Конечно, главное содержание практической деятельности Маркса составляла общественно-политическая деятельность – как публициста, редактора газет и журналов, организатора рабочего движения, создателя первой в мире коммунистической партии – Союза коммунистов, – руководствующейся научным мировоззрением. Хотя создание Союза коммунистов относится к зрелому периоду жизнедеятельности Маркса, предпосылки этого исторического события закладывались и в ранний период. Уже тогда Маркс практически подготавливал исторически необходимое соединение разрабатываемой им и Энгельсом революционной теории с революционной деятельностью широких масс рабочего класса. Отсюда ясно, что адекватно осмыслить становление взглядов Маркса в целостное научное мировоззрение нельзя без учета его практической деятельности в различных ее проявлениях. Автор пытается решить эту задачу, руководствуясь ленинскими принципами историзма и конкретности анализа. Он не стремится набросать некоторую общую схему возникновения марксова учения, лишь подкрепляемую конкретным материалом как иллюстрацией, а, напротив, пытается именно из анализа конкретного материала выводить заключения общего характера. Понятно, что в одной книге нет возможности охватить всю совокупность такого материала. Поскольку исторические предпосылки и условия формирования взглядов Маркса достаточно выяснены в литературе (см. 75; 76; 77), автор счел возможным не давать развернутого изложения этих предпосылок и условий, ограничившись лишь характеристикой их непосредственного воздействия на развитие воззрений Маркса и сосредоточив основное внимание на процессе развития последних. При этом анализу подвергаются не только содержание высказываемых Марксом положений, но и фактический, по возможности детализированный путь Маркса к этим положениям, что позволяет обнаружить своеобразные переплетения различных сторон воззрений Маркса, действительные стадии их развития, в том числе и стадии работы Маркса над одним и тем же произведением. Особенно важно исследование рукописей, ибо в них движение марксовой мысли запечатлено наиболее наглядно. Вот почему в книге уделяется большое внимание деталям текстологического характера, широко привлекаются фотокопии рукописей, хранящиеся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ), без учета которых в ряде случаев не представляется возможным проникнуть в действительную лабораторию творческой мысли Маркса
В ПОИСКАХ СОБСТВЕННОЙ
КОНЦЕПЦИИ МИРА
Глава 1.
От школьной скамьи
до доктора философии
"В году тысяча восемьсот восемнадцатом, седьмого числа мая месяца, в четыре часа пополудни передо мной – чиновником ратуши Трира, ведающим делами гражданского состояния в Трирском округе – предстал господин Генрих Маркс… показал мне ребенка мужского пола и заявил, что этот ребенок появился на свет в Трире пятого числа мая месяца в два часа утра от господина Генриха Маркса, адвоката, проживающего в Трире, и его жены Генриетты Пресборк и что этому своему ребенку они пожелали дать имя Карл" (16, с. 589). Так звучит акт о рождении Карла Маркса, скрепленный подписями свидетелей – Карла Петраша и Матиаса Кроппа, отца – Генриха Маркса и составителя акта – чиновника Э. Граха.
Немногие имеющиеся свидетельства позволяют заключить, что в детстве Карл любил подвижные игры, обычно выступал в них в роли верховода. Он покорял сверстников безудержной фантазией, часами были готовы они слушать занимательные сказки, которые он тут же сочинял.
Живость характера и богатство фантазии дополняются обнаружившимися уже в гимназии незаурядными интеллектуальными способностями. В "Аттестате зрелости воспитанника Трирской гимназии Карла Маркса" отмечаются его хорошие познания в немецком, латинском, греческом и французском языках, а также по математике. Но к разным предметам он относился по-разному, и далеко не все преподаватели были вполне довольны им.
Юный Фридрих Энгельс, еще не встречавшийся со своим будущим другом, но уже много слышавший о нем от их общих знакомых, в стихотворной форме передал сложившееся у них впечатление от внешнего облика и страстной натуры молодого Маркса:
То Трира черный сын с неистовой душой,
Он не идет, – бежит, нет, катится лавиной,
Отвагой дерзостной сверкает взор орлиный,
А руки он простер взволнованно вперед,
Как бы желая вниз обрушить неба свод.
Сжимая кулаки, силач неутомимый
Все время мечется, как бесом одержимый!
