* * *
Дарней и Картон идут по улице.
Дарней. Я тут совсем недалеко.
Картон. Я догадываюсь, Дарней, я вчера вас тоже провожал.
Дарней. Это все из-за вина. Если бы не вино, я был бы как стеклышко.
Картон. Вино было великолепное. Лучше французских вин ничего нет. Я их предпочитаю итальянским.
Дарней. А я тут в Англии вообще перестал пить вино. Вы можете смеяться надо мной, но я теперь пью эль, любимый напиток английских бедняков.
Картон(смеясь). Я его когда-то пробовал. Помню, что он покрепче воды.
Дарней. Картон, вы знаете, во Франции назревают великие перемены. Поэтому я не мог оторваться от газет. Народ во весь голос требует всеобщих выборов! Наш народ, униженный, оплеванный, голодный!
Картон. Удивительно устроена жизнь. Я никогда ничего такого не замечал. В детстве отец много раз брал меня во Францию. А уж когда мы со Страйвером пополняли там образование! Мы только и делали, что пили вино, пели песни и танцевали до упаду. Мне казалось, что всем вокруг так же весело, как нам.
* * *
5. В Дуврском порту разгружается корабль.
Почтовая карета возле порта, приняв последние мешки и пакеты, двигается в путь.
* * *
Лондон. Теллсон-банк.
Мистер Лорри входит в холл Теллсон-банка.
Весь холл завален оберточной бумагой. Несколько клерков сортируют корреспонденцию. Клерки почтительно кланяются мистеру Лорри.
Лорри. Добрый день.
Первый клерк. Видите, сэр, что у нас творится?
Второй клерк. Что у нас творится и что творится во Франции.
Лорри. Мистер Теллсон у себя?
Первый клерк. Да, конечно, сэр.
Лорри поднимается по лестнице.
Первый клерк(рассыльному). Джеймс! Будьте добры, сходите ко мне домой и скажите, чтобы меня не ждали к обеду.
Второй клерк(себе под нос). И к ужину тоже. Нам тут до утра разбираться.
* * *
Теллсон, глава Теллсон-банка, в своем кабинете.
Входит Лорри. Секретарь Теллсона, поклонившись вошедшему, сейчас же выходит.
Теллсон и Лорри понимающе смотрят друг на друга. Теллсон. Вы видели, что там внизу, мистер Лорри?
Лорри(кивая). Я готов ехать во Францию, мистер Теллсон.
Теллсон. Вы чувствуете себя вполне здоровым, сэр?
Лорри(усмехаясь). Я вполне здоров, не сомневайтесь, мистер Теллсон.
Теллсон. Конечно, мы давно этого ждали, и тем не менее…
Лорри. Так очень часто бывает. Говорят о чем-то как о неизбежном, удивляются, что оно еще не произошло, а когда оно происходит, все равно удивляются.
Теллсон. Я понимаю, что наши вкладчики имеют право хранить деньги где угодно, и очень разумно, что они предпочитают английское отделение нашего банка французскому, но такой шквал!..
Лорри. Я думаю, нам предстоят непростые времена.
Теллсон(беря со стола бумагу). Хотите узнать имена тех, кто тоже так думает? Вам, конечно, известен вкладчик по имени Клермон?
Лорри(невозмутимо). Это герцог Орлеанский.
Теллсон(протягивая ему бумагу). Вот его переводы за последние недели. А господа Перрон и Валье вам тоже знакомы?
Лорри(сверкнув глазами). Братья короля?!
Теллсон(протягивая ему другую бумагу). Вот, посмотрите. (Встает, прохаживается по комнате.) Если бы Людовик XVI перевел остатки своих денег куда угодно и уехал бы куда угодно, он очень многим облегчил бы жизнь.
Лорри. Он не так умен, как вы, мистер Теллсон. Он этого ни за что не сделает. Он доведет до полной катастрофы.
Теллсон. Я думаю, ему осталось не больше двух лет. А может быть, и того не осталось.
