Законы искусства, развитые Белинским на основе гегельянской эстетики, вместе с тем вполне оригинальны. Основные законы искусства – "бесцельность", "бессознательность", независимость от воли человека, закон типизации и характерности. Из закона свободы творчества, пишет критик, "основанной на непреложной необходимости", выходит "закон конкретности", "слияния идеи с формой" в конкретной, целостной ("тоталите") образной идее. Целостная образная идея инстинктивно ощущается во "вдохновении", которое является принадлежностью природного "творческого дара", т. е. таланта. Белинский выдвигает применительно к творчеству понятия "бессознательный разум" и "сознательное чувство", характеризующие всю тонкость подходов к творчеству, когда есть возможность определить, "почему" имеется тот или иной результат, но остается тайной "самый процесс творчества", т. е. остается неразрешимым вопрос о том, "каким образом" создано произведение. В художественном произведении, с точки зрения критика, идея "всегда истинна, если вышла из души", явилась бессознательным выражением творящего духа.
По утверждению Белинского, русской литературе пока недостает подготовленной "почвы" для формирования законов творчества. История русской литературы, по его словам, пока лишь "каталог книг". Понятия "прогресс", "истинность", "самобытность" неприменимы к русской литературе. История науки, по мнению критика, должна входить в историю литературы. Образцом искусства он считает действительность, "природу", а благороднейшим предметом ее – человека, в том числе и "мужика" – представителя низшего сословия. В поэте Белинский видит прежде всего человека, затем "гражданина своей земли, сына своего времени". Талант дается от природы, равно как и "эстетическое чувство" восприятия прекрасного. Однако "эстетическое чувство" с помощью науки может возвыситься на степень "эстетического вкуса". Время поверхностной "литературщины", по мнению Белинского, проходит, и, начиная с третьего десятилетия XIX в. (с появления произведений Грибоедова и Пушкина), в России возникла "потребность искусства". К середине 1830-х годов завершается и "переходный" период (романтизм) в литературе и критике: возникает истинно художественная литература – реализм. "Идея искусства" появляется в России, полагает Белинский, не в науке, не в философии или эстетике, а в критике третьего десятилетия XIX в. Речь идет о работах Н.А. Полевого, Н.И. Надеждина, А.С. Пушкина и самого Белинского. Тем не менее это не означает, что критика была свободна от проблем эстетики. Напротив. Говоря о функциях критики, Белинский прежде всего указывает на ее эстетическую функцию, называя литературную критику "движущейся эстетикой" и тем самым подчеркивая динамизм теоретического аспекта русской литературной критики, которая мужала, научно оснащалась в процессе своего становления и эволюции. Критика "собирает данные" для науки и не только вбирает в себя законы изящного, но и затрагивает проблемы смежных наук, имеющих косвенное отношение к искусству. Белинский разграничивает понятия "критика" (цель которой – "высокая поверка фактов умозрением") и "полемика" (цель которой – "низшая – защита здравого смысла"). Полемикане брань, а рецензия, мнение о деятельности и характере, например, литературного журнала или литератора. Белинский указывает на "всеобщий" характер художественной литературы в России, обозначенный позднее Чернышевским как ее "энциклопедизм", синтетичность. Для России, утверждает Белинский, важна не только научная, но и образовательная функция критики, которая, по его словам, должна быть "гувернером общества", его воспитателем. Критика должна в популярном изложении доносить до читателя элементарные истины поэзии, морали, нравственности, соединяя в себе черты высшей, "трансцендентальной" немецкой критики и эмпирической ("исторической") французской критики. Критика не выражение мнения частного лица, а "выражение господствующего мнения эпохи в лице ее представителей, которое есть результат прежде бывших мнений… опытов и наблюдений". Анализ "внутренних" законов "духа", характерный для немецкой философской критики, при этом дополняется приложением фактов биографии поэта, относящихся к "внешней" стороне критики. Анализ произведения состоит из двух актов: ученый сначала как бы отрывает идею от формы, проводит ее через все образы, а затем сочленяет идею и форму, убеждаясь в целостности произведения. Такой литературовед должен располагать "современными ему знаниями", "стоять наряду с веком". Как на один из аспектов критики и на ее дополнительную функцию Белинский указывает на необходимость "уяснения характеров отдельных лиц" произведения – задачу, решаемую "психологической" критикой. Белинский допускает возможность "личного вкуса" в критике, однако личный вкус не может быть "нормою для всех". Он не устает повторять мысль о необходимости нелицеприятных оценок и мнений, независимых от личных связей и симпатий; он против незаслуженного расхваливания и бездоказательных ниспровержений, "кумовства". Иначе говоря, для Белинского приемлемы только научные выводы "по убеждению", а не по какому-либо расчету. Как любая истинная наука, "критика есть сестра сомнению". Он решительно выступает против вкусовщины, бездоказательности, субъективизма в литературоведении. Поднимая литературную науку до уровня всеобъемлющего значения, Белинский называет литературную критику "интеллектуальным сознанием… общества".
