И в горы однажды на муле
Приехал гонец досветла.
"Али, - закричал он, - в ауле
Жена тебе дочь родила!"Большой огурец из кармана
Торчал у посланца того.
Посланец был сыном Салмана,
И звали Османом его.Али в благодарность шутливо
Промолвил, усы теребя:
"Когда подрастет мое диво,
Захочешь - отдам за тебя?!"Осман отвечал, что девчонка
Такому, как он, - ни к чему
И лучше Али пусть ягненка
Подарит сегодня ему.А было мальчишке в ту пору
Всего лишь четырнадцать лет.
Шло время.
Долины и горы
Не раз изменяли свой цвет.С нагорий до сроков студеных
В степь гнали овец чабаны.
И вновь пригоняли на склоны
По первому зову весны.Поэтому грустно, бывало,
Над люлькой поет Хадижат
О том, что Али не видала
Какой уже месяц подряд:"Лягут пусть в горах снега,
Чтоб домой Али вернулся.
Пусть весна придет в луга,
Чтобы мой Али вернулся.Красногрудых снегирей
Манят в инее рябины.
Эту пору я люблю:
Сходит мой Али с вершины.Я люблю, когда в горах
Распускаются тюльпаны.
В эту пору мой Али
Возвращается с кутана.Лето тянется, как год.
Оттого, наверно, это,
Что в горах Али всегда
На лугах проводит лето.Долго тянется зима.
Солнце прячется в тумане.
Оттого, что мой Али
Не в ауле - на кутане.Лягут пусть в горах снега,
Чтоб домой Али вернулся.
Пусть весна придет в луга,
Чтобы мой Али вернулся".На сердце, как в поле на всходы,
То солнце ложится, то тень.
А дни то ползут, словно годы,
То год пролетает, как день.Подрос жеребенок веселый
Для плуга, арбы и седла.
Впервые в аульскую школу
Алиева Ася пошла.И справил сапожки из хрома
(Ему уже двадцать один)
Порой не ночующий дома
Салмана плешивого сын.Спускаясь с отарой овечьей
На плоскость, Салман и Али
В Гимринском ущелье под вечер
Костер бивуачный зажгли.Баран был насажен на вертел.
Списал его актом Салман:
Мол, в пропасть (подите проверьте)
Свалился несчастный баран.Туман нависал, как овчина.
И мутной казалась луна.
Тянули бузу из кувшина
Хмелевшие два чабана.Беседуя, как с побратимом,
Цигарку свернув из хили,
Салман, затянувшийся дымом,
Сказал, обращаясь к Али:"Послушай, я слышал, что ворон
Стал черным как ночь потому,
Что мысли свои до сих пор он
Не хочет открыть никому.Застряла, попавшись, как в невод,
В башке моей дума одна.
Да только не знаю, тебе вот
По сердцу ли будет она?Друзья мы, и нам не пристало
Вести разговоры о том,
Что люди, и реки, и скалы
Привыкли нас видеть вдвоем.Хлебнем-ка еще по глоточку.
Не хвастаюсь, я не таков,
Но верь, что любой свою дочку
Отдать за Османа готов.На прошлой неделе, не дале,
Апан с Пайзулой и Чупан
О том мне вовсю намекали,
Но сердце, кунак, не карман.И в нем заменять я рублями
Не стану червонца.
Али,
С тобой мы в ауле домами
Навек породниться б могли.Покуда б росла твоя дочка,
Терпенья б набрался мой сын.
Лишь слово ты дай мне, и точка, -
Кремневое слово мужчин".Али захмелел. И порядка
Не стало в его голове.
Но было от этого сладко
Лежать у костра на траве.Казалось, что клочья тумана,
Клубясь, превращались в ягнят.
Промолвил Али:
"За Османа
Отдать я готов Асият".Папахами и поясами
Затем обменялись они.
Каменья покрылись слезами,
И звезд потускнели огни.Коль дело решаешь - то мудро
Держись от вина в стороне.
