Одной из характеристик гражданской дееспособности является деликтоспособность, обыкновенно рассматриваемая как способность лица нести ответственность за неправомерные действия [230] .
Деликтоспособность возникает на конкретной ступени психического развития личности, являющегося необходимым условием осознанного участия ее в строго определенных охранительных отношениях. В частности, как следует из сопоставления норм п. 3 ст. 26, п. 3 ст. 28, абз. 3 п. 1 ст. 30 ГК РФ, достигший возраста четырнадцати лет или ограниченный в дееспособности гражданин может являться субъектом: 1) охранительного обязательства, которое возникает из факта нарушения правоотношения, порожденного сделкой, совершенной в пределах имеющейся у него дееспособности (сделкоспособности); 2) деликтного обязательства. А вот гражданин, не достигший возраста четырнадцати лет (малолетний), является неделиктоспособным, что подтверждается, в частности, анализом правил ч. 3 ст. 28 и ч. 1 ст. 1073 ГК РФ.
Как видно, деликтоспособность связывается законом со способностью гражданина своими действиями приобретать для себя такие охранительные обязанности, исполнение которых приводит к лишениям личного или имущественного характера (возмещение убытков, уплата неустойки или процентов за пользование чужими денежными средствами и т. п.). Другими словами, деликтоспособность в гражданском праве – это способность физического лица быть обязанным субъектом охранительного обязательства с внеэквивалентным (дополнительным) имущественным обременением.
В охранительных же обязательствах с эквивалентным имущественным обременением – реституционном или кондикционном – на обязанной стороне может выступать и недееспособный (а следовательно, неделиктоспособный) гражданин. В подтверждение сказанного можно привести следующие аргументы.
Во-первых, возникновение реституционного и кондикционного обязательств не ставится законом в зависимость от способности их участников к осознанной деятельности. Напротив, данные обязательства порождаются юридическими фактами, находящимися в области главным образом фактической деятельности субъектов гражданского права. Более того, в силу п. 1 ст. 171 и п. 1 ст. 172 ГК РФ специальным основанием ничтожности сделки является ее совершение гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, либо несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним). В пункте же 2 ст. 1102 ГК РФ прямо говорится о том, что неосновательное обогащение может произойти помимо воли приобретателя имущества, самого потерпевшего или третьих лиц.
Во-вторых, и при осуществлении недееспособным дозволенной законом деятельности не исключаются полностью ситуации, когда оно окажется обязанным субъектом охранительного обязательства с эквивалентным имущественным обременением. Так, совершая предусмотренные п. 2 ст. 28 ГК РФ сделки, малолетний неизбежно вовлекается в гражданский оборот, в связи с чем может приобрести чужое имущество, получить имущество по недействительной или несостоявшейся сделке и т. п.
5.2. Динамика охранительного обязательства
5.2.1. Стадия изменения [231]
Изменение обязательства может происходить двояким способом: посредством изменения содержания обязательства (внутреннее изменение) или посредством перемены лиц в обязательстве (внешнее изменение) [232] .
Необходимо отметить, что изменение обязательства мыслимо в ситуациях, когда соответствующие юридические факты наступают после возникновения обязательства. Если же законом или договором предусматриваются какие-либо правила на случай возможного нарушения субъективного права, содержание охранительного обязательства с самого начала определяется с учетом этих правил. Другими словами, речь в подобных случаях идет о возникающем обязательстве.
Кроме того, охранительные обязательства в своем подавляющем большинстве являются не определенными, а определимыми. В частности, объем охранительного права с противостоящей ему обязанностью определяется: сторонами – в отдельном соглашении, а также конклюдентными действиями при добровольном удовлетворении охранительного требования (неокончательное, оспариваемое определение) либо судом – в случае принудительной реализации охранительного требования (окончательное, бесспорное определение). По логике вещей, содержание охранительного обязательства может измениться не ранее своего хотя бы оспариваемого определения.
Простота структуры и направленность охранительного обязательства заметно сказываются на возможностях его внутреннего изменения: охранительное обязательство может измениться в части объема, порядка или срока исполнения. Естественно, что само обязательство при этом сохраняется, но в измененном виде.