Осенью 1839 г., с переездом в Петербург, начинается новый период в жизни и творчестве Белинского. Приглашенный в качестве ведущего критика в журнал "Отечественные записки" издателем журнала А.А. Краевским, он впервые получил в свое распоряжение трибуну – отдел критики одного из авторитетных столичных изданий.
Белинский работает очень много, откликаясь на все явления тогдашней российской литературной и общественной жизни, рецензирует публикации по всей отраслям знания.
В первые два года пребывания в Петербурге он находится под влиянием так называемых "примирительных" настроений, считая закономерным монархическое государственное устройство России, самодержавие. Эти настроения особенно ярко проявилось в его статьях "Бородинская годовщина…", "Очерки Бородинского сражения…", "Менцель, критик Гёте". Но уже в работах 1840 х – начала 1841 г. ("Горе от ума…", "Герой нашего времени…", "Стихотворения Лермонтова") под влиянием петербургской действительности, бесед с Герценом критик постепенно начинает отходить от примирительных идей, принимая пафос "субъективности" художественного творчества и как возможность, и как данность (у Гоголя и Лермонтова). В 1841-1842 гг. Белинский пишет работы теоретико-литературного характера: "Разделение поэзии на роды и виды", "Общее значение слова литература", "Речь о критике". Традиционными для работ Белинского становятся его годовые обзоры литературы. В 1843-1846 гг. он пишет работу монографического характера о Пушкине, опубликованную в "Отечественных записках" как цикл из одиннадцати статей под названием "Сочинения Александра Пушкина". В работе дается развернутый очерк истории русской литературы до Пушкина, генезис и эволюция творчества Пушкина, утверждаются в качестве основных признаков его таланта гуманность и национальное своеобразие.
В начале 1840-х годов в ряде статей Белинский раскрывает значение творчества Гоголя как художника, реалистически изображающего российскую действительность, основоположника нового направления в литературе.
В жесткой полемике с Ф.В. Булгариным, О.П. Сенковским, С.Е. Шевыревым, К.С. Аксаковым, опираясь на творчество Гоголя, критик отстаивает мысль о закономерности возникновения реализма в русской литературе (статьи "Похождения Чичикова, или Мертвые души. Поэма Н. Гоголя", "Несколько слов о поэме Гоголя "Похождения Чичикова, или Мертвые души"", "Объяснение на объяснение по поводу поэмы Гоголя "Мертвые души""). В 1841-1846 гг. Белинский пишет статьи о творчестве А.И. Полежаева, А.Н. Майкова, Г.Р. Державина, А.В. Кольцова, И.А. Крылова, Я.П. Полонского. Весной 1846 г. критик уходит из "Отечественных записок" ввиду резких расхождений во взглядах с издателем журнала. С начала 1847 г. и до конца жизни он публикуется в качестве ведущего теоретика и критика в журнале "Современник", приобретенном Некрасовым и Панаевым у Плетнева.
С середины 1840-х годов Белинский ведет систематическую борьбу против славянофилов и западников. В статье "Взгляд на русскую литературу 1846 года" он подвергает критике и преувеличение национальной идеи славянофилами, и крайние формы западничества, имея в виду в данном случае концепцию исторического развития в работах В.Н. Майкова и К.Д. Кавелина. Критик утверждает мысль о необходимости опираться в отношениях между людьми на чувства любви, гуманизма, но не в отвлеченном их выражении (какое он видел у Майкова и Кавелина), а в конкретно-национальной форме. "Без национальностей человечество было бы мертвым логическим абстрактом, словом без содержания, звуком без значения, – пишет Белинский. – В отношении к этому вопросу я скорее готов перейти на сторону славянофилов, нежели оставаться на стороне гуманических космополитов, потому что если первые ошибаются, то как люди, как живые существа, а вторые и истину-то говорят, как такое-то издание такой-то логики… Но, к счастью, я надеюсь остаться на своем месте, не переходя ни к кому".
