Голос Мэллори звучал настоящим большим басом; Ли даже представил себе в нескромном воображении большой контрабас. Министр военно-морского флота продолжал: - Я не вижу проблемы, которая бы разделила нашу счастливую Конфедерацию.
Он отбросил обглоданные куриные кости, наложил ветчину и картофель на тарелку и полил все это соусом.
- А я вижу одну, - сказал Ли.
Особенностью Джефферсона Дэвиса всегда были тонкие, практически незаметные намеки - ущипнул и думай дальше.
- Это не будет проблемой, если вы не станете акцентироваться на этом, - сказал он.
- Все равно будет, - ответил Ли. - Рано или поздно, она вернется и настигнет нас. Разве можно поступить иначе, чем срочно заняться этой проблемой - в противном случае она наберет такую силу, что просто напросто раздавит нас.
- Хоть вы и надели гражданский костюм, сэр, но вы до сих пор говорите, как солдат, - сказал Мэллори. Он процедил с помпезной язвительностью: - Вы выражали недовольство нашими медиками при лечением негров, не так ли? И ведь это по вашему настоянию, насколько я помню, мы послали корабль "Алабама" присоединиться к патрулю против рабства к западу от побережья Африки?
- Многие из лучших людей Юга уже давно недовольны рабством, но слишком многие предпочли сохранить эту неудовлетворенность внутри себя, - сказал Ли. - Я не считаю, что мы можем позволить себе продолжать так действовать и дальше. Что касается "Алабамы", то я рад, что мы отправили ее.
- Капитан Семмс и не сомневался в этом, - ответил Мэллори.
"Алабама" стояла в гавани Шербура, а в непосредственной близости от французских территориальных вод ее поджидало гораздо более грозное судно США, когда пришла весть о падении Вашингтона и перемирии.
- А насчет рабства, с вами могут не согласиться даже в Соединенных Штатах, генерал Ли, - сказал Джефферсон Дэвис. - Их конституционная поправка, отменяющая его, прошла просто, чтобы победить в законодательном органе штата Иллинойс, несмотря на громогласные протесты мистера Линкольна. - В его голосе звучало определенное удовлетворение, что он может поставить на место своего собеседника. - Только два американских штата, не входящие в Новую Англию, ратифицировали эту поправку, и только еще один, когда Сеймур стал президентом.
- Но рабство теперь законно только в двух штатах: Мэриленд и Делавэр, причем во втором оно доживает последние дни, - сказал Ли. - Кроме того, негры там составляют лишь малую долю их населения, несравнимую с нами. Таким образом, для них это незначительная проблема, и позволяет им легко с ней справиться.
- Вы же знаете, мы не придем к согласию по этому вопросу. Тем не менее, я не буду плохо спать из-за этого по ночам, - сказал Дэвис. - С одной стороны, я могу ошибаться. Негры в армии Союза и партизаны, которые остались на нашей земле после вывода федеральных войск, доказали, что способны на поступки более мужественные, чем я ожидал бы от их расы. - Для Дэвиса признать, что он мог бы быть неправым было почти чудом. Отпив из стакана, он продолжил: - С другой стороны, в отличии от меня, вы, вероятно, сможете заручиться большинством в Конгрессе, и ваши руки будут развязаны.
Его постоянные бои с законодательной ветвью власти, хотя и мягче сейчас, чем в кризисные времена Второй американской революции, заставили президента вообще сомневаться в ее полезности. Ли, нахмурившись, предположил, что дело тут в действии или, возможно, бездействии правительства. Как командир и генерал, он мог отдавать приказы и ожидал их выполнения, а если их не было, он имел право наказывать тех, кто пренебрегал своими обязанностями. Но президент такой республики, как Конфедерация Штатов Америки, не мог управлять просто приказами. Если Конгресс отказывал ему в поддержке, он был в тупике.
Как будто читая его мысли, Джефферсон Дэвис протянул и положил руку ему на плечо.
- Мужайтесь, сэр, мужайтесь. Хотя у нас в Конфедерации еще нет политических партий, наш Конгресс по сию пору остается разделенным на фракции, поддерживающие меня и противостоящие мне, но, насколько мне известно, ни одна из фракций не выступает против Роберта Ли, имеющего поддержку всего нашего народа.
- Если он и дальше будет агитировать против продолжения рабства чернокожих, то такая фракция появится и достаточно скоро, а так-то, конечно, - сказал Стивен Мэллори.
- Это правда, - сказал Ли, думая о том, что анти-Ли движение в лице Натана Бедфорда Форреста и АБР уже набирает силу. - Что ж, если в результате этого мне не удастся победить на выборах, я вернусь в лоно своей семьи без особых мучений. Я провел слишком большую часть своей жизни вдали от них. Я не буду лукавить перед избирателями - я оставляю такие уловки, о которых вы упомянули, господин президент, политикам Севера.
Дэвис поднял бокал в тосте.
- За то, чтобы и нам осталось немного уловок.
Ли Мэллори поддержал его тост и выпил.
