Элизабет. Не обязательно словесное. Но безусловно для Абигайль это обещание, теперь она надеется, когда меня не станет, занять мое место.
Проктор задыхается от гнева.
Я не гуди Осборн и не Сарра Гуд, меня не легко очернить. И если она решилась произнести мое имя, то, стало быть, она надеется занять мое место.
Проктор(понимая, что жена права). Она не может надеяться.
Элизабет. Ты ни разу не дал ей почувствовать, что презираешь ее. Более того, каждый раз, когда в церкви она проходит мимо тебя, ты краснеешь.
Проктор. Я краснею, потому что мне стыдно за себя.
Элизабет. Я думаю, что она это воспринимает иначе.
Проктор. А как ты это воспринимаешь, Элизабет?
Элизабет(уклончиво). Возможно, тебе немного стыдно, когда ты видишь ее рядом со мной!
Проктор. Когда ты поймешь меня, женщина! Будь я из камня, и то я бы раскололся от стыда в течение этих месяцев!
Элизабет. Тогда пойди к ней, Джон. Пойди назови ее шлюхой. Как бы она ни надеялась - разбей надежду, разбей!
Проктор (сквозь зубы). Хорошо. Я пойду. (Берет в руки ружье).
Элизабет(дрожит, в испуге). О, так неохотно?
Проктор. Я сказал - пойду. И скажу такое, что ей станет жарче, чем старому грешнику в аду. Не завидуй тому, на кого я разгневан.
Элизабет. Разгневай! Я прошу тебя всего лишь…
Проктор. Неужели ты считаешь меня подлецом?
Элизабет. Разве я сказала, что ты подлец?
Проктор. Но ты же считаешь, что я связал себя обещанием. Какое обещание жеребец дает кобылице?
Элизабет. Тогда почему же ты сердишься на меня, когда я прошу тебя разрушить ее надежды?
Проктор. Сержусь потому, что никогда не предавал тебя, я честен. И чувствую - что бы я ни делал, мне никогда не загладить единственной ошибки моей жизни. Я не в силах ничего изменять!
Элизабет(с отчаянием). Все изменится, когда ты поймешь, что только я - твоя жена и другой у тебя не будет! Но Абигайль как заноза застряла в твоем сердце. И ты это знаешь.
Внезапно в дверях, словно привидение, возникает мужская фигура. Проктор и Элизабет вздрагивают. На пороге стоит Хэйл. Его преподобие сейчас выглядит несколько иначе. Надменность его исчезла, уступив место почтительности, он будто бы в чем-то сомневается, впечатление такое, что он даже чувствует себя виновным.
Хэйл. Добрый вечер.
Проктор(еще не придя в себя). А, мистер Хэйл? Добрый вечер. Входите.
Хэйл(к Элизабет). Надеюсь, я вас не испугал?
Элизабет. Нет, нет. Я просто не слышала, как вы подъехали.
Хэйл. Гуди Проктор, не так ли?
Элизабет. Да, Элизабет Проктор.
Хэйл(кланяется). Надеюсь, вы еще не собирались спать?
Проктор(отставляя ружье). Нет. (Стараясь скрыть тревогу). У нас редко бывают гости так поздно. Но - милости просим. Вы присядете, сэр?
Хэйл. Спасибо. (Садится). Садитесь, гуди Проктор.
Элизабет, не спуская с него глаз, садится на стул. Молчание.
Хэйл осматривает комнату.
Проктор(чтобы нарушить молчание). Не хотите ли сидру, мистер Хэйл?
Хэйл. Нет. Он нехорошо на меня действует. Мне еще нужно кое - куда съездить. Вы присядете, мистер Проктор?
Проктор садится.
Я вас задержу ненадолго. Но нам надо кое о чем потолковать.
Проктор. Речь пойдет о судебном процессе?
Хэйл. Я пришел к вам по собственному побуждению. (Вытирает рот платком). Не знаю, известно ли вам, но на суде упомянуто имя вашей жены.
Проктор. Нам это известно от Мэри Уоррен, и мы крайне поражены.
Хэйл. Я новый человек здесь, и мне трудно составить определенное мнение, не зная людей, которых обвиняют на суде. Поэтому весь вечер я хожу из дома в дом. К вам, например, я пришел от Ребекки Нэрс.
Элизабет(потрясена). Ребекку Нэрс обвинили?
Хэйл. Преступление перед господом богом - обвинить такую женщину, как Ребекка Нэрс. Тем не менее имя ее упомянуто.
Элизабет(пытаясь улыбнуться). Надеюсь, вы никогда не поверите в связь Ребекки Нэрс с дьяволом?
