Первым большим успехом Келлера является роман "Зеленый Генрих" ("Der Grune Heinrich", 1-я ред. 1854–1855; 2-я -1879–1880). Замысел создания романа относится к 1842 г. Именно тогда Келлеру, вернувшемуся из Мюнхенской академии художеств, пришла в голову мысль написать книгу об истории молодого художника, "с веселыми эпизодами и жутким финалом". Роман, ставший сразу весьма популярным, несколько расстроил читателей финалом: герой умирает от сердечного приступа, вызванного неожиданной смертью матери. Впрочем, существовала и версия, что такая развязка возникла из-за настойчивости издателя, торопившего автора. Так или иначе, Келлер принялся за основательную переделку романа, добавил много новых эпизодов, некоторые убрал, изменил финал, удалив из него кладбищенский мотив, и ввел повествование от первого лица. Когда была закончена вторая редакция "Зеленого Генриха", автор выкупил у своего прежнего редактора остатки первой версии и сжег их. Вторая редакция "Зеленого Генриха" близка роману воспитания, и в том числе к "Вильгельму Мейстеру" Гёте. В нем идет речь о становлении личности героя – Генриха Лее, о поисках им смысла жизни, о роли искусства. В романе путем изображения внутренних конфликтов развивается мысль о личной нравственной ответственности человека за свои поступки.
Известный писатель XX в. Герман Гессе в статье о творчестве Келлера "Зельдвилла на закате" (1919), написанной к столетию со дня рождения швейцарского писателя, назвал автора "Вильгельма Мейстера" "духовным отцом" бюргерской культуры Германии, а Келлера – его "последним цветком". В другой статье "При чтении "Зеленого Генриха"" (1907) Гессе задает себе и своим читателям вопрос: чем же так значителен роман Келлера, что его делает классическим произведением. И приходит к выводу: "Секрет "Зеленого Генриха" тот же самый, что и у Гомера, Данте, Боккаччо, Шекспира и Гёте. Он основан на двух силах… Одна – это то, что я хотел бы назвать вечностью материала, а вторая сила – это язык". Язык романа Келлера Гессе считает блистательно литературно обработанным и одновременно естественно звучащим.
В последние годы жизни Келлер завершил и издал свой второй значительный роман "Мартин Заландер" ("Martin Salander", 1886). В нем писатель, проанализировав современную ему швейцарскую действительность, пришел к выводу, что идеи особого пути Швейцарии, за осуществление которых он боролся в юности, постепенно превратились в пустые лозунги. В этом произведении воплощено чувство исторической безысходности и пессимизма.
Герой романа Мартин Заландер сравнивает свое прошлое с настоящим положением, критически оценивает собственные недостатки и заблуждения, которые в конце концов привели к тому, что он оставил место школьного учителя и был вынужден встать на путь предпринимательства. Сын Мартина Заландера, Арнольд, в отличие от своего отца, не хочет принимать участия в общественных делах и следовать по пути отца.
Кроме романов и стихов, Келлер писал еще и новеллы, заслужившие внимание читателей. Известность получили циклы новелл "Люди из Зельдвиллы", "Семь легенд", "Цюрихские новеллы".
Изданный в 1872 г. сборник "Семь легенд" пока еще далек от настоящего реализма. Автор создает близкие к народным сказаниям истории, в центре которых – Дева Мария и иные святые. Эти легенды довольно далеки от того, о чем рассказывается в официальных религиозных книгах.
Сборник "Люди из Зельдвиллы" ("Die Leute von Seldwylla"), первая часть которого вышла в 1856 г., а вторая – в 1873–1874 гг., относится к самым значительным немецкоязычным произведениям XIX в. в жанре новеллы. Над ним автор работал около двадцати лет и охватил в нем широкий круг общественных проблем. В сборник входят в основном новеллы сатирической направленности. Во введении автор рассказывает о том, что Зельдвилла – это старое слово, означающее обжитое солнечное место и одновременно название живописного швейцарского городка (в действительности несуществующего). Его жители – веселы, темпераментны, хотя иногда легкомысленны, им не хватает бережливости и целеустремленности.
Лишь одна новелла из сборника не несет в себе юмористической интонации, а, напротив, является трагической. В новелле "Сельские Ромео и Юлия" ("Romeo und Julia auf dem Dorfe") шекспировский сюжет перенесен в современную автору действительность. Ее герои демонстрируют верность друг другу, несмотря на все обстоятельства, разделяющие их, не находя возможности быть вместе, они совершают самоубийство. Чувства влюбленных разворачиваются на фоне проблем, которые переживают их семьи. Автор изображает быт и нравы швейцарской деревни, хитрость адвокатов и жадность крестьян, традиции и праздники.