Схватился за голову утром
Али, отрезвевший вполне…Ах, горцы, крепки вы порою
Бываете задним умом:
Когда уже дождь за горою,
Бежите за буркою в дом.Ругательства сыпля без счета,
Ворота закрыть на запор
Спешите, когда за ворота
Увел уже буйвола вор.Как будто бы черту в угоду,
Не раз вам случалось в пути
Разбить на ухабах подводу,
А после дорогу найти.Падение камня с вершины
И криком "аллах" не прервать.
Верны своей клятве мужчины,
Верны, как бумаге печать.И вот перед каждым камином
В домах разговоры пошли
О том, что Салмановым сыном
Засватана дочка Али.Слух мчится быстрее косули,
У слуха особая прыть.
И стали мальчишки в ауле
"Невестою" Асю дразнить.Летело в ответ мальчуганам:
"Ослы! Вас излупит мой брат",
И вежливо "дядей Османом"
Османа звала Асият.Есть тайны, до срока в секрете
Их держит природа.
И тут
Права она.
С возрастом дети -
Пускай лишь о них узнают.Исписано много тетрадей.
За годом торопится год.
И Ася Алиева дядей
Османа уже не зовет.Старается с ним не встречаться,
Гуляя на улочке днем.
И сердится на домочадцев,
Коль речи заводят о нем.Ей многое стало понятным,
Наивность - тончайшая нить.
И кажется невероятным,
Что мог так отец поступить.Как все ей противно в Османе:
Следы табака на усах,
Часы на цепочке в кармане
И наглость мужская в глазах.Во время войны, по болезни
Став белобилетником, он
Горланил похабные песни
Под окнами плачущих жен.Он пел:
"Я могу от печали
Избавить вас, жены солдат".
О, как, если б только вы знали,
Противен он стал Асият.Противен за то, что он пьяным
Шататься по улицам мог,
Когда недосуг аульчанам
Воды даже выпить глоток.За то, что у школы за нею
Охотился этот жених.
За то, что дружкам ахинею
Он нес о победах своих.За то, что во время картины
Подсолнухи щелкал в кино…
И просто без всякой причины
Он стал ей противен давно.Бухгалтером был он. И Асю,
Быть может, и впрямь оттого
Всегда математика в классе
Влекла к себе меньше всего.Ей снился в обличье, бывало,
Нечеловеческом он.
И, вся холодея, кричала
Она от испуга сквозь сон.Но там, где над крышей мечети
Плыл месяц в туманную даль,
Держалась от улиц в секрете
Истории этой печаль.Кто ж знал о ней?
Речка, да поле,
Да ветви раскинувший сад,
Да самая верная в школе
Одна из подруг Асият.Да парень соседский в ауле
О ней догадался.
Он был
Догадлив так не потому ли,
Что девушку тайно любил?Да мать, чья душа изболела,
Да, может, немножко отец,
Чье слово решало все дело,
Как пущенный метко свинец.Еще о ней мог бы, к примеру,
Легко догадаться Осман.
Но самоуверен не в меру
Был этот кичливый болван.
* * *
Мерцали созвездья, украсив
Полночного неба скрижаль.
И Вере Васильевне Ася
Поведала эту печаль.И, плача, чуть слышно сказала:
"Как будто у края небес
Я к черной реке с перевала
Спустилась, а мост вдруг исчез.Нетрудно в беде оступиться.
И вот я на ваш огонек
Пришла, чтоб своей ученице
Вы дали последний урок"."Грустны твои думы, как тучи.
Не плачь, Асият. Ничего.
И как поступить тебе лучше,
У сердца спроси своего.Ты думаешь, было когда-то
Легко в молодые года
Мне, тихой москвичке с Арбата,
Отважиться ехать сюда?Мать плакала:
"Доченька, право,
Не сможешь ты жить среди гор.
