- Да-а-а… - протянул Топо, - натерпимся мы тут. Ну, ничего, до первого боя! В бою можно взять добычу.
- А воевать обязательно? - осторожно поинтересовался Андреа. - И с кем?
- Как с кем? С испанцами! - с восторгом произнес Топо. - Мы, каперы, не терпим на море этих мерзавцев!
- Мы каперы? - Андреа вроде и слышал это слово от Рикардо и раньше, но не понимал его смысла. - Кто мы?
- Ну как! Капитан же сказал, что он капер Его Величества Карла Второго, а это значит, что мы будем нападать на испанцев и всех врагов британской короны и… - Тут Топо замялся, понимая, что слово "грабить" может расстроить его религиозного товарища. - И мстить за разрушенные города и села!
- Мстить - грех, - ответил Андреа и вздохнул. Новая жизнь ему нравилась все меньше и меньше.
- Зато будем богатыми. Пошли к боцману, он, наверное, научит нас стрелять из пушки!
Боцман, как оказалось, уже ждал мальчиков.
- Allora, ragazzi, voi mangiare? - весело спросил Коэн, проявив знание итальянского языка.
- Да! - радостно сообщил Топо.
- Спасибо, мы сыты, - не в лад ответил скромный Андреа.
- Ну, молодое дело такое! Живот всегда сводит, - кивнул удовлетворенно боцман. - Так вот, швабры в руки, и от юта до полубака выдраить так, чтобы блестело, как… как мои штиблеты!
- Но у вас же… - начал Топо, заметив, что носы боцманской обуви были покрыты слоем какой-то трухи.
- Так вот, юнга, если я говорю, чтобы блестело как моя обувь, а обувь не блестит, то что делает юнга, первым заметивший непорядок?
- Я подозреваю, что если скажу, что палубу мыть не надо, то это будет не тот ответ, который вы бы хотели услышать, господин боцман, - упавшим голосом произнес Топо.
- Сообразительный мальчик, далеко пойдешь, - прогудел мистер Коэн.
Боцман присел на шкафут и, кряхтя, стащил свои остроносые штиблеты.
- Юнга, покажите мне, как должна сверкать палуба!
Топо принял обувь и, слегка вздрогнув от запаха пяток Коэна, вопросительно глянул на боцмана:
- Господин боцман, а где взять тряпочку, чтобы почистить?
- Эй, вахтовые, - внезапно громовым голосом проорал Коэн. - Кто ветошью с юнгой поделится?
Поделиться решили многие, и через мгновение, словно подбитые птицы, к ногам Топо упали с десяток тряпок разных размеров. Палубная вахта галеона была так вышколена, что юнги, совсем еще неопытные в корабельной жизни, даже не замечали матросов, каждый из которых занимался своим делом на корабле.
Топо, не теряя бодрости духа, достаточно ловко прошелся по ботинкам боцмана, и они засияли в руках у юнги черным солнцем.
- Молодец, ловко! - похвалил Коуэн. - Теперь каждое утро будешь так делать.
Заметив на физиономии мальчишки выражение глубокой неудовлетворенности, боцман добавил, видимо, для того чтобы восстановить справедливость:
- А ты, монашек, будешь подавать кофе. Итальянцы хорошо кофе готовят. Заодно узнаешь, где камбуз и чем надо коку помочь. Не забудь - четвертые склянки утром. Это шесть утра. Ты считать умеешь?
Андреа смиренно кивнул, не понимая, что такое "склянки", "камбуз", "кок", не понимая, почему его судьба так наказывает и ради чего ему все эти испытания. Но работа шваброй, хорошо знакомая, быстро успокоила и разогнала ненужные тревоги. Рикардо, как ни странно, тоже не ленился, и скоро дерево палубы засияло как свежеструганное, что вызвало у исподволь поглядывающего боцмана прилив альтруизма.
- Молодцы! Топайте на камбуз, передайте от меня, чтобы скряга Игнобль накормил вас как следует!
- Я думаю, камбуз где-то рядом с нашими койками, - задумчиво произнес Топо. - Пойдем поищем.
После недолгих поисков, потыкавшись в темных коридорах, ребята нашли камбуз. К этому времени Топо уже объяснил товарищу, что это значит. Но там их ждали новые проблемы - у мальчиков не было ни мисок, ни ложек, ни кружек. Пришлось искать шкипера, который сообщил приунывшим юнгам, что надо быть немного любознательней и проверить рундуки у своих коек. Андреа пожаловался на непроглядную тьму, и шкипер, тяжко вздохнув, порылся в своих закромах и вытащил кремень и кресало, посоветовав зажечь свечку, которая должна быть где-то там, рядом с койками.
