Гражданско правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения - Владислав Кетат 9 стр.


Между тем защита ответчика от исковых требований, осуществляемая в рамках судопроизводства по конкретному делу, является сугубо процессуальной. Ведь гражданско-правовая (материальная) защита выражается в реализации охранительного правомочия или охранительного права и всегда инициируется защищающимся лицом. Поэтому ее основание существует до возникновения процессуальных отношений, т. е. никак не может явиться следствием предъявления иска – дозволенного действия другого лица.

Во-вторых, из ч. 1 ст. 3 ГПК РФ (ч. 1 ст. 4 АПК РФ) следует, что оспаривание права является таким же поводом для обращения в суд, как и нарушение права. При этом гражданское (арбитражное) судопроизводство всегда возбуждается на основании заявления обратившегося в суд лица. Из этого логически следует, что оспаривание права в смысле ст. 11 ГК РФ должно существовать уже к моменту обращения лица в суд. Именно в подобных случаях оспаривание права понимается в качестве основания гражданско-правовой защиты.

Итак, в первом приближении оспаривание права есть "потенциальное" [170] нарушение, а именно поведение, создающее угрозу нарушения права; оспоренное право еще не нарушено, но возникла неопределенность в праве, вызванная поведением другого лица по отношению к управомоченному [171] .

Конкретные ситуации оспаривания права многочисленны – от простого непризнания права до создания угрозы неизбежного его нарушения. Этим продиктована необходимость выявления специфических признаков данного основания гражданско-правовой защиты.

1. Угроза нарушения права существует в ситуации, свидетельствующей о будущем неисполнении или ненадлежащем исполнении корреспондирующей данному праву обязанности. Это означает, что субъектом оспаривания – лицом, от которого исходит угроза нарушения права, – выступает обязанное лицо. В свою очередь, круг обязанных лиц зависит от характера защиты, предоставляемой субъективному праву. В частности, при абсолютной защите воздерживаться от нарушения права обязаны все третьи лица. Эти лица и находятся в числе возможных субъектов оспаривания. А вот относительная защита направлена против определенных обязанных лиц, вследствие чего потенциальными субъектами оспаривания соответствующего права могут быть признаны исключительно данные лица.

2. Содержание оспаривания представлено поведением субъекта оспаривания, создающим угрозу нарушения субъективного права (охраняемого законом интереса). Таким поведением может быть заявление об отсутствии права вообще, отрицание принадлежности права лицу, право которого оспаривается, несовершение действий, направленных на исполнение обязательства, а равно любое иное деяние, свидетельствующее о возможном нарушении противостоящей оспариваемому праву обязанности. Сделанный вывод находит подтверждение в действующем законодательстве – согласно подп. 1 п. 1 ст. 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется путем предъявления в том числе требования о признании права к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право.

Отказывая в иске о признании права собственности, суд указал, что территориальный орган Федерального агентства по управлению государственным имуществом является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку спор между сторонами по поводу имущества отсутствует.

Между тем из имеющейся в материалах дела переписки сторон усматривалось, что ответчик не исключает принадлежности ему спорного имущества. При таких условиях вывод суда о том, что ответчик не оспаривает право истца, нельзя признать обоснованным [172] .

Вместе с тем оспаривание субъективного права не является его нарушением, даже если право оспорено поведением обязанного лица, содержащим признаки публичного правонарушения, в частности совершением ничтожной сделки. Нередко оспаривание представлено и правомерным поведением субъекта оспаривания. Например, в случае реорганизации юридического лица, выступающего должником в обязательстве, кредитор, права требования которого возникли до опубликования уведомления о реорганизации юридического лица, вправе на основании п. 2 ст. 60 ГК РФ потребовать досрочного исполнения обязательства, а при невозможности досрочного исполнения – прекращения обязательства (если вследствие этого наступают убытки, дополнительно имеет место нарушение права кредитора [173] ).

Следовательно, понятия оспаривания и правонарушения совпадают частично (пересекаются) в случаях, когда угроза нарушения субъективного права создана неправомерным в публично-правовом аспекте поведением субъекта.

3. Как правило, оспаривание права создает угрозу его вероятного нарушения. Однако из поведения субъекта оспаривания может усматриваться и неизбежность нарушения им права. Так, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, заказчик вправе отказаться от исполнения договора (п. 2 ст. 715 ГК РФ). В данном случае поведение подрядчика свидетельствует о том, что право заказчика будет непременно нарушено. Вместе с тем, поскольку срок исполнения обязательства не наступил, признать субъективное право нарушенным еще нельзя (причинение заказчику убытков, связанных с необходимостью отказа от исполнения договора, образует самостоятельное нарушение права).

Итак, оспариванием права создается угроза вероятного или неизбежного его нарушения.

4. Оспаривание права является составным фактом, включающим следующие взаимосвязанные элементы: поведение обязанного лица; наступление угрозы нарушения права; причинная связь между поведением обязанного лица и наступившей угрозой нарушения права. Вместе с тем оспаривание права, влекущее появление в составе оспоренного права охранительного правомочия и по этой причине имеющее правовое значение, не является юридическим фактом, так как не способно привести к динамике правоотношения, в частности к возникновению охранительного обязательства; т. е. оспаривание права – это факт, имеющий правовое значение, но не являющийся юридическим.

