"Я" в зеркале как другой. Зеркало прежде всего средство, причем неудовлетворительное, убедиться в собственной воплощенности, которая так же не дана нам непосредственно, как чужая одушевленность. Не отвлеченные тело и душа существуют "в самóй живой переживаемой жизни", но "первичные реальности" (М. Бахтин) "другой для меня" и "я для себя", мой бесплотный дух, ср. "Да просто я не имею формы--я весь - дух--" в Уединенном Розанова (запись Удивительно противна мне моя фамилия--), и чужое бездушное тело. У Музиля стоящей перед зеркалом Агате "казалось, будто сама она стоит здесь без тела, а тело ее принадлежит этой госпоже Хагауэр в зеркале--" (Человек без свойств, 2.21), это для другого человека было бы две Агаты Хагауэр. Зеркало удваивает меня для другого человека, не для меня самого, а я сам, иной по отношению к другим мне людям, единственный и не как все, вижу себя в зеркале как другого и учусь узнавать себя в своем отражении: Неужели вон тот - это я? - Ходасевич (Перед зеркалом). Мое лицо - для других, так и мое имя, с той разницей, о какой говорит приведенная раньше пословица, а сходство между именем и лицом она подразумевает; каждый из нас для себя иной, некто "без лица и названья" (если вспомнить ахматовскую цитату в Поэме без героя), никто. О чувстве фальши у человека перед зеркалом см. в Авторе и герое Бахтина (ЭСТ1 с. 31 сл.) и его заметку в БСС 5, с. 71; к "человеку у зеркала" еще см. статьи В. Топорова и Т. Цивьян в Слв., 1997, № 1, с. 4-11 (есть и рукопись Топорова Семант. зеркала). Пример рассуждений о зеркале как всего лишь средстве удвоения: Ю. Лотман, Культ, взрыв, с. 114–16; зеркалу посвящен сборник ТЗС 22. О зеркале в литературе, в том числе о жанре "зерцал", см. хотя бы Г. Грабес, Зерк. образность, о зеркале в искусстве - Г. Хартлауб, Волшебство зерк.
К "Неужели вон тот - это я?" Ходасевича - Набоков о "недоумении перед ночным зеркалом" в рассказе Ужас: "--я глядел на свое отражение в зеркале и не узнавал себя. И чем пристальнее я рассматривал свое лицо, - чем настойчивее я говорил себе: вот это я, имя рек, - тем непонятнее мне становилось, почему именно это - я, и тем труднее мне было отожествить с каким-то непонятным "я" лицо, отраженное в зеркале.--" И Лев Лосев, В отеле и Один день Льва Владимировича (Чудесный десант, ср. здесь же От автора). А еще "Что это там за рожа?" из басни Крылова Зеркало и Обезьяна.
К стыду от себя в зеркале по статье С. Бочарова Холод, с. 131 слл., - С. Жожикашвили в ВЛ, 1997, № 4: "К рассуждениям Бочарова о зеркале можно добавить еще одно: зеркало есть визуальное свидетельство, что ты есть, без зеркала можно было притвориться, что ты только точка зрения, взгляд--, как ребенок, закрывающий глаза, думает, что спрятался, ведь его присутствие подтверждалось для него прежде всего тем, что он видит всё вокруг. В зеркале человек увидел себя в окружении других предметов, и это невероятно стыдно." (с. 160) - с учетом бахтинских "кругозора" и "окружения". Ведь "Я не то, чтó видим в себе, а то, чем всё видим, смотрящий взор." - В. Бибихин, Узнай себя (с. 290).