Во второй части сборника Келлер показывает совсем другую Зельдвиллу – не уникальную, а такую же, как все городки Швейцарии, ее жители уже ничем не отличаются от всех прочих швейцарцев.
В 1876 г. Келлер отказался от должности первого секретаря Цюрихского кантона, которую он занимал с 1861 г. В 1878 г. выходит сборник "Цюрихские новеллы" ("Zuricher Novellen"). Если предыдущий цикл новелл повествовал о событиях в вымышленном месте, то в этом сборнике автор показывает реальные исторические события, разворачивающиеся в Цюрихе, в том числе борьбу за независимость Швейцарии. Именно этой теме посвящена новелла "Знамя семи стойких" ("Das Fahnlein der sieben Aufrechten"). Этот сборник носит еще более дидактический характер, чем "Люди из Зельдвиллы".
Дополнительная литература
1. Волков E.M. Роман Т. Фонтане "Эффи Брист". М.: Высшая школа, 1979.
2. Манн Т. Теодор Шторм / Т. Манн. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10. М.: Художественная литература, 1961.
Литература Германии конца XIX – начала XX века
Рубеж XIX–XX вв. принято называть эпохой декаданса в Европе, т. е. трагического мироощущения. Пессимизм декаданса тесно связан с переживанием глобального кризиса в системе европейских ценностей, с позитивизмом ХГХ в., конфликтом между культурой и цивилизацией, к которой относится научно-технический прогресс, создающий, прежде всего, новую городскую реальность. Конец XIX – начало ХХ вв. – время противоречий, провозглашающее, с одной стороны, курс на эстетизм и элитарность, свободу творчества и "искусство для искусства" и порождающее такие направления, как символизм и импрессионизм, а с другой стороны, признающее формирование массовой культуры.
На литературу этого периода, прежде всего немецкую, оказали влияние сочетание и взаимопроникновение самых разных философских систем. Еще вполне живы были впечатления от наследия Канта, Гегеля и Шопенгауэра, но уже вовсю распространился возникший в 40-е годы XIX в. позитивизм, уже вышли в свет книги Ф. Ницше.
Позитивизм и теории Ч. Дарвина породили такое важное направление рубежа веков, как натурализм. Это культурное направление отличается стремлением к точному воспроизведению действительности и человеческого характера, объясняя человеческие поступки физиологической природой, наследственностью и средой, т. е. социальными условиями. Натурализм возник под влиянием бурного развития естественных наук, позаимствовав у них научные методы наблюдения и анализа, а у позитивизма – идею о необходимости опоры лишь на экспериментально доказанные факты. При этом, несмотря на биологический детерминизм, нередко среда у писателей-натуралистов все же довлеет над характером. Таким образом, ведущим мотивом натуралистической литературы является конфликт между единичным "организмом" и средой, иногда перерастающий в насилие над человеческой природой. Именно натурализм со всей тщательностью представляет читателю жуткие картины нищеты, алкоголизма, деградации личности. Нужно отметить, что на становление немецкого натурализма оказали влияние французские писатели. Большую роль сыграл натурализм при формировании нового театра, так называемой новой драмы, показав с иной точки зрения конфликт поколений, положение женщины в семье.
Импрессионизм и символизм в Германии получили гораздо меньшее развитие, чем во Франции; их приемы наблюдаются лишь в отдельных произведениях немецких писателей. В немецкой литературе символизм тесно переплетался с возродившимся романтизмом (неоромантизмом). А вот в соседней Австрии, напротив, сложившаяся особая культура столицы уделила большое внимание этим двум направлениям, породив и символистскую поэзию, и импрессионистско-символистскую прозу и драматургию. Большое влияние на символизм в немецкоязычных странах оказали теории бессознательного З. Фрейда и К. Юнга.
Нужно сказать, что немецкий неоромантизм, провозгласивший всемогущего художника, по сути явился попыткой преодоления декаданса и перехода к модернизму. В немецкоязычных странах многообразие направлений и стилей модернизма пополнилось еще одним, специфически немецким и получившим лишь ограниченное распространение за пределами Германии и Австрии, – экспрессионизмом. Это одно из наиболее ярких авангардных течений первых двух десятилетий ХХ в.
Стоит отметить, что на формирование немецкой культуры начала ХХ в. огромное влияние оказала Первая мировая война. В других странах война углубила зарождавшееся ощущение безверия, идею отрицания, отчасти базировавшуюся на философии Ницше. Но для Германии, потерпевшей поражение, это оказалось еще большей трагедией, еще более глубоким потрясением, тем более что многие писатели с этой войны не вернулись.
