По этим же основаниям судом признан недействующим п. 2 постановления от 27 мая 2003 г. № 42-па и утвержденное им "Положение о проведении конкурса на предоставление в пользование на территории Ивановской области рыбопромысловых участков для осуществления пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам промышленного лова рыбы" (приложение 2), а также п. 3 постановления от 27 мая 2003 г. № 42-па и утвержденное им "Положение о конкурсной комиссии по рассмотрению вопросов, связанных с предоставлением в пользование на территории Ивановской области рыбопромысловых участков для осуществления пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам промышленного лова рыбы" (приложение 3), так как во взаимосвязи с предметом регулирования постановления "О предоставлении в пользование на территории Ивановской области рыбопромысловых участков для осуществления пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам промышленного лова рыбы", содержанием п. 1, 2, 6 приложения 1 указанные нормы носят подчиненный характер и направлены на реализацию участия Ивановской области в предоставлении рыбопромысловых участков.
Судом также правильно обращено внимание на то, что в п. 1 и 2 приложения 1 лицензия на промышленное рыболовство подменяется понятием долгосрочной лицензии на пользование животным миром с воспроизведением ряда положений Федерального закона "О животном мире", регламентирующего порядок выдачи долгосрочной лицензии. В действующем законодательстве установлен различный порядок оформления долгосрочной лицензии на пользование животным миром и порядок предоставления рыбопромыслового участка.
В связи с этим ссылка администрации области на ст. 37 Федерального закона "О животном мире" не может быть признана состоятельной.
Полностью обоснован судом и вывод о необходимости направления оспариваемого постановления на государственную экологическую экспертизу.
Нельзя не согласиться с суждением Ивановского областного суда о том, что утверждение постановления администрации Ивановской области при отсутствии положительного заключения государственной экологической экспертизы является нарушением предусмотренных ст. 3 Федерального закона "Об экологической экспертизе" принципов экологической экспертизы: презумпции потенциальной экологической опасности любой намечаемой хозяйственной и иной деятельности, обязательности проведения государственной экологической экспертизы до принятия решений о реализации объекта экологической экспертизы, что недопустимо с точки зрения требований действующего законодательства об охране окружающей среды.
С учетом изложенного судом обоснованно удовлетворено требование прокурора о признании недействующим оспариваемого им постановления администрации Ивановской области.
В этой связи постановленное по данному делу решение суда является законным и обоснованным.
Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны состоятельными, так как сводятся к несогласию с оценкой суда установленных по делу обстоятельств, что не может рассматриваться в качестве достаточного основания для отмены вынесенного решения.
Ссылка в жалобе на то, что суд мотивировал свои выводы указанием на нормативный акт, изданный позднее оспариваемого постановления администрации области, также не может быть принята во внимание, так как не свидетельствует об ошибочности основных выводов, сделанных судом.
Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ
определила:
решение Ивановского областного суда от 5 октября 2004 г. оставить без изменения, кассационную жалобу администрации Ивановской области – без удовлетворения.
Определение Верховного Суда РФ от 2 февраля 2005 г.
Дело № 22-Г04-13
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в составе:
председательствующего Манохиной Г.В.,
судей Меркулова В.П., Хаменкова В.Б.
рассмотрела в судебном заседании от 2 февраля 2005 г. дело по кассационному представлению прокурора Республики Северная Осетия – Алания на решение Верховного суда РСО – Алания от 28 октября 2004 г., которым в удовлетворении его заявления о признании недействующими некоторых положений Закона РСО – Алания от 14 мая 2004 г. № 17-РЗ "Об особенностях регулирования земельных отношений в Республике Северная Осетия – Алания" и постановления Правительства РСО – Алания от 25 июня 2004 г. № 155 "О внесении дополнений в постановление Правительства РСО – Алания от 14 апреля 2003 г. № 101 "О полномочиях министерства имущественных отношений Республики Северная Осетия – Алания по распоряжению земельными участками, находящимися в государственной собственности, до разграничения государственной собственности на землю" отказано.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Хаменкова В.Б., возражения против представления представителей Парламента РСО – Алания Гагиевой Ф.А. и Баразгова В.М., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Гермашевой М.М., полагавшей решение суда оставить без изменения, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ
установила:
прокурор РСО – Алания обратился в суд с вышеуказанным заявлением, ссылаясь на противоречие оспоренных им положений подп. "а" и "в" п. 1 ч. 2 ст. 3 Закона республики, абз. 4 и 6 постановления правительства республики федеральному закону, нарушение ими прав муниципальных образований.