Хэйл. Все бывает, гуди Проктор.
Проктор(пораженный). Я уверен, ваше преподобие, что вы так не думаете.
Хэйл. Тревожно наше время, сэр. Никто уже не имеет права сомневаться, что силы тьмы завладели Сейлемом. Слишком много доказательств. Вы согласны, сэр?
Проктор(уклончиво). Я не знаток по этой части. Но трудно поверить, что такая набожная женщина, как Ребекка Нэрс, после семидесяти лет честного служения богу могла стать слугой дьявола.
Хэйл. Дьявол очень коварен, это общеизвестно. Но Ребекку Нэрс еще ни в чем не обвинили; и полагаю, что не обвинят. (Пауза). Мне хотелось бы, сэр, задать вам несколько вопросов религиозного характера, если разрешите.
Проктор(холодно). Отчего же? Мы не боимся вопросов, сэр.
Хэйл. Вот и хорошо. (Устраивается поудобнее). Перелистывая церковную книгу мистера Перриса, я обратил внимание, что имя ваше встречается весьма редко.
Проктор. Вы ошибаетесь, ваше преподобие.
Хэйл. За семнадцать месяцев вы посетили церковь двадцать шесть раз. Разве это много? Скажите, почему вы так редко посещаете церковь?
Проктор. Я не знал, что мне придется отчитываться, сколько раз я бываю в церкви. Дело в том, что моя жена всю эту зиму болела.
Хэйл. Я это слышал. Но вы, мистер, вы же могли ходить в церковь один.
Проктор. Я бывал в церкви тогда, когда я мог. В остальные дни я молился дома.
Хэйл. Церковный устав гласит, что молитва не может заменить церковь.
Проктор. Знаю, сэр. Но я знаю также, что для молитвы проповеднику вовсе не обязательны золотые подсвечники.
Хэйл. Какие золотые подсвечники?
Проктор. Когда мы построили нашу церковь, Фрэнсис Нэрс сделал для алтаря два оловянных подсвечника; вряд ли к олову прикасались более чистые руки, чем руки Фрэнсиса Нэрса. Но пришел мистер Пэррис и начал требовать, чтобы подсвечники заменили золотыми. Он ни о чем другом не говорил, пока не получил их. Я тружусь от восхода солнца до темноты и признаюсь - эти подсвечники оскорбляют мою молитву. Да, оскорбляют! Иной раз мне кажется, что мистер Пэррис, неудовлетворенный церквушкой, мечтает о кафедральном соборе.
Хэйл(подумав). И все же вы - христианин, мистер Проктор, и по воскресеньям должны бывать в церкви. (Пауза). Если не ошибаюсь, у вас трое детей?
Проктор. Да, три мальчика.
Хэйл. Как же случилось, что из ваших детей крещены только двое?
Проктор(колеблется, затем не в силах сдержаться). Не могу, чтобы мистер Пэррис дотрагивался до моего ребенка. Я не вижу благодати божьей на этом человеке и не скрываю этого.
Хэйл. Должен сказать, мистер Проктор, что не вам это решать. Мистер Пэррис посвящен в духовный сан, и благодать божья на нем.
Проктор(покраснев от досады, пытается улыбнуться). В чем вы меня подозреваете, мистер Хэйл?
Хэйл. Ни в чем. Это вам кажется.
Проктор. Я строил церковь… Прибивал крышу, навешивал двери…
Хэйл. Это говорит в вашу пользу.
Проктор. Может быть, я слишком рьяно настроен против мистера Пэрриса, но вы не можете думать, что я против религии? А ведь вы близки к этой мысли, не правда ли?
Хэйл(не сдаваясь). В ваших словах много искренности, сэр…
Элизабет. Возможно, мы очень строго судим мистера Пэрриса. Но мой муж не терпит разговоров о деньгах…
Хэйл(кивает головой, соглашается, затем с видом профессора, который экзаменует). А помните ли вы заповеди, гуди Элизабет?
Элизабет(без колебаний, даже пылко). Безусловно помню. Я не нарушила ни одной из них. Никто не может упрекнуть меня, что я плохая христианка.
Хэйл. А вы, мистер Проктор? Помните ли вы их?
Проктор, (неуверенно). Конечно, помню.
Хэйл(вглядываясь в открытое лицо Элизабет, Проктору). Прочтите их, пожалуйста.
Проктор. Заповеди?
Хэйл. Ну да.
Проктор(вытирает лоб). Не убий.
Хэйл. Так.
