О д н о г л а з ы й. Очаровательница, когда же вы наконец разрешите снять повязку? Вы могли бы положиться и на мое слово. Помолись, в вашей квартире пахнет сыростью.
Н е з н а к о м к а в м а с к е. Еще одна ступенька, маркиз. Так... Снимайте. (Прячется.)
О д н о г л а з ы й (снимает повязку, оглядывается). А! Помолись! (Мгновенно правой рукой выхватывает шпагу, а левой пистолет и становится спиной к стене, обнаруживая большой жизненный опыт. Пауза.) У некоторых под плащами торчат кончики шпаг. В большой компании меня можно убить, но предупреждаю, что трех из вас вынесут из этой ямы ногами вперед. Я – "Помолись". Ни с места! Где дрянь, заманившая меня в ловушку?
Н е з н а к о м к а в м а с к е (из тьмы). Я здесь, маркиз, но я вовсе не дрянь.
Б р а т С и л а. Фи, маркиз, даме...
Б р а т В е р н о с т ь. Мы просим вас успокоиться, никто не хочет нападать на вас.
Б р а т С и л а. Маркиз, спрячьте ваш пистолет, он смотрит, как дырявый глаз, и портит беседу.
О д н о г л а з ы й. Где я нахожусь?
Б р а т В е р н о с т ь. В подвале церкви.
О д н о г л а з ы й. Требую выпустить меня отсюда!
Б р а т В е р н о с т ь. Дверь в любую минуту откроют для вас.
О д н о г л а з ы й. В таком случае зачем же заманивать меня сюда, помолись! Прежде всего это не заговор на жизнь короля?
Б р а т В е р н о с т ь. Бог вас простит, маркиз. Здесь пламенные обожатели короля. Вы находитесь на тайном заседании Кабалы Священного Писания.
О д н о г л а з ы й. Ба! Кабала! Я не верил в то, что она существует. Зачем же я понадобился ей? (Прячет пистолет.)
Б р а т В е р н о с т ь. Присаживайтесь, маркиз, прошу вас.
О д н о г л а з ы й. Спасибо. (Садится.)
Б р а т В е р н о с т ь. Мы скорбим о вас, маркиз.
Ч л е н ы К а б а л ы (хором). Мы скорбим!
О д н о г л а з ы й. А я не люблю, когда скорбят. Изложите дело.
Б р а т В е р н о с т ь. Маркиз, мы хотели вас предупредить о том, что над вами смеются при дворе.
О д н о г л а з ы й. Это ошибка. Меня зовут "Помолись".
Б р а т В е р н о с т ь. Кому же во Франции не известно ваше несравненное искусство? Поэтому и шепчутся за вашей спиной.
О д н о г л а з ы й (хлопнув шпагой по столу). Фамилию!
Члены Кабалы перекрестились.
Б р а т С и л а. К чему этот шум, маркиз?
Б р а т В е р н о с т ь. Шепчет весь двор.
О д н о г л а з ы й. Говорите, а не то я потеряю терпение!
Б р а т В е р н о с т ь. Вы изволите знать гнуснейшую пьесу некоего Жана-Батиста Мольера под названием "Тартюф"?
О д н о г л а з ы й. Я в театр Пале-Рояль не хожу, но слышал о ней.
Б р а т В е р н о с т ь. В этой пьесе комедиант-безбожник насмеялся над религией и над ее служителями.
О д н о г л а з ы й. Какой негодник!
Б р а т В е р н о с т ь. Но не одну религию оскорбил Мольер. Ненавидя высшее общество, он и над ним надругался. Пьесу "Дон Жуан", может быть, изволите знать?
О д н о г л а з ы й. Тоже слышал. Но какое отношение к д'Орсиньи имеет балаган в Пале-Рояле?
Б р а т В е р н о с т ь. У нас совершенно точные сведения о том, что борзописец вас, маркиз, вывел в качестве своего героя Дон Жуана.
О д н о г л а з ы й (спрятав шпагу). Что же это за Дон Жуан?
Б р а т С и л а. Безбожник, негодяй, убийца и, простите, маркиз, растлитель женщин.
О д н о г л а з ы й (изменившись в лице). Так. Благодарю вас.
Б р а т В е р н о с т ь (взяв со стола рукопись). Может быть, вам угодно ознакомиться с материалом?