Натурализм и отход от него в драмах Г. Гауптмана
Одним из самых ярких немецких писателей-натуралистов был Герхарт Гауптман (Gerhart Hauptmann, 1862–1946), автор стихотворений, новелл и романов, а также принесших ему мировую известность пьес. Наиболее отчетливо проступает концепция позитивизма в произведениях раннего периода его творчества, в конце 80-х – начале 90-х годов. Впрочем, уже тогда начинается его увлечение Л. Толстым и Г. Ибсеном. Пьеса "Кукольный дом" Ибсена, родоначальника новой драмы, прозвучала для немецкого писателя, по его собственному признанию, "как громкая фанфара".
Известность Гауптману принесла одна из его первых пьес "Перед восходом солнца" ("Vor Sonnenaufgang", 1889). Ее основной конфликт тесно связан с темой биологического детерминизма. Молодой ученый-социалист Лот, приезжающий в дом семьи Краузе, обнаруживает, что разбогатевшие благодаря случайно найденным залежам угля крестьяне предаются пьянству, разврату. Гауптман подчеркивает, что одного благосостояния для счастья недостаточно, необходимо еще и духовное развитие, а вот оно-то у членов семьи Краузе и отсутствует. Единственный персонаж, освещающий эту мрачную натуралистическую картину, – младшая дочь старика Краузе Елена, девушка мечтательная, образованная, трагически одинокая среди грубых, эгоистичных родственников. Неудивительно, что Лот, рассуждающий о своих мечтах сделать всех людей счастливыми, привлекает ее. Но Лот, убежденный позитивист, считает "самым важным произвести на свет физически и духовно здоровое потомство, и для этого его избранница должна иметь абсолютно здоровую наследственность". Отказавшись от Елены, он по сути толкает ее на самоубийство. Таким образом, его лозунги оказываются демагогией, ведь он не может сделать счастливым даже одного-единственного человека.
Помимо проблемы наследственного детерминизма Гауптман, определивший жанр своего произведения как "социальная драма", поднимает ряд важных социальных вопросов, о которых рассуждает не только социалист Лот, но и друг его юности Гофман. Когда-то он разделял чаяния Лота, но затем женился на старшей дочери старика Краузе, стремясь к богатству. Гофман – не алкоголик, как его жена и тесть, но он не менее их духовно убог и беспринципен. Автор подчеркивает разницу между персонажами даже языковыми средствами – Лот и Елена изъясняются литературным языком, члены семьи Краузе – диалектно-просторечным.
Идеи натурализма и одновременно проблема разложения семьи отражены Гауптманом в пьесах "Праздник примирения" ("Das Friedensfest", 1890) и "Одинокие" ("Einsame Menschen", 1891). Первая из них даже носит подзаголовок "Семейная катастрофа". В ней также поднимается вопрос о патологической наследственности и алкоголизме. Члены семьи Шольц, подверженные этим недугам, не в силах преодолеть охватившую их ненависть друг к другу.
В "Одиноких" натуралистская эстетика отступает на второй план, на первый же выходит непонимание и трагическая разобщенность в семье. Наиболее острый психологический конфликт возникает между главным героем Иоганнесом Фокератом и его окружением. Его родители и жена не в состоянии понять новые идеи, которые развивает Фокерат. Каждый член семьи чувствует себя одиноким, живя в особом мире: и консервативные родители, ибо их устаревшие представления не годятся для нового мира, и его жена, заботящаяся о муже, но чувствующая себя недостаточно развитой, не способной по-настоящему оценить его труды. Понимание он находит лишь у приехавшей в их дом студентки Анны, поборницы передовой науки. Но после ее вынужденного отъезда он чувствует себя еще более одиноким и отверженным. Как и во многих других пьесах Гауптмана, в "Одиноких" – трагический финал: гибель главного героя, не способного бороться со своей зависимостью от предрассудков окружающей среды. Образ Иоганнеса, как и образ Лота, неоднозначен.
В 1892 г. Гауптман создает историческую драму "Ткачи" ("Die Weber"). Работая над ней, он побывал в тех местах, где происходило восстание силезских ткачей в 1844 г., а также опирался на воспоминания родственника, наблюдавшего те кровавые события. Здесь в центре внимания драматурга оказывается не семейный, а острый социальный конфликт: борьба рабочих с угнетателями, обрекшими их на рабские условия труда. Драматург подробно, как это свойственно натуралистам, изображает невыносимые условия жизни рабочих, их нищенское существование, муки голода, ужасные болезни, смерть детей, отчаяние и безысходность. Очевидно, что борьба с бесправием – это единственный выход. При этом автор не идеализирует рабочих и само восстание. Круша дома фабрикантов и станки, они вряд ли смогут этим улучшить свою жизнь. Кроме того, многие из них сами гибнут; смерть настигает даже тех, кто не хотел участвовать в восстании.
