Элизабет. Видит бог, жаль было его убивать. (Наблюдает, как муж ест).
Проктор. Он очень вкусно приготовлен. Элизабет (зарделась от похвалы). Я очень старалась, Джон. Мясо нежное?
Проктор. Очень. (Ест).
Она наблюдает.
Скоро поля зазеленеют. Знаешь, Элизабет, земля теплая, как кровь. Если урожай будет хорош, я куплю у старого Джекоба телку. Ты довольна?
Элизабет. Еще бы.
Проктор(чуть заметно улыбнувшись). Мне хочется сделать тебе приятное.
Элизабет(через силу). Знаю, Джон.
Он поднимается со стула, подходит к ней, целует. Она не отвечает на его поцелуй. Огорченный, он возвращается на место.
Проктор(ласково, как только может). Ты забыла сидр, Элизабет.
Элизабет(упрекая себя за забывчивость). Ох, совсем забыла! (Встает, наливает сидр в кружку).
Проктор(выпрямляясь). Когда идешь по полю, бросая в землю семена, поле кажется бесконечным.
Элизабет(возвращаясь с сидром). Вероятно.
Проктор(отпивает, затем ставит кружку на стол). Жаль, что в комнате нет цветов.
Элизабет. Ох, позабыла. Завтра нарву.
Проктор. У нас в доме все еще продолжается зима. В воскресенье пойдем вместе в поле. Я никогда не видел столько цветов.
Она наблюдает за ним.
(Сейчас душа его светла, будто тяжесть свалилась с плеч. Встает, подходит к раскрытой двери, смотрит в небо). В сумерки сирень пахнет особенно сильно; кажется, что это сумерки пахнут сиренью. Массачусетс весной - почти рай.
Элизабет. Да, рай.
Пауза. Элизабет сидит за столом, наблюдает за мужем. Проктор прислушивается к ночной тишине, вглядывается в небо. Элизабет хочет что-то сказать, но не решается. Вместо этого она собирает со стола посуду, идет к умывальнику. Становится спиной. Проктор смотрит на нее, но теперь уже она не замечает его. Их отчуждение возрастает.
Проктор. Мне кажется, ты чем-то опять опечалена, Элизабет.
Элизабет(этот разговор ей не по душе). Ты пришел так поздно, Джон. Я уже думала, что ты пошел в Сейлем.
Проктор. Зачем? Мне нечего делать в Сейлеме.
Элизабет. Неделю назад ты говорил, что пойдешь в Сейлем.
Проктор(понимает, что имеет в виду Элизабет). Я передумал.
Элизабет. Мэри Уоррен сейчас там.
Проктор. Я же запретил ей ходить в Сейлем. Почему ты отпустила ее?
Элизабет. Я не смогла удержать ее.
Проктор(с упреком). Ты неправа, Элизабет! Неправа! В конце концов, ты хозяйка здесь.
Элизабет. Она меня очень напугала, Джон.
Проктор. Как могла эта пугливая мышь напугать тебя, Элизабет…
Элизабет. Сегодня она непохожа на мышь. Я запретила ей, но она ответила, задрав голову: "Я должна идти, гуди Проктор! Я выступаю в суде как официальное лицо".
Проктор. В суде? На процессе?
Элизабет. Да. Она сказала, что из Бостона приехал полномочный представитель губернатора и четверо судей по особо важным делам.
Проктор. Она не в своем уме?
Элизабет. Она говорит, что уже арестовано четырнадцать человек. Она сказала, что им, вероятно, вынесут смертный приговор.
Проктор(не веря тому, что слышит). Не посмеют повесить их…
Элизабет. Полномочный представитель губернатора поклялся, что повесит их, если они не признаются в своей вине. Город обезумел, Джон. Если послушать Мэри, то Абигайль - ясновидящая. Когда она с девушками появляется в суде, толпа расступается перед ними. Затем она падает на пол, девушки рядом с ней, воют и размахивают руками… А женщину, перед которой она свалилась, хватают и волокут в тюрьму как колдунью.
Проктор(с широко открытыми глазами). Это же грязный обман!
Элизабет. Я считаю - ты должен пойти в Сейлем, Джон.
Он отворачивается.
Ты должен пойти и объяснить, что это обман.
Проктор(мысли его далеко). Конечно, она всех обманывает… Конечно…
Элизабет. Пойди к Иезекиилю Чиверу. Он тебя хорошо знает. Расскажи ему, что она говорила тебе в доме Пэрриса. Ведь они только плясали в лесу. При чем тут колдовство?
