* * *
Не вызывает сомнений, что младший сподвижник и единомышленник Феофана Прокоповича Антиох Кантемир не только в своих сатирах оставил "знаки" внимательного прочтения "разговоров" главы "учёной дружины", но не случайно обратился к переводу произведения этого жанра – популярной книги Фонтенеля "Разговоры о множестве миров". Жанр с удачной подачи Феофана Прокоповича был уже в определённой степени усвоен, кроме того, вполне вероятно, что Кантемир знал стихотворение Феофана Прокоповича (на латыни) о папе, преследовавшем Галилея, "деятельного служителя природы", учёного со "светлыми мыслями", "проницательным умом". Эта блестящая эпиграмма может служить своеобразным прологом к переводу Кантемира.
История создания перевода и все перипетии его публикации, значение перевода в русской общественной мысли, в формировании русской научной лексики изучены достаточно хорошо. Однако недостаточно исследованы место этого произведения в истории русской литературы первой трети XVIII в., его жанровое своеобразие. Этому мешало то обстоятельство, что на "Разговоры о множестве миров" русские читатели и исследователи смотрели исключительно как на переводное произведение, не видя в нём акта собственно литературной жизни эпохи, тем более не связывая с ним формирующейся подспудно, крайне сложно для эстетики 1720-1730-х гг. жанровой системы. Как и Феофан Прокопович, Кантемир создаёт свой перевод в рамках тех просветительных задач, что были поставлены перед искусством ещё Петром I. Наличие переходности не означает отсутствия целостности, системы, своей эстетики, пусть и с элементами эклектики. Всё это позволяет без особых натяжек солидаризироваться с теми учёными, которые определяют начало XVIII в. в русской литературе как эпоху предклассицизма. Нельзя не предположить наличия у предклассицистов определённой жанровой политики. У Феофана Прокоповича и Антиоха Кантемира различная степень близости к классицизму, что наглядно отражает и жанр "разговоров". Характерно "Авторово предисловие" в переводе А. Кантемира, в котором даётся эстетическая установка: "Должен я объявить тем, которые честь будут книгу сию, имея уже некоторое знание в фисике, что я их не намерен учить, но только забавлять, представляя им некаким приятнейшим и больше веселым образом то, что они основательно уже знают, а которым такие дела не знакомы, объявляю, что думаю, что могу их вдруг и учить и забавлять".
Несмотря на очень серьёзную философскую тему – "таким образом сделан мир сей", автор и переводчик сознательно отходят от строгого научного диспута собеседников, равных или нарочито противопоставленных (здесь автор преследовал бы сатирическую цель) по образованию и интеллектуальному уровню. Последнее было излюбленным приёмом в "разговорах" Феофана Прокоповича, где спор часто переходил в ссору. Если так можно выразиться, в "Разговорах о множестве миров" представлена совершенно иная культура ведения беседы – беседы между означенным в "разговоре" "Я" и некой маркизой.
И. В. Шкляр считает введение образа маркизы, описание природы в "Разговорах о множестве миров" приёмами оживления научного трактата. В данном случае речь должна идти о развитии традиционных композиционных форм: ещё у Лукиана фигура вопрошающего играла весьма значительную роль в структуре диалога; сохранил этот образ и Феофан Прокопович, несколько утрировав и снизив его, что, видимо, шло от фольклорной традиции. Откровением для русского читателя явилось то, что в роли Любопытного выступила женщина. При этом в авторском предисловии нарочито оговорено, что это сделано "для ободрения госпож через образец одной жены". Тем самым представлена в действии сама политика Петра I в области этикета: маркиза задаёт вопросы не просто ради любопытства, но является женщиной, "которая, не выходя из пределов особы, не имеющей ни малого знания наук, однако ж разумеет то, что ей говорится, и изрядно распоряжает в голове своей без помешательства все вихри и миры". Стремление изобразить женщину по-новому, в духе времени, присутствовало в русской драматургии первой трети XVIII в. и анонимной повести, но там не было такого естественного, такого свободного "вхождения" образа в систему образов произведения.