Там дикие, темные нравы
Бытуют еще до сих пор.В могилы - о том я читала, -
Ложится там больше людей,
Сраженных ударом кинжала,
Чем умерших смертью своей".И маминым просьбам на милость
Сдалась бы я, может быть, но
В груди моей сердце забилось.
"Езжай!" - приказало оно.Не платьями - книжками, Ася,
Набила я свой чемодан.
Простилась с Москвой, в одночасье
Уехала в твой Дагестан.И вот в этом горном ауле,
Где небо пронзает скала,
Где чуть не погибла от пули,
Поверь мне, я счастье нашла.Дала я уроков немало
За двадцать без малого лет.
Боролась, любила, страдала.
Был труден мой труд - не секрет.Но знала я радостей много.
И жаль мне одну из подруг,
Что свой аттестат педагога,
Вздохнув, положила в сундук.С Москвой не желая расстаться,
Пошла машинисткою в трест.
И нынче таких там, признаться,
Хватает столичных невест.Они расписаться в мгновенье
Готовы хоть с чертом в Москве.
Лишь будь у него положенье
И минимум комнаты две.Смотреть на таких даже тошно.
Не трусь и душой не криви:
Война без вражды невозможна,
Позорна любовь без любви.Не трусь, пред тобою не бездна,
И помни всех тех, кто в бою
Сложил свои головы честно
За лучшую долю твою.Тебя я учила ль напрасно,
Став многому наперекор,
Чтоб выросла ты полновластной,
Законной хозяйкою гор?И если, как тыква с баштана,
Ты дашь себя спрятать в мешок
И станешь женою Османа,
Надвинув на очи платок,И если прийти на собранье
Не сможешь: мол, муж не велит
(Не так ли, скрывая рыданья,
Порой Султанат говорит?),Иль будешь избита постылым
Супругом ты, словно Айна,
За то, что лицо свое мылом
Осмелишься мыть, как она,
Тогда я скажу не без боли:
Скажу - не сочти за навет, -
Что зря обучалась ты в школе
Все десять положенных лет.Что в книгах, прочтя их немало,
Не поняла ты ни строки,
Что школа тебе завышала
Отметки уму вопреки.Скажу, Асият, что бесчестно
Ты отняла время у нас.
Чужое присвоила место,
Являясь как равная в класс.Скажу, что душой в комсомоле
Ни дня не была ты.
Значок
На платье носила - не боле,
Да взносы платила лишь в срок.Я немногословную стану
Играть твоей совести роль,
На сердце - открытую рану -
Швыряя жестокую соль…""Пойду я! Спокойной вам ночи…"
И Ася, набросив платок,
Ушла…
Прокричал где-то кочет.
Мерцал за спиной огонек.
* * *
Вдоль тесных, извилистых улиц,
Где пряжей повис полумрак,
Идет Асият, не сутулясь,
И легок уверенный шаг.В глазах ни тоски, ни испуга,
Все это уже позади.
Коса, заплетенная туго,
Привычно легла на груди.Могу вам сказать по секрету,
Что страх не прочнее стекла,
И, как вдохновенье к поэту,
Решительность к Асе пришла.И девушка вдруг ощутила:
Она спасена потому,
Что душу наполнила сила,
Как будто солдату тому,Который, в бою не без проку
Истратив последний патрон,
Увидел сквозь дым: на подмогу
Резервный спешит батальон.У школы на миг задержалась,
Откинула косу назад.
И молвила школа, казалось:
"Ты помни меня, Асият.Звонки мои помни, уроки
И мудрость моих дисциплин.
Стихов полюбившихся строки,
Костры пионерских дружин.Запомни, что в самом начале
И после, когда подросла,
Ты первой по списку в журнале,
Алиева Ася, была!"Ни звука. Закрыты калитки,
Идет не спеша Асият.