О д н о г л а з ы й. Нет, благодарю, неинтересно. Скажите, среди присутствующих, может быть, есть кто-нибудь, кто считает, что были основания вывести д'Орсиньи в пакостном виде?
Б р а т В е р н о с т ь. Братья, нет ли такого?
Среди членов Кабалы полное отрицание.
Такого не имеется. Итак, вы изволите видеть, какими побуждениями мы руководствовались, пригласив вас столь странным способом на тайное заседание. Здесь, маркиз, лица вашего круга, и вы сами понимаете, как нам неприятно...
О д н о г л а з ы й. Вполне. Благодарю вас.
Б р а т В е р н о с т ь. Многоуважаемый маркиз, мы полагаемся на то, что сказанное сегодня останется между нами, равно как и никому не будет известно, что мы тревожили вас.
О д н о г л а з ы й. Не беспокойтесь, сударь. Где дама, которая привезла меня?
Н е з н а к о м к а в м а с к е (выходит). Я здесь.
О д н о г л а з ы й (хмуро). Приношу вам свои извинения, сударыня.
Н е з н а к о м к а в м а с к е. Бог вас простит, маркиз, прощаю и я. Пожалуйте со мной, я отвезу вас к тому месту, где мы встретились. Вы позволите вам опять завязать глаза, потому что почтенное общество не хочет, чтобы кто-нибудь видел дорогу к месту их заседаний.
О д н о г л а з ы й. Если уж это так необходимо...
Одноглазому завязывают глаза, и Незнакомка уводит его. Дверь закрывается.
Ш а р р о н (снимая капюшон и выходя из тьмы). Заседание Кабалы Священного писания объявляю закрытым. Помолимся, братья.
Члены Кабалы встают и тихо поют: Laudamus, tibi, Domine, rex aeternae gloriae...
...Необъятный собор полон ладаном, туманом и тьмой. Бродят огоньки. Маленькая исповедальня архиепископа, в ней свечи. Проходят две темные фигуры, послышался хриплый шепот: "Вы видели "Тартюфа"?.. Вы видели "Тартюфа"?.." – и пропал. Появляются А р м а н д а и Л а г р а н ж, ведут под руки М а д л е н у.
Та – седая, больная.
М а д л е н а. Спасибо, Арманда. Спасибо и вам, Варле, мой преданный друг.
Орган зазвучал в высоте.
Л а г р а н ж. Мы подождем вас здесь. Вот дверь архиепископа.
Мадлена крестится и, тихо постучав, входит в исповедальню. Арманда и Лагранж закутываются в черные плащи, садятся на скамью, и тьма их поглощает.
Ш а р р о н (возникает в исповедальне). Подойдите, дочь моя. Вы – Мадлена Бежар?
Орган умолк.
Узнал я, что вы одна из самых набожных дочерей собора, и сердцу моему вы милы. Я сам решил исповедовать вас.
М а д л е н а. Какая честь мне, грешнице. (Целует руки Шаррону.)
Ш а р р о н (благословляя Мадлену, накрывает ее голову покрывалом). Вы больны, бедная?
М а д л е н а. Больна, мой архиепископ.
Ш а р р о н (страдальчески). Что же, хочешь оставить мир?
М а д л е н а. Хочу оставить мир.
Орган в высоте.
Ш а р р о н. Чем больна?
М а д л е н а. Врачи сказали, что сгнила моя кровь, и вижу дьявола, и боюсь его.
Ш а р р о н. Бедная женщина! Чем спасаешься от дьявола?
М а д л е н а. Молюсь.
Орган умолкает.
Ш а р р о н. Господь за это вознесет тебя и полюбит.
М а д л е н а. А он не забудет меня?
Ш а р р о н. Нет. Чем грешна, говори.
М а д л е н а. Всю жизнь грешила, мой отец. Была великой блудницей, лгала, много лет была актрисой и всех прельщала.
Ш а р р о н. Какой-нибудь особенно тяжкий грех за собой помнишь?
М а д л е н а. Не помню, архиепископ.
Ш а р р о н (печально). Безумны люди. И придешь ты с раскаленным гвоздем в сердце, и там уже никто не вынет его. Никогда! Значение слова "никогда" понимаешь ли?