Джулия подошла к Ли и сообщила.
- Извините, Масса Роберт, здесь солдат, чтобы увидеть вас.
- Солдат? - переспросил Ли. Джулия кивнула. Ли пожал плечами.
- Выйдя в отставку из армии, я думал, что отныне мне не понадобятся солдаты. - Черная служанка застыла в недоумении. Ли встал со стула. - Спасибо, Джулия. Сейчас, уже иду.
"Солдат" оказался розовощеким лейтенантом, который выглядел так молодо, что Ли подумал, что тот мог застать лишь конец войны. Когда он увидел Ли, то вытянулся настолько, что Ли испугался за целостность его позвоночника.
- Генерал Ли, сэр, у меня здесь письмо, сэр, которое военный министр поручил мне доставить в ваши руки. Сэр.
- Спасибо вам большое, лейтенант, - сказал Ли, принимая конверт, который вручил ему юноша в сером мундире. После пожатия руки, которую протянул ему Ли, лейтенант вновь вытянулся.
- Вы можете идти, - сказал ему Ли.
- Нет, сэр. Мне сказали ждать и доставить ваш ответ, если таковой будет, министру.
- Что ж. Очень хорошо.
Ли сломал печать на конверте. Внутри было два листа, один в другом. Наружный лист был от Джеймса Седдона: "Дорогой генерал Ли. В связи с политическими событиями, связанными с вашим именем в последнее время, лавиной сплетен и множеством спекулятивных историй в газетах Ричмонда, и в связи со слухами об отчуждении между вами и генералом Форрестом, а также между вами и АБР, я посылаю вам информацию, которой вы можете распоряжаться, как вы посчитаете нужным. Имею честь оставаться вашим самым преданным другом, Джеймс А. Седдон."
Ли открыл внутренний лист. Почерк и орфография в нем оставляли желать лучшего; формальное образование Натана Бедфорда Форреста длилось только несколько месяцев. Но главное было ясно: Форрест подал в отставку из армии конфедератов. Его последняя фраза объясняла, почему: "Если ген. Ли думает, что президентство достанется ему на блюдечке с голубой каемочкой," - писал он, - "пусть ген. Ли еще раз задумается."
Ли прочитал письмо Форреста несколько раз и покачал головой. Насколько он понимал, Юг только что приобрел политическую партию. Джефферсон Дэвис не был бы доволен. Он и сам был не в восторге.
Молодой лейтенант спросил: - Будут ли какие-либо сообщения для военного министра, сэр?
- А? Вот что, лейтенант, вы можете передать мистеру Седдону мою благодарность, но нет, никакого письменного ответа не будет.
* * *
Рэфорд Лайлз суетился внутри своей лавки: перебирал тюки с тканью и менял ценники. В процессе он что-то бормотал себе под нос. Торговец был явно не в духе; после того, как Израиль перешел работать на Генри Плезанта, он не нашел никого себе в помощники.
Нейт Коделл постукивал деревянным карманным гребнем о прилавок. Он перебирал стопку старых трехдневных газет.
- Выходит, вы были правы, мистер Лайлз, - сказал он. Голова Лайлза торчала между парой плетенных из соломы вееров.
- Прав? В чем? - спросил он. Когда же он увидел, что Коделл разглядывает газеты, он нахмурился.
- Знаете ли, вам здесь не библиотека. Если хотите почитать газеты, покупайте их.
- Ладно, куплю. - Коделл взял верхний лист. - Вы были правы насчет генерала Форреста - тут пишут, что он собирается баллотироваться на пост президента.
- Успеха ему, - сказал Лайлз. - Кто, кроме него, сможет держать негров в узде. Судя по происходящему, иногда кажется, что это Север выиграл войну.
- Ну, не знаю. - Коделл продолжал читать дальше. - Любой, кто называет Роберта Ли предателем идеалов, которые составляют основу нашей республики, просто сумасшедший. Без Роберта Ли, войну выиграл бы Север, и мы бы сейчас тут не дискутировали.
- Вы же знаете, я никогда не отзывался плохо о Роберте Ли, - ответил Лайлз, и Коделлу пришлось кивнуть: это было правдой. Кладовщик продолжил: - Но из того, что я слышал, Ли поднял изрядную шумиху насчет освобождении всех негров. Так если война была из-за рабства, то в чем, черт возьми, дело?
- Рабство в значительной степени было причиной войны, конечно же, - признался Коделл, - но это была не вся причина. Кроме того, из всего, что я читал, Ли не говорит об освобождении всех рабов сразу. Я согласен с вами: любой, кто потребовал бы такого, был бы не в своем уме. Но янки освободили слишком много негров на наших землях. Представьте, что будет, если они все вернутся сюда. Это заставляет меня думать, что мы не можем удержать всех в рабстве навсегда.
Рэфорд Лайлз хмыкнул.
- Вы слишком много наслушались от вашего чокнутого приятеля-янки. Может вам самому податься на север?
- Не надо сравнивать меня с янки, - возмущенно сказал Коделл. - И вы бы не называли Генри чокнутым, если бы видели, какой урожай он вырастил в своем хозяйстве.