И Пушкин в крылатой накидке
Горянку приветствовать рад.Пред нею за смелость в награду,
Взволнованный и молодой,
Зажег он легко, как лампаду,
Зарю над вершиной седой.Махмуд, в ее думы вникая,
Сказал, улыбаясь слегка:
"В мужья не бери, дорогая,
Со сломанным рогом быка".Все тихо, как перед грозою,
И вновь, головы не клоня,
Кричит из Петрищева Зоя:
"Ровесница, глянь на меня!"Мятежной Испании совесть,
Солдата погибшего мать,
Ее обнимает Долорес
И шепчет: "Нельзя отступать!"Упала звезда, догорая,
Дошла Асият до угла.
Платочком очки протирая,
С ней Крупская речь повела.Промолвила:
"Многое очень
Тебе еще надо постичь.
И Асе Алиевой хочет,
Как дочери, верить Ильич…"Короче становятся тени,
Ложится горянка в кровать.
И сладких, как мед, сновидений
Хочу ей сегодня послать.
* * *
Светает.
Как будто сквозь сито,
Сиянье зари полилось.
Спит Ася.
Подушка покрыта
Волной шелковистых волос.Пронырливей рыжей лисицы
Луч солнца к подушке проник.
Слегка приоткрыла ресницы
Моя Асият в этот миг.Проснулась.
Но лишь услыхала,
Что входит к ней в комнату мать,
Как юркнула под одеяло
И будто заснула опять."Вставай-ка, пора подниматься!
Полно у нас нынче хлопот.
Кто рано привык подниматься,
Тот дольше на свете живет".И Ася пред зеркалом встала,
И гребень дареный взяла,
И волосы им расчесала,
И косу легко заплела.Умывшись водой из кувшина,
Надела, свежа и стройна,
Нарядное, из крепдешина,
Любимое платье она.Не брошку к нему приколола -
Красивый, граненый топаз,
А скромный значок комсомола,
О, как он ей дорог сейчас!Открыла окно, напевая,
На улицу бросила взгляд.
"Не плачу от счастья едва я, -
Шепнула Али Хадижат. -Забыла и думать о худе,
Дочь стала ручья веселей".
"Заранее знал я, что будет
Верна она воле моей!" -Жене как ни в чем не бывало
Ответил с улыбкой чабан…
А дочь из-под койки достала
Тем часом большой чемодан.Открыла и с полки кленовой
В него положила стихи.
Два платьица, свитер пуховый,
Рубашку, чулки и духи.Мать, глянув, подумала: "Боже,
Где разум их? Ну и дела!
Чакар, как приданое, тоже
С собою все книжки взяла.Да муж, обозвав ее дурой,
Швырнул их немедля в огонь…"
Заржал беспокойно каурый,
К воротам привязанный конь.И, штору откинув проворно,
Невеста предвестьем беды
Три шубы увидела черных,
Три белых, как снег, бороды.И вот на подушках широких
Три свата пришедших сидят,
Из белых тарелок глубоких
Бульон золотистый едят.Им сырников целую миску
Успела хозяйка напечь.
Склоняются бороды низко,
Течет по ним сладкий урбеч.И, сытно покушав, три свата
Сказали:
"Алхамдулила!
Теперь мы, по воле адата,
Хотим, чтоб невеста вошла".Невеста, волненья не спрятав,
Вошла и потупила взор.
И к небу старейший из сватов
Дрожащие руки простер:"Да воля алла на то будет,
А также пророка его.
Открыто и честно при людях
Ответствуй нам прежде всего:Согласна ль, чтоб за сто туманов
И за десять лучших овец
Отдал тебя в жены Осману
Али - твой почтенный отец?.."Окинув всю комнату взглядом,
Невеста вздохнула тайком.
Вот брат на портрете, а рядом
Ильич на портрете другом.И оба и нежно и строго
Глядят, а вдали за окном
Шоссейная вьется дорога,
Которая схожа с ремнем.Виднеется школьная крыша,
И облачко голубей
По кругу уходит все выше
В просторное небо над ней.Как льдинка, холодный и скользкий,
Застыл один глаз старика.
