Причина нашего психологического "упрямства" заложена глубже, чем мы думаем. Неврологические исследования показали, что состояние неопределенности человеческий мозг воспринимает как одно из самых неприятных: чем больше неопределенность, тем сильнее дискомфорт. Исследование, проведенное в 2005 году психологом Минг Су и его командой, показало, что даже небольшая неоднозначность повышает активность мозжечковых миндалин – двух отделов мозга, которые играют главную роль в формировании психологического отклика на угрозу. Каждое миндалевидное тело – это скопление нервных клеток, находящееся в соответствующей височной доле в обеих частях мозга. Информация поступает в мозжечковую миндалину из различных источников; она фильтруется для определения уровня угрозы и провоцирует соответствующий отклик. В то же время уменьшается активность в вентральном стриатуме – отделе мозга, участвующем в формировании отклика на награду (активность вентрального стриатума повышается, когда мы ожидаем повышения зарплаты, скорого отпуска или, например, поцелуя). С повышением степени неопределенности увеличивается активность мозжечковых миндалин, а вентрального стриатума – падает.
Вышесказанное ясно показывает, что мозг не просто предпочитает определенность неопределенности – он просто-напросто жаждет ее! Наша потребность быть правым – это фактически потребность ощущать себя правым. Чтобы описать это чувство и то, как оно искажает наше мышление, нейробиолог Роберт Бертон ввел новый термин – предубеждение определенности.
Когда мы чувствуем, что приняли правильное решение или придерживаемся верного убеждения, наш мозг "счастлив". А поскольку мозгу нравится быть "счастливым", нам нравится чувствовать свою правоту. В повседневной жизни это чувство подразумевает реальное состояние – "я прав" (потому что, если бы мы только чувствовали, что мы в порядке, но не были в порядке, то с точки зрения нашего мозга это было бы совсем неправильно).
Наши хищные млекопитающие собратья, обитатели океанов, не тащат на себе этот экзистенциальный багаж стремления к определенности. Их потребности и желания гораздо более прямолинейны, а их мозг эволюционировал таким образом, чтобы обучаться конкретным навыкам для удовлетворения этих потребностей. Одной неудачливой белой акуле "повезло" испытать такой навык косатки на себе.
Наш мозг тоже прекрасно обучаем, но, поскольку набор его способностей все расширяется, способы нашего выживания далеко не так определенны. Наше страстное желание ощущать себя правым – один из примеров уникальности человеческого мозга, и следующая глава посвящена именно этой проблеме.
Ослепленные очевидным
Познакомьтесь с Филом, молодым специалистом, работающим в школе для слепых и глухих. Он отвечает за учеников, живущих на территории кампуса. Фил (очень, кстати, смышленый парень и вдобавок член организации Менса) вспоминает, как он начинал свою работу. Он делал ночные обходы по всем этажам в корпусе для слепых, проверяя, все ли студенты у себя в комнатах. В других учреждениях во время его ночных обходов свет везде был выключен. Но здесь ему сказали, что слепые зачастую спят с включенным светом (так как все равно ничего не видят), а руководство предпочитает, чтобы свет в целях безопасности был включен всегда.
Однажды, обходя здание этаж за этажом, он проверял, у всех ли студентов включен свет и все ли находятся в своих комнатах. Наконец он добрался до комнаты, где свет не горел (это было явным нарушением установленного правила). Фил назвал в темноте имя студента – ответа не последовало. Он снова позвал, громче – безрезультатно. Не получив ответа и в третий раз, он запаниковал, проверил остальные комнаты, туалеты, коридоры и, не найдя студента, бросился в администрацию с сообщением о том, что студент потерялся. Фила спросили, уверен ли он в этом. Он подтвердил, что тщательно проверил все здание и уверен, что студента не было ни в комнате, ни где-либо еще поблизости. В результате весь кампус был "поднят на уши". В течение нескольких часов искали студента, "сбежавшего" в город.
В какой-то момент Филу пришла в голову мысль, заставившая его вздрогнуть и снова броситься в комнату того студента (там все еще было темно). Фил на ощупь пробрался к противоположной стене и включил свет. Студент преспокойно лежал на кровати с наушниками в ушах.
Как же Фил мог упустить из виду то, что в ретроспективе кажется таким очевидным! Давайте "отмотаем" время назад и посмотрим, что произошло. Сначала Филу рассказали о новом правиле – он запомнил, что, если свет горит, значит, все в порядке. На прежних местах работы все было наоборот, поэтому его мозг "перестроился" под новую формулу. Затем он много раз наблюдал комнаты с включенным светом – комната за комнатой, этаж за этажом. Это укрепило в его мозгу новое правило.
