– Что, ни разу ни с кем не подрался на улице?
– Нет, как-то не случилось.
– А что это у тебя с лицом, – спросил Дёра без улыбки, – не скажешь же ты, что упал случайно на чей-то кулак.
– Нет, не скажу. Это была не драка.
– А что это было. Говори, не стесняйся, здесь все свои.
– Это было просто избиение: четверо против одного.
– Сопротивлялся?
– Вначале, да, потом не помню.
– Ясно. Ну, хорошо. Отдышался? – А теперь давай-ка я забинтую тебе руки, наденешь перчатки и три раунда на ринге. Если выдержишь – ты наш, если нет – извини: решай свои проблемы самостоятельно.
Он подготовил Сергея и внимательно осмотрел своих подопечных, с интересом наблюдающих за происходящим.
– Ты, – кивнул он высокому худощавому парню, – Орлов, проведёшь с ним три раунда. Пошли на ринг.
Он приподнял канат, пропуская Сергея и его противника, а затем зашёл сам.
– Значит так, слушай сюда, новичок. Правила такие: бить можно только в лицо и в корпус, нельзя бить ниже пояса и сзади, нельзя бить ногами. Бой начинается по моему сигналу, когда скажу "бокс", если крикну "брек", все стали, бой прекращается. Всё ясно?
– Да, – хрипловато, волнуясь, ответил Сергей.
– Тогда начали. Сошлись, поприветствовали друг друга, и… бокс!
Противник Сергея принял стойку и сделал скользящий шаг в сторону по часовой стрелке. Он был чуть выше, несколько крупнее и, конечно же, опытнее. Тёмные глаза его холодно ощупывали Сергея. Вскоре он нанёс первый удар левой рукой. Сергей инстинктивно ушёл в сторону, но следующая стремительная серия из нескольких ударов заставила его уйти в глухую защиту. Выбрав момент, он попытался нанести ответный удар, но противник легко ушёл под руку и, уходя, казалось бы, едва заметно коснулся Сергея чуть ниже грудной клетки. Ощущение было такое, словно его лягнула лошадь. Из лёгких мгновенно вышел весь воздух.
Сергей отшатнулся в сторону и закрыл голову руками, выдерживая очередную серию ударов. Дыхание сбилось. В голове испуганно метались даже не отдельные слова, а какие-то несвязные их обрывки. И только далеко в подсознании пульсировала одна единственна мысль: "я должен выдержать… я должен выдержать… я должен….". Наконец, откуда-то, словно из тумана, до него донёсся голос тренера: "Брек!". Сергей опустил руки и недоумевающее посмотрел на него.
– В угол, отдыхать минуту. Дыши, дыши глубже и ровнее. Восстанавливай дыхание, расслабься.
Сергей, сидя на подставленном кем-то стуле, лихорадочно думал о том, что нужно продержаться ещё два раунда, это всего шесть минут. Нужна какая-то тактика, пусть плохая, но тактика….
– Сойтись, – прозвучала команда, – бокс!
Сергей обладал от природы хорошей реакцией. Он, повторяя действия противника, начал движение по кругу, сначала в одну сторону, а затем, чудом ускользнув от мощного удара правой, в другую. Во время перемены движения попытался нанести удар левой, но не достал и чуть было не упал на ринг. Парень слегка улыбнулся и не стал добивать Сергея. Пританцовывая, он ждал его в центре ринга. Сергей развернулся и бросился на него, атакуя поочерёдно обеими руками. Противник, словно дразня его, плавно ушёл в сторону, и, уходя, правой рукой достал его в челюсть. Из глаз брызнули искры, но Сергей устоял и развернулся к парню. Снова попытался атаковать и снова получил удар в лицо. Время словно застыло и Сергею показалось, что он ослышался, когда раздался голос тренера: "Брек! Отдыхаем".