Сначала засуха, а затем слишком много дождей - 1866 год был трудным для всего Юга. Но Плезант, с его инженерными знаниями, получил приличный урожай, несмотря на неблагоприятную погоду, и выставил на рынок достаточно много табака и кукурузы на зависть соседям.
Лайлз снова хмыкнул.
- Ну, ладно, может быть, он и не такой уж чокнутый. Но какого черта какой-то янки развернул тут свой бизнес?
- Он зарабатывает на жизнь, так же, как вы или я.
Коделл хмыкнул, вспомнив, что Генри Плезант жил гораздо лучше, чем он сам, а также получше и Рэфорда Лайлза. Но Плезант был его другом, поэтому он упрямо продолжил: - Он мог бы вернуться в Пенсильванию после войны, но он предпочел остаться здесь и стать частью нашей новой страны.
- Вы так превозносите его, Нейт, будто он может ходить по поверхности Стони-Крик, не замочив ног.
- О, черт. Он не имеет никакого отношения ни ко Второму пришествию, ни к дьяволу с заостренным хвостом, как вы рисуете его.
Коделл бросил несколько монет, частью федеральных, частью южных на прилавок, сунул гребень в карман и вышел из лавки с газетой в руках. Захлопнувшаяся дверь избавила его от ответа Лайлза.
Он подозревал, что Генри Плезант останется янки в глазах жителей округа Нэш до конца жизни; а если он когда-либо снова женится, то все его потомство, скорее всего, постоянно будут звать "эти ребятишки янки". И только уже их дети могут избежать печати северного происхождения, а может и нет. Нэш - это был устоявшийся клан.
Одна колонка газеты "Рэйли Конститушн" называлась "События, представляющие интерес за рубежом". Он прочитал репортаж из Монтевидео от 29 октября (шесть недель назад, подумал он) о южноамериканской войне между Парагваем и всеми своими соседями. Из событий поблизости освещалось, что мексиканские силы императора Максимилиана, усиленные парой бригад французских войск, нанесли очередное поражение республиканской армии во главе с Хуаресом. Коделл удовлетворенно кивнул: правительство Максимилиана оставалось дружественным по отношению к Конфедерации.
Следующий иностранный репортаж был из Вашингтона. Это до сих пор иногда казалось ему странным. Он почти ожидал, что президент Сеймур заявит протест против помощи французов Максимилиану, но все было наоборот: в репортаже говорилось, что большинство американских войск на территории Нью-Мексико и Аризоны было выведено. Сеймур же выразил протест правительству Великобритании за усиление гарнизонов в Канаде. Сложив эти два пункта вместе, Коделл пришел к мысли о назревающей там войне.
Он стал прикидывать, когда она начнется. Из собственного опыта войны против янки, он предположил, что Англия получит неприятный сюрприз.
Капля дождя ударила в грязь на улице прямо перед ним, затем вторая. Еще одна стукнула по краю его черной фетровой шляпы. Он поспешил обратно к дому вдовы Биссетт, радуясь, что это дождь, а не снег. Коделл бросил взгляд на красочный плакат на заборе вдоль Олстон-стрит, явно наклеенный недавно, по крайней мере, его не было там, когда он отправился в магазин. "СПАСИТЕ КОНФЕДЕРАЦИЮ - ГОЛОСУЙТЕ ЗА ФОРРЕСТА!" - гласил плакат огромными буквами. Ниже был рисованный портрет и самого дылды кавалериста. Невзирая на дождь, он остановился, чтобы вглядеться получше. Выборы предстояли через одиннадцать месяцев. Он никогда не слышал о старте предвыборной кампании так рано. Коделл побежал дальше, в недоумении почесывая голову. Несколькими домами дальше по улице, он обнаружил еще один политический плакат. Кроме портрета Форреста красовался лозунг из четырех слов: ФОРРЕСТ ВРЕЖЕТ ИМ СНОВА!
Он прошел мимо еще нескольких таких плакатов, когда, наконец, почти добрался до своей комнаты. И подумал, а сколько он еще не видел - как много таких расклеено по всему городу, чтобы все увидели, по крайней мере, хоть один плакат. Интересно, а сколько таких городов, как Нэшвилл, в Конфедерации охвачено такой односторонней агитацией. И во сколько все это обошлось. Натан Бедфорд Форрест должен был быть весьма богатым. Если он продержится на таком уровне до ноября, он должен быть богаче, чем ранее предполагал Коделл.
Когда он проходил мимо плаката, частично защищенного нависающей крышей, то остановился, чтобы присмотреться пристальнее. Под грубыми, но красивыми чертами лица Форреста была отпечатана строка мелким шрифтом: "Подготовлено издательством Ван Пелта, Ривингтон, штат Северная Каролина." Коделл изучал ее в течении нескольких минут, прежде чем он пошел дальше. Если люди из Ривингтона работали вместе с Форрестом, то с деньгами у него, конечно же, проблем не было.