В итоге все быстро устроилось. Ребята обнаружили у себя под койками маленькие сундучки, рундуки поморскому. В них нашли простые, но столь необходимые в повседневной жизни вещи: оловянные котелки, деревянные ложки, глиняные кружки, бечевку и еще всякую мелочь, видимо, оставшуюся от предыдущих хозяев. Каждый рундук закрывался на замок, и это было большим чудом для ребят - у них появлялись свои собственные, только им подвластные хранилища личных вещей. В свой рундук Андреа сразу спрятал кортик, не веря, что он ему скоро, понадобится.
Повторный визит на камбуз оказался уже вполне удачным. Скромный обед из гороховой похлебки и трухлявых сухарей мальчики подмели в один присест. События последних двух дней, полные страшных приключений и невероятных поворотов судьбы, заглушали звериный голод, который наконец удалось утолить. Хмыкнув, кок выдал им еще по одной порции похлебки и по большой морковке, никак не оправдывая характеристику "скряга", которой наделил его боцман.
Тем временем "Юникорн" стремительно несся вдоль северного побережья Африки к Гибралтару. Не отставала от него бригантина "Анабель", на нее сразу после боя перенесли всю добычу и раненых, так как судовой хирург был только там.
Утомленные впечатлениями и работой мальчики, видя, что ближе к вечеру никто ими не интересуется, тихонько прошмыгнули к своим койкам и мгновенно заснули.
Андреа проснулся от того, что его трясли за плечо.
- Вставай, надо боцману кофе варить, - почему-то шепотом говорил Топо. - А то, если не сделать, он потом линьком выдерет.
- Он говорил что-то про склянки, что, уже пора? - В темноте трюма Андреа с трудом продрал глаза.
- Да, я всю ночь считал!
Андреа не поверил товарищу, но все-таки окончательно проснулся, и ребята вдвоем двинулись для начала на камбуз. Утренний, совершенно эфемерный свет золотил палубу.
На корабельной кухне уже кипела работа, и Игнобль, удивившись приходу мальчиков, даже попытался их заставить убирать камбуз, который уже был изрядно замусорен рыбьей требухой. Андреа твердо объяснил, что у них задание боцмана, которое надо срочно выполнить. Кофе варить им кок не доверил, но через пару минут вручил поднос с медным кувшинчиком, из-под крышки которого шел головокружительный аромат.
Этим запахом боцмана привели в чувство, и пока тот наслаждался утренним кофе, Топо тщательно драил ботинки.
- Только смотри поменяй левый с правым местами! И каждое утро так делай, я забываю, - распорядился Коэн. - А то знаю я вас…
Боцман мальчиков не отпустил, а дал им задание чистить дельные вещи, пока они не засияют в лучах утреннего солнца. Андреа, получив задание, застыл в недоумении, совершенно не понимая, что же это за вещи, и только после того, как боцман просто объяснил: "драить все, что из меди", приступил к работе.
На палубе начиналась обычная корабельная жизнь. Солдаты, которые успели прийти в себя после боя, от нечего делать расположились на шканцах и занимались кто чем - починкой амуниции, чисткой оружия, или просто болтали ни о чем друг с другом.
Медяшки поддавались чистке поначалу очень плохо, но навык пришел достаточно быстро, и Андреа, привыкший в монастыре к простому труду, даже увлекся работой. Через некоторое время гвалт, поднятый на ахтердеке, заставил мальчика поднять голову. Он увидел, как Топо, зажав что-то в кулаке, пытается вырваться из рук здоровенного бородатого солдата. Солдат был в совершенном бешенстве, он грозно рычал, Топо верещал что-то, а остальные громко смеялись. Андреа бросился на помощь. Он как мог успокоил бородача и клятвенно пообещал здоровяку, что Топо не убежит, и они сейчас все выяснят и разберутся. Только после этого удалось вырвать приятеля из железной хватки солдата.
- Он сам проиграл! - сообщил Топо.
- Что кому проиграл? - не понял Андреа. - Объясни толком!
- Я ему в "три стакана" предложил поиграть, а он жульничает! - не очень внятно объяснил Топо.
- Какие три стакана? - Андреа начал злиться. - И что ты ему мог предложить? Ты же по-английски ни слова!
- Да что там того английского, я уже почти все понимаю, - беспечно ответил Топо. - Он как выиграл у меня скудо вначале, так доволен был, а потом мне проиграл и отнимать начал!