Проктор(продолжая думать о своем). Конечно, ни при чем. Она сама говорила. Колдовство тут ни при чем.
Элизабет(боясь, как бы он не рассердился на нее за настойчивость). Господь не простит тебе, если ты не расскажешь того, что знаешь. Ты должен вмешаться, Джон.
Проктор(размышляя). Да, надо пойти и рассказать им обо всем. Удивительно, что они так слепо верят ей.
Элизабет. Я бы пошла в Сейлем сейчас же, Джон.
Проктор. Надо все хорошенько обдумать.
Элизабет(решительно). Ты не имеешь права молчать, наконец.
Проктор(начинает злиться). Я же сказал, что пойду. Надо все обдумать.
Элизабет (оскорблена, холодно). Ну ладно. Обдумай. (Направляется к двери).
Проктор. Я вот о чем думаю, Элизабет. Если Абигайль уже считают святой, то трудно разоблачить ее. Город обезумел, а у меня нет доказательств. У меня нет свидетелей. Нас никто не слышал.
Элизабет(задерживается). Ты был с ней наедине?
Проктор(в упор). Да. Всего лишь одну минуту.
Элизабет. Значит, ты мне лгал?
Проктор(с нарастающим раздражением). Всего лишь одну минуту я был с ней наедине. Понятно? И сейчас же в комнату вошли остальные.
Элизабет (равнодушно, сразу потеряв доверие к его словам). Поступай как хочешь. (Отворачивается).
Проктор. О женщина!
Она смотрит на него.
Я больше не в силах терпеть твои подозрения.
Элизабет(несколько высокомерно). У меня нет никаких…
Проктор. Я не хочу, чтобы ты подозревала меня…
Элизабет. Не надо давать повода для подозрений.
Проктор(вспылив). Ты все еще сомневаешься?!
Элизабет(улыбается, стараясь улыбкой защитить свое достоинство). Скажи откровенно, Джон. Если бы речь шла не об Абигайль, ты бы не колебался, я думаю.
Проктор. Послушай, Элизабет…
Элизабет. Я не слепая, Джон.
Проктор. Не могу больше оправдываться перед тобой, Элизабет. Прежде чем разоблачить Абигайль, я должен все хорошо продумать. У меня достаточно причин для этого. А ты, прежде чем осуждать своего мужа, загляни в свое сердце, Элизабет, - хочешь ли ты понять его? Я забыл Абигайль, Элизабет.
Элизабет. Я тоже.
Проктор. Смягчись, женщина. Будь добрее. Ты ничего не забываешь и ничего не прощаешь. С тех пор как она ушла от нас, все эти семь месяцев я хожу на цыпочках в этом доме. Куда бы ни пошел, что бы ни делал, у меня одна мысль - чем бы порадовать тебя. И все понапрасну - печаль навеки поселилась в твоем сердце. Ты сомневаешься в каждом моем слове, в каждом поступке. Ты все время стараешься поймать меня на лжи. Когда я вхожу в эту комнату, мне кажется, что я вхожу в зал суда.
Элизабет. Джон, ты со мной не откровенен. Ты сказал, что в комнате было много народу, а теперь выяснилось, что вы были наедине.
Проктор. Я больше не буду убеждать тебя в своей честности.
Элизабет(теперь уже она старается оправдаться). Джон, я только хотела…
Проктор. Довольно. Мне надо было оборвать тебя, когда ты впервые высказала свои подозрения, но я не смог. Я христианин, и признался тебе во всем. Признался! Но ты ищешь во мне только дурное и осудила меня.
Элизабет. Не я осуждаю тебя. Это совесть твоя судит тебя. Я всегда думала о тебе как о хорошем человеке. (Улыбается). Как о хорошем, немного взбалмошном человеке.
Проктор (горько смеется). О Элизабет, твое милосердие холодно как лед. (Внезапно оборачивается, услышав шаги за дверью).
Входит Мэри. Проктор подходит к ней, берет за плечи.
(С гневом). Я запретил тебе ходить в Сейлем. Почему ты меня не слушаешься. Ты что, издеваешься надо мной? (Трясет ее). Если еще раз отправишься в город, я высеку тебя.
Мэри(беспомощно повисает у него на руках). Я плохо себя чувствую, мистер Проктор. Я больна. Отпустите меня, прошу вас, мне больно.
Проктор, пораженный, отпускает ее.
У меня внутри все болит. Весь день я была на суде, мистер Проктор.