Склоняясь в 1840-е годы к материализму Фейербаха в философии, Белинский и в эстетике выдвинул материалистическую формулу сущности искусства как отражения жизни, положив ее в основу теоретической концепции натуральной школы. В статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года", анализируя произведения писателей натуральной школы – А.И. Герцена, И.А. Гончарова, И.С Тургенева, В.И Даля, Д.В. Григоровича, Белинский не только выступает против "чистого", "абсолютного" искусства, но и против самой возможности такого искусства.
Это, однако, не противоречит мысли критика о том, что искусство должно развиваться по своим законам, отражая действительность не в понятиях, а в образах.
Широкое распространение в списках получило письмо Белинского к Гоголю в связи с выходом его "Выбранных мест из переписки с друзьями". Письмо показало, что взгляды великого русского писателя и великого русского критика на способы и пути развития России различались коренным образом. Один проповедовал терпимость, классовый мир, уважение к религии, другой призывал к активной общественной борьбе и был атеистом. Но многие ли сейчас знают или помнят о том, что в споре с Гоголем Белинский воспользовался именем Христа как мученика и спасителя людей в борьбе за свободу. "Но Христа-то зачем Вы примешали тут? – спрашивает он Гоголя. – Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения". Как видно, не все просто в отношениях Белинского и Гоголя, и истории еще не раз придется возвращаться к их спору.
В 1850 – 1860-х годах критики и писатели радикально-демократического направления, возглавляемого Чернышевским и Добролюбовым, сосредоточились в журнале "Современник". Поэты-демократы этого направления группировались вокруг журнала "Искра", издаваемого В.С. Курочкиным и Н.А. Степановым.
Н.Г. Чернышевский (1828-1889). В философии Чернышевский был ранним русским материалистом, признававшим первичность материи, бытия и вторичность сознания; в общественных взглядах – социалистом-утопистом, мечтавшим о переходе к социализму через крестьянскую общину; по своим политическим убеждениям – радикальным демократом. Он был противником русского самодержавия и монархии вообще.
Взгляды Чернышевского на сущность искусства изложены им в работе "Эстетические отношения искусства к действительности".
С точки зрения материалиста Чернышевского, не "идея" прекрасного и вообще не прекрасное в искусстве, а прекрасное в природе, в жизни и сама эта жизнь являются мерилом и образцом прекрасного.
С точки зрения демократа Чернышевского, идеал искусства – в жизни народа. "Хорошая жизнь", "жизнь как она должна быть" у простого народа состоит в том, чтобы сытно есть, жить в хорошей избе, спать вдоволь; но вместе с этим у поселянина в понятии "жизнь" всегда заключается понятие о работе: "жить без работы нельзя".
С точки зрения радикала Чернышевского, искусство должно содействовать преобразованию действительности в интересах народа.
Писателю или художнику отводилась при этом активная роль. "Существенное значение искусства" не только "воспроизведение того, чем интересуется человек в действительности", не только объяснение действительности, но и вынесение "своего приговора" изображаемым явлениям, утверждал Чернышевский, ставя художественное творчество "в число нравственных деятельностей человека", т. е. рассматривая его как средство формирования духовного облика личности. Литературно-критические принципы Чернышевского находились в соответствии с его демократическим мировоззрением. Для него важно было не только определить место и значение литераторы в целом или отдельного ее явления, но и нацелить литературу на решение коренных общественных вопросов. Чернышевский писал: "Два важные принципа особенно должны быть хранимы в нашей памяти, когда дело идет о литературных суждениях: понятие об отношениях литературы к обществу и занимающим его вопросам; понятие о современном положении нашей литературы и условиях, от которых зависит ее развитие". Раскрывая содержание первого принципа, Чернышевский утверждал, что литература должна быть "служительницей того пли иного направления идей: это назначение, лежащее в ее натуре, – назначение, от которого она не в силах отказаться, если бы и хотела отказаться". Так Чернышевский проводит мысль о непосредственной связи литературы с жизнью общества в "Очерках гоголевского периода русской литературы".