(17, с. 304)
Юноша вступает в жизнь
Семья, окружение, школа
На формирование духовного облика человека обычно оказывают влияние непосредственно окружающие его люди – родные, знакомые, учителя. В этом отношении Маркс не составлял исключения. Ему, быть может, лишь больше, чем другим, повезло: рядом с ним были высокообразованные и умудренные жизненным опытом люди. Прежде всего, это его отец, Генрих Маркс. Он под влиянием Вольтера, Руссо, Лессинга и других передовых мыслителей XVIII в. проникся духом Просвещения и был чужд религиозного доктринерства. Отец тонко руководил процессом духовного созревания своего сына; тактично, но настойчиво повлиял он на первоначальный выбор сыном профессии юриста и затем с полным пониманием отнесся к его исканиям в иной области. Смерть отца в 1838 г. была тяжелым ударом для Карла.
Иначе сложились у него отношения с матерью. Заботливая мать девятерых детей и хорошая домашняя хозяйка, Генриетта Маркс была ограниченным в духовном отношении человеком. Пережив своего мужа на четверть века, она с каждым годом все более отдалялась от сына, не стремившегося, вопреки ее ожиданиям и требованиям, сделать блестящую карьеру. Она внесла свою лепту в разного рода "пакости частного характера", осложнявшие жизнь сына. Но все это не помешало Карлу сохранить доброе отношение к матери.
Одним из наставников юного Маркса был барон фон Вестфален, который жил по соседству и был в хороших отношениях с Генрихом Марксом; его дочь Женни (будущая жена Маркса) дружила с сестрой Карла Софьей, а сын Эдгар – с Карлом. Будучи широкообразованным человеком, барон особенно увлекался древнегреческими писателями (Гомера он знал наизусть) и Шекспиром; он интересовался также социальными проблемами, в том числе учением Сен-Симона, и был склонен к романтизму. Барон полюбил одаренного юношу и привил ему вкус к античности и романтике.
В Трирской гимназии, где учился Маркс с 1830 по 1835 г., было несколько выдающихся педагогов. Так, историю и философию преподавал директор гимназии Иоганн Виттенбах – сторонник учения Канта. Он отстаивал принципы преподавания, опирающиеся на разум, а не на религиозную веру, что для того времени было весьма смело, пропагандировал так называемое "каролингское возрождение", подчеркивая заслуги Карла Великого (742 – 814) в развитии образования и пробуждении интереса в суровое время раннего средневековья к античной культуре.
Влияние Виттенбаха проявилось в самом раннем из сохранившихся литературных произведений Маркса – стихотворении "Карл Великий". Помещенное в записной книжке его сестры Софи, оно датировано 1833 г., когда его автору было 14 – 15 лет. Вот отрывок из этого стихотворения:
Смягчил он воспитаньем нравы
Холодной варварской земли,
И в хижинах царило право,
Закон там крепко берегли.И больше, чем его походы,
В которых кровь лилась рекой,
Победы все, чреватые невзгодой,
Добытые геройскою рукой,Нам то внушает восхищенье,
Что человечеству дал он
Венец прекрасный просвещенья,
Что вырвал он у варварских времен.
(16, с. 586)
Сквозь романтизированный образ Карла Великого явственно проступает просветительски-гуманистическая устремленность души и помыслов юного Карла Маркса. Не кровавые завоевания, ценой которых была создана империя Каролингов, распавшаяся вскоре после смерти Карла Великого, а создание условий для усвоения достижений античной культуры (переписка книг античных авторов, строительство школ и т.п.) – вот то действительно великое, что, по мнению юноши, сделал император Карл для человечества.
Другой стороной воспитательного воздействия окружающей среды на юношу обычно является формирование основных жизненных установок, развитие ориентации на определенные ценности под влиянием общественных, особенно политических, событий. Отроческие и первые юношеские годы Маркса проходили в относительно спокойный период политической жизни Германии. Едва теплилась эта жизнь и в его родном городе Трире. Хотя это был один из старейших городов Германии, он значительно отставал от таких промышленно развитых соседей, как Кёльн, Аахен и Дюссельдорф.
Но и здесь жила память о той политической свободе, которой в 1794 – 1815 гг. пользовались трирцы как граждане Французской республики и которая была в значительной мере утеряна с присоединением Рейнской провинции к Пруссии. Во время французской революции 1830 г. жители Трира читали и передавали друг другу брошюру, призывавшую к борьбе за освобождение Рейнской провинции от прусского подданства.