Проктор(спокойнее). Мне нет дела до суда. Ты же знаешь, что гуди Элизабет не совсем здорова. Я потому и плачу тебе девять фунтов в год, чтобы ты помогала ей по хозяйству.
Мэри(как бы стараясь загладить свою вину, подходит к Элизабет и протягивает ей матерчатую куклу). Вот вам подарок, гуди Элизабет. У меня было много свободного времени, и я смастерила эту куклу.
Элизабет(изумлена). Благодарю тебя, Мэри. Очень красивая кукла.
Мэри(чуть не плача). Мы все сейчас должны любить друг друга, гуди Элизабет.
Элизабет(изумлена еще больше). Да, действительно, мы должны любить друг друга.
Мэри (окидывая взглядом комнату). Утром встану пораньше и все сделаю, не беспокойтесь. А сейчас разрешите мне лечь! (Направляется к лестнице).
Проктор. Мэри!
Она останавливается.
Это правда, что арестовало четырнадцать женщин?
Мэри. Нет, сэр. Арестовано тридцать девять женщин… (В изнеможении опускается на стул).
Элизабет(Проктору). Она плачет. (Подходит к Мэри). Что тревожит тебя, девочка?
Мэри. Они повесят гуди Осборн.
Проктор и Элизабет поражены. Тягостное молчание, прерываемое всхлипыванием Мэри.
Проктор. Повесят? (Кричит). Повесят, говоришь ты?
Мэри(сквозь рыдания). Да.
Проктор. И полномочный представитель губернатора утвердит приговор?
Мэри. Он сам вынес приговор. (Стараясь объяснить). Он сказал, что вынужден так поступить. Сарру Гуд не повесят - она призналась, понимаете? А гуди Осборн отрицала, что она колдунья.
Проктор. Сарра Гуд призналась! В чем она призналась?
Мэри(понуро, с тоской). Сарра Гуд призналась, что была в сговоре с Люцифером. Заключила с ним союз и подписала кровью свое имя в черной книге. Она обязалась мучить честных христиан до тех пор, пока они не отвернутся от бога и не станут слугами дьявола.
Проктор. Ты же знаешь, какая Сарра Гуд лгунья. Она и двух слов не может произнести, чтобы не приврать. Ты рассказала об этом на суде?
Мэри. Мистер Проктор, я хотела сказать, но на суде она чуть не задушила нас всех.
Проктор. Что? Задушила вас всех?
Мэри. Ее дух душил нас.
Элизабет. О Мэри…
Мэри(почти негодуя). Она не раз пыталась убить меня и раньше, гуди Элизабет.
Элизабет. Ты никогда об этом мне не говорила.
Мэри. Я сама не понимала этого. Как только она вошла в суд, я сказала себе, что не буду ее обвинять, ведь она очень старая, эта нищенка. Побирается по дворам, ночует в канавах. Вот я смотрю на нее и слушаю, как она все отрицает и отрицает, и вдруг пронизывающий холод пополз по моей спине, волосы на голове зашевелились, комок застрял в горле, и я услышала голос, пронзительный, - это был мой голос. И тогда я все вспомнила… все…
Проктор. Что же ты вспомнила?
Мэри(смотрит прямо перед собой, будто видит все, о чем рассказывает). Она часто приходила сюда, стучалась и просила - то кусок хлеба, то кружку сидра. Помните? Когда я ее прогоняла, она всегда что-то бормотала про себя.
Элизабет. Что ж удивительного в том, что она бормотала, раз ты ее выпроваживала?
Мэри. Но что она бормотала! Помните, гуди Элизабет, месяц назад я заболела, у меня так болели все внутренности, что я чуть не кричала. Это случилось через два дня после того, как я ее выпроводила.
Элизабет. Да, припоминаю.
Мэри. И я обо всем рассказала судье Готторну. Тогда судья Готторн спросил ее. "Гуд, - спросил он, - отчего девочка заболела, что такое вы бормотали?" А она отвечает… (Старческим голосом). "Ничего такого я не бормотала. Я повторяла заповеди. Заповеди ведь повторять не запрещается?"
Элизабет. Ну и что же? Разве она неправа?
Мэри. "Повторите-ка эти заповеди", - предложил ей судья Готторн. (Наклоняется к ним). И поверите ли, гуди Элизабет, из всех десяти заповедей она не смогла вспомнить ни одной! Она никогда их и не знала. Вот так она себя и разоблачила!
Проктор. И все? И на этом основании ее осудили?
