Привыкнув к нашему хорошему отношению, соседские кошки перестали стесняться. Они норовили забраться в дом и, если это удавалось, уничтожали всё съедобное. Приходилось закрывать все двери и форточки. Они портили наши вещи, забытые в саду на скамейке или в беседке, гадили и иногда разрывали грядки. Мы их жалели и терпели, но не все соседи следовали нашему примеру. Однажды мы заметили, что очень симпатичная серая полуперсидская кошечка, ласковая мать четверых котят как-то странно двигается, покачиваясь и заплетая лапками. Я было подумал, что она съела отравленную мышь, но Виктор заявил, что кто-то ударил кошечку ногой и на груди у неё появились сгустки крови. Нам было жаль её. Эта серая кошечка была заботливой матерью и часто кормила не только своих, но и чужих котят. Я предлагал соседу решить проблему его юных питомцев. Один знакомый знал женщину, берущуюся за сто рублей пристраивать котят, но Виктор уверял, что котят в лучшем случае просто выбросят, а в худшем скормят кому-нибудь. Я, правда, тоже слышал, что якобы какого-то домашнего питона кормили котятами. Метровому питону раз в неделю требуется живой корм: мышь или цыплёнок, а если змея покрупнее, она вполне в состоянии сожрать и котёнка. Впрочем, может это только отговорки и у Виктора, как всегда, просто не было денег.
Котята, несмотря на наш прикорм, росли щуплыми и хилыми. Должно быть, также из-за близкородственного скрещивания. Кроме того, среди них гулял какой-то вирус. В результате из двенадцати котят зиму пережили только двое. А кошки продолжали плодиться и плодиться. Такая напасть продолжалась три года. Теперь у Виктора осталось только два кота. Все остальные питомцы умерли. Большинство околело зимой. И я спрашиваю себя: не милосерднее ли было всех этих кошек кастрировать? Многие без зазрения (а некоторые с зазрением) совести топят новорожденных котят и даже каются в этом на исповеди. Иные заявляют, что вмешиваться в законы природы человек не в праве, а потому: сколько хотят, пусть столько и рожают. Если б это были не домашние кошки, а дикие, то – пожалуйста. Но эти, то зависят от нас-людей, поэтому следует десять раз подумать, что предпринять. Доброта Виктора обернулась для его многочисленных питомцев трагедией.
Ноябрь 2015
НЕ УХОДЯЩАЯ РУСЬ
Несколько лет назад довелось мне рыбачить на реке Сить в Ярославской области. Это та самая Сить, при которой произошло трагичное для русских сражение с монголо-татарами 4 марта 1238 года. Командующий русским отрядом Владимирский князь Юрий Всеволодович был застигнут врасплох татарским темником Бурундаем, опередившим основные силы захватчиков, появившимся на берегах Сити совершенно неожиданно. Этот фактор внезапности сыграл решающую роль. Русские были разгромлены, князь Юрий убит, его отрубленную голову предъявили Батыю, но и татары понесли большие потери и были вынуждены отказаться от похода на Новгород. Последнее обстоятельство имеет важное значение в русской истории, поскольку Великий Новгород остался свободным и не знал ига.
Это величественная река, у впадении в Рыбинское водохранилище достигающая ширины полтора километра. До советского издевательства над географией Сить являлась притоком Мологи и, возможно, выглядела иначе, но и сейчас она великолепна, полноводна, могуча и прекрасна. Катит свои неторопливые тёмные воды между лесистых безлюдных берегов. Рыбачил я в компании родственников, но что-то без всякого результата, хотя накануне молодёжь в лице моего сына Николая и крестника – племянника жены Серёжи была более успешной – поймали целое ведро щурят. А сегодня, сколько ни забрасывал спиннинг – всё впустую. Становилось жарко, и все решили искупаться. Тёмная вода реки оказалась необыкновенно тёплой. Лишь глубже двух метров ощущалась приятная прохлада. Я доплыл почти до середины и, когда вернулся, все уже загорали на расстеленных подстилках и одеялах. Неподалёку от нас расположилась группа местных жителей, среди которых резвилось несколько детей дошкольного возраста. В справочнике я вычитал, что здешние аборигены, так называемые сискари, весьма примечательная этнографическая общность. Говорят на своём диалекте, "низкорослы, коренасты и белокуры, много рыжих". Понаблюдав, я пришёл к выводу, что расположившиеся по соседству люди не выше и не ниже прочих ярославцев, каких мне доводилось видеть, в разговоре они "окают" и среди них, действительно, есть блондины и рыжие, но, опять-таки, как и среди других ярославцев. Обратило на себя внимание другое. Один ребёнок (девочка лет пяти) подошла к группе детей, с аппетитом жуя пирожок. Через некоторое время её