Словом, первая задача аналитика – выяснить, в какой мере литература отвечает потребностям общества в ту или иную эпоху. При этом прежде всего следовало уяснить характер самих потребностей. Чернышевский очень четко определил главные цели "передового" общества своего времени: "У каждого века есть свое историческое дело…Жизнь и славу нашего времени составляют два стремления… гуманность и забота об улучшении человеческой жизни".
Второй принцип – "положение" и "условия" развития литературы. Чернышевский не мог прямо сказать об ограничениях и трудностях, испытываемых русской литературой, находящейся под цензурным гнетом. Но его выводы ясны были тогдашнему читателю.
С этими положениями тесно связано требование историзма, соблюдения "закона исторической перспективы", по выражению Чернышевского. В соответствии с принципом историзма каждый предыдущий период развития служит приготовлением к следующему, более высокому. По "закону исторической перспективы" нельзя говорить о предмете, не имевшем исторической важности, "с такою же подробностью, как о тех… идеях, которые оказали сильное влияние на ход умственного развития". Научность литературного анализа должна заключаться, по словам критика, "в проведении… основного взгляда через все факты". Сам Чернышевский всегда настойчиво и последовательно проводил свои демократические взгляды через все анализируемые им литературные явления. Литературно-критические статьи Чернышевского имеют значение научных работ. Обобщение в них основывается на фактах, определявших литературные и жизненные процессы. Это придавало его работам убедительный, глубоко аргументированный характер.
Литературная и публицистическая деятельность Чернышевского, продолжавшаяся около десяти лет, в основном связана с некрасовским журналом "Современник", в котором сохранялись демократические литературные традиции, заложенные в 1840-х годах В.Г. Белинским. Именно в "Современнике" были опубликованы основные труды Чернышевского. Вся его легальная деятельность укладывается в рамках десятилетия – с 1853 по 1862 г. Чернышевский вошел в литературу человеком сформировавшимся, поэтому о развитии его взглядов и периодизации творчества можно говорить лишь условно, выделяя на первый план не столько этапы эволюции мировоззрения, сколько преобладающую направленность творчества, его ведущий признак, характерный для того или иного периода. В основу данной систематизации положены наиболее значительные труды Чернышевского. Так, для 1955 г., судя по содержанию его крупнейшего труда этих лет – "Эстетические отношения искусства к действительности", основной тенденцией явилась разработка и защита материалистических принципов искусства. Работа направлена против теории искусства немецкого философа-идеалиста Гегеля и его последователей в России (таких, например, как критик журнала "Библиотека для чтения" А.В. Дружинин), которые в качестве критерия красоты выдвинули отвлеченную "идею" прекрасного. Чернышевский производил в этой теории коренной переворот. "Самое общее из того, что мило человеку, и самое милое ему на свете – это жизнь. Как хороша была бы гегелевская эстетика, если бы эта мысль… была поставлена основной мыслью вместо фантастического отыскивания полноты проявляемой идеи!" – писал Чернышевский в своей работе, опровергая тезис "искусство для искусства" как противоречащий самой сущности искусства, порожденного жизнью и воспроизводившего жизнь в художественных образах.
1855 – 1861-е годы можно считать периодом расцвета творческой деятельности Чернышевского. В "Современнике" появляется большое число его работ по вопросам философии, политэкономии, социологии. Крупнейшее значение в идейной борьбе этих лет имели его литературно-критические статьи.
В 1956 г. была опубликована большая литературная статья-монография Чернышевского программного характера – "Очерки гоголевского периода русской литературы". Начиная с 1856 г. и по 1861 г. Чернышевский в отдельных статьях, которые, по его словам, имели "непосредственное отношение к общей системе… "Очерков…"", анализировал "деятельность русских поэтов и беллетристов… с Гоголя до настоящего времени". В эти годы появились его крупнейшие литературно – критические работы: "Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л.Н. Толстого" (1856), "Стихотворения Огарева" (1856), "Губернские очерки Щедрина" (1857), "Русский человек на rendezvous. Размышления по прочтении повести Тургенева "Ася"" (1858), "Не начало ли перемены? Рассказы Н.В. Успенского" (1861).