Решением суда от 28 октября 2004 г. в удовлетворении заявления прокурору отказано.
В кассационном представлении прокурор республики просит об отмене решения суда, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ считает решение суда правильным и оснований для его отмены не находит.
Как видно из материалов дела, подп. "а" и "в" п. 1 ч. 2 ст. 3 Закона РСО – Алания до разграничения государственной собственности на землю правительству РСО – Алания предоставлено право распоряжения земельными участками, входящими в состав земель сельскохозяйственного назначения, земель населенных пунктов, промышленности, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики и космического обеспечения, энергетики и иного назначения, земель природоохранного, рекреационного и историко-культурного назначения, земель водного фонда.
Аналогичными положениями было дополнено названное выше постановление правительства республики от 14 апреля 2003 г. № 101.
Оспаривая приведенные нормы, прокурор полагал, что в соответствии с федеральным законом право распоряжения указанными в этих нормах земельными участками до разграничения права собственности на землю принадлежит органам местного самоуправления республики.
Отказывая прокурору в удовлетворении заявления, суд обоснованно исходил из того, что в соответствии с п. 10 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 г. № 137-Ф3 "О введении в действие Земельного кодекса РФ" до разграничения государственной собственности на землю государственная регистрация права государственной собственности на землю для осуществления распоряжения землями, находящимися в государственной собственности, не требуется.
Распоряжение указанными землями до разграничения государственной собственности на землю осуществляется органами местного самоуправления в пределах их полномочий, если законодательством не предусмотрено иное.
Согласно п. 1 ст. 2 Земельного кодекса РФ земельное законодательство в соответствии с Конституцией РФ находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Земельное законодательство состоит из настоящего Кодекса, федеральных законов и принимаемых в соответствии с ними законов субъектов Российской Федерации.
Из указанного суд сделал правильный вывод о том, что органы местного самоуправления в пределах их полномочий вправе распоряжаться находящимися в государственной собственности землями до разграничения государственной собственности на землю, если законодательством, в том числе законом субъекта Российской Федерации, не предусмотрено иное.
При этом судом учтено, что в оспоренных нормах, нормах федерального закона речь идет о возможности распоряжения органами местного самоуправления землями, находящимися именно в государственной, а не муниципальной собственности.
Как следует из содержания оспоренных норм Закона республики, характеристики земель, право по распоряжению которыми закреплено за правительством республики, полностью совпадают с установленными статьей 4 Федерального закона от 17 июля 2001 г. № 101-ФЗ "О разграничении государственной собственности на землю" основаниями их отнесения в перечень земельных участков, на которые у субъектов Российской Федерации возникает право собственности, и не противоречат ст. 18 Земельного кодекса РФ о праве собственности субъектов Российской Федерации на землю.
В связи с этим суд обоснованно указал на то, что в соответствии с положениями п. 2 ст. 10 Земельного кодекса РФ о праве субъекта Российской Федерации распоряжаться находящимися в его собственности земельными участками РСО – Алания при регулировании земельных отношений могла в отношении права органов местного самоуправления республики распоряжаться ее землями предусмотреть иное.
При таких обстоятельствах у суда не было оснований считать, что законодатель, правительство РСО – Алания, принимая оспоренные прокурором нормы, нарушили федеральный закон и права органов местного самоуправления в области земельных отношений.
Доводы кассационного представления о том, что в соответствии с постановлением Правительства РФ от 7 августа 2002 г. № 576 об утверждении Правил распоряжения земельными участками, находящимися в государственной собственности, до разграничения государственной собственности на землю, земельные участки предоставляются в порядке, предусмотренном Земельным кодексом РФ, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, к которым оспариваемые акты не относятся, не свидетельствуют о незаконности принятого судом решения.