Иначе говоря, внимание Фила стало в большой степени избирательным. Он обнаружил нечто, выбивающееся из общего правила, и это запустило в его голове сигнал тревоги. Необходимость срочного действия подавила способность оценивать другие возможности. Фил временно "ослеп" и упустил из виду детали, которые могли бы изменить результат – он ведь мог включить свет! Случай с Филом является прекрасной иллюстрацией избирательного внимания, также называемого искажением избирательности – тенденции обрабатывать только часть информации, не принимая в расчет другую часть, независимо от того, насколько она очевидна.
Психологи исследовали механизм этого процесса с помощью метода, называемого фланкеры Эриксена. Участникам показывают три набора символов, быстро мигающих на экране – один символ посередине и два по бокам ("с флангов"). В некоторых случаях символы с краев связаны с центральным символом (они называются конгруэнтными), а в некоторых – не связаны с ним (неконгруэнтные); иногда они нейтральны. После каждого набора символов участники должны сказать, какие символы они видели – конгруэнтные, неконгруэнтные или нейтральные, а также оценить свою уверенность в правильности ответа.
Результаты эксперимента были на удивление последовательными! Участники были абсолютно уверены в своих ответах, но более чем в половине случаев они оказывались неправы. Выходит, что заставить мозг игнорировать большую часть информации невероятно легко! Символы мигают на экране в соответствии с каким-либо шаблоном, и, когда он меняется, мозг продолжает избирательно фокусироваться на первом шаблоне и поэтому исключает восприятие другой информации – то есть не видит символы. Время играет здесь очень большую роль. Время появления символа на экране специально сократили до минимума. Это заставляет участника быстро принимать решение перед тем, как появится следующий набор символов. При увеличении времени показа результаты значительно улучшаются.
Еще более забавное исследование, демонстрирующее, насколько сильно может проявляться у нас эффект избирательности, провели психологи Даниэл Саймонс и Кристофер Шабри. Это эксперимент под названием "Гориллы среди нас". Участников попросили просмотреть видео, на котором группа людей передавала друг другу баскетбольный мяч, и посчитать, сколько раз мяч будет передан из рук в руки. Пока они считают, в кадре появляется женщина, облаченная в костюм гориллы, останавливается посередине, бьет себя в грудь и медленно уходит из кадра – это длится в течение целых девяти секунд. По окончании просмотра участников попросили ответить на несколько вопросов: "Видели ли вы на экране что-то необычное?", "Заметили ли вы кого-то, кроме баскетбольных игроков?" Наконец, их спрашивали: "Видели ли вы гориллу?" Более половины опрошенных отвечали, что не видели ничего странного и, тем более, гориллу!
Экспериментаторам удалось "запустить" у участников избирательное внимание, попросив их сосредоточиться на мяче и подсчете передач. В результате большинство наблюдателей не увидели странного представления, появившегося прямо у них перед глазами!
Участники этого эксперимента позже говорили, что были шокированы своей ненаблюдательностью. Люди, проходившие "фланкерный" тест, тоже были абсолютно уверены в своей правоте. Подопытные, не заметившие на экране гориллу, позже были просто потрясены, что упустили нечто настолько очевидное!
Вернемся к Филу. Комнаты, которые он обходил, были похожи одна на другую как две капли воды, а значит, он мог быстро и эффективно оценить состояние комнаты ("правильно" или "неправильно") за короткий промежуток времени. Эта задача стала настолько легкой, что он все больше увеличивал скорость. Когда Фил обнаружил комнату, "выбивающуюся" из общего правила, он не замедлился ни на секунду. В результате он упустил то, что было прямо у него под носом (хотя и в темноте).
Как нужно было поступить Филу? Сейчас ответ выглядит очевидным: ему нужно было замедлиться. Пара мгновений на размышления – и его мозг оценил бы ситуацию со всех сторон. Но, замедлившись, он подверг бы сомнению свое "ощущение правоты" – свою крепкую связь с определенностью. Подобно участникам "фланкерного" теста, Фил (будьте уверены) был шокирован, что упустил очевидную деталь. История Фила закончилась относительно хорошо. Но, к большому нашему сожалению, часто бывает и по-другому, как мы увидим далее.
Ковбои из аптеки
Будучи подростком, я работал в аптеке, зарабатывая деньги на мои скромные потребности. Однажды, находясь за кассой, я заметил, как к прилавку подошел мужчина – он едва заметно нервничал. Он спросил, какая пленка подойдет для его новой 35-миллиметровой камеры, и махнул рукой в сторону коробок с пленкой позади меня.