Другой как зеркало. Женщине зеркало нужно чтобы знать, как она выглядит, это "я для другого", а мужчина при виде своего отражения скорее пытается понять, кто он такой, это "я для себя", но оба не достигают цели. "Лучшее зеркало - глаза мужчины", напоминает женщине нерусская пословица, про то же самое русская На то у селезня зеркальце /зеркальца (на груди или на крыльях), чтобы утки гляделись (СВРЯ, ст. Зеркало и Селезень), поскольку слово зеркальце значит и "зрачок", вернее "зрачок с человечком-отражением"; ср. "Глаза - зеркало души". Цветаева об Андрее Белом: "а глаза у него всё-таки были самые неверные, в которые я когда-либо глядела, гляделась" (Пленный дух, 2, в скобках) - выразительно это глядела-сь, сюда же из заговора, "чтобы муж жену любил" (Великор. закл., 47): "Как люди смотрятся в зеркало, так бы муж смотрел на жену да не насмотрелся--". А зеркало мужского самопознания, в которое смотрится шут Nemo, т. е. Никто, на рисунке с двусмысленной подписью "Никто (не) познал самого себя" в объемлющем рисунке Брейгеля Каждый (Elic), это, по выражению С. Бочарова, "внутреннее зеркало" (О худож. мирах, с. 146), не "внешнее". К зеркалу самопознания см. Н. Южде, Метаф. зерк., ЗВ, и Грабес, Зерк. образность, с. 137–39. Зеркалом, другим мною становится для меня друг; есть изречение "Друг - твое зеркало", так уже у Платона и Аристотеля (Федр, 255d, и Большая этика, 1213а). Я вижу себя в друге как другого, недаром друг по Аристотелю не только зеркало, он и символ, вторая половинка целого (Эвдемова этика, 1239b). Другой-для-меня и я-для-себя, вот первичные половинки цельного человека, изображенного андрогином в плато-новом Пире.
Зеркало тела, души и духа. Лучшее зеркало женского тела это глаза мужчины, зеркало души, сердца это лицо друга, а зеркало духа, ума, меня самого для себя - бог. Из Бахтина к мужскому самопознанию: "Но я-для-себя - другой для Бога.-- Чем я должен быть для другого, тем Бог является для меня." (Автор и герой, с. 52), ср. Алкивиад I Платона, 132с-33с; об узнании себя в другом - Бибихин, Язык филос., с. 170–76. Лицо как зеркало изображается анфас и со взглядом на зрителя. Но Вий и Хома Брут тоже смотрят друг на друга. У мусульманского ангела смерти Израила / Азраила разные лица для грешников и праведников, то есть у него "лицо как зеркало" (сказал один курд на уроке датского) - зеркало души, за которой он пришел.
Зеркало понимающего и автопортрет непонимающего. К концовке первой части бахтинского К философским основам гуманитарных наук - "Несказáнное ядро души может быть отражено только в зеркале абсолютного сочувствия." и немного выше поясняющая фраза "Неовнешняемое художественно ядро души (я для себя)." (БСС 5, с. 9) - см. Бочаров, Событие бытия, с. 511-13, и в БСС 5, с. 465 сл. Подобным зеркалу делает сочувствующего-понимающего его самоотречение. Таков Достоевский по Бахтину: "бескорыстный художник", он с "последовательным антигедонизмом" отдает своему герою последний авторский "избыток" (1961 год. Заметки в БСС 5, с. 343 слл.). Мое чувство и моя мысль, воссозданные сочувственным пониманием, так что кажется, будто они взяты у меня готовыми - по-няты,возвращаются ко мне в ответе - отражении понимающего друга, мысль возвращается ко мне словом, но моим словом, в котором я узна`ю смысл. "В трудных случаях Мария Ивановна всегда советовалась со всеми, ей было всё равно, с кем бы ни советоваться, лишь бы свою мысль увидеть в зеркале и думать о ней как о чужой." - Пришвин (Кащеева цепь, 4). А чем меньше понимания в слове, тем меньше в нем виден предмет речи и тем больше виден сам непонимающий, кто "судит по себе". Мы воссоздаем чужую мысль не во всей ее полноте, наше понимание-и-вместе-с-тем-непонимание (по В. Гумбольдту и Потебне) я бы сравнил с зеркалом не сплошным, а местами прозрачным, за которым проглядывает сам недопонимающий, или даже с простым, но иногда и отражающим стеклом. Из-за этой-то бессознательной и потому дурной автопортретности непонимания имеет смысл ходячее сам дурак или от такого слышу в ответ на обзывание. Зато непонимающий создает, "С умом - подумаем, а без ума - сделаем" (ПРН, с. 445), "homo non intelligendo fit omnia", сказал Джамбаттиста Вико (Новая наука, 2.2.2.1/405), и зеркало понимающего отражает создание непонимающего, созданное им по своему образу и подобию. На карамзинское предостережение "Творец всегда изображается в творении и часто - против воли своей." (Что нужно автору?) возразил молодой Достоевский своим "Во всём они привыкли видеть рожу сочинителя; я же моей не показывал." (по поводу Бедных людей) из письма брату Михаилу от 1.2.1846, но согласна с Карамзиным притча, которую рассказал Борхес в послесловии своего Создателя и перед смертью в сонете Итог: художник, много лет писавший громадную картину мира, умирая видит, что это автопортрет, la imagen de su сага (тут вспоминаются картины Джузеппе Арчимбольдо и пририсованный нос битовского пейзажиста). Язык - вот зерцало мира, в меру нашего понимания мира, а в меру человеческого непонимания это невольный образ самого (мирового) человека. Но если бы художник намеренно писал автопортрет, а не мир, двоякого изображения не получилось бы; итак, познай самого себя, стань Nemo.