Указанные Правила определяют порядок предоставления земельных участков гражданам и юридическим лицам и не устанавливают право распоряжения ими.
Иначе говоря, органы местного самоуправления республики вправе, если иное не установлено законом республики, распоряжаться находящимися в ее собственности земельными участками, в том числе предоставлять их гражданам и юридическим лицам в порядке, предусмотренном Земельным кодексом РФ, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, что не противоречит федеральному закону.
Прочие доводы представления направлены на иную оценку доказательств об обстоятельствах, исследованных судом по правилам ст. 12, 56 и 67 ГПК РФ, и не могут служить основанием к отмене законного и обоснованного решения суда.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 360 и 361 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ
определила:
решение Верховного суда Республики Северная Осетия – Алания от 28 октября 2004 г. оставить без изменения, а кассационное представление прокурора республики – без удовлетворения.
Определение Верховного Суда РФ от 10 августа 2004 г. № КАС04-342
Кассационная коллегия Верховного Суда РФ в составе: председательствующего Толчеева Н.К., членов коллегии Лаврентьевой М.H., Ермилова В.М. рассмотрела в открытом судебном заседании от 10 августа 2004 г. гражданское дело по заявлению Б. о признании недействующими и не подлежащими применению абз. 2 и 3 п. 4 и подп. "г" п. 5 постановления Правительства РФ от 20 ноября 2003 г. № 704 "О квотах на вылов (добычу) водных биологических ресурсов" (с изм. от 23 января 2004 г.), по кассационной жалобе заявителя на решение Верховного Суда РФ от 9 марта 2004 г., которым в удовлетворении заявленного требования отказано.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Толчеева Н.К., объяснения представителей Правительства РФ Каца Е.С., Оханова A.A., Сурина O.A., Губиной A.B., возражавших против доводов кассационной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Селяниной Н.Я., полагавшей кассационную жалобу необоснованной, Кассационная коллегия установила:
пунктом 4 постановления Правительства РФ от 20 ноября 2003 г. № 704 "О квотах на вылов (добычу) водных биологических ресурсов" (с изм. от 23 января 2004 г.) предусмотрено, что доли в общем объеме квот на вылов (добычу) водных биологических ресурсов в промышленных целях на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации (за исключением Балтийского и Черного морей), а также доли в общем объеме квот на вылов (добычу) водных биологических ресурсов, выделяемых Российской Федерации в исключительных экономических зонах иностранных государств и в районах действия международных договоров Российской Федерации по рыболовству (далее – доли), определяются комиссией в отношении водных биологических ресурсов:
континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации (за исключением Балтийского и Черного морей) – как отношение суммы квот на вылов (добычу) каждого вида водных биологических ресурсов, выделенных заявителю в промышленных целях, в целях реализации научных программ и планов ресурсных исследований, а также квот, приобретенных заявителем на аукционах, к общему объему квот, выделенных всем заявителям для использования в указанных целях в тех же районах промысла за предыдущие 3 года;
исключительных экономических зон иностранных государств и районов действия международных договоров Российской Федерации по рыболовству – как отношение суммы квот на вылов (добычу) каждого вида водных биологических ресурсов, выделенных заявителю, к общему объему квот, выделенных всем заявителям в указанных зонах и районах за предыдущие три года.
В соответствии с подп. "г" п. 5 этого постановления определение долей осуществляется, помимо перечисленных в предыдущих подпунктах данных, также на основании информации Министерства экономического развития и торговли РФ за предыдущие три года о победителях аукционов, оплативших в полном объеме приобретенные лоты на вылов водных биологических ресурсов.