Действующее законодательство включает целый ряд норм, устанавливающих случаи изменения, главным образом в судебном порядке, возникшего охранительного обязательства (см., например, ст. 333 [233] , п. 1 ст. 404, абз. 2 ст. 1067, абз. 2 п. 4 ст. 1073, п. 3 ст. 1076, абз. 2 п. 1 ст. 1078, абз. 2 п. 2 и п. 3 ст. 1083, п. 3 ст. 1085, ст. 1090, ст. 1091 ГК РФ).
Внутреннее изменение охранительного обязательства может явиться следствием соглашения сторон, что, однако, не приводит к преобразованию внедоговорного охранительного правоотношения в договорное регулятивное: замена по соглашению сторон одного обязательства другим означала бы новацию обязательства. Вместе с тем зачастую свобода договорного изменения охранительного обязательства ограничивается законодателем, как правило, в интересах потерпевшего. Так, в обязательствах по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, договором объем и размер возмещения может быть только увеличен (п. 3 ст. 1085, абз. 4 п. 3 ст. 1089 ГК РФ); ничтожно соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, если размер ответственности для данного вида обязательств или заданное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства (п. 2 ст. 400 ГК РФ); ничтожно всякое заключенное заранее соглашение об ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).
Изменение содержания охранительного обязательства происходит при частичном прощении долга [234] . Охранительное обязательство может быть затронуто и заключенным сторонами соглашением об отступном.
В юриспруденции соглашение об отступном квалифицируется как консенсуальный [235] или реальный [236] договор. Практические последствия таких квалификаций очевидны: поскольку реальный договор в силу п. 2 ст. 433 ГК РФ считается заключенным с момента передачи имущества, сама по себе договоренность сторон об отступном без его фактического предоставления правового значения иметь не будет, т. е. не внесет в отношения сторон каких-либо изменений; напротив, соглашение об отступном как консенсуальный договор будет обладать юридическим эффектом с момента получения лицом, направившим оферту, ее акцепта, а поэтому необходимо установить, в чем именно выражается данный эффект [237] .
Возможность прекратить обязательство предоставлением отступного – известная льгота должнику. Как правило, потребность в соглашении об отступном возникает вследствие возникших сложностей в исполнении обязательства. Соответственно, кредитор должен решить для себя следующую дилемму: либо, преодолевая трудности, добиваться исполнения обязательства на прежних условиях, либо допустить другое исполнение, т. е. отступиться, уступить. Поэтому соглашение об отступном способно выполнять свою социальную функцию только как консенсуальная сделка. Вместе с тем консенсуальный договор об отступном вполне может быть заключен и конклюдентными действиями (принятием кредитором иного исполнения взамен надлежащего), что приведет к совпадению моментов заключения данного договора и предоставления самого отступного. Естественно, вопрос о правовой квалификации отношений, порождаемых рассматриваемым соглашением, утратит в этом случае практический интерес.
Договор в зависимости от конкретной формулировки содержащихся в нем условий может порождать альтернативное или факультативное обязательство. В альтернативное или факультативное обязательство по соглашению сторон может быть преобразовано и существующее обязательство с наступившим или ненаступившим сроком исполнения. Однако к отступному подобные ситуации не имеют никакого отношения.
В альтернативном обязательстве предмет еще не вполне определенный, поэтому само альтернативное обязательство – "единое обязательство, с содержанием определимым, но еще не определенным" [238] . По поводу же факультативного обязательства (альтернативного управомочия) И.Б. Новицкий замечал: "От предоставления чего-либо в погашение обязательства взамен предмета долга (т. е. от отступного. – В.Г. ) альтернативное управомочие отличается тем, что предоставление вместо платежа предполагает обоюдное согласие сторон, а при альтернативном управомочии должник односторонне может предоставить не то, что составляет предмет (единственный) обязательства, а нечто другое (но также указанное в договоре, а не по произволу должника)" [239] .
