Гертруда (в сторону) . Поэтому-то я и назвала именно ее. (Вслух.) Она говорила мне, что у Фердинанда есть мать, к которой он питает самые благоговейные чувства. Она живет в Бретани и происходит из старинного тамошнего рода Шарни.
Генерал . Шарни! Словом, если Полина его любит и если он любит Полину, я, несмотря на все богатства Годара, предпочел бы в зятья его. Фердинанд знаком с делом; на приданое Полины он может купить у меня фабрику, все и устроится к общему удовольствию. Пусть только расскажет нам, откуда он родом, кто он такой, кем был его отец... Да, впрочем, мы повидаемся с его матерью.
Гертруда . С госпожой Шарни?
Генерал . Да, с госпожой Шарни. Ведь она живет, кажется, где-то близ Сен-Мало. Это не бог весть какая даль.
Гертруда . Пустите в ход немного ловкости, немного военной хитрости, будьте поласковее, и вы узнаете, правда ли, что девочка....
Генерал . А что мне сердиться? Да вот, верно, и сама Полина.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Маргарита; потом Полина.
Генерал . Ах, это вы, Маргарита. Нынешней ночью вы по нерадению чуть было не погубили мою дочь; вы забыли...
Маргарита . Это я-то, барин, погубила мою девочку!
Генерал . Вы забыли вынести жардиньерку с цветами, которые так сильно пахнут. Она чуть не задохнулась...
Маргарита . Да что вы! Я жардиньерку вынесла еще до приезда господина Годара, и графиня, верно, заметила, что, когда мы одевали барышню, в комнате никакой жардиньерки не было.
Гертруда . Вы ошибаетесь, жардиньерка там была.
Маргарита (в сторону) . Ишь противная какая! (Вслух.) Да как же: графиня хотела вколоть в волосы барышни живые цветы и спохватилась: "Ах, жардиньерки-то уж нет!.."
Гертруда . Не выдумывайте! Скажите тогда, куда вы ее вынесли?
Маргарита . В сад, вот сюда возле веранды.
Гертруда (генералу) . Вы ее видели там ночью?
Генерал . Нет.
Гертруда . Я ночью сама вынесла ее и поставила вот сюда. (Показывает на веранду.)
Маргарита (генералу) . Барин, клянусь вам душою...
Гертруда . Не клянитесь. (Зовет.) Полина!
Генерал . Полина!
Полина входит.
Гертруда . Стояла в твоей комнате сегодня ночью жардиньерка?
Полина . Да... Маргарита, милая моя старушка, ты ее, верно, забыла...
Маргарита . Уж лучше скажите, барышня, что ее нарочно кто-то опять внес к вам, чтобы вы заболели.
Гертруда . Что значит "кто-то"?
Генерал . Если ты от старости потеряла память, так по крайней мере не обвиняй других.
Полина (Маргарите) . Молчи! (Вслух.) Маргарита, жардиньерка у меня стояла... Ты просто забыла...
Маргарита . И то правда, барин. Я спутала, третьего дня она стояла.
Генерал (в сторону) . Она служит у меня двадцать лет. Что-то она слишком уж уперлась! (Отводит Маргариту в сторону.) Скажи-ка... а как же цветы для прически?..
Маргарита (Полина делает ей знаки) . Сударь, верно, я сама про прическу сказала... Что ж поделаешь, все теперь забывать стала...
Генерал . Тогда зачем говорить, что кто-то в доме имеет дурные намерения?
Полина . Оставьте ее, батюшка. Милая моя Маргарита так любит меня, что иной раз сама себя не помнит...
Маргарита (в сторону) . Я-то твердо знаю, что убрала жардиньерку.
Генерал . Зачем жене и дочери понадобилось обманывать меня? Старого солдата не проведешь ложной тревогой. Тут что-то кроется...
Гертруда . Маргарита, мы будем пить чай здесь, когда выйдет господин Годар... Скажите Феликсу, чтобы он принес сюда газеты.
Маргарита . Слушаю, барыня.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Гертруда, генерал и Полина.
Генерал (целуя дочь) . Негодница, ты даже не поздоровалась со мной!
Полина (целует его) . Но ведь ты сам начал придираться к мелочам... Объявляю вам, ваше превосходительство, что с сегодняшнего дня я сама займусь вашим воспитанием. Пора уж в твои годы немного угомониться. Кричишь, кипятишься, как юноша. Напугал ни с того ни с сего Маргариту, а когда женщины пугаются, они немного присочиняют, и тогда уж и подавно никто ничего не разберет.