отозвала пожилая женщина, видимо бабушка, и стала отчитывать: "Как тебе не стыдно! Как ты можешь есть одна и не угостить других!" С этими словами бабушка вручила внучке пакет с пирожками и девочка побежала снабжать лакомством остальных детей. По-видимому, здесь продолжают воспитывать детей в прежних русских христианских традициях. Это не единственный пример приветливости и дружелюбия, с которыми пришлось столкнуться на ярославской земле. Несколько ранее, во время поездки на машине меня остановили гаишники. Памятуя о священном сане, я стараюсь сознательно не нарушать правила движения. Уж очень нелепо чувствуешь себя в качестве штрафника. Но тут забылся и превысил скорость в населённом пункте, благо не только дорожной инспекции, но и вообще людей вокруг не наблюдалось. И тут, вот они, как из – под земли выскочили! Стали выписывать штраф. Я по привычке хотел договориться и заплатить на месте, но милиционеры вежливо отказались: "Да вы не беспокойтесь, штраф всего 50 рублей. Потом заплатите в банке". Другая встреча с местной милицией, но уже в другом роде, произошла на берегу Сити, когда мы в первый раз закинули удочки. На берегу остановилась патрульная машина и из неё выбрались два представителя власти, неспешно приблизившиеся к нам: "Здравствуйте москвичи! Отдыхать приехали? У нас тут здорово: и рыбка и грибы с ягодами. А молочка нашего попробовали? То-то!" Они присели рядом, как старые знакомые и болтали с нами. Рассказали, что здесь всегда спокойно, преступления редки. "Только летом, когда, не в укор будь сказано, ваш брат-москвич приезжает, нет-нет, да пошумят". Так же приветливо держались прочие местные, охотно вступая в разговор, не проявляя избыточного любопытства к чужакам. Похоже, жизнь в этой глубинке сохранила черты прежнего русского уклада: искренность, доброжелательство, уважение, терпимость. Советская власть слишком многих людей лишила корней, сдёрнула с места коллективизацией, разными "стройками века" и репрессиями, сопровождавшимися переселением целых областей и даже народов. Либералы действовали в том же ключе, но уже с помощью иных (политических, экономических) рычагов. В результате веками налаженная и устроенная жизнь русского человека переменилась и переменилась в худшую сторону, утратив спокойствие, стабильность, уверенность в завтрашнем дне, порой насильно внедряя его в чуждую, незнакомую, иногда враждебную среду. Безудержный рост городского населения, где всяк сам по себе, запустение деревень, зарастающие пашни, отвоёванные у леса ещё далёкими предками, и брошенные пастбища – вот результат неродного, враждебного управления. Тем приятней встретить исключение, проявления истинно русского духа.
Другое наблюдение я сделал в самолёте, когда летел из Греции в Москву. Это не был паломнический рейс по святыням Эллады, но пару храмов мы всё же посетили. Это важно отметить, ибо обеих женщин, о которых пойдёт речь, я видел в церкви, прикладывающихся к местным святыням. Одной из них, лет пятидесяти, видимо, нездоровилось. Место ей досталось у иллюминатора. Она сказала, что ей мешает слишком яркое солнце и попросила соседку (даму помоложе лет на десять) поменяться местами. Та согласилась. Через некоторое время старшая пожалела об этом обмене и попросилась назад. Вторая безропотно поменялась. Затем пятидесятилетняя заявила, что сидеть здесь совершенно невозможно и нельзя ли попросить мужа соседки, который сидел на самом краю ряда, сесть у иллюминатора, а ей занять его место. К моему удивлению, младшая пассажирка, на месте которой любой бы уже вышел из себя, очень спокойно и дружелюбно сказала: "Сядьте там, где вам будет спокойно. Я сделаю так, как вам удобно". Вот так поступают настоящие христиане! Это очень трудно: любить человека (всякого человека) не словами, а делом. Теперь я вижу, что наша проповедь не пропадает даром, а порою даёт плоды. Нет, я прекрасно знаю, КАКИЕ у нас бывают люди и КАК они относятся к вере в Бога и к духовенству. Порою, трясутся от ненависти, что не должно нас удивлять или чрезмерно огорчать, ибо Христос сказал: "Ведите, яко Мене прежде вас возненавиде" (). Я начал свой рассказ с битвы на Сити. Думаете, как этот Бурундай исхитрился застать князя Юрия врасплох, двигаясь по совершенно незнакомой местности? Да помогли ему! Кто? Местные предатели. Такие Иуды всегда находятся. И всё же, христианская закваска в русском народе настолько сильна, что, несомненно, выведет его в будущем в то состояние, которое предназначено ему Божиим промыслом: любви к Богу и людям и через это сделает его непобедимым для врагов и неприступным для греха.