Таким образом, и альтернативное, и факультативное обязательство – единые правоотношения, имеющие весьма специфический предмет исполнения. Поэтому обычное охранительное обязательство может быть преобразовано в альтернативное или факультативное только в порядке новации. Кроме того, альтернативное и факультативное обязательства, равно как и другие обязательственные связи, сами могут быть прекращены предоставлением отступного.
Соглашение об отступном порождает другое, более удобное для должника обязательство, которое он вправе исполнить взамен первоначального обязательства в течение обусловленного срока без дополнительного согласия кредитора. В случаях же, когда срок предоставления отступного превышает срок исполнения первоначального обязательства либо когда предусматривается прекращение предоставлением отступного обязательства с наступившим сроком исполнения, фактом заключения соглашения об отступном стороны отодвигают срок исполнения первоначального обязательства на срок предоставления отступного [240] . При этом, поскольку при заключении соглашения об отступном в отличие от новации обязательство сохраняется, должник не лишен возможности до истечения срока предоставления отступного исполнить первоначальное обязательство, однако только с согласия кредитора (ведь последний, согласившись на предоставление отступного, ожидает в течение соответствующего срока исполнения, согласованного взамен надлежащего). А вот отсутствие предоставления отступного в течение предусмотренного сторонами срока свидетельствует о том, что должник не воспользовался выговоренной льготой. Соответственно, прекращается и возникшее из соглашения об отступном обязательство. В то же время не исключается возможность заключения нового соглашения об аналогичном отступном, в том числе конклюдентными действиями сторон (принятием кредитором иного исполнения взамен надлежащего).
Как видно, соглашение об отступном приводит к возникновению нового обязательства, альтернативного первоначальному, но не альтернативного по содержанию. При этом надлежащее исполнение обязательства, возникшего из соглашения об отступном, прекращает также первоначальное обязательство. Кроме того, соглашение об отступном с отодвинутым сроком его предоставления приводит к отсрочке исполнения первоначального обязательства, если срок предоставления отступного превышает срок исполнения данного обязательства или предусматривается прекращение предоставлением отступного обязательства с уже наступившим сроком исполнения. Поскольку охранительное обязательство является "созревшим" с момента своего возникновения, подобное соглашение об отступном всегда приводит к увеличению срока исполнения данного обязательства.
Таким образом, если соглашение о новации приводит к замене одного обязательства другим, то соглашение об отступном порождает второе обязательство со строго определенным сроком существования, надлежащим исполнением которого должник освобождается и от первоначального обязательства. Причем порожденное соглашением об отступном обязательство в течение срока его существования может быть исполнено должником без дополнительного согласия кредитора; первоначальное обязательство же до истечения срока предоставления отступного может быть исполнено только с согласия кредитора. Этим обеспечиваются интересы последнего в определенности следуемого в его пользу исполнения.
В судебной практике встречаются случаи, когда потерпевший и причинитель вреда достигают соглашения (в том числе посредством принятия потерпевшим соответствующей письменной расписки причинителя вреда) о передаче в счет возмещения вреда определенной денежной суммы. Какие последствия порождает подобное соглашение?
Изменить содержание до его определения логически невозможно. Следовательно, соглашение о предоставлении в счет возмещении вреда денежной суммы с учетом конкретных обстоятельств может быть признано договором об отступном или о новации, если оно достигнуто после определения (неокончательного или окончательного) охранительного обязательства. В противном случае следует вести речь о неокончательном определении содержания деликтного обязательства, а поэтому при последующем возникновении между сторонами спора соглашение о предоставлении в счет возмещения вреда определенной денежной суммы подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами по делу.
К. обратился в суд с иском к С. о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением. В обоснование требования была представлена расписка С., выданная до предъявления иска, в том, что он обязуется передать в счет возмещения вреда денежную сумму в размере 25 000 руб. Однако суд, исследовав все имеющиеся в деле материалы, пришел к выводу о несоответствии указанной в расписке суммы действительному размеру причиненного вреда. Данный вывод был поддержан кассационной инстанцией [241] .
Допустимость уступки охранительного права (перевода охранительного долга) в настоящее время признается многими исследователями [242] и находит подтверждение в правоприменительной практике [243] . Вместе с тем нельзя не отметить, что в целом ряде охранительных обязательств в силу их специфики перемена лиц связана с серьезными проблемами.