Генерал (в сторону) . Вот тут и пойми! (Вслух.) Ваше поведение, дочь моя, не способствует успокоению. Я хочу выдать тебя замуж и предлагаю тебе человека молодого...
Полина . А главное, красивого и отлично воспитанного.
Генерал . Да помолчите, сударыня, когда говорит отец. Человека с прекрасным состоянием, по крайней мере вшестеро превосходящим ваше, а ты ему отказываешь. Твоя воля, предоставляю тебе полную свободу. Но если тебе не нравится Годар, скажи, кто же тебе по душе, тем более что я и без тебя это знаю...
Полина . Ах, папенька... Вы проницательнее меня самой... Кто же это?
Генерал . Человек лет тридцати - тридцати пяти... Он мне и самому нравится больше Годара, хоть он и беден... Он у нас уже вроде родственника...
Полина . По-моему, никаких родственников у нас здесь нет.
Генерал . Чем же тебе не нравится бедняга Фердинанд, что ты не хочешь...
Полина . Ха! Ха! Кто это рассказал вам такую небылицу! Уж наверное, графиня.
Генерал . Небылица! Так это неправда? Ты никогда не думала об этом славном молодом человеке?
Полина . Никогда!
Гертруда (шепотом генералу) . Она лжет. Наблюдайте за нею.
Полина . У графини, очевидно, имеются какие-то причины предполагать во мне склонность к приказчику моего отца. Ох, вижу, она заставит тебя сказать: "Если ваше сердце, дочь моя, не занято, выходите за Годара". (Шепотом Гертруде.) Это недостойный прием, сударыня. Заставить меня при отце отречься от моей любви! Я вам этого не прощу!
Гертруда . Пожалуйста! Но вы выйдете за Годара.
Генерал (в сторону) . Они не в ладах, что ли? Расспрошу-ка Фердинанда. (Вслух.) О чем это вы шепчетесь?
Гертруда . Твоя дочь недовольна, что я осмелилась предположить в ней склонность к нашему служащему. Она этим глубоко оскорблена.
Генерал . Значит, ты его совсем не любишь?
Полина . Папенька, я... я ведь не прошу вас выдавать меня замуж. Мне и так хорошо! Единственное, что бог даровал нам, женщинам, в полную собственность, - это наше сердце. Графиня мне не мать, и я не понимаю, почему она вмешивается в мои чувства.
Гертруда . Дитя мое, я забочусь только о вашем счастье. Я вам мачеха, но если бы оказалось, что вы любите Фердинанда, я...
Генерал (целуя руку жены) . Какая ты у меня добрая!
Полина (в сторону) . Я задыхаюсь. О, до чего же мне хотелось бы причинить ей зло, как можно больше зла!
Гертруда . Да, я бросилась бы в ноги вашему отцу, я вымолила бы у него согласие, если бы он стал противиться.
Генерал . Вот Фердинанд. (В сторону.) Расспрошу-ка его по-своему, по-военному; может быть, что-нибудь и выведаю.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Фердинанд.
Генерал (Фердинанду) . Подите сюда, друг мой. Вот уже три с половиной года, как мы живем вместе, и благодаря вам я могу спать спокойно, хотя на руках у меня такое хлопотливое дело, как крупная фабрика. Теперь вы почти такой же хозяин фабрики, как я. Вы довольствуетесь жалованьем, правда, немалым, но быть может, все же не соответствующим тем услугам, которые вы мне оказываете. Теперь я понимаю, почему вы так бескорыстны.
Фердинанд . Потому что это у меня в натуре, граф.
Генерал . Допустим. Но разве сердце тут ни при чем, а? Фердинанд, вы знаете мои взгляды на сословные различия и преимущества. Все мы создали себе положение только собственными трудами: я ведь тоже был когда-то простым солдатом. Доверьтесь же мне. Мне все рассказали. Вы влюблены в одно юное существо... Если вы ей по душе - она ваша. Жена моя ходатайствует за вас и, признаться, много в этом успела - мое сердце на вашей стороне.
Фердинанд . Так это правда, граф? Графиня ходатайствовала за меня! О сударыня! (Падает к ее ногам.) Ах, в этом поступке сказалось все величие вашей души! Вы - само совершенство, вы - ангел. (Бросается к ногам Полины.) Полина! Моя Полина!
Гертруда (генералу) . Видите, я угадала, он влюблен в Полину.
Полина . Сударь, дала ли я вам когда-либо, единым взглядом, единым словом, право называть меня по имени, как вы только что назвали? Я крайне удивлена, что внушила вам чувства, которые, бесспорно, могут быть лестны для кого-нибудь другого, но которых я отнюдь не разделяю. У меня лично более высокие притязания.