М а д л е н а (подумала). Поняла. (Испугалась.) Ах, боюсь!
Ш а р р о н (превращаясь в дьявола). И увидишь костры, а между ними...
М а д л е н а. ...ходит, ходит часовой...
Ш а р р о н. ...и шепчет... зачем же ты не оставила свой грех, а принесла его с собой?
М а д л е н а. А я заломлю руки, Богу закричу.
Орган зазвучал.
Ш а р р о н. И тогда уже не услышит Господь. И обвиснешь ты на цепях, и ноги погрузишь в костер... И так всегда. Слово "всегда" понимаешь?
М а д л е н а. Боюсь понять. Если я пойму, я сейчас же умру. (Вскрикивает слабо.) Поняла. А если оставить здесь?
Ш а р р о н. Будешь слушать вечную службу.
В высоте со свечами прошла п р о ц е с с и я и спели детские голоса. Потом это все исчезло.
М а д л е н а (шарит руками, как во тьме). Где вы, святой отец?
Ш а р р о н (глухо). Я здесь... Я здесь... Я здесь...
М а д л е н а. Хочу слушать вечную службу. (Шепчет страстно.) Давно, давно я жила с двумя и прижила дочь Арманду и всю жизнь терзалась, не зная, чья она...
Ш а р р о н. Ах, бедная...
М а д л е н а. Я родила ее в провинции. Когда же она выросла, я привезла ее в Париж и выдала ее за свою сестру. Он же, обуреваемый страстью, сошелся с ней, и я уже ничего не сказала ему, чтобы не сделать несчастным и его. Из-за меня, быть может, он совершил смертный грех, а меня поверг в ад. Хочу лететь в вечную службу.
Ш а р р о н. И я, архиепископ, властью, мне данною, тебя развязываю и отпускаю.
М а д л е н а (плача от восторга). Теперь могу лететь!
Орган запел мощно.
Ш а р р о н (плача счастливыми слезами). Лети, лети.
Орган замолк.
Ваша дочь здесь? Позовите ее сюда, я прощу и ей невольный грех.
М а д л е н а (выходя из исповедальни). Арманда, Арманда, сестра моя, пойди, архиепископ и тебя благословит. Я счастлива!.. Я счастлива!..
Л а г р а н ж. Я посажу вас в карету.
М а д л е н а. А Арманда?
Л а г р а н ж. Вернусь за ней. (Уводит Мадлену во мрак.)
Арманда входит в исповедальню. Шаррон возникает страшен, в рогатой митре, крестит обратным дьявольским крестом Арманду несколько раз быстро. Орган загудел мощно.
Ш а р р о н. Скажи, ты знаешь, кто был сейчас у меня?
А р м а н д а (ужасается, вдруг все понимает). Нет, нет... Она сестра моя, сестра...
Ш а р р о н. Она твоя мать. Тебя я прощаю. Но сегодня же беги от него, беги.
Арманда, слабо вскрикнув, падает навзничь и остается неподвижной на пороге исповедальни. Шаррон исчезает. Орган гудит успокоительно.
Л а г р а н ж (возвращается в полумраке, как темный рыцарь). Арманда, вам дурно?
Тьма. ...День. Приемная короля. Л ю д о в и к, в темном кафтане с золотом, – у стола. Перед ним – темный и измученный Ш а р р о н. На полу сидит С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к – чинит башмак.
Ш а р р о н. На предсмертной исповеди она мне это подтвердила, и тогда я не счел даже нужным, ваше величество, допрашивать актера Лагранжа, чтобы не раздувать это гнусное дело. И следствие я прекратил. Ваше величество, Мольер запятнал себя преступлением. Впрочем, как будет угодно судить вашему величеству.
Л ю д о в и к. Благодарю вас, мой архиепископ. Вы поступили правильно. Я считаю дело выясненным. (Звонит, говорит в пространство.) Вызовите сейчас же директора театра Пале-Рояль господина де Мольера. Снимите караулы из этих комнат, я буду говорить наедине. (Шаррону.) Архиепископ, пришлите ко мне этого Муаррона.
Ш а р р о н. Сейчас, сир. (Уходит.)
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Великий монарх, видно, королевство-то без доносов существовать не может?