Я повернулся, чтобы взять несколько коробок, как вдруг заметил женщину в объемном плаще, прогуливающуюся вдоль полок с сигаретами. Я продолжал говорить с мужчиной, непрерывно следя за женщиной в плаще. Мужчина заметил, что я отвлечен, и стал говорить быстрее, чтобы привлечь внимание к себе. Несколько секунд спустя я увидел, как женщина быстро стянула с полки блок сигарет и спрятала его под плащом. Тут-то до меня дошло, что эти двое работают сообща: мужчина отвлекает мое внимание, а женщина тем временем ворует с полок.
Я схватил телефон и набрал номер Эда, менеджера, находящегося в подсобном помещении. В этот момент мужчина и женщина поняли, что их "засекли", и быстро пошли к выходу с видом "дело провалилось, но мы все равно ни при чем". Эд подбежал ко входу в магазин, чтобы остановить их. Ему нужно было быстро сделать выбор – остановить мужчину или женщину, так как обоих он остановить не мог – один все равно бы ушел. Исходя из своего опыта, он решил, что женщину остановить легче, поэтому схватил ее за плечо и потянул к себе. Не тут-то было! Она обхватила его руку, резко повернулась лицом к лицу и, пока он в ужасе смотрел на нее, потянула назад его указательный палец. Палец громко хрустнул, Эд упал на колени, крича от боли, а грабители выбежали из магазина.
Решение Эда было основано на простом умозаключении: мужчина сильнее, женщина слабее. Эд был парнем старой закалки, глубоко уверенным в том, что женщины – без какого-либо исключения – слабый пол. Его преданность этому сомнительному утверждению привела к тому, что он подверг себя значительной опасности.
Но это был еще не конец истории. Вскоре после досадного промаха Эда другой парень (назовем его Нед) бросился вслед за парочкой грабителей. Нед был крупнее Эда и часто хвастался своими боевыми умениями. Он последовал за парочкой до парковки, крича, чтобы они остановились. И они остановились. Мужчина повернулся лицом к Неду, который принял боевую стойку в стиле "дзюдо-карате" и всем видом давал понять, что мужчине далеко до его бойцовских навыков. К сожалению для Неда, мужчине было глубоко наплевать на его навыки и боевую стойку, и он просто сильно ударил Неда в правый глаз. Тот упал на тротуар, а грабители благополучно добежали до своей машины и уехали.
Что же произошло с горе-бойцами, Недом и Эдом? Оба они "сузили" в своем мозгу обстоятельства произошедшего, используя ограниченную и искаженную информацию, упустив из виду те факты, которые могли бы повлиять на исход событий. Чтобы наглядно увидеть, как мозг ограничивает информацию, можно представить рамку картины. Это необычная рамка – она скрывает все то, что снаружи, и магнетически притягивает к тому, что находится внутри рамки. Если мы попытаемся выглянуть наружу, в мозгу сработает сигнал тревоги. Это очень обеспокоит наш мозг, и он постарается вернуть внимание к тому, что находится в пределах рамки.
Теперь мы видим, как это ментальное искажение повлияло на Эда и Неда. Почему, например, Эд вообще решил остановить грабителей физическим путем? Внутренне он был уверен, что сможет пересилить одного из них – того, кого считал слабее себя. Фактически сила его внутренних убеждений, его внутренней "рамки" была так велика, что он оказался неспособен оценить реальные физические возможности противника.
"Рамка" Неда выглядела примерно так: "Я смогу победить грабителей с помощью своих превосходных бойцовых навыков". Он не рассматривал возможностей вне рамок своего восприятия – например, то, что он мог быть недостаточно умелым или что грабители могли оказаться более опытными бойцами, чем он, или даже быть вооружены. Он упустил из виду и то, что видел собственными глазами: палец Эда сломался так же легко, как сахарный крендель.
Психологи Амос Тверски и Даниэл Канеман первыми отнесли эту тенденцию к когнитивному искажению (которое они назвали просто – рамочное искажение), определив его как последовательность действий человека при принятии решения, включив сюда последствия и результаты выбранного решения. Рамка, которую налагает на себя человек, задается отчасти самой формулировкой проблемы и отчасти его нормами, привычками и индивидуальными характеристиками.
Эд и Нед попали в ситуацию, в которой они должны были принимать решения "на ходу", и их внутренние рамки не позволили им долго размышлять (отсутствие времени несколько их оправдывает). Если бы можно было очистить сознание этих парней "от шелухи" и посмотреть внутрь, то на более глубоком уровне мы снова увидели бы рамки, которые можно было бы назвать предварительной рамочной структурой.