Генерал . Полина, дитя мое, слишком уж ты сурова! Быть может, тут какое-то недоразумение? Фердинанд, подойдите сюда поближе.
Фердинанд . Как, мадемуазель... раз графиня, раз отец ваш согласны...
Полина (шепотом Фердинанду) . Мы погибли!
Генерал . Ну, придется круто взяться за дело! Скажите-ка, Фердинанд, вы ведь из почтенной семьи?
Полина (Фердинанду) . Видите?
Генерал . Мой отец был сержант охраны. Надеюсь, что ваш батюшка занимал положение не ниже?
Гертруда (в сторону) . Вот они и разлучены навеки!
Фердинанд (Гертруде) . Я понял вас! (Генералу.) Генерал! Признаюсь, в мечтах, - о, в мечтах очень отвлеченных, мадемуазель, - в сладостных мечтах, которым охотно предаются бедняки и одинокие... (ведь мечты - единственное их достояние!) признаюсь, я мечтал о безумном счастье принадлежать к вашей семье. Но прием, оказанный мадемуазель этим столь естественным чаяниям, - тайну коих вы так жестоко разоблачили, - прием этот отрезвил меня. Чувства мои, вырвавшись из сердца, уже не вернутся в него никогда. Я проснулся от сладкого сна, генерал. У бедняков тоже есть гордость, которую не следует задевать так же, как нельзя затрагивать, скажем... вашу преданность Наполеону. (Гертруде.) Какую вы играете ужасную роль!
Гертруда . Она выйдет за Годара.
Генерал . Бедняга! (Полине.) Он человек порядочный... Мне он полюбился... (Отводит Фердинанда в сторону.) На вашем месте, в вашем возрасте я бы... Впрочем, нет, нет, черт возьми... Полина все-таки моя дочь...
Фердинанд . Граф, взываю к вашей чести... Обещайте мне сохранить в строжайшей тайне то, что я сейчас доверю вам, и пусть это останется в тайне даже от графини.
Генерал (в сторону) . Однако и он, как Полина, не очень-то доверяет моей жене... А, черт возьми! Сейчас все узнаю! (Вслух.) Вот моя рука! Даю вам слово, а я никогда не изменяю своим обещаниям.
Фердинанд . Теперь, когда вы принудили меня открыть тайну, которую я хранил в глубине сердца после того как я был сражен - именно сражен - презрением мадемуазель Полины, мне невозможно оставаться здесь. Я сейчас пойду и составлю отчет, ибо сегодня же вечером покину этот край, а завтра, если только будет пароход, покину Францию и отправлюсь в Америку.
Генерал (в сторону) . Пусть едет - все равно вернется! (Фердинанду.) А дочери можно это сказать?
Фердинанд . Да, но ей одной.
Генерал . Полина! Вот, дочка... Ты так жестоко унизила его, бедняжку, что наша фабрика останется без управляющего: сегодня вечером Фердинанд уезжает в Америку.
Полина . Он прав, папенька. Он поступает именно так, как вы сами посоветовали бы ему поступить...
Гертруда (Фердинанду) . Она выйдет за Годара.
Фердинанд (Гертруде) . Не я, так бог накажет вас за такую жестокость.
Генерал (Полине) . Америка! Ведь это страшная даль! Да и климат там убийственный.
Полина . Зато люди там богатеют.
Генерал (в сторону) . Она его не любит. (Фердинанду.) Фердинанд, перед отъездом вы получите от меня некоторую сумму денег, и пусть она послужит основанием для вашего будущего богатства.
Фердинанд . Благодарю вас, граф; но мне вполне хватит того, что мне причитается. К тому же вы даже и не заметите моего отсутствия на фабрике: Шампань теперь достаточно опытный мастер и с успехом заменит меня. Если вам угодно будет пройти со мною на фабрику, вы убедитесь, что...
Генерал . Охотно! (В сторону.) Тут все так запуталось, что вызову-ка я Вернона. Он человек наблюдательный, мой старый друг; советы его будут не лишними, они помогут мне разгадать, что именно смущает наш семейный покой; а тут что-то кроется! (Фердинанду.) Я к вашим услугам, Фердинанд. (Жене и дочери.) Мы ненадолго. (В сторону.) Нет, тут что-то кроется!
Генерал и Фердинанд уходят.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Гертруда и Полина.
Полина (запирает дверь на ключ) . Известно ли вам, сударыня, что любовь чистая, любовь, которая таит в себе все земное блаженство, которая является отголоском блаженства небесного, известно ли вам, что такая любовь нам дороже и ценнее жизни?