Л ю д о в и к. Помалкивай, шут, чини башмак. А ты не любишь доносчиков?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Ну чего же в них любить? Такая сволочь, ваше величество!
Входит М у а р р о н. Глаза у него затравленные, запуган и имеет такой вид, точно он спал не раздеваясь. Людовик, которого он видит так близко – впервые, очевидно, – производит на него большое впечатление.
Л ю д о в и к (вежливо). Захария Муаррон?
М у а р р о н. Так, ваше величество.
Л ю д о в и к. Вы в клавесине сидели?
М у а р р о н. Я, сир.
Л ю д о в и к. Господин де Мольер вас усыновил?
Муаррон молчит.
Я вам задал вопрос.
М у а р р о н. Да.
Л ю д о в и к. Актерскому искусству он вас учил?
Муаррон заплакал.
Я вам задал вопрос.
М у а р р о н. Он.
Л ю д о в и к. Каким побуждением руководствовались, когда писали донос на имя короля? Здесь написано: "желая помочь правосудию".
М у а р р о н (механически). Так, желая...
Л ю д о в и к. Верно ли, что он вас ударил по лицу?
М у а р р о н. Верно.
Л ю д о в и к. За что?
М у а р р о н. Его жена изменяла ему со мной.
Л ю д о в и к. Так. Это не обязательно сообщать на допросе. Можно сказать так: по интимным причинам. Сколько вам лет?
М у а р р о н. Двадцать три года.
Л ю д о в и к. Объявляю вам благоприятное известие. Донос ваш подтвержден следствием. Какое вознаграждение хотите получить от короля? Денег хотите?
М у а р р о н (вздрогнул. Пауза). Ваше величество, позвольте мне поступить в Королевский бургонский театр.
Л ю д о в и к. Нет. О вас сведения, что вы слабый актер. Нельзя.
М у а р р о н. Я – слабый?.. (Наивно) А в Театр дю Марэ?
Л ю д о в и к. Тоже нет.
М у а р р о н. А что же делать мне?..
Л ю д о в и к. Зачем вам эта сомнительная профессия актера? Вы – ничем не запятнанный человек. Если желаете, вас примут на королевскую службу, в сыскную полицию. Подайте на имя короля заявление. Оно будет удовлетворено. Можете идти.
Муаррон пошел.
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. На осину, на осину...
Л ю д о в и к. Шут. (Звонит.) Господина де Мольера!
Лишь только Муаррон скрылся за дверью, в других дверях появляется Л а г р а н ж, вводит М о л ь е р а и тотчас же скрывается. Мольер в странном виде: воротник надет криво, парик в беспорядке, лицо свинцовое, руки трясутся, шпага висит криво.
М о л ь е р. Сир...
Л ю д о в и к. Почему и с каким спутником вы явились, в то время как пригласили вас одного?
М о л ь е р (испуганно улыбаясь). Верный ученик мой, актер де Лагранж... проводил. У меня, изволите ли видеть, случился сердечный припадок, и я один дойти не мог... Надеюсь, я ничем не прогневил ваше величество? (Пауза.) У меня, изволите ли... несчастье случилось... извините за беспорядок в туалете. Мадлена Бежар скончалась вчера, а жена моя, Арманда, в тот же час бежала из дому... Все бросила... Платья, вообразите... комод... кольца... и безумную записку оставила... (Вынимает из кармана какой-то лоскут, заискивающе улыбается.)
Л ю д о в и к. Святой архиепископ оказался прав. Вы не только грязный хулитель религии в ваших произведениях, но вы и преступник, вы – безбожник.
Мольер замер.
Объявляю вам решение по делу о вашей женитьбе: запрещаю вам появляться при дворе, запрещаю играть "Тартюфа". Только с тем, чтобы ваша труппа не умерла с голоду, разрешаю играть в Пале-Рояле ваши смешные комедии, но ничего более... И с этого дня бойтесь напомнить мне о себе! Лишаю вас покровительства короля.
М о л ь е р. Ваше величество, ведь это же бедствие... хуже плахи... (Пауза.) За что?!
Л ю д о в и к. За тень скандальной свадьбы, брошенную на королевское имя.
М о л ь е р (опускаясь в кресло). Извините... я не могу подняться...
Л ю д о в и к. Уезжайте. Прием окончен. (Уходит.)