Проктор(перечисляя, загибает пальцы). Не укради… Не пожелай жены ближнего твоего, ни осла его, ни козла его… Не свидетельствуй на друга своего свидетельства ложна… Не сотвори себе кумира. Седьмой день господу богу твоему… Не убий… (Пауза). Чти отца и мать… Не приемли имени господа бога твоего всуе… Да не будет у тебя бози… (Напряженное молчание. Силится вспомнить ещё одну заповедь, наскоро пересчитывает их в памяти, вновь загибая пальцы, но вновь не досчитывает одной). Не сотвори себе кумира.
Хэйл. Это вы уже говорили, сэр.
Проктор(растерянно). Да, да.
Элизабет(осторожно). Не прелюбо…
Проктор(будто стрела пронзила его сердце). Да. (Пытаясь улыбнуться). Как видите, сэр, вдвоем мы помним все заповеди.
Хэйл не отвечает, внимательно всматривается в Проктора, и беспокойство Проктора возрастает.
Не такая уж большая ошибка, я думаю.
Хэйл. Религия, сэр, - крепость. Никакая трещина в крепости не может считаться маленькой. (Встает озадаченный, делает по комнате несколько шагов, погруженный в свои размышления).
Проктор. В этом доме, сэр, дьявол не может найти сторонников.
Хэйл. Надеюсь, надеюсь. (Смотрит на Элизабет и Проктора, и некое подобие улыбки скользит по его лицу, но ясно, что он очень чем-то озабочен). Ну что ж, пожелаю вам доброй ночи.
Элизабет(не может удержаться). Мистер Хэйл!
Он останавливается.
Мне кажется, что вы в чем-то меня подозреваете. Скажите мне!
Хэйл(застигнутый врасплох, уклончиво). Я не сужу вас. Моя обязанность, гуди Проктор, помочь суду разобраться. Я желаю вам всего хорошего… Доброй ночи. (Направляется к двери).
Элизабет(почти с отчаянием). Ты должен сказать ему, Джон.
Хэйл(обернувшись). Вы что-то сказали?
Элизабет(сдерживая крик, мужу). Ты скажешь наконец?
Хэйл вопросительно смотрит на Проктора.
Проктор(с трудом). Если только мне поверят на слово. Свидетелей у меня нет… доказательств тоже… Но я знаю - болезнь детей не имеет ничего общего с колдовством.
Хэйл(удивленно). Вы сказали - не имеет?..
Проктор. Мистер Пэррис застал их, когда они плясали в лесу. Дети очень испугались. Вот причина их болезни.
Хэйл. Кто вам это сказал?
Проктор(не сразу). Абигайль Уильямс.
Хэйл. Абигайль?!
Проктор. Да.
Хэйл(широко раскрыв глаза). Абигайль Уильямс сказала вам, что болезнь детей - простой испуг? И колдовство ни при чем?
Проктор. Да, сэр. Она сказала мне это в день вашего приезда.
Хэйл(не веря Проктору). Почему же вы до сих пор молчали?
Проктор. Я не мог себе представить, что может разгореться из-за такой чепухи!
Хэйл. Чепухи! Мистер, я сам допросил бесчисленное количество людей. И все они признались, что служили дьяволу. Признались!
Проктор. А как же иначе? Они вынуждены признаться, или их повесят. Они согласны признаться в чем угодно, лишь бы спастись от виселицы. Вы над этим не задумывались?
Хэйл(подобные мысли у него возникали, но он старался их отогнать). Я думал об этом… Разумеется, думал. И вы подтвердите это на суде?
Проктор. Я не собирался идти туда. Но если необходимо…
Хэйл. Вы колеблетесь?
Проктор. Я не колеблюсь, хотя не уверен, что мне поверят. Ведь если такой умный богослов, как вы, может взять на подозрение женщину, которая никогда в жизни не лгала и честность которой общеизвестна, то, право же, не удивительно, что я колеблюсь. Я не безумец!
Хэйл(слова Проктора ему показались довольно убедительными). Скажите мне откровенно, мистер Проктор. До меня дошли слухи, которые меня волнуют; говорят, вы не верите, что в мире существуют ведьмы. Это так?
Проктор(сознает, что наступила решающая минута. Сейчас ему придется лгать, и он борется с чувством отвращения к Хэйлу и к себе). Я не помню, чтобы это говорил. Но мог сказать… Если ведьмы и существуют, то трудно поверить, что они поселились в Сейлеме.
Хэйл. Значит, вы не верите…
Проктор. Я не разбираюсь в этом. Библия утверждает, что ведьмы существуют, и я не стану это опровергать.
Хэйл(к Элизабет). А вы?..