Антиох Кантемир призывает "бережно" вводить "посторонние украшения", считая, что он "законными их учинил природною разговоров вольностию". Заметно выделяется среди других "посторонних украшений" вечерний пейзаж. "Время было очень приятно: холодок весьма усладительной утешал нас по дни зело теплом, каков мы тогда имели; луна взошла перед тем за час времени, и лучи ея, которые к нам чрез ветви древес проницали, утешное в них составляли зрелище. Небо было весьма чисто, так что не видать было ни одного облачка, который бы мог закрыть и помрачить хотя одну из самых меньших звезд. Все они казались чистаго и блистательнаго золота, и еще больше украшение подавал им голубой свод, к которому они прилеплены". Прецедентов изображения подобного пейзажа в нашей литературе переходного периода не было. В структуре данного произведения пейзаж является экспозицией с очень естественным и логическим переходом от восхищения вечером, ночным небом к серьёзному разговору о мироздании, об истории астрономии и, наконец, о гелиоцентрической системе Коперника. В русском классицизме, особенно в творчестве М. В. Ломоносова, пейзаж будет играть столь же заметную роль.
Композиционной основой "Разговоров о множестве миров" является, как и в классических античных, восточно-европейских образцах этого жанра, вопросно-ответная форма, но автором и переводчиком сделана успешная попытка создания иллюзии естественности беседы, её непринуждённости, попытка автора "скрыться" за действующими лицами при сохранении политической актуальности поднятых проблем.
Важную роль в процессе работы над переводом книги Фонтенеля "Разговоры о множестве миров" играли комментарии, сделанные А. Кантемиром. В своем "Предисловии к читателю" он специально оговаривает необходимость примечаний "для изъяснения так чужестранных слов, которыя и не хотя принужден был употребить, своих равносильных не имея, как и для русских, употребленных в ином разумении, нежели обыкновенно чинится". Значение теоретико-литературных примечаний Кантемира в русской филологической культуре XVIII в. исследовал А. С. Курилов. "Перевод, – считает он, – латиноязычных литературных понятий на русский язык, начатый Кантемиром в его примечаниях к переводу книги Фонтенеля… знаменовал и начало массового… теоретико-литературного просвещения, становясь важнейшим шагом на пути формирования в сознании русских читателей и широкой литературной общественности новых понятий, закладывая основы отечественной филологической мысли XVIII в.".
Жанр "разговора" следует рассматривать в контексте всего творчества Антиоха Кантемира; так же как и Ф. Прокопович, автор сатир не единожды обращался к этому жанру (до нас не дошёл сделанный А. Кантемиром перевод научно-популярного сочинения итальянского писателя Франческо Альгаротти "Разговор о свете"). Сама форма диалога, способы "оживления", драматургические моменты как структурообразующие компоненты жанра влияли на позднейшую эволюцию сатирического творчества А. Кантемира.
* * *
Эволюционируя, жанр "разговора" распадался на несколько разновидностей: теологические диалоги, прения, беседы создают дидактико-этическое и философское направление; сатирические и в дальнейшем служат целям осмеяния; полемически заострённые социально-политические "разговоры" образуют большой пласт памфлетно-публицистического направления (например, "Разговор в царстве умерших между Карлусом XII Королем шведским и Фридрихом Четвертым герцогом Галштино-Готторнским и Паткулем", 1720). Одним из ярких примеров "разговора" на темы воспитания, морали, обучения является "Разговор дву (так. – О.Б.) приятелей о пользе науки и училищах" В. Н. Татищева.
Актуальность и демократичность жанра "разговора" сделали его популярным в России уже в первой трети XVIII в. В. Н. Татищев не смог обойти своим вниманием жанр, столь активно пропагандируемый "учёной дружиной".
В "Духовной" Татищев сам указал, что "Разговор дву приятелей о пользе науки и училищах" "чрез разговоры ж с архиепископом Новгородским Феофаном Прокопови-чем… продолжил и тебе (сыну. – О.Б.) для памяти оставил". Г. В. Плеханов глубоко проанализировал содержание татищевского "Разговора", дающего читателю "гораздо больше, нежели обещает его заглавие. Это чуть ли не целая энциклопедия. В нём излагается всё миросозерцание этого замечательного человека". Научное издание произведения с выявлением всех редакций, списков, с изложением истории издания памятника осуществлено при выходе "Избранных произведений" В. Н. Татищева под общей редакцией С. Н. Валка.