* * *
Стоянка почтовых дилижансов. Доктор Манэ и Люси провожают мистера Лорри. Мужчины обмениваются рукопожатиями. Люси обнимает и целует Лорри.
Лорри. А почему с вами нет Дарнея?
Манэ. Наша маленькая хозяюшка задумала продать дом в Рединге, и он решил выступить в роли управляющего.
Лорри (усаживаясь в дилижанс). Отлично, пусть привыкает к нравам третьего сословия. Добропорядочный буржуа должен быть под башмаком у своей супруги. (Все смеются.)
Люси(заглядывая в карету, говорит скороговоркой). Нет, нет, мистер Лорри, это французский король под башмаком у своей жены. А в третьем сословии царят равенство и братство!
* * *
Люси и доктор Манэ направляются домой.
Люси. Скорее бы он вернулся назад. Мистер Лорри в таком возрасте! Зачем ему ездить взад-вперед?
Манэ(занятый своими мыслями). Да, когда он вернется, мы обо всем узнаем из первых рук.
Люси. Отец, вы думаете только о том, что творится во Франции!
Манэ. Франция моя родина, Люси! Как я могу не думать о том, что там творится?
Люси(чуть не плача). Я вижу, вы готовы уже сами туда поехать! После всего, что там случилось!
Манэ. То, что там случилось, – это моя судьба. Человеку не дано отказаться от своей судьбы. Но я дал тебе слово не ездить во Францию и не собираюсь его нарушать.
* * *
6. Контора "Картон и Страйвер".
Страйвер стоит, насвистывая, перед небольшим зеркалом, поправляет галстук, припомаживает волосы.
Картон. Дик, тебе в последние дни не встречался где-нибудь наш Дарней?
Страйвер. Нет. Ни Дарней, ни Дарнэй, ни д’Эвремонд.
И вообще, у меня нет привычки заводить дружбу с клиентами, тем более с такими экстравагантными.
Картон (задумчиво).Похоже, что он уехал.
Страйвер. Ну конечно, уехал. С его республиканскими идеями ему сейчас самое место во Франции. Там уже есть революционный герцог, пусть будет еще революционный маркиз.
Картон. Революционный маркиз там тоже есть.
Страйвер. Ну, так будет два. (Туалет Страйвера завершен, он берет трость и шляпу.) Где ты сегодня вечером?
Картон. Там видно будет.
Страйвер. Ты в своем праве. Но лучше бы ты шел со мной смотреть божественную Сару Сидцонс в роли Джульетты. (Оборачивается в дверях.) Завтра мы отдыхаем, послезавтра, пожалуйста, не опаздывай.
* * *
Сидней Картон медленно подходит к дому Манэ. Он задумчиво рассматривает дом, переходит на противоположную сторону улицы, пытается оттуда заглянуть в окна.
В окне видны фигуры мисс Адамс и Люси. Они наклоняются над столом.
Картон пытается рассмотреть, чем они заняты.
* * *
В доме. Мисс Адамс и Люси кроят разложенную на столе ткань.
* * *
Картон входит в дом.
* * *
Картон и Манэ в кабинете доктора.
Манэ. Здоровье у вас в полном порядке. Дайте-ка еще раз ваш пульс. (Считает пульс.) Превосходный пульс.
Картон встает и начинает одеваться.
Доктор молча ждет, пока он снова сядет.
Манэ. Вы хотите меня о чем-то спросить, мистер Картон? Я вам разрешаю. Вы профессиональный юрист, но, кроме этого, в вас есть и бескорыстный интерес к чужим судьбам. Итак, я вас слушаю.
Картон(волнуясь). Благодарю вас от всего сердца, доктор Манэ. Вы позволили мне быть откровенным, и я могу… я хочу сказать, что все, что я о вас знаю, вызывает у меня глубокое восхищение… И вами, и вашими близкими.
Манэ(очень спокойно). Имейте в виду, что медицина знает немало примеров, когда люди, потерявшие память, затем возвращались к полноценной жизни.
Картон. Может быть. (Делает паузу.) Доктор Манэ, насколько мне известно, вы никогда не занимались политикой. Что же стало причиной вашего… такого необычного заключения?