Элизабет. Я… Нет… Я не могу поверить…
Хэйл(крайне удивлен). Не можете?
Проктор. Элизабет, ты вводишь мистера Хэйла в заблуждение.
Элизабет(Хэйлу). Я не могу поверить, что честная, правдивая женщина согласится служить дьяволу. Я сужу по себе. И если вы допускаете, что я, совершая добрые дела, могу одновременно служить дьяволу, - то я, пожалуй… скажу вам, что не верю.
Хэйл. Но вы не отрицаете, что существуют ведьмы…
Элизабет(перебивая). Если вы считаете, что я ведьма, то я вам отвечу, что их нет!
Хэйл. Вы, безусловно, верите библии?
Проктор. Конечно, верит! Каждому слову!
Элизабет. О библии поговорите с Абигайль Уильямс, сэр, - но не со мной!
Хэйл изумленно смотрит на Элизабет.
Проктор. Моя жена не сомневается в библии, сэр. Пусть эта мысль вас не тревожит. Наш дом - христианский дом, сэр. Истинно христианский.
Хэйл. Да пребудет с вами господь бог. Мой совет: крестите поскорее вашего третьего ребенка и не забывайте по воскресеньям ходить в церковь. Живите в согласии и в мире. Я думаю…
В дверях появляется Джайлс Кори.
Джайлс. Джон!
Проктор. Что случилось?
Джайлс. Они забрали мою жену.
Входит Фрэнсис Нэрс.
И его Ребекку!
Проктор(Фрэнсису). Арестовали Ребекку?
Фрэнсис. Да. За ней приехал Чивер. Он посадил ее в повозку и увез. Мы побежали в тюрьму, но нас туда не впустили.
Элизабет. Всех обуяло безумие, мистер Хэйл.
Фрэнсис(подходит к Хэйлу). Ваше преподобие. Я прошу вас, переговорите с представителем губернатора. Его ввели в заблуждение.
Хэйл. Успокойтесь, мистер Нэрс, прошу вас.
Фрэнсис. Моя жена всегда была предана нашей церкви. А Марта Кори… нет женщины более набожной.
Хэйл. Какое обвинение предъявили вашей жене при аресте?
Фрэнсис(усмехнувшись). Она обвиняется в убийстве. (Саркастически цитирует ордер). "Обвиняется в убийстве детей Энн Патнэм путем колдовства!" Что мне делать, мистер Хэйл?
Хэйл(отворачивается от Нэрса, заметно взволнован). Верьте, Нэрс, если окажется виновной Ребекка Нэрс, то можно без сожаления предать огню весь цветущий мир! Предадим себя в руки правосудия. И я уверен, что суд отпустит вашу жену домой.
Фрэнсис. Значит, ее подвергнут допросу?
Хэйл(с жалостью). Мистер Нэрс, сердца наши истекают кровью, но мы не имеем права отступать. Тревожно наше время, сэр. Мы обязаны поступиться старой дружбой и привычным уважением. Дьявол бродит по Сейлему! Да не дрогнет карающая длань над тем, на кого укажет перст господен!
Проктор(резко). Но как можно заподозрить Ребекку Нэрс в детоубийстве?
Хэйл(почти страдая). За час до падения дьявола господь тоже считал его невиновным.
Джайлс. Я вам сказал, что моя жена читает какие-то книги, но ведь это не значит, что она - ведьма.
Хэйл. Мистер Кори, а какое обвинение предъявили вашей жене?
Джайлс. Ее обвинил этот кровожадный ублюдок Уалькотт. Лет пять тому назад он купил у моей Марты свинью. Свинья вскоре сдохла, и он стал требовать, чтобы ему вернули деньги. А Марта моя сказала ему: "На таких кормах и ты бы сдох, ты же ее голодом уморил". А теперь он говорит, что она сдохла при помощи книг… что моя Марта околдовала свинью.
Входит Иезекииль Чивер.
Немая сцена.
Чивер. Добрый вечер, Проктор.
Проктор. Добрый вечер, Чивер.
Чивер. Добрый вечер, мистер Хэйл. (Ко всем). Добрый вечер.
Проктор. Надеюсь, вы не по делу суда.
Чивер. Вот вы и не угадали, Проктор. Я теперь секретарь суда.
Входит Хэррик, судебный исполнитель. Ему лет за тридцать, лицо наглое, бесстыдное.
Джайлс. Ты скромный портной, Иезекииль, и мог бы попасть в рай, а теперь, надо полагать, будешь гореть в аду. Ты знаешь, что за такие дела будешь гореть в аду?