Л а г р а н ж (заглянув в дверь). Что?
М о л ь е р. Карету... Отвези... Позови...
Лагранж скрывается.
Мадлену бы, посоветоваться, но она умерла. Что же это такое?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к (сочувственно). Ты что же это? В Бога не веришь, да? Э... как тебя скрутило... На яблоко.
М о л ь е р (машинально берет яблоко). Благодарю.
Ш а р р о н входит и останавливается, долго смотрит на Мольера. У Шаррона удовлетворенно мерцают глаза.
(При виде Шаррона начинает оживать – до этого он лежал грудью на столе. Приподымается, глаза заблестели.) А, святой отец! Довольны? Это за "Тартюфа"? Понятно мне, почему вы так ополчились за религию. Догадливы вы, мой преподобный. Нет спору. Говорят мне как-то приятели: "Описали бы вы как-нибудь стерву – монаха". Я вас и изобразил. Потому что где же взять лучшую стерву, чем вы?
Ш а р р о н. Я скорблю о вас, потому что кто по этому пути пошел, тот уж наверное будет на виселице, сын мой.
М о л ь е р. Да вы меня не называйте вашим сыном, потому что я не чертов сын. (Вынимает шпагу.)
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Что ж ты лаешься?
Ш а р р о н (мерцая). Впрочем, вы до виселицы не дойдете. (Зловеще оглядывается.)
Из-за двери выходит О д н о г л а з ы й с тростью.
О д н о г л а з ы й (молча подходит к Мольеру, наступает ему на ногу). Господин, вы толкнули меня и не извинились. Вы – невежа!
М о л ь е р (машинально). Извините... (Напряженно.) Вы толкнули меня.
О д н о г л а з ы й. Вы – лгун!
М о л ь е р. Как смеете вы! Что вам угодно от меня?!
Л а г р а н ж вошел в это мгновение.
Л а г р а н ж (изменился в лице). Мэтр, сию минуту уходите, уходите! (Волнуясь.) Маркиз, господин де Мольер нездоров.
О д н о г л а з ы й. Я застал его со шпагой в руке. Он здоров. (Мольеру.) Моя фамилия – д'Орсиньи. Вы, милостивый государь, прохвост!
М о л ь е р. Я вызываю вас!
Л а г р а н ж (в ужасе). Уходите. Это – "Помолись"!
Ш а р р о н. Господа, что вы делаете, в королевской приемной, ах...
М о л ь е р. Я вызываю!
О д н о г л а з ы й. Готово дело. Больше я вас не оскорбляю. (Зловеще-весело.) Суди меня Бог, великий король! Принимай, сырая Бастилия! (Лагранжу.) Вы, сударь, будете свидетелем. (Мольеру.) Отдайте ему распоряжения насчет имущества. (Вынимает шпагу, пробует конец.) Нет распоряжений? (Кричит негромко и протяжно.) Помолись! (Крестит воздух шпагой.)
Ш а р р о н. Господа, опомнитесь!.. Господа!.. (Легко взлетает на лестницу и оттуда смотрит на поединок.)
Л а г р а н ж. Прямое убийство!..
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. В королевской приемной режутся!
Одноглазый схватывает Справедливого сапожника за шиворот, и тот умолкает. Одноглазый бросается на Мольера, Мольер, отмахиваясь шпагой, прячется за стол. Одноглазый вскакивает на стол.
Л а г р а н ж. Бросайте шпагу, учитель!
Мольер бросает шпагу, опускается на пол.
О д н о г л а з ы й. Берите шпагу!
Л а г р а н ж (Одноглазому). Вы не можете колоть человека, у которого нет шпаги в руке!
О д н о г л а з ы й. Я и не колю. (Мольеру.) Берите шпагу, подлый трус!
М о л ь е р. Не оскорбляйте меня и не бейте. Я как-то чего-то не понимаю. У меня, изволите ли видеть, больное сердце... и моя жена бросила меня... Бриллиантовые кольца на полу валяются... даже белья не взяла... беда...
О д н о г л а з ы й. Ничего не понимаю!
М о л ь е р. Я не постигаю, за что вы бросились на меня? Я вас и видел-то только два раза в жизни. Вы деньги приносили?.. Но ведь это было давно. Я болен... уж вы, пожалуйста, меня не трогайте...