Гертруда . Вы начитались "Новой Элоизы" , моя милая. То, что вы говорите, хоть и напыщенно, но верно.
Полина . Знайте, сударыня, что вы сейчас толкнули меня на самоубийство.
Гертруда . На которое вы с наслаждением толкнули бы меня, и, если бы вам удалось довести меня до самоубийства, вы радовались бы не меньше, чем радуюсь сейчас я.
Полина . Отец говорит, что война между цивилизованными людьми подчинена определенным законам. Но война, которую вы, сударыня, ведете против меня, - это война дикарей.
Гертруда . Ответьте тем же, если можете. Но в том-то и дело, что вы ничего не можете. Вы выйдете за Годара. Это отличная партия; и, уверяю вас, вы будете с ним очень счастливы, он не лишен известных достоинств.
Полина . И вы думаете, что я отступлюсь и спокойно предоставлю вам быть женою Фердинанда?
Гертруда . После тех немногих слов, которыми мы с вами обменялись ночью, к чему нам лицемерить? Я полюбила Фердинанда, дорогая моя Полина, когда вам было всего восемь лет.
Полина . Но теперь вам больше тридцати! А я молода! К тому же он ненавидит вас, вы ему противны. Он сам говорил мне об этом, ему не нужна женщина, способная так подло изменять, как вы изменяете моему отцу.
Гертруда . В глазах Фердинанда оправданием мне - моя любовь.
Полина . Он разделяет мои чувства по отношению к вам: он вас презирает!
Гертруда . Вы так полагаете? Что ж, дорогая моя, это только укрепляет меня в моих намерениях. Даже если бы я не домогалась его из любви, Полина, то после твоих слов я не уступлю его из мести. Разве, когда он ехал сюда, он не знал, кто я такая?
Полина . Не сомневаюсь, что вы поймали его в ловушку. Ведь вы только что расставили ловушку, в которую мы с ним оба попались.
Гертруда . Послушайте, дорогая моя, одно-единственное слово сейчас разрешит наш спор. Разве вы сами сотни, тысячи раз не собирались в порыве великодушия принести ради Фердинанда любые жертвы?
Полина . Собиралась.
Гертруда . Например, бежать из отцовского дома, уехать из Франции, пожертвовать своею жизнью, честью, спасением души?
Полина . Я охотно пожертвовала бы ради него и собою, и небесами, и всем миром.
Гертруда . Так вот то, о чем вы только мечтали, я осуществила. И поэтому я не остановлюсь ни перед чем, даже перед смертью.
Полина . Итак, вы сами вынуждаете меня защищаться. (В сторону.) О, Фердинанд!
Гертруда тем временем подходит и садится на диван.
Любовь для нас дороже жизни, она сама это сказала. (Гертруде.) Сударыня, вы сами исправите все то зло, которое вы мне причинили; сами устраните все преграды к моему браку с Фердинандом. Да, вы имеете безграничное влияние на отца, и вы докажете ему, как нелепо ненавидеть сына генерала Маркандаля.
Гертруда . Вот как!
Полина . Однако вы это сделаете, сударыня!
Гертруда . Какими же такими грозными средствами вы рассчитываете воздействовать на меня?
Полина . Вы ведь знаете: мы с вами ведем войну дикарей.
Гертруда . Скажите лучше: женщин. Это куда страшнее. Дикари причиняют страдания лишь телу, а мы раним стрелами сердце, самолюбие, гордость, душу; мы губим само счастье.
Полина . Именно так я и поступлю: я поражу вас в самое сердце. Поэтому, любезнейшая и глубокоуважаемая моя мачеха, не позднее завтрашнего дня вы уничтожите препятствия, разделяющие нас с Фердинандом; в противном случае отец узнает от меня все подробности вашего поведения не только до замужества, но и после.
Гертруда . Ах, так вот какое у вас оружие? Бедняжка! Да отец никогда не поверит вам.
Полина . Я знаю, как велика ваша власть над моим бедным отцом, но у меня имеются доказательства...
Гертруда . Доказательства! О, доказательства!
Полина . Я была в комнате Фердинанда (я ведь очень любопытна!) и нашла у него ваши письма, сударыня; и я выбрала такие, которые откроют глаза моему отцу, ибо докажут ему...
Гертруда . Что?
Полина . Все, все!
Гертруда . Но... несчастный ребенок! Это же воровство, это убийство. И в ваши годы...
Полина . А разве вы только что не убили мое счастье? Разве вы не заставили меня при отце, при Фердинанде отречься от моей любви, от счастья, от самой жизни?