Манэ. Я оказался свидетелем чудовищного преступления, совершенного высокопоставленными лицами. Строго говоря, одним лицом.
Картон (тихо).Я так и думал.
Манэ(поначалу спокойно). Я написал прокурору Парижа. (Он умолкает, лицо его становится напряженным.) Он меня предупредил… меня предупреждали, чтобы я ничего такого не делал… В общем, я написал это письмо и порвал его. Я посчитал, что оно плохо написано…
Потом я написал другое письмо, но оно снова мне не понравилось, и я его тоже разорвал.
Манэ встает и подходит к окну.
По улице несутся наперегонки маленькие мальчики.
Манэ (продолжает).А время шло, я стал думать, что эти несчастные все равно уже умерли, что все равно я им ничем не помогу. В конце концов, все умирают, раньше или позже, у каждого своя судьба… Вся эта история постепенно сделалась мне безразличной.
Картон слушает, затаив дыхание. Доктор делает паузу и смотрит ему в глаза.
Манэ. А потом я стал замечать, что многое другое тоже становится мне безразличным… И чем дальше, тем больше…
Доктор умолкает. Картон молча ждет продолжения.
Доктор снова садится.
Манэ. Я врач, я стал наблюдать за собой со стороны и обнаружил, что все, что доставляет мне радость, – должно доставлять мне радость, – все это фиксируется мозгом, а душа – то, что принято называть душой, – в этом не участвует. Я стал казаться себе похожим то на механическую куклу, то на гальванизированный труп. Вы знакомы с опытами доктора Гальвани, мистер Картон?
Картон. Да, конечно.
Манэ. Я продолжал свои наблюдения, анализировал это состояние поэтапно и в какой-то момент вспомнил, что я должен был написать прокурору Парижа.
Картон. А сколько времени это продолжалось, сэр?
Манэ. Всего около двух месяцев. Но они показались мне бесконечными. Наконец, я отправил это письмо, а затем случилось то, что случилось.
Картон. Да, это было спровоцировано письмом. Если бы хотели просто убрать свидетеля, то это сделали бы раньше.
Манэ(взволнованно). Нет, этого бы он ни за что не сделал! Он не был таким подлецом. Он сам был заложником обстоятельств.
Картон(вполголоса). Вы оправдываете виновника вашей трагедии, сэр?
Манэ. Я его нисколько не оправдываю. Но я должен быть объективным. Этот человек был по-своему несчастен. И он уже давно умер.
Картон. А другой? Вы же говорили еще об одном.
Манэ. Он жив. Но, к моему удивлению, он не вызывает у меня никаких личных чувств. Нельзя же лично ненавидеть бешеную собаку? Я врач, я знаю, что людей с дурными наклонностями очень много. И они сами порой бывают благодарны, когда другие их сдерживают.
А вседозволенность превращает их в бешеных собак. (Он снова делает паузу.) Я, кажется, утомил вас, мистер Картон?
Картон. Что вы, сэр!
Манэ. Ну, значит, я сам утомился. Тогда спокойной ночи, мой друг.
* * *
Картон спускается по лестнице.
* * *
Доктор Манэ входит в свою спальню и в полном изнеможении опускается в кресло.
* * *
Комната на первом этаже. Люси при свечах занимается шитьем.
Дверь отворяется, входит Картон.
Картон. Простите, мисс Манэ. Я думал, что в доме уже все спят.
Люси. Мисс Адамс легла сегодня пораньше, а у меня накопилось много работы.
Картон. А вам не темно?
Люси. Нет. Я всегда занимаюсь рукоделием при свечах.
Картон. У вас свет идет изнутри. У вас даже имя от слова "свет". Как удивительно, что день святой Люси – самый темный день в году!
Люси(с удивлением). Разве вы католик, мистер Картон?
Картон. Нет, но мне кажется, что это очень красиво, когда каждый день посвящен какому-то святому.