Таким образом, под оспариванием права как основанием гражданско-правовой защиты следует понимать поведение обязанного лица, создающее угрозу вероятного или неизбежного нарушения права и влекущее возникновение в составе данного права охранительного правомочия.

3.2.4. Проблема злоупотребления правом

К умалению публичных интересов, а также к нарушению или оспариванию субъективных прав (охраняемых законом интересов) может привести злоупотребление правом.

В юриспруденции проблема злоупотребления правом всегда вызывала оживленные дискуссии, не прекратившиеся и после включения в первую часть ГК РФ норм ст. 10, практика применения которых получила обобщение на уровне судебно-арбитражной надзорной инстанции страны [174] .

Так, в свое время отстаивался подход, не признававший саму идею злоупотребления правом на том основании, что при осуществлении права субъект может или действовать в пределах принадлежащего ему права, не злоупотребляя им, или выходить за эти пределы, допуская элементарное правонарушение [175] .

Отрицание феномена злоупотребления правом противоречит реалиям гражданского оборота, изобилующим примерами совершения носителями прав под видом их осуществления самых разнообразных недобросовестных действий. Поэтому понятие злоупотребления правом глубоко укоренилось в юридическом обиходе, о чем свидетельствует действующее законодательство, судебная практика и господствующая доктрина. Более того, получает дальнейшее развитие идея придания принципу недопустимости злоупотребления правом общеправового значения [176] . Вместе с тем критикуемый подход наводит на мысль о том, что природу злоупотребления правом не следует связывать с превышением пределов осуществления права. Ведь субъективное право, как социальная ценность, не может служить средством достижения недобросовестных (антисоциальных) целей. Другими словами, право не может осуществляться иначе, как по своему назначению, а следовательно, фраза "осуществление (использование) субъективного права не в соответствии с его социальным назначением" внутренне противоречива. Именно в этом обнаруживается уязвимость предложенной В.П. Грибановым и получившей широкое распространение концепции злоупотребления правом как нарушения пределов осуществления субъективного права.

Злоупотребление правом имеет место в случаях, когда носитель определенного субъективного права реализует свои недобросовестные намерения под видом осуществления данного права. Поэтому сущность злоупотребления правом следует усматривать в недобросовестности, скрывающейся под внешней оболочкой осуществления права [177] . На самом же деле никакого осуществления права, в том числе превышающего установленные пределы, здесь нет. При иных методологических подходах злоупотребление правом неизбежно превращается в частный случай обыкновенного ("элементарного") неправомерного деяния.

Можно назвать следующие признаки понятия злоупотребления правом как квалифицированного противоправного поведения.

1. Это недобросовестные действия, вредоносность которых осознается обладателем права или должна им осознаваться при проявлении свойственной каждому разумному участнику гражданского оборота заботливости и осмотрительности. Следовательно, злоупотребление правом может быть следствием не только умысла (при так называемой "шикане"), но и грубой неосторожности нарушителя. Что касается просто неосторожности, то она не является основанием для квалификации действий управомоченного в качестве злоупотребления правом, поскольку недобросовестность предполагает предвидение не любых неблагоприятных последствий своих действий, а только тех, которые может и должен предвидеть любой разумный субъект гражданского оборота (разумно предвидимых последствий) [178] .

2. Это действия, только внешне напоминающие осуществление имеющегося у нарушителя права, в связи с чем доводы лица, злоупотребившего правом, обосновывающие формальное соответствие указанных действий осуществлению права, подлежат отклонению судом [179] . При злоупотреблении правом создается видимость осуществления нарушителем принадлежащего ему права, в чем, собственно, и выражается "употребление" права. Причем термин "право" является здесь собирательным, охватывающим собственно субъективное право, отдельное правомочие субъективного права, а также часто именуемую "секундарным правом" фактическую возможность реализации правоспособности в конкретной жизненной ситуации, т. е. охраняемый законом интерес.

3. Это действия, которыми нарушаются или оспариваются публичные интересы, а также субъективные права и охраняемые законом интересы частных лиц. Сказанное обусловливает специфику санкции, установленной законом на случай злоупотребления правом: отказ в защите права означает, что суд, не признавая соответствующие действия осуществлением права, констатирует тем самым отсутствие оснований для возникновения и (или) сохранения тех правовых и фактических последствий, которые связываются с таким осуществлением. Для предотвращения же наступления указанных последствий либо их аннулирования суд вправе применить один из предусмотренных законом способов защиты нарушенного или оспоренного права (охраняемого интереса), в том числе признать недействительность ничтожной сделки, совершенной лицом, злоупотребившим правом (в этом случае подлежит применению также ст. 168 ГК РФ) [180] .

Учитывая сделанные замечания, de lege ferenda абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции: "Не допускается злоупотребление правом, т. е. проявление под видом осуществления права недобросовестности, в том числе совершение гражданами и юридическими лицами действий исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана)".

4. СОДЕРЖАНИЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

4.1. Понятие гражданско-правовой защиты. Гражданско-правовая защита и гражданско-правовая охрана

Вопрос о сущности гражданско-правовой защиты имеет в отечественной цивилистике особую историю. Дело в том, что обыкновенно исследуется проблема так называемого "права на защиту", которая имеет комплексный (частно-публичный) юридический характер. При этом нормативной основой такого исследования выступают ст. 11 ГК РФ, ст. 3 ГПК РФ и ст. 4 АПК РФ, в которых речь идет о защите нарушенных или оспоренных гражданских прав. О защите гражданских прав говорилось в ст. 6 ГК РСФСР 1964 г. и в ст. 6 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., а ст. 1 ГК РСФСР 1922 г. содержала положение о том, что гражданские права охраняются законом. Проект Гражданского уложения Российской империи, внесенный на рассмотрение Государственной Думы в 1913 г. [181] , в ст. 98 упоминал о защите гражданского права , хотя эта статья и располагалась в гл. I "Способы охранения прав " разд. IV" Охранение прав " книги первой.

В ходе решения проблемы "права на защиту" наметились три основных подхода к определению понятия защиты прав (охраняемых законом интересов).

Во-первых, под защитой прав предлагается понимать деятельность компетентных органов и лиц (в том числе управомоченного или обязанного лица) по реализации субъективных прав и охраняемых законом интересов в случаях, когда последние кем-либо оспариваются или нарушаются [182] .

Во-вторых, защита права рассматривается в качестве предусмотренной законом системы мер, опирающихся на государственное принуждение и направленных на обеспечение неприкосновенности права и ликвидацию его нарушения [183] .

Наконец, защита прав сводится к системе юридических норм или системе правового регулирования, направленных на предупреждение правонарушений и устранение последствий правонарушений [184] .

Анализ приведенных подходов позволяет сделать вывод о существовании трех самостоятельных феноменов защиты гражданских прав. В частности, защита гражданских прав может рассматриваться в качестве: а) деятельности; б) арсенала защиты; в) института права. При этом с методологической точки зрения первостепенному исследованию подлежит защита гражданских прав как деятельность, поскольку в ходе нее используются определенные меры и средства, а складывающиеся в соответствующей области общественные отношения подвергаются целенаправленному правовому воздействию.

Защита нарушенного или оспоренного права может осуществляться как путем обращения к компетентным органам (юрисдикционная форма защиты), так и без такого обращения (неюрисдикционная форма защиты).

В первом случае лицо реализует публичное право на защиту гражданского (частного) права, а поэтому защита производится в рамках двух правоотношений – гражданско-правового, где защитительные действия совершаются самим управомоченным (заинтересованным) лицом, и публично-правового (гражданского процессуального, арбитражного процессуального, административного), где субъектом защиты выступает компетентный государственный (уполномоченный государством) орган [185] . Таким образом, защита права складывается из гражданско-правовой защиты и публично-правовой защиты. В случае же, когда соответствующие защитительные действия совершаются без реализации публичного права на защиту, имеет место только гражданско-правовая защита.

Как видно, с одной стороны, защита гражданских прав приобретает одну из двух форм: юрисдикционную, когда гражданско-правовая защита сопровождается публично-правовой (о защите гражданских прав в указанном смысле говорится в ст. 11 ГК РФ, ст. 3 ГПК РФ и ст. 4 АПК РФ), или неюрисдикционную, когда защита ограничивается только гражданско-правовой защитой. С другой стороны, в двух формах осуществляется и сама гражданско-правовая защита – в юрисдикционной (гражданско-правовая защита дополнена публично-правовой защитой) и в неюрисдикционной (гражданско-правовая защита не дополнена публично-правовой защитой).

Таким образом, термины "гражданско-правовая защита" и "защита гражданских прав" не являются полностью тождественными. Однако в юридической литературе, как правило, это упускается из вида.

Так, Ю.Н. Андреев, недвусмысленно озаглавив свою работу "Механизм гражданско-правовой защиты", вместе с тем в самой работе использует оба указанных термина в качестве взаимозаменяемых, синонимов.

По мнению В.П. Воложанина, защита субъективных гражданских прав включает элементы как материально-правового, так и процессуально-правового порядка, термин "защита гражданских прав" имеет и материально-правовой, и процессуально-правовой смысл [186] .

Между тем защита гражданских прав может и не включать процессуальные (публично-правовые) элементы, всецело сводясь к основанной на нормах материального права деятельности управомоченного лица.

А вот понятия "публично-правовая защита" и "гражданско-правовая защита" различаются кардинально.

Публично-правовая защита осуществляется государством (государственными или уполномоченными государством органами), относясь, таким образом, к правоприменительной деятельности (применению права) [187] . Причем испрашивается она в рамках другого публично-правового (гражданского процессуального, арбитражного процессуального или административного) отношения, в котором обладатель нарушенного или оспоренного права (охраняемого законом интереса) выступает управомоченным субъектом (носителем права на защиту), а соответствующий государственный (уполномоченный государством) орган – обязанным субъектом (носителем обязанности предоставить защиту).

Что касается гражданско-правовой защиты, то для нее как деятельности характерны следующие специфические признаки.

Назад Дальше