Чуть живой сидел он на стуле, тяжело дыша и чувствуя, как разрываются, требуя воздуха, его лёгкие. На занятиях гимнастикой таких нагрузок не было. Случайно он поймал спокойный и, как ему показалось, насмешливый взгляд своего противника. Тот стоял, опершись на канаты, с ровным дыханием, словно и не было этих двух раундов. Сергей, чувствуя, как бешенство начинает закипать в крови, тоже поднялся со стула, на котором сидел. Это избиение в течение двух дней подряд его уже достало. Он закрыл глаза. Почему-то явственно всплыла в памяти белая, парящая в воздухе пирамида из ночного сна. И в этот неуловимо короткий миг вдруг исчезла с глаз красноватая пелена и на фоне сменившей её полной, идеальной черноты возникла ослепительно яркая точка. В эту точку, словно в воронку, ушла усталость, и взамен пришло состояние отрешённости и покоя. Затем точка исчезла, и Сергей открыл глаза.
Дёра внимательно смотрел на него и по движению его губ Сергей понял, что объявлен последний раунд. Звуки стали какими-то приглушёнными и низкими. Сергей видел, как его противник очень медленно, словно продираясь сквозь ставший неожиданно вязким воздух, идёт к нему. Сергей легко ушёл от его гротескно вялого удара, сделал шаг в сторону и изо всех сил ударил парня сбоку в незащищённое лицо. Голова того дёрнулась и он остановил своё движение. Сергей сделал круг позади него и снова оказался впереди. Ему с избытком хватило времени, чтобы нанести несколько ударов в корпус, отчего парень слегка наклонился вперёд, и тогда Сергей ударил его правой снизу вверх в подбородок. Он видел, словно в замедленном фильме, как его противник начал падать навзничь, как что-то кричал тренер, медленно приближаясь к нему, видел изумлённые лица-маски ребят вокруг ринга, а затем в голове вдруг раздался хрустальный негромкий звон и реальность вернулась. Сергей почувствовал, как гулко бьётся в груди сердце, ощутил солоноватый вкус крови во рту, явственно услышал крик тренера:
– Брек, я сказал! Прекратить, чёрт бы тебя взял!
Высокий парень, его противник, сидел на полу, вяло мотая головой. В воздухе стоял шум возбуждённых голосов. Дёра наклонился над Орловым:
– Ты как?
– Всё нормально, – ответил тот, – всё нормально…
Затем он перевёл взгляд на Сергея:
– Ну, ты даёшь, парень. Помоги подняться. Кстати, Лёха.
– Сергей, – ответил он, протягивая ему руку. Тот поднялся и посмотрел на тренера:
– Придётся принимать парня, Анатолий Павлович. Давно меня так не били. Нет, ну какая реакция! Вы видели?
Дёра молчал.
– Анатолий Павлович, парень выдержал испытание, надо брать.
Дёра, наконец, выдохнул:
– Так говоришь, никогда не дрался?
– Нет, – ответил Сергей.
– Не врёшь?
– Я никогда не вру, – вспыхнул вдруг Сергей.
– Ладно-ладно. Верю…. Сам не знаю почему, но верю. Ты принят. Становись в строй.
Сергей пошёл в конец шеренги.
– Да не туда. У нас все стоят по росту. Становись вторым, за Орловым. Всем: нале-во! Побежали по кругу, работаем, работаем, черти вялые!
Тренировка началась.
Домой они возвращались вместе с Лёхой Орловым. Оказалось, что тот жил почти рядом, у рынка, в одном из старых домов ещё дореволюционной постройки, где у них с матерью была двухкомнатная квартира на втором этаже. Сергей был счастлив. Он ощущал трепет каждой клеточки своего тела, переполненного адреналином, мышцы отзывались приятной усталостью, рядом шёл спокойный сильный парень. Всё то, что он задумал, начало превращаться в конкретные дела. Сегодня он был принят в команду, которую опасались трогать даже отмороженные пацаны из окраинных группировок. Это не значит, что он спрячется за спинами своих новых товарищей. Нет, перед ним просто открылась возможность приобрести новое знание, новый опыт, и он воспользуется этой возможностью, чего бы это ему не стоило. И это только начало Пути, его маленькая тайна.
– Ты чем завтра занят? – нарушил молчание Лёха.
– Да, ничем особенным, – подумав, ответил Сергей.
