? Из хранителей? Или из них и убийцы, и пришли теперь с кем-то из соратников, с другим пунктиком? Методичные такие скоты?
Я поставил бокал на стол.
- Теодор, в целом - ведь таких, именно похожих убийств было не так уж много, верно? Можно допустить, что это была одна банда? Сен-Ури ты помнишь и можешь сравнивать, чтобы не спутать - похоже или нет?