Зачем-то значок комсомольский
Поправила Ася слегка.И молвила:
"Знатные гости,
О чем разговаривать тут,
Пусть даже сломают мне кости
И косу мою оторвут,На свадьбу с Османом согласья
Не дам я во веки веков!"
И вышла из комнаты Ася,
Ошеломив стариков.Трястись у них начали губы,
Впервой отнялись языки.
Схватив свои пыльные шубы,
Рванулись к дверям старики.Убрались они восвояси,
И тотчас, как выстрела звук,
Известье о дерзости Аси
Услышали люди вокруг.Но принят по-разному, впрочем,
Был этот стоусый хабар.
Одних он порадовал очень,
Других напугал, как пожар.Одни улыбались, другие
Ругали ее без конца.
Известно: как лица людские,
Не схожи людские сердца.Что зависть красе и поныне
Сопутствует, бьюсь об заклад!
Дурнушки, как будто гусыни,
Шипели вослед Асият.Пошли по привычке старухи
Шуметь, как орехи в мешке.
Что мелете, злые вы духи,
Что мутите воду в реке?!С вершины сорвавшийся камень
Горе не опасен!
Лгуны
Выкапывать торф языками,
Не раз еще будут должны.Проклятья на дочь и угрозы.
Обрушила мать без числа:
"Язык чтоб отсох твой! -
И слезы
Вновь, как по умершей, лила. -Ох, господи! Страшное дело!
Навек опозорила нас!
Отступница, чтоб ты сгорела!
Бесстыжая, вон с моих глаз!""Выть поздно, ослиное ухо,
Тобой избалована дочь, -
Сказал разъяренно и глухо
Али, потемневший, как ночь. -Протухшее мясо хозяйка
Бросает собакам всегда.
Чего же стоишь ты? Подай-ка
Кинжал мой скорее сюда!"Али был безумен в обиде.
Взгляд вспыхивал, как лезвие.
Вдруг Ася вошла. Он увидел
Кинжал на ладонях ее.Вперед протянувшая руки,
Она прошептала:
"Отец,
Повинна лишь я в твоей муке,
Убей, и терзаньям конец.Я жить не хочу по адату,
И смерть мне милее, поверь…"
Али потянулся к булату,
Схватил… и швырнул его в дверь.Лицо закрывая руками
И, как в лихорадке, дрожа:
"Уйди, - застонал он, - ты камень, -
Нет, есть и у камня душа.А ты гвангвадиро, что горе
В дом горца приносит, точь-в-точь.
Не я ли тобой опозорен?
Ступай, ненавистная, прочь!"Дочь выгнав из дому, угрюмый,
Он в горы собрался, чтоб там
Поведать орлам свои думы,
Коню да безлюдным хребтам.А в комнате Аси, где было
Приданое сложено в ряд,
О смерти аллаха молила
Ладони сложив, Хадижат:"Срази меня, боже, ударом
Иль молнией, словно клинком!"
А дочь ее в платьице старом
В райцентр ушла босиком.Петляла спиралью дорога,
Взошла над горами луна.
Лежал во дворе у порога,
Сверкая, кинжал чабана.
* * *
Готов уже ногу был в стремя
Продеть уезжавший Али.
Но в саклю его в это время
Толпою соседи вошли.Он глянул спокойно в глаза им,
Хоть сразу, как вспышку грозы,
Кинжал свой заметил хозяин
В руках у парторга Исы.Небрежно к земле рукояткой
Держал неспроста его тот.
Что будет беседа несладкой,
Взял сразу хозяин в расчет.Сказал он Исе:
"Наставленья
Пришел мне читать? Не тяни!
А также учти, что правленье
Не платит за них трудодни"."Тебя я поздравить по-свойски
Явился сюда не один.
Адат защищал ты геройски,
Ну, прямо второй Ражбадин".Лицо у Али побелело:
"Оставь-ка ты шутки свои!
Не суйся в семейное дело,
Хозяин один у семьи.