В 1832 – 1833 гг. полиция сообщала правительству, что в городе значительно увеличилось число либералов, которые симпатизируют Франции и критикуют прусские порядки. В январе 1834 г. трирское "Литературное общество" устроило два банкета, где провозглашались либеральные идеи, исполнялись революционные песни (в том числе "Марсельеза") и даже был поднят трехцветный французский флаг. Встревоженное этим, прусское правительство провело следствие и поставило трирское "Литературное общество" под полицейский надзор.
К следствию был привлечен и отец Маркса – участник первого банкета, выступивший с речью в духе умеренного либерализма. Наиболее радикальные преподаватели гимназии получили строгий выговор; директору гимназии Виттенбаху грозило отстранение от должности.
Не преувеличивая влияния этих факторов на умонастроение Карла, можно, однако, предположить, что они способствовали определенной его политической ориентировке.
Гимназические сочинения Маркса. Нравственность и религия
К наиболее ранним из дошедших до нас литературных произведений Маркса относятся семь письменных работ, выполненных на выпускных экзаменах в Трирской гимназии в августе 1835 года: сочинения на немецком языке на свободную тему и на латинском языке о принципате Августа, сочинение на религиозную тему, упражнение по латинскому языку, перевод с греческого, перевод на французский язык, работа по математике (см. 30, с. 449 – 470).
В сочинении по религии на заданную тему: "Единение верующих с Христом по Евангелию от Иоанна" излагалась преподававшаяся в гимназии религиозно-нравственная концепция, смысл которой сводился к тому, что единение с Христом способствует осуществлению благородных стремлений людей к добру и познанию, делает сердце открытым "человеческой любви, всему великому, благородному не из-за честолюбия, не из стремления к славе, а только ради Христа" (16, с. 593). Но догматическая сторона вопроса, сама сущность единения верующего с Христом почти не затрагивается юношей, на что обратил внимание уже гимназический учитель в отзыве на это сочинение (см. 30, с. 174). Юный Маркс приводит в пользу религии лишь аргументы нравственного характера. И в то же время обращает чисто светский взгляд "на историю, эту великую учительницу человечества" (16, с. 590).
Анализ содержания выпускного сочинения позволяет заключить, что религия не занимала сколько-нибудь значительного места в умонастроениях юного Маркса. Но его приверженность идеалистической философии выражена здесь отчетливо. Величайшим мудрецом древности он называет "божественного Платона", а эпикуреизм именует "поверхностной философией" (16, с. 590, 593). Пройдет немного времени, и в докторской диссертации Маркс выступит уже с атеистических позиций и даст высокую оценку материалистической философии Эпикура.
Сравнение исторических эпох в поисках счастливой среди них
Латинское сочинение на выпускном экзамене имело своей темой вопрос из истории Древнего Рима: "Заслуженно ли причисляют принципат Августа к более счастливым эпохам Римского государства?" Такая постановка вопроса позволяла Марксу не только проявить исторические познания, но и выразить свое отношение к различным формам государственного строя (разумеется, достаточно сдержанно, насколько это позволяли рамки школьного сочинения), а также продемонстрировать свои способности при поиске самого подхода к решению поставленной задачи.
Маркс предпочитает многоаспектный (мы бы сказали теперь – комплексный) подход. "Перед тем, кто пожелает исследовать вопрос о том, каким было время Августа, открывается много способов, с помощью которых он может об этом судить: во-первых, он может прибегнуть к сравнению с другими эпохами римской истории… затем нужно исследовать, что говорили об этой эпохе древние, как смотрели на империю чужеземцы, боялись ли они ее или презирали, и, наконец, как обстояло дело с искусствами и литературой" (16, с. 594). Основное внимание Маркс уделяет первому способу – сравнению различных исторических эпох Древнего Рима.
Эпоху принципата Августа Маркс сравнивает, с одной стороны, с эпохой, предшествовавшей Пуническим войнам, а с другой – с эпохой императора Нерона. Какова же логика и в чем исторический смысл этих сравнений? Понять это можно, выявив характер каждой из рассматриваемых эпох.
Предшествующая Пуническим войнам эпоха римской республики существовала в V – III вв. до н.э. на базе городов-полисов и воплощала типические черты республиканского строя в условиях рабовладельческого общества. Носителем верховной власти считался тогда народ (populus Romanus, т.е. свободные граждане), выражавший свою волю через собрания (комиции) и сенат; основная власть концентрировалась в руках цензоров (они назначали сенаторов) и высших магистратов – консулов, диктаторов, преторов, народных трибунов.