Люси. Моя мать была из католической семьи. Но она никакого значения не придавала всем этим различиям. Она говорила, что за всю свою жизнь она встретила только одного человека, который бы веровал так… ну вот так, как надо. Не словами, ни даже мыслями, а всем своим существом! Это наша мисс Адамс.
Картон. Да, она необычайный человек. Хотя иногда бывает уж очень категорична.
Люси(засмеявшись). Мы с ней обе такие. Но у нас просто такая манера. На самом деле она воплощение доброты. Доброты и любви. Никакие несчастья не смогли ее поколебать. Она потеряла жениха, когда свадьба была уже назначена. Он служил в королевской армии. Он собирался подавать в отставку, но не успел. Он погиб в Саксонии, под Дрезденом. (Люси умолкает, ее взгляд уплывает куда-то.) Ей несколько раз предлагали выйти замуж, но она всем отказывала. Она никогда ничего об этом не говорит. Но я все равно знаю, что он для нее живой. Не как живой, а живой по-настоящему. Просто они разлучены на время… А может быть, не так ужи разлучены…
Картон. Когда я прихожу в ваш дом, я тоже начинаю чувствовать, что я живой по-настоящему. Недаром же говорится, что есть царство живых и царство мертвых.
С тех пор, как я стал бывать у вас, я понял, что до этого я просто-напросто находился в царстве мертвых.
Картон отходит к окну, смотрит в темноту, потом резко поворачивается к Люси.
Картон. Мисс Манэ! А если бы я попросил вас стать моей женой?
Люси вскрикивает и роняет свое шитье.
Люси. Но я же помолвлена с мистером Дарнеем!
Картон(в ужасе). Я этого не знал! Простите, простите ради Бога! Я готов сквозь землю провалиться. Я думал, что мистер Дарней уехал во Францию.
Люси(всхлипывая). Он уехал в Рединг, чтобы продать наш дом.
Картон. Простите, ради всего святого!
Люси(сквозь слезы). Это я должна просить у вас прощения! Когда Чарльза арестовали, мистер Лорри сказал, что никто не должен знать, что он мой жених. А когда весь этот ужас кончился, мы просто не помнили, кто и что кому говорил. Мы ведь очень давно помолвлены, больше четырех лет. Но сначала мой отец был тяжело болен, а потом мы с Чарльзом решили, что надо дать ему время… чтобы он увидел, что он тот человек, в котором нуждаются другие, что он нисколько от меня не зависит…
Картон(спокойным, размеренным тоном). Это очень, очень благородно с вашей стороны, мисс Манэ. И я надеюсь, вы и ко мне проявите великодушие и забудете те слова, которые я произнес по недоразумению.
Люси(заливаясь слезами). Ну как же так получилось! Мистер Картон, вы должны мне обещать!.. Вы должны обещать, что вы найдете женщину, в сто раз, в тысячу раз лучше меня, и полюбите ее, и будете счастливы!..
Картон. Мисс Манэ! Не надо так огорчаться. Все образуется. Все будет так, как должно быть. Доброй ночи!
(Уходит.)
* * *
Картон, сгорбившись, бредет один по темной улице.
* * *
7. Утро. Контора "Картон и Страйвер".
Страйвер нервно барабанит пальцами по столу, заваленному бумагами.
Страйвер (вынимая часы). Ну, это уже чересчур.
Он дергает за шнурок. На звонок появляется мальчик-клерк.
Страйвер. Сбегай к мистеру Картону и узнай, почему его нет.
* * *
Мальчик бегом бежит по улице.
* * *
Страйвер в конторе, вне себя от ярости.
Возвращается мальчик.
Страйвер. Ну что?
Мальчик(смущенно). Томас говорит, что мистера Картона нет дома.
Страйвер. Томас говорит? А ты что скажешь?
Мальчик. Он сказал, никого дома нет, а наверху что-то грохало и падало, и мне показалось…
Страйвер. Так, все понятно. (Сворачивает бумаги, укладывает их в мешок.) Я ухожу. Если нас будут спрашивать, скажешь, что мы уехали за город, по делу.