Зеркало всех вещей и дурной автопортрет. "Слово служит для отвода глаз от себя к вещам." - В. Бибихин, Внутр. форма Пот., прим. на с. 23; он же, Язык филос. (с. 23 сл.), о языке: "Всё его существо - в отводе глаз от него к вещам, на которые указывают его указательные стрелки--". Этим слово и язык похожи на зеркало. По Чжуан-цзы, 7 и 13, сердце высшего человека, мудрого это зеркало всех вещей, по Николаю Кузанскому, Простец об уме (5), ум как "живое зеркало" (еще см. П. Демьевиль, Дух. зерк., и Бибихин, Узнай себя, с. 120 сл.). А "Злой не верит, что есть добрые люди", потому что судит по себе, "У злой Натальи все люди канальи" (ПРН, с. 127 и 131), так и Ухтомский в письме к Е. Бронштейн - Шур от 10.4.1927:
Когда люди осуждают других, то тем только обнаруживают своего же, таящегося в себе Двойника: грязному в мыслях всё кажется заранее грязным; завистнику и тайному стяжателю чудятся и в других стяжатели; эгоист, именно потому что он эгоист, объявляет всех принципиально эгоистами. Везде, где человек осуждает других, он исходит из своего Двойника, и осуждение есть вместе с тем и тайное, очень тонкое, тем более ядовитое самооправдание, -т. е. успокоение на себе и на своих точках зрения (доминанта на Двойника) застилает глаза на реальность--
(ИС, с. 257 сл.); "Двойник" соответствует "Тени" у Юнга.
Сам такой. За ответами вроде сам дурак стоит перенесенное с дел на слова правило "Око за око, зуб за зуб" (талион), которое действует как зеркало: когда среди датских детей один обзовет другого, тот выставляет перед обидчиком ладонь и говорит Spejl! "зеркало", т. е. отвечает "Сам такой!" Этот же возвратный ход дал убеждение, что матерное ругательство оскорбляет мать самого ругающегося, см. А. Топорков, Культ матери, записи 11–13 и 16 на с. 231 сл.; ср. у Цветаевой "(Низкая же ложь - автопортрет самого лжеца.)" - Живое о живом (гл. Коктебель). Ответ "сам такой" хорош когда уже узнаёшь себя в зеркале чужих слов и вчуже знаешь, что ты не такой, а этакий. В полемической пушкинской заметке Сам съешь-- (из Опровержения на критики, повторена в Опыте отражения некоторых нелитературных обвинений, ср. в письме Вяземскому от 13 и 15.9.1825) хвалы заглавному выражению не нашлось, одна хула. Толкователь слов Ивана-дурака, Даль нужен Пушкину с его отчужденностью от Ивана ("--вечером слушаю сказки - и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания" - в письме из Михайловского брату от первой половины ноября 1824) даже больше чем Ивану популяризатор Пушкина.
Делание не понимая. Вот признание Цветаевой в делании не понимая: "Я, честное слово, никогда не могла понять, когда мне пытались объяснить, что я делаю. Просто сразу теряю связь, как в геометрии. "Понимаете?" - "Понимаю", - и только один страх, как бы не начали проверять. Если бы для писания пришлось понимать, я бы никогда ничего не смогла." (Пленный дух, 2). - Дж. Вико в Новой науке (2.2.2.1/405) о том, что позднее станут называть проекцией:
Достойно наблюдения, что во всех языках большая часть выражений перенесена на вещи неодушевленные с человеческого тела, с его частей, с человеческих чувств и с человеческих страстей. Например: -; и все другие метафоры, которые в неисчислимом множестве можно собрать во всех языках. Всё это является следствием из той Аксиомы, что человек незнающий делает самого себя правилом вселенной; так в приведенных примерах он из самого себя сделал целый мир. Как рациональная метафизика учит, что homo intelligendo fit omnia, так и наша фантастическая метафизика показывает, что homo non intelligendo fit omnia; и второе может быть даже правильнее первого, так как человек посредством понимания проясняет свой ум и постигает вещи, а посредством непонимания он делает эти вещи из самого себя и, превращаясь в них, становится ими самими.