- Никогда не играй на деньги, это нехорошо, - сказал Андреа с интонациями проповедника. - Отдай, что ты выиграл, и давай работать!
- Не отдам! - гордо заявил Топо и, воспользовавшись тем, что его никто не держит, порскнул по шкафуту в сторону юта. Там он стал немедленно делать вид, что драит кнехт.
За ним под хохот и улюлюканье солдат рванулся проигравший, и неизвестно, как бы все закончилось, если бы не вмешался офицер, который вышел из двери капитанской каюты. Он рявкнул так, что у Андреа подогнулись коленки. В течение нескольких секунд порядок был наведен. Солдата офицер жестко приструнил и за то, что играл с малолетним юнгой в азартные игры, и за то, что пытался уйти от оплаты проигрыша. Мальчика подозвал подоспевший на шум боцман и сразу же, не вдаваясь, в подробности, врезал по седалищу сложенной вдвое веревкой, от чего Топо взвыл. А Андреа получил нагоняй за то, что не следит за порядком среди юнг. После восстановления мира мальчики вернулись к своим медяшкам, и уже через пару минут Топо как ни в чем не бывало весело рассказывал о том, как здорово он облапошил солдата в "три стакана".
Подгоняемые сирокко, разыгравшимся на несколько дней, корабли проскочили Гибралтар очень скоро и взяли курс на север, намереваясь обогнуть Пиренеи и как можно скорей прибыть в Саутгемптон. Юнги постепенно осваивали морское дело, лицо Андреа, белое от природы, покрылось ровным загаром, а от морского воздуха и работы мальчики почти постоянно были голодными, как волчата. Впрочем, команда всегда помогала чем могла, и у друзей не было никакого повода унывать.
Атлантика встретила юнг первой серьезной качкой. Один из дней практически выпал из их жизни, мальчики провели его в борьбе с тошнотой и в длительных зависаниях на планшире над водой. Но и к качке ребята в итоге приноровились. "Анабель" и "Юникорн" обходили полуостров как можно дальше от берегов, чтобы не столкнуться с испанцами. Капитан понимал, что в этих местах у него не очень много шансов против мощных эскадр Испании, которая считала эти воды практически своими.
Глава 3
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…Н. Гумилев. "Змей"
В эту ночь Андреа не спалось. Сначала не давал уснуть печальный скрип шпангоута у изголовья койки, потом мешали отрывистые команды вахтовым, доносившиеся с палубы. В конце концов Андреа, устав от бессонницы, поднялся на свежий воздух. Уже светало. Рваные клочья тумана, окружавшие судно, полностью закрывали видимость, делая пространство вокруг корабля замкнутым и мрачным. Андреа помахал рукой рулевому и подошел к борту. Вода разбегалась от форштевня в стороны с тихим журчанием. Андреа смотрел на мирную гладь моря как завороженный. Белая пена усиливала черноту воды, и казалось, корабль летит над бездной, у которой нет ни дна, ни предела.
Но вдруг вода за бортом изменилась, словно гигантский, невидимый утюг прошелся по ней и сделал ее ровной и твердой. Морская гладь вспучилась, и на ее поверхности показалась отвратительная голова чудовища. Плоский череп рептилии поднялся выше планшира. Морское чудовище, длинная шея которого была покрыта серебристо-розовой чешуей, лишь слегка поднялось над водой, его громадное тело скрывало море. Демон моря двигался со скоростью корабля, не прикладывая никаких усилий для этого. Словно ища что-то на поверхности, змей поднял голову выше и повернул страшную морду в сторону Андреа. В громадных светящихся глазах чудовища, казалось, промелькнула мысль.
Змей подплыл ближе к кораблю и, поднявшись над водой еще выше, приблизился к Андреа вплотную. Мальчик чувствовал дыхание зверя, он мог протянуть руку и коснуться его блестящей морды. Змей внимательно смотрел на мальчика, Андреа почудилось, что он пытается что-то сказать. Но внезапно, будто его кто-то позвал из пучины, змей дернулся всей своей громадой, резко отвернулся и исчез в море. Андреа, даже не успев испугаться, оглянулся. Он был уверен, что все, кто находился на палубе, тоже видели чудовище.
Однако вахта занималась рутинной работой, и никто ничего не заметил. Неожиданно налетел шквал и разорвал пелену тумана. В полумиле впереди чернела громада чужого корабля. Прежде чем Андреа успел что-то сообразить, пушечный грохот разорвал утреннюю тишину. Ядро шлепнулось по курсу "Юникорна" - неизвестный корабль приказывал лечь в дрейф. Слаженность действий матросов заворожила Андреа. Юнга ошеломленно смотрел, как вдруг, словно по мановению волшебной палочки, палубная команда, руководимая капитаном, стала подбирать паруса. Стейт, стоя на квартердеке, пристально вглядывался в чужака.