Продолжая многие любимые идеи раннего русского Просвещения, В. Н. Татищев не пытается "оживить" жанр, нет в его "Разговоре" и намёка на создание игровой, зрелищной ситуации, не использует он возможностей пародии, сниженной лексики и т. п. Почему? На наш взгляд, это не входило в задачу В. Н. Татищева, решившего в сугубо академической манере изложить свои общественно-политические, философское взгляды, своё отношение к науке, образованию, воспитанию, высказать свою позицию в отношении дворянства. Более того, В. Н. Татищев предлагает целую программу преобразований для российской системы обучения. Строгость суждений, многочисленные цитаты, исторические параллели, логичность отличают это произведение одного из "птенцов гнезда Петрова".
М. Н. Сперанский, исследуя рукописные сборники первой половины XVIII в., пишет о существенной роли "разговоров" среди других литературных жанров.
* * *
Среди переводных "разговоров" на морально-этические, теологические темы привлекает внимание анонимное произведение "Разговоры бывшие между двумя российскими солдатами служившихся при галерном флоте в компании 1743 года". Солдаты Симон и Яков сопоставляют кампании 1736 и 1743 гг. Большой монолог Якова о войне 1736 г. насыщен патриотическими чувствами, критикой в адрес генералов-немцев, высока оценка деятельности Петра I. При этом отсутствуют какие-либо религиозные пассажи, ссылки на религиозную литературу и т. п. Жанр действительно стал демократическим, популярным; он не был строго каноническим, что способствовало его модификации, лёгкой приспособляемости.
Таким образом, жанр "разговоров" получил своё дальнейшее развитие не только в творчестве Феофана Прокоповича, А. Д. Кантемира, В. Н. Татищева, а позднее и в творчестве В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, но и в анонимной рукописной литературе первой трети XVIII в.
В петербургских и московских журналах 1750-1760-х гг. "разговоры" были очень популярны: из 75 произведений этого жанра 17 – оригинальные, остальные – переводные. Среди переводных – "разговоры" Лукиана, Ксенофонта, Эсхила, Вольтера, Галлера и т. д. Особой популярностью пользовались лукиановские произведения. "Используя традиционную форму лукиановских диалогов, – пишет С. И. Софронова, – сотрудники петербургских и московских журналов создают оригинальные самостоятельные произведения этого жанра, дополняя его новыми чертами и признаками".
Это суждение необходимо дополнить. Важно подчеркнуть, что несомненная заслуга формирования жанра "разговора" в русской литературе, заслуга превращения его в самостоятельный литературно-публицистический жанр принадлежит Феофану Прокоповичу, А. Д. Кантемиру, В. Н. Татищеву.
А. Сумароков, М. Херасков, В. Приклонский, В. Санковский, П. Фонвизин в прозаической и стихотворной форме во второй половине XVIII в. успешно продолжили "жизнь" жанра на страницах русских журналов, развивая традиции, используя специфику жанра для утверждения просветительских идей, для выражения своих просветительских взглядов.
Жанр, уверенно заявив о себе в XVIII в., утвердился в системе жанров русской литературы, получив своё блестящее развитие в литературе последующих столетий.
Контрольные вопросы
1. Какова жанровая специфика "разговора"? Как в нём проявляется драматургическое начало?
2. Какова история жанра "разговора"?
3. Какие жанровые черты античного "разговора" были усвоены и развиты в русской культуре?
4. Какие произведения в жанре "разговора" создал Феофан Прокопович? Каковы их тематика, структура, образы, стиль?
5. Охарактеризуйте жанр "разговора" в творчестве А. Д. Кантемира. Какую роль в развитии жанра сыграл кантемировский перевод "Разговора о множестве миров" Фонтенеля?
6. В чём жанровое своеобразие "разговора" В. Н. Татищева?
7. Как "разговоры" первой трети XVIII века повлияли на дальнейшее развитие жанра в русской литературе?