В юридической литературе обращалось внимание на такое возможное последствие перемены лиц в обязательстве, как разделение между несколькими субъектами обязанностей по уплате неустойки и возмещению убытков [244] . В подобной ситуации интересы обязанных лиц с достаточной необходимостью защищены правилами п. 3 ст. 382, ст. 386 и главы 60 ГК РФ. Например, удовлетворив требование одного кредитора об уплате зачетной неустойки, должник вправе выдвигать против требования другого кредитора о возмещении убытков возражения, основанные на вытекающем из абз. 2 п. 1 ст. 394 ГК РФ соотношении убытков и зачетной неустойки; к неосновательно обогатившемуся кредитору может быть предъявлен кондикционный иск должником, за счет которого произошло обогащение.
К практическим затруднениям могут привести также уступка части еще неопределенного охранительного права и перевод части еще неопределенной охранительной обязанности: возникает вопрос, какая конкретная сумма подлежит уплате каждому из кредиторов или каждым из должников. Данный вопрос приобретает дополнительную остроту при взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в связи с возможностью применения судом ст. 333 ГК РФ.
При уступке части права образуется долевая множественность на стороне кредитора [245] . Точно так же при переводе части долга все обязанные лица становятся долевыми содолжниками. В этой связи главное требование, которому должна отвечать уступка части неопределенного охранительного права (должен отвечать перевод части неопределенного охранительного долга), – наличие в соответствующем соглашении условий, позволяющих установить долю переходящего к новому кредитору (должнику) права (долга). Пропорционально названной доле и должно производиться распределение сумм убытков или процентов за пользование чужими денежными средствами, подлежащих уплате каждому из кредиторов или каждым из должников.
Предположим, что в договоре цессии указана общая сумма процентов, подлежащих взысканию с должника за определенный период на основании ст. 395 ГК РФ, в размере 10 000 руб. Новому кредитору по данному договору переданы права на взыскание процентов в сумме 2000 руб., что составляет 20 % ( 1/5 ) . С учетом применения положений ст. 333 ГК РФ за соответствующий период с должника подлежит взысканию 8000 руб. Следовательно, в пользу нового кредитора подлежат взысканию проценты в сумме 1600 руб.
К.И. Скловский высказал мнение, что "неопределенность и неопределимость… препятствуют тому, чтобы рассматривать права и обязанности из недействительной сделки как оборотные. В частности, они не могут быть предметом уступки права и перевода долга. Но как только права и обязанности точно установлены, например посредством судебного решения, становятся доступными и осуществимыми и цессия, и перевод долга" [246] .
С таким подходом согласиться трудно.
Во-первых, изложенное выше показывает, что неопределенность правоотношения как таковая вряд ли способна служить препятствием для оборота составляющих данное правоотношение прав и обязанностей.
Во-вторых, действующее законодательство не дает абсолютно никаких оснований полагать, что реституционное обязательство может быть только определенным. Напротив, из п. 2 ст. 167 ГК РФ следует, что реституционное правоотношение возникает при полном или частичном исполнении недействительной сделки хотя бы одной ее стороной. Другое дело – вопрос о признании недействительной исполненной сделки. Если речь идет об оспоримой сделке, реституционное обязательство возникает после признания ее недействительной отдельным судебным решением, вынесенным по иску определенного лица. Естественно, уступка реституционного требования и перевод реституционного долга станут возможными только при наличии указанного решения. Недействительность же ничтожной сделки вполне может быть подтверждена решением суда по спору о применении последствий недействительности данной сделки, возникшему между новыми участниками реституционного обязательства, с привлечением при необходимости к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, выбывших участников.
5.2.2. Стадия прекращения
Основным способом прекращения обязательства является исполнение, представление о котором принято связывать с деятельностью должника или привлеченного им третьего лица. В частности, под исполнением обязательства в той или иной интерпретации понимается совершение или воздержание от совершения действий, составляющих предмет обязательства [247] . При таких условиях вопрос о правовой природе исполнения вполне закономерно сводится к его квалификации исключительно в качестве юридического факта-действия.