– Слушай, завтра тренировки нет, и день пропадёт впустую. У меня есть лишняя пара лёгких перчаток, лапы, могу прийти к тебе и вместе поработаем, если хочешь. У тебя большие способности, Серёга, это я тебе говорю: ты быстро пойдёшь вверх. Так что, встречаемся завтра?
– Давай, – охотно откликнулся Сергей, – приходи часам к одиннадцати. Знаешь, где наш дом?
– Ты рассказывал: улица Крупской, шесть, второй дом слева от переулка, возле пятой столовой. Найду.
– Ну, тогда до завтра.
– Пока.
Они крепко, по-мужски, пожали друг другу руки и разошлись.
На следующий день Лёха появился вовремя, как и обещал. Он с любопытством оглядел небольшой дом Переверзевых, флигель, двор.
– Класс, хорошо иметь свой дом. Когда стану на ноги, обязательно построю себе такой же. Свой сад, огород. Вид на гору, на море.
Огород Переверзевых выходил к большому пруду, который окрестные жители именовали просто Озером, правее виднелся слегка оплывший конус старого террикона: чем не рукотворное море и рукотворная же гора. За терриконом начиналась серо-жёлтая громада Бугра. Картина была довольно живописная и Сергею привычная с детства. Он с сомнением огляделся:
– Не вижу особых прелестей: пейзаж как пейзаж, ничего особенного. Я лично предпочёл бы хорошую квартиру со всеми удобствами. Ты знаешь, сколько работы и времени требует свой дом? Я тебе доложу.
– Может быть, не знаю, но всё-таки это хорошо – иметь свой, ты понимаешь, свой дом, своё родовое гнездо.
– Ну, это некоторое преувеличение, Лёха, на родовое гнездо он, по-моему, не тянет.
– Ну, хорошо, не будем спорить. Жизнь когда-нибудь рассудит, кто из нас прав. Где будем работать?
– Пошли в сад. Там есть хорошая площадка за сараем.
Они тренировались часа три подряд. Наконец Орлов сказал:
– Серёга, ты двужильный, черт. Давай передохнём.
– Давай, я и сам уже забодался. Ты пожуй пока яблок, груш, а я сейчас сделаю яичницу, перекусим и искупаемся в Озере.
– Давай, пока ещё тепло.
Через полчаса, наспех проглотив яичницу и запив её крепким сладким чаем, они прыгнули с мостков в прозрачную, уже по-августовски прохладную, воду и наперегонки поплыли к противоположному берегу. Пологий берег сплошь был покрыт какой-то низкой, плотной, похожей на спорыш травой. На ней было приятно загорать. Сейчас этот маленький пляж местного значения был пуст. Парни молча лежали под ещё ощутимо тёплым солнцем. Уходили последние дни лета, а там уже и не за горами десятый класс, последний школьный год.
– Ты уже решил, куда будешь поступать после школы? – спросил вдруг Орлов, задумчиво жуя травинку.
– Да, в университет, хочу стать математиком.
– А в какой университет уже решил?
– Да, есть такой Город на Днепре, красивый город, хороший университет. От нас часов шесть езды поездом.
– Ты чё, серьёзно? Я ведь тоже туда собираюсь поступать. Это ж единственный в Украине университет, где есть физико-технический факультет.
– Хочешь стать физиком?
– Не совсем. На этом факультете готовят специалистов в области ракетной техники.
– Класс… Будешь ракетчиком, это здорово, Лёха. Слушай, так давай станем вместе готовиться к экзаменам. Я тебя по математике, физике, химии поднатаскаю, у меня это хорошо получается.
– Давай, а я тебя боксёрским штучкам обучу. Вместе мы, я чувствую, не пропадём. Кстати, а кто это тебя отутюжил, если не секрет?
Сергей какое-то время поколебался, не зная насколько можно было быть откровенным, но потом неожиданно для себя рассказал всю историю, приключившуюся с ним пару дней назад. Умолчал только о том, что испытал, когда Анна ушла с Осой, и о том, какой странный сон приснился ему в ту ночь. Лёха слушал молча, не перебивая, со своим обычным невозмутимым выражением лица.