Почти одновременно с этой драмой Гауптман создал две комедии: "Коллега Крамптон" ("Kollege Crampton", 1891) и "Бобровая шуба" ("Der Biberpelz", 1893). Во второй он дал острую сатиру на прусское чиновничество. Парадокс ситуации заключается в том, что хитрая воровка, укравшая у добропорядочных интеллигентных людей шубу, ухитряется предстать перед недалекими полицейскими как добропорядочная труженица, а их самих в ходе разбирательства подозревают в политической неблагонадежности.
Уже тогда, в середине 90-х годов, в творчестве Гауптмана появляются новые тенденции. Он создает реалистическую драму "Флориан Гейер" ("Florian Geyer", 1895) о крестьянской войне XVI в., а также символические драмы-сказки "Вознесение Ганнеле" ("Hanneles Himmelfahrt", 1893) и "Потонувший колокол" ("Die versunkene Glocke", 1896).
Быстро ставшая популярной драма "Потонувший колокол" изобилует мотивами неоромантизма и символизма. Определенное влияние при ее создании оказала на Гауптмана пьеса Г. Ибсена "Пер Гюнт".
Перед читателем предстают два совершенно чуждых друг другу мира, один из которых, реальный, населен обывателями, другой, волшебный, – сказочными, фантастическими существами: среди них Водяной и Леший, старая мудрая колдунья Виттиха и юная прекрасная фея Раутенделейн, гномы и эльфы, олицетворяющие поэзию и живущие по законам гармонии и свободы.
Они с презрением относятся к "долине", к людям, не способным воспринимать красоту.
Между этими двумя мирами разрывается главный герой – мастер Генрих, стремящийся отлить чудесный колокол, игра которого избавит людей от зла и горя. Он не может остаться в мире долины, поскольку обыватели и даже жена Генриха не понимают его творчества. С другой стороны, его колокол, звучавший в долине, горам оказывается чужд, так как там играть не может. Трагедия Генриха в том и заключается, что он, будучи противоречивым, слабым, мятущимся, не может соединить необходимое художнику стремление к красоте, выраженное в его любви к Раутенделейн, и свою земную любовь к семье, остается чужим в обоих мирах. Это противоречие заканчивается смертью Генриха, хоть и ушедшего в горы, но не сумевшего воплотить свою мечту.
Позднее тему несовместимости двух столь разных миров Гауптман раскрыл в бытовой драме "Михаэль Крамер" (1900), рассказывающей о художнике, не сумевшем завершить шедевр, а также драме-сказке "А Пиппа пляшет" (1906). Они завершили наиболее плодотворный период творчества драматурга.
В конце 1890-х – начале 1900-х годов Гауптман создал ряд реалистических драм. Постепенно его творчество находит широкое признание в мире, в 1912 г. его награждают Нобелевской премией. Однако в связи с возрастающей популярностью в Германии экспрессионистской драмы, возникшей после Первой мировой войны, художественное творчество Гауптмана в дальнейшем переживает кризис.
Последнее выдающееся произведение немецкого драматурга – пьеса "Перед заходом солнца" ("Vor Sonnenuntergang", 1932). Ее название как бы возвращает нас к его первой драме. Но тематика этого произведения уже не связана с биологическим детерминизмом. Скорее она близка другим драмам начала 1880-х годов, поскольку в последней пьесе Гауптмана вновь звучит мотив одиночества человека, не способного смириться с предрассудками окружающей среды. Автор изображает семейный конфликт, в ходе которого алчные родственники борются с последней любовью пожилого главы семьи. Конец этой драмы трагичен: главный герой, не видя выхода, совершает самоубийство.
Параллельно с натурализмом в Германии развивались, пусть не столь активно, и другие литературные направления. Так, на 1890-е годы приходится начало творчества Франка Ведекинда (Frank Wedekind, 1864–1918), драматурга и поэта. В отличие от своего более знаменитого современника – Гауптмана, Ведекинд практически не использует эстетику и мотивы натурализма. Так, одна из его первых драм "Пробуждение весны" хоть и носит сатирический характер, но все же не сосредотачивается на изображении тесной взаимосвязи среды и героя, что было типично для натурализма. Напротив, в этой сатирической драме автора интересуют, в первую очередь, психологические аспекты взросления подростков, которые он показывает с холодной отстраненностью, превратившейся позже у Б. Брехта в принцип отчуждения. Последующие драмы Ведекинга ("Маркиз фон Кейт", 1901; "Ящик Пандоры", 1904) также далеки и от натурализма, и от романтизма. Их быстрый темп, не дающий рассмотреть внимательно психологические нюансы, передает историю устремлений и неудач героев, как правило, руководствующихся эгоистическими побуждениями. Основные особенности всей его драматургии – стремление передать раздвоение человека в обществе, несоответствие его поступков загнанным внутрь желаниям; сухой аналитический, довольно часто ироничный стиль. Некоторые нововведения из его драм заимствовали позже экспрессионисты.