Здесь Вико напомнил первую аксиому Новой науки (1.2.1/120, ее "частица" - аксиома.32/180). Ср. запись Ухтомского (ЗС, с. 419) "Люди сами в значительной мере творцы того, что они видят, ибо они - его интерполяторы, толкователи.--"
Самораскрытие непонимающего. Розанов, автор книги О понимании и статьи Как хорошо иногда "не понимать"…, в Уединенном замечает: "Судишь всегда "по себе" (и иначе невозможно)." Еще раз: "Ктó же судит не "по себе". Весь мир судит по себе ("мир есть мое представление")…" - Мимолетное, 23.4.1915. Сюда же из Ухтомского "Твое поведение создает в тебе то, что ты есть; а по тому, что ты есть, ты судишь и о всём прочем вокруг себя!" (ЗС, с. 414) и из Узнай себя (с. 466) Бибихина "Мы сначала пред-полагаем в другом свое и только после этого начинаем понимать другого. Во всё живое мы проецируем свою жизнь." В другой статье Розанов объясняет дарвинову теорию, чтобы ее опровергнуть, "из личности ее автора": "Неуловимо для него самого, скрыто от всего цивилизованного мира - черты его духа и судьбы, все отразились на его теории. Он в ней не мир обрисовал, еще менее - объяснил его; он в ней себя выразил." (Теория Дарв., 4); это герменевтический прием - взять чье-то высказывание и применить к самому сказавшему. А двусмысленные, мнимо эротические загадки с невинной действительной отгадкой это маленькие уроки того, что "Каждый понимает", то есть не понимает, "в меру своей испорченности", по лукавой приговорке (Сл. разг. выраж., с. 69). И бессмыслица, заумь хороша тем, что она как проективный тест Роршаха вызывает у не понимающего читателя проекцию, невольное самораскрытие, без которого не будет самопознания. К недопониманию ср. К. Моррисон о "герменевтическом зазоре (gap)" - "Я это ты", с. 34.
К творению по своему образу и подобию (Бытие, 1.26) - Жуковский:
Что наш язык земной пред дивною природой?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие Создателя в созданье -
Какой для них язык?.. - -
(Невыразимое); но тютчевское
И чувства нет в твоих очах,
И правды нет в твоих речах,
И нет души в тебе.Мужайся, сердце, до конца:
И нет в творении Творца!
И смысла нет в мольбе!
- вероятно, перед зеркалом.
К притче Борхеса о художнике - из писем, тоже старческих, Бориса Кузина к А. Гурвич (ВФ, 1992, № 5) от 9 и 28.8.1971 и 18.2.73:
Я думаю, что решительно всякий человек, что бы он в жизни ни делал, в конце концов занят единственной работой. - Он создает свой автопортрет. - Но сам никто не может оценить, какой он смастерил свой портрет. А в нем итог и оценка всей прожитой жизни.--Как всегда, конечное решение вопроса уходит в метафизику.--
Вы правильно поняли один из выводов, вытекающих из моего представления об автопортрете. Но я, видимо, недостаточно объяснил самую его сущность. Она, пожалуй, лучше всего вскрывается через сравнение с нерукотворным отчетом человека за всю его прожитую жизнь на последнем суде. - За всю деятельность, за всё поведение, за реализацию возможностей, какие он получил при рождении и через воспитание. Этот отчет нельзя сфальсифицировать, потому что всякая ложь неизбежно сама войдет в сделанный человеком, но сделанный без сознания, свой портрет. В нем одна только правда.--
--И всё чаще приходят на ум парадоксальные слова Радля, что самое интересное в науке - биографии ученых. Я бы только вместо "биографии" сказал "автопортреты".
Художник-человечество пишет естественнонаучную картину мира, а получается гуманитарный автопортрет. "Сомнений нет: исследование человека делает только первые шаги. А он между тем видит уже свой предел." -Канетти, запись 1980.