– Н-да… Сучары, я их немного знаю: Оса, Манах и всё их долбанное кодло. Твари те ещё. Не повезло тебе, брат, с подругой. Не люблю я баб, скажу тебе откровенно, и если бы не крайняя в них нужда, в жизни бы с этой частью населения не имел бы никаких дел. Но, увы, от природы никуда не деться, как говорил один поэт, имени которого я не помню.
Они помолчали немного, о затем Орлов вдруг как-то недобро усмехнулся и спросил:
– Слушай, Серёга, а хочешь, отловим этих козлов по частям?
Сергей ответил не сразу:
– Если поддаться эмоциям, то да, козлов можно отловить по одному или парами. Вопрос только в том, как долго это будет оставаться нашей тайной. Ты же не собираешься, надеюсь, убирать после себя свидетелей. Я думаю, что очень скоро тот же Оса нас вычислит и нам, в лучшем случае, придётся несладко. Это я очень мягко выражаюсь. А у нас с тобой родственники, у меня, например, младшие сёстры….
– Так, что, спустишь свой позор на тормозах? – перебил его Орлов.
– Нет, не спущу. Но подойти к решению этой проблемы нужно разумно.
– И как же это, интересно?
Сергей пристально посмотрел на него и неожиданно спросил:
– Скажи, а ты как вообще относишься к жизни? Что ты хочешь получить от неё со временем?
Орлов засмеялся:
– Ну, настолько глобально я над этим не думал. Даже не знаю, что и сказать тебе….
Сергей остановил его жестом:
– Думаю, что не ты один. Спроси ты меня об этом пару дней назад, я и сам бы не смог внятно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Но сегодня я попытаюсь ответить на него: образно говоря, ты хочешь в этой жизни получить свой кусок пирога. Это естественно и нормально. Но ты ведь находишься не на необитаемом острове, вокруг тебя люди, и они, естественно, тоже хотят получить свою часть того же пирога, которого на всех может и не хватить. Догадываясь об этом, каждый из них, чаще всего путём личных проб и ошибок, вырабатывает свои приёмы и приёмчики, позволяющие протолкнуться вперёд, захватить кусок побольше и побыстрее. В числе этих приёмов есть и такие, какими пользуются Оса и ему подобные, как ты сказал, твари: грязные, наглые, безнаказанные. Их сила в том, что они – организованная стая. Да, стая шакалов, не волков, но стая, их боятся. Им готовы отдать всё в обмен на то, что тебя не тронут, не станут бить, унижать. И в этой части ты прав: их можно и нужно отловить и наказать.
Но не это, Лёха, главное. А главное то, что подобное, как мне кажется, происходило всегда, происходит и сейчас во всех слоях общества, только имеет иную форму. Об этом говорят книги, да я и сам чувствую это каким-то шестым чувством. Вот я спрашиваю себя: как же быть? Как я должен вести себя сейчас и потом, во взрослой жизни, понимая всё это? Принять философию ведомого, подчинённого, зависимого человека или осознанно проложить иной, свой собственный, путь в этой жизни?
Он замолчал и задумался. Орлов, слушавший его горячую речь с неожиданным для себя интересом, осторожно спросил:
– И, что, ты знаешь, каким должен быть этот путь?
– Да, – жёстко глядя ему в глаза, медленно ответил Сергей, – знаю, такой путь есть. Я назову тебе его: это Путь Воина.
– Путь Воина…. – задумчиво протянул Орлов, – звучит красиво. Можешь изложить более подробно?
– Могу, поплыли обратно.
Они выбрались из воды, оделись и пошли к дому. По пути Сергей рассказал Лёхе о том, как в его руки попала старая книга о восточных единоборствах, о восточной философии, о взаимоотношениях Господина и Воина.
– Это так, коротко. Подробнее почитаешь дома. Только, Лёха, я тебя очень прошу, не потеряй книгу. Вторую такую не достать. Я хоть и помню её практически наизусть, но каждый раз, перечитывая, узнаю что-то новое.
– Да ты на этот счёт не волнуйся. Мы с матерью живём вдвоём, у меня своя комната и я в ней полный хозяин. Чему-то пропасть там просто невозможно. Давай, не тяни, а то я сдохну от нетерпения.
Сергей принёс книгу, завёрнутую в газету. Лёха с интересом стал переворачивать страницы, внимательно рассматривал гравюры, даже зачем-то прикинул её вес в руке.