Мэри(видя, что они сомневаются. Настойчиво). Иначе они не могли поступить.
Проктор. Но доказательства… доказательства?
Мэри(раздраженно). Какие еще нужны доказательства? Разве этого мало? Это очень серьезная улика. "Непоколебимая, как скала", - сказал судья Готторн.
Проктор(после молчания). Чтобы ты не смела больше туда ходить, слышишь?
Мэри. Я буду ходить в суд каждый день. Я удивляюсь, что вы не понимаете, какое полезное дело мы совершаем.
Проктор. Нечего сказать, полезное дело - вешать старух. Очень полезное дело для девушки - христианки.
Мэри. Нет, мистер Проктор, раз есть признание, то полагается наказание, но не пытка, не виселица. Раз Сарра Гуд призналась, теперь она только отсидит в тюрьме. (Вспомнив) Да, вы сейчас удивитесь, она - беременна.
Элизабет. Беременна? Ей лет шестьдесят…
Мэри. Доктор Григс осмотрел ее и утверждает, что она беременна. Она всю жизнь курила табак и никогда не имела мужа. И теперь - беременна. Но если бы она даже не призналась, ее бы не тронули - дитя-то невинно. Нет, мистер Проктор, что вы там ни говорите, а в суд я ходить буду. Я официальный свидетель, так они говорят.
Проктор. Я покажу тебе - официальный свидетель! (Подходит к камину снимает плетку).
Мэри(струсила, но не показывает виду). Только посмейте меня ударить!..
Элизабет(поспешно). Мэри, обещай, что ты больше не пойдешь в город.
Мэри(на всякий случай отвернувшись от Проктора, но настаивая на своем). Дьявол разгуливает по Сейлему. Мы должны найти его, мистер Проктор.
Проктор. Я выбью из тебя этого дьявола! (Замахивается плеткой).
Мэри(отбегает в сторону, кричит, указывая на Элизабет). Я спасла ей жизнь сегодня.
Молчание. Плетка падает из рук Проктора.
Элизабет(очень тихо). Меня обвинили?
Мэри. Там упоминалось ваше имя. Но я сказала, что ничего за вами не замечала. Гуди Проктор неспособна причинить кому-либо вред, вот что я сказала им. И они мне поверили. Ведь я вас знаю, раз живу в вашем доме.
Элизабет. Кто обвинил меня?
Мэри. Я дала присягу, что ни о чем не расскажу. (Проктору). Но имейте в виду, что час назад я обедала вместе с четырьмя судьями и представителем губернатора. Так что впредь я прошу обходиться со мной вежливее.
Проктор(в ужасе, шепчет с отвращением). Ну ладно, иди спать.
Мэри(топнув ногой). Не указывайте мне, мистер Проктор. Я не маленькая, мне восемнадцать лет, и пойду спать, когда захочу.
Проктор. Дело твое - можешь сидеть.
Мэри. Тогда, пожалуй, пойду спать.
Проктор(рассвирепев). Спокойной ночи!
Мэри. Спокойной ночи. (Недовольная собой и разговором, удаляется).
Проктор и Элизабет, ошеломленные, смотрят друг на друга.
Элизабет(шепотом). Петля!.. Петля…
Проктор. Не может этого всего быть…
Элизабет(имея в виду Абигайль). Она хочет моей смерти. Всю неделю меня мучили предчувствия…
Проктор(без уверенности). Они поверили Мэри. Ты же слышала.
Элизабет. А что будет завтра? Абигайль будет твердить мое имя до тех пор, пока они меня не арестуют.
Проктор. Сядь.
Элизабет. Она хочет моей смерти. Ты знаешь это.
Проктор. Сядь, я сказал.
Элизабет, дрожа, опускается на стул.
(Спокойно, стараясь сдерживаться). Нам надо сейчас быть благоразумными, Элизабет.
Элизабет(с безнадежной иронией). О, безусловно, безусловно.
Проктор. Не бойся ничего. Я пойду к Иезекиилю Чиверу и передам ему все, что Абигайль мне говорила.
Элизабет. Теперь Чивер не сможет помочь, раз столько людей уже арестовано. Ради меня, Джон, пойди к Абигайль.
Проктор(начинает догадываться, и душа его вновь черствеет). Что я должен сказать Абигайль?
Элизабет. Ради меня! (Осторожно). Ты, очевидно, не понимаешь молодых девушек. Близость ведь своего рода обещание…
Проктор(стараясь не дать волю своему раздражению). Какое еще обещание?