"Юникорн" убрал все паруса, однако матросы оставались на реях, готовые выполнить любую команду своего капитана. Подбежал канонир и, выслушав краткие инструкции Стейта, нырнул на батарейную палубу через грота-люк. Чужой корабль, а это был бриг с превосходящим по числу пушек вооружением, величественно двинулся к "Юникорну". Андреа уже рассмотрел испанский флаг на грот-мачте и ясно видел открытые пушечные амбразуры.
- А ну, юнга, брысь отсюда! - Рык боцмана вывел мальчика из оцепенения. - Быстро в трюм и не высовываться!
Андреа рысцой кинулся к бизань-люку, но, юркнув в него, все-таки не пошел дальше к своей койке, а остался стоять на лестнице так, что над палубой торчала только макушка. Мальчику очень хотелось посмотреть, что же будет дальше.
Грохот пушечного залпа с борта "Юникорна" едва не сшиб Андреа с ног. Палубная команда в мгновение ока развернула паруса, и корабль ринулся навстречу испанцу, не успевшему отреагировать на атаку галеона. Еще один залп сотряс корпус "Юникорна", и Андреа увидел, как у чужого корабля снесло сразу две мачты.
Пока грохотали пушки, на левом планшире выстроились солдаты, готовясь к абордажу. На бриге видели, что проигрывают бой, но ничего не смогли сделать. Корабли подошли вплотную друг к другу. Взвились в небо энтер-дреки, намертво привязывая к борту "Юникорна" испанское судно.
Хотя галеон действовал быстро, "Анабель" тоже успела подойти к испанцу на расстояние выстрела, готовая вступить в бой. Стремительность атаки "Юникорна" была смертельной. После залпа из мушкетов на палубу брига ринулись солдаты, и завязалась рукопашная схватка. Андреа в какой-то момент поймал себя на том, что он и сам, зажав в руках невидимую абордажную саблю, пытается рубить врага. Но потом спохватился и уже не отрываясь наблюдал за тем, что происходит на борту испанского корабля. Казалось, победа команды "Юникорна" неизбежна. Но в какой-то момент испанцы, понимая, что их поражение равнозначно смерти, в безумном порыве выдавили английских солдат с полубака и просочились на палубу "Юникорна".
Андреа в ужасе слабодушно подумал о бегстве в трюм, но тут он получил мягкий толчок под зад. Снизу, сопя и кряхтя, выбирался Топо. Он тащил свой невероятный палаш, кроме того, сжимал в руке кортик. Не думая ни о чем, в азарте боя, Андреа выхватил из рук приятеля свой кортик и вылетел с безумным воплем на палубу. Испанцы, прорвавшиеся на галеон, не обращали на детей внимания, и первая попытка вступить в схватку окончилась для мальчиков пинками, полученными непонятно от кого. Они не заметили, кто их оттолкнул - испанцы или свои. Но внезапно ситуация резко изменилась.
Испанские моряки сумели пробить брешь в цепи солдат, и мальчики оказались лицом к лицу с двумя вражескими кирасирами, которые пытались прорваться на квартердек, где находились капитан и штурман, наблюдавшие за боем с возвышения. Мальчики ринулись по лестнице на ют. Сами не зная зачем - то ли под защиту взрослых, то ли чтобы отступить на выгодную позицию. Андреа, поскользнувшись на ступеньке, кубарем скатился вниз, прямо под ноги испанцу. Быстро вскочил и стал, как умел, размахивать кортиком, защищаясь от врага. Ошарашенный возрастом противника, тот на мгновение остановился. И эта заминка его погубила. Сверху выскочил Топо со страшным, как ему самому казалось, криком и нанес своим палашом испанцу удар по голове, защищенной шлемом. Топо в пылу схватки даже не вынул палаш из тяжелых ножен, из-за чего удар получился совершенно ошеломительный. Эту короткую стычку завершили два выстрела из пистолей, капитан и штурман поставили победную точку. Прорыв с вражеского корабля был ликвидирован очень быстро, и через несколько минут схватка была завершена на палубе врага.
С командой испанцев было покончено. Пленных собрали на полубаке. Погибших отправили на дно. Раненых солдат и матросов с "Юникорна" переправили на "Анабель", участие которой в схватке не понадобилось.