– Слушай, это же раритет, вторую такую точно не достать. Серёга, прости, брат, но я пошёл. Прочту, тогда и обсудим дела наши скорбные. Пока. Да, кстати, – он ткнул пальцем в грудь Сергея, – философия философией, но уродов мы накажем, хотя Дёра этого и не любит. Но ты теперь боксёр, ты наш, а мы своих в беде не бросаем. Запомни это.
– Считай, уже запомнил, – улыбнулся Сергей, – до встречи, брат. Читай и приходи. Я расскажу тебе, что придумал.
Они попрощались и расстались, чтобы встретиться через день. Лёха принёс книгу, по-прежнему завёрнутую в газету.
– Серёга, у меня нет слов. Это что-то совершенно новое для меня. Ты обратил внимание, там некоторые удары показаны настолько детально, что их можно изучить самостоятельно. Я для начала перерисовал некоторые, самые простые, для начала. А заметил, какое внимание уделяется ударам ногами? Слушай, сегодня тренировка, давай начнём отрабатывать их.
– Согласен, хотя не всё так просто. Боюсь, что Дёре это может не понравиться. Придётся объясняться, а пока не хотелось бы. Ну, хорошо, погоди, я соберусь, по дороге обсудим всё это.
Они не спеша шли к спортзалу. По дороге Сергей, уже не спеша и не волнуясь, рассказал другу своё видение древних философских истин, которые неизвестный автор изложил в старой книге без каких либо комментарий со своей стороны.
– Прошли сотни лет с тех пор, когда древние китайцы и японцы создали философию Пути. Тогда всё было иным, не таким, как сейчас: общественное устройство, жизненные цели и задачи, да и сам смысл жизни был другим. Ты заметил, что вся наука самураев была направлена на служение Господину. Это усваивалось с молоком матери, и это была высшая цель их жизни: умереть с честью, защищая своего Господина. Сейчас всего этого нет, по крайней мере, у нас в стране. В нашем обществе тоже есть высшая цель, насколько я понимаю, это такое же безоговорочное служение партии и народу, что суть одно и то же. Чувствуешь параллель? Но партия это люди, которых я плохо знаю, которые говорят со мной каким-то искусственным языком о скучных и неинтересных мне вещах. Ты понимаешь, о чём я?
– Да, – живо ответил Лёха, – сказать честно, так я эту лабуду по телику вообще не смотрю, от скуки сдохнуть можно. Но, ты прав, параллель провести можно: и там, и там просматривается одна идея – служение без рассуждений и без оглядки. Вопрос только, кому?
– Вот-вот, и ты заметил. Но жизнь то, Лёха, одна, и посвятить её, как мне кажется, безошибочно можно только себе и довольно узкому кругу близких людей, при этом возвысив себя же, как личность, до уровня, условно говоря, Господина. Подумай, это не так просто, как кажется на первый взгляд.
Прежде всего, следует определить цель в жизни, определить, чего ты хочешь, и хотя бы в общих чертах понять, какой она должна быть.
– Ну, насколько я понимаю, мы с тобой уже определили, чем будем заниматься: ты – математикой, я – космической техникой.
– В целом, да, и это уже хорошо. Но мы с тобой, я думаю, ещё плохо знаем жизнь, Лёха. И, скорее всего, она не так проста, как нам кажется, и ещё внесёт поправки в наши планы. Причём, вносить их будут конкретные люди, преследуя, прежде всего, собственные интересы. И вот тут-то и просматривается возможность несовпадений твоих и чьих-то интересов, а это уже борьба.
– Ну, хорошо, поборемся, если нужно.
– А вот к этому нужно быть готовым. Для этого и существует Путь Воина. Хотя в наше время и не очень-то помашешь мечем, но быть готовым отразить атаку на себя, то есть на Господина, ты должен быть готов всегда, любым путём, в том числе и физически. Люди в своей массе трусливы, они боятся насилия над собой.
– В общем, идея мне нравится. Так, что, начнём работать?
– Начнём, детали, я думаю, проявятся по ходу дела.
– А где у нас будет база? Где будем отрабатывать приёмы?