Не употребляя слова "республика" (что было невозможно в прусской гимназии того времени), юный Маркс называет эту эпоху "прекраснейшей" и действительно счастливой. Ее "сделали счастливой простота нравов, стремление к добродетели, честность должностных лиц и народа"; образование и искусства уважались тогда в наименьшей степени, ибо "самые выдающиеся люди тех времен занимались главным образом земледелием", а красноречие было излишним, "так как люди немногими словами говорили о том, что следует делать, и требовали не изящества речи, а изложения сути предмета… Однако весь этот период был наполнен борьбой между патрициями и плебеями…" (16, с. 594).
Следующей была эпоха Августа, которая находилась на гребне римской истории и в переломном пункте современного летосчисления: первая половина I в. до н.э. – начало I в. н.э. Это было время окончательного падения республики и подъема империи, распространившейся на обширные пространства и нуждавшейся в централизованном управлении. Политическая и экономическая власть Рима над многочисленными провинциями удерживалась его возраставшей военной мощью, а единоличная власть Августа над согражданами осуществлялась в мягких, просвещенных формах и сопровождалась быстрым развитием римской культуры (науки, права, риторики, поэзии, скульптуры), которая испытала плодотворное воздействие античной греческой культуры.
"Хотя исчезла всякая свобода и даже всякая видимость свободы, – пишет юный Маркс, – хотя по приказу принцепса менялись учреждения и законы и вся власть, которой раньше обладали народные трибуны, цензоры и консулы, перешла в руки одного человека, – римляне все же полагали, что правят они и что слово "император" – это только другое название для тех должностей, которые прежде занимали трибуны и консулы, и не замечали, что у них отнята свобода… А литература и искусства ни в какие времена так не процветали; в эту эпоху жили многие писатели, и их творения служили источником, из которого почти все народы черпали образование" (16, с. 595, 597).
Менее чем через полстолетия, в 50 – 60-е годы I в. н.э., наступила эпоха императора Нерона, когда не только до предела дошла жестокость в обращении господ с рабами, обернувшаяся восстаниями рабов, но и возобладала жестокость во взаимоотношениях между самими господами, боровшимися за власть в огромной империи. Всполохом грядущего ее упадка стал гигантский пожар, охвативший 500-тысячный Рим. И эту трагедию властители использовали как повод для новых жестокостей: политические враги Нерона обвинили его в поджоге, а он, в свою очередь, возложил вину за поджог на первых христиан, число которых быстро увеличивалось, и предпринял безжалостные гонения на них. "…Кому же не ясно, – пишет Маркс, – каково было это время, если убивали лучших граждан, если царил гнусный произвол, если нарушались законы" (16, с. 595).
Многоаспектное сопоставление трех исторических эпох позволило Марксу прийти к вполне определенному и в то же время достаточно гибкому заключению, что "принципат Августа заслуженно следует причислить к лучшим эпохам…" (16, с. 597), но все же нельзя считать эту эпоху счастливой. "…Эпоха Августа не должна восхищать нас до такой степени, чтобы мы не видели, что она во многих отношениях хуже эпохи, предшествующей Пуническим войнам. Ибо нельзя называть эпоху счастливой, если нравы, свобода и доблесть понесли ущерб или пришли в полный упадок и если царят скупость, расточительность и невоздержанность…" (16, с. 596). При этом Маркс отдает должное личным заслугам Августа как просвещенного монарха.
Нетрудно видеть, что в формах правления симпатии юного Маркса полностью на стороне республики. Он признает достоинства просвещенной монархии и ненавидит тиранические формы власти. Его умонастроение можно охарактеризовать как радикально-просветительское. Выпускник Трирской гимназии разделял и политические иллюзии просветителей и их идеалистическое понимание исторического процесса. Борьбу между патрициями и плебеями он воспринимает как "прекрасное соревнование, которому, правда, не всегда была чужда зависть", а принципат Августа представляет по установившейся традиции как наиболее пригодное для того времени государство: "Ибо когда люди изнежены и простота нравов исчезает, а размеры государства увеличиваются, – то император может лучше обеспечить свободу народу, чем свободная республика" (16, с. 596).
С таким идейно-политическим умонастроением вступал юный Маркс в жизнь. Определилась радикально-просветительская направленность его мыслей. Но ему предстояло еще в ближайшие же годы пройти огромную дистанцию в своем духовном развитии. Важной предпосылкой успешного движения вперед было сформировавшееся к тому времени у Маркса представление о смысле жизни.