Философ и психолог Сэм Кин рассказывает историю о том, как в детстве на него и его брата родители навесили ярлыки. Брат Сэма с самых ранних лет был "гениальным механиком". Он мог разобрать и собрать газонокосилку еще до того, как ему исполнилось шесть лет. Его родители всем говорили, что он прирожденный инженер – чудо-механик. Сэм же был "чувствительным и задумчивым". Он не обладал такими явными техническими способностями, и его родители любили указывать ему, его брату и всем остальным людям, насколько разными они были детьми. Позже Сэму нужно было решить, куда пойти – в колледж или профессиональное училище. Он решил сдать профессиональный экзамен, чтобы определить свой уровень знаний. После экзамена его пригласили к школьному психологу на беседу по профориентации для обсуждения результатов тестов. Психолог сообщил Сэму, что он продемонстрировал отличные результаты в области техники. Потрясенный Сэм ответил: "Должно быть, у вас неправильные данные! Это, скорее всего, мой брат".
История Кина иллюстрирует, как внутренние рамки связаны с чувством определенности: в нашем мозгу эта связь действует в виде сценария, написанного другими людьми и подкрепленного воздействиями извне, которые мы не вполне осознаём.
Рамочная структура состоит из внешних влияний, которые мы испытываем на себе в настоящий момент. Было сделано множество исследований роли средств массовой информации в ее формировании; эта роль особенно велика в случае щекотливых вопросов. Канеман и Тверски провели классическое исследование, чтобы продемонстрировать, как работает эта рамочная структура. Ознакомьтесь с ним и подумайте, как бы поступили вы сами.
Вы работаете в центре санитарно-эпидемического надзора, и неожиданно в городе с населением из шестисот человек происходит вспышка смертельного заболевания, называемого азиатским гриппом. Все шестьсот жителей города погибнут, если вы ничего не предпримете. Разработаны две разные программы борьбы с болезнью:
• если применить программу 1, то будут спасены 200 человек;
• если применить программу 2, то существует вероятность 1:3, что будут спасены все 600 человек, и вероятность 2:3, что не будет спасен никто.
Какую программу вы выберете?
Затем появляется еще один специалист с двумя новыми вариантами программ:
• если применить программу 3, то погибнут 400 человек;
• если применить программу 4, то существует вероятность 1:3, что никто не погибнет, и вероятность 2:3, что погибнут 600 человек.
Какую из этих программ вы выберете?
Во время эксперимента в первом случае 72 % испытуемых выбрали программу 1. Во втором случае 78 % участников выбрали программу 4. Я уверен, вы заметили, что программы 1 и 3 одинаковы; то же касается программ 2 и 4. Единственная разница заключается в том, что информация заключена в "рамку" – намеренно оформлена определенным образом. При первом способе структурирования программы ее выбрали 72 % человек; при втором – только 22 %. Когда истинная информация "затеняется" предустановленной рамкой, конкретный смысл имеет гораздо меньшее значение, хотя мы этого и не осознаем.
Ирония истории Эда и Неда в том, что лучшим решением проблемы было бы позволить грабителям уйти и позвонить в полицию, – именно это я и сделал. Как я сказал ранее, единственное, что может оправдать Эда и Неда, – то, что они действовали в строгих временных рамках. Но далее мы узнаем, что срочность не обязательно является причиной рамочного искажения.
Попал в рамку
Несколько лет назад я совершал деловую поездку в Китай и решил посвятить один день осмотру достопримечательностей. Первым номером в моем списке была Великая Китайская стена. Со мной вместе путешествовал американец по имени Марк, который прожил в Пекине уже несколько лет, был хорошо знаком с местными обычаями и бегло говорил на мандаринском наречии. Всю поездку они наставлял меня, как правильно контактировать с китайцами, как нельзя поступать и какие выводы мне не стоит делать, хотя в Америке они были бы очевидны.
Один из его советов звучал так: когда подходишь к уличным торговцам, ни в коем случае не трогай то, что не собираешься покупать. В США это считается нормальным, но китайские торговцы воспринимают твое желание "исследовать" товар подробнее как знак того, что ты хочешь что-то купить. Это правило поразило меня своей нелепостью. "Интересно, а как мне тогда понять, хочу ли я купить вещь, если я даже не могу ее потрогать и рассмотреть?" Он ответил мне: "Просто не делай этого. Поверь мне".