Индивидуальный предприниматель Б., имеющий в собственности два рыболовецких судна и осуществляющий предпринимательскую деятельность в сфере вылова и транспортировки рыбы, обратился в Верховный Суд РФ с заявлением о признании незаконными и недействующими абз. 2 и 3 п. 4 и подп. "г" п. 5 указанного постановления в части, устанавливающей такие порядок и основания определения квот на вылов (добычу) биоресурсов, при которых право на получение квот предоставляется пользователям, имевшим эти квоты в предыдущие три года.
Свои требования заявитель мотивировал тем, что оспариваемые им положения нормативного правового акта нарушают его права, поскольку создают незаконные преимущества отдельным хозяйствующим субъектам, вводя неправомерно ограничения для остальных лиц, занимающихся добычей водных биологических ресурсов, что противоречит п. 1 ст. 7 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", ст. 11 Федерального закона от 30 ноября 1995 г. № 187-ФЗ "О континентальном шельфе", ст. 9 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ "Об исключительной экономической зоне Российской Федерации".
Решением Верховного Суда РФ от 9 марта 2004 г. заявление оставлено без удовлетворения.
В кассационной жалобе Б. просит решение суда отменить и вынести по делу новое решение об удовлетворении его заявления, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального права.
Обсудив доводы кассационной жалобы, Кассационная коллегия Верховного Суда РФ не находит оснований для ее удовлетворения.
Статьей 5 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ "О животном мире" (с изм. от 11 ноября 2003 г.) к полномочиям органов государственной власти Российской Федерации в области охраны и использования животного мира отнесено установление федеральных стандартов, правил, лимитов и нормативов в области воспроизводства и использования объектов животного мира.
Согласно ч. 5 ст. 36 этого Закона предоставление в пользование животного мира континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации регулируется федеральными законами и иными нормативно-правовыми актами Российской Федерации.
На основании этих правовых норм и полномочий в сфере природопользования и охраны окружающей среды, закрепленных в ст. 18 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации", Правительство РФ в соответствии со ст. 23 данного Закона в целях совершенствования государственного управления водными биологическими ресурсами издало нормативный правовой акт, регулирующий порядок и основания определения квот на вылов (добычу) водных биологических ресурсов.
Доводы заявителя о незаконном лишении оспариваемыми положениями постановления от 20 ноября 2003 г. № 704 "О квотах на вылов (добычу) водных биологических ресурсов" части хозяйствующих субъектов, в том числе его права на получение в пользование объектов животного мира, не соответствуют действительности и обоснованно отвергнуты судом.
В соответствии с ч. 4 ст. 36 Федерального закона "О животном мире" приоритет в предоставлении животного мира в пользование на конкретной территории или акватории отдается российским юридическим лицам и гражданам Российской Федерации, ранее осуществлявшим в установленном порядке отдельные виды пользования на данной территории или акватории.
Таким образом, Федеральный закон непосредственно наделяет указанную категорию российских юридических лиц и граждан Российской Федерации преимущественным правом на предоставление им в пользование животного мира.
Данное предписание Федерального закона реализовано Правительством РФ посредством установления оспариваемыми нормами механизма определения долей в общем объеме квот на вылов (добычу) водных биологических ресурсов в промышленных целях, позволяющего обеспечить предоставление в пользование животного мира в первую очередь тем заявителям, которые ранее осуществляли в установленном порядке отдельные виды пользования животным миром на данной территории, акватории.
Основанное на Федеральном законе преимущество указанной категории хозяйствующих субъектов осуществлено посредством установления различных условий предоставления квот в промышленных целях.
На основании оспариваемых норм квоты распределяются безвозмездно между российскими хозяйствующими субъектами, ранее осуществлявшими добычу (вылов) водных биологических ресурсов на данной территории, акватории. Это препятствует неконтролируемому расширению числа пользователей животным миром, позволяет не подвергать состояние живых ресурсов опасности в результате чрезмерной эксплуатации, обеспечивает государственный контроль в области охраны, использования и воспроизводства объектов животного мира, что полностью согласуется с положениями ст. 2 Конвенции ООН по морскому праву, заключенной 10 декабря 1982 г. и вступившей в силу для России 11 апреля 1997 г., ст. 16 Федерального закона "О животном мире".