Май 2014
ОБЛОМ
"Прииидите ко Мне вси труждающиеся и обременении, и Аз упокою вы".
(Мф.11, 28)
1
В глухом углу старого московского парка (не буду говорить, в каком, поскольку для моего повествования это не имеет большого значения) имеется необычное дерево. Это липа восьмидесяти, а то и ста лет, непохожая на своих сестёр произрастающих поблизости. У неё сбоку на высоте около двух с половиной метров почти перпендикулярно стволу вырос огромный пятиметровый сук, превосходящий размером и толщиной все остальные ветки. Сук этот почти голый. На нём отсутствуют более мелкие отростки. Только на кончике какая-то зелёная метёлка. Моих скромных познаний из ботаники недостаточно, чтобы объяснить такую патологию. Наверное, среди деревьев также встречаются уроды, как у животных и людей? В сорока метрах от этого приметного дерева стоит парковая скамейка, укрытая кустом сирени. На ней хорошо посидеть и полюбоваться окружающим ландшафтом. Кругом вздымаются великаны-дубы и такого же почтенного вида липы с раскидистыми кронами. Весной тут наперебой распевают птицы, и благоухает черёмуха, которую сменяю сирень и жасмин, но самое очаровательное время – период цветения липы. Её аромат слышен издалека, он привлекает многочисленных опылителей, так, что при приближении к дереву слышен гул от гудения пчёл. Иногда при благоприятном ветре сюда доносится звон церковного колокола от стоящего в двух километрах монастыря. Место это редко посещается. Оно расположено далеко от главного входа. Я обнаружил его лишь на третий год знакомства с парком и с тех пор изредка сюда заглядываю в те минуты, когда хочется побыть одному. Здесь никто мне не мешал предаваться думам и мечтам. Однажды после долгого отсутствия я вновь пришёл к памятной липе и с удивлением обнаружил исчезновение необычайного отростка. Его отпилили у самого ствола, и диаметр основания был не менее полуметра. В этот раз скамейка оказалась занятой. На ней сидел старичок почтенной и приятной наружности. Увидев, что я пристально разглядываю липу, он сказал: "Высматриваете сук? Его спилили, вернее, сначала сломали, а потом пришлось спилить полностью". "Кто и зачем?" В ответ я услышал историю, рассказанную монастырским сторожем (старичок на лавочке занимал такую должность), которую в несколько обработанном виде предлагаю читателю.
Есть категория людей, которые, прямо-таки притягивают несчастья. Если большинство смертных за те несколько десятилетий, что даются им для пребывания на земле, хотя и подвергаются разного рода скорбям и искушениям, получают и свою порцию счастья, свою долю радостей, то упомянутые неудачники зарабатывают удары судьбы целыми сериями, в комплекте. Анна Санникова была таким человеком. Воспитывалась матерью без отца. Матери лишилась в шестнадцать лет. Школу не окончила – недоучилась один год. Пошла работать на военный завод, где встретила Андрея – будущего мужа. В её цеху он был мастером и на первых порах много помогал новенькой – неумёхе. Жених был старше на пять лет и казался надёжным и солидным. Не насторожило Анну его пристрастие к выпивке. Даже на свидания он приходил, дыша перегаром. Впрочем, она не знала психологии мужчин, растя безотцовщиной, а по молодому легкомыслию не наблюдала за окружающей действительностью. Посоветоваться перед таким важным шагом, как брак, Анне было не с кем. А ведь при её миловидности и лёгком характере можно было сделать более счастливую партию. Через три месяца знакомства они поженились. Затем родился сын, а Андрей начал всё больше пить. К несчастью время молодости этой четы совпало с тяжёлым периодом 1990-х годов расцвета наркомании в России. Перепробовав всевозможные суррогаты от спирта "Ройал" до самогона с "добавками", Андрей перешёл на анашу, а следом на героин. Деградировал быстро. С позором был изгнан с завода. Перебивался случайными заработками. Поколачивал жену. Анна же продолжала честно трудиться и ухаживать за ребёнком, несмотря на тяжёлую обстановку в доме, из которого стали пропадать вещи. Это отец семейства за счёт самых близких людей решал свои проблемы. Маленький Владимир – сын с детства был свидетелем пагубных пристрастий отца. Наркоманы редко доживают до тридцати, но так как Андрей пристрастился к зелью в зрелом возрасте, дотянул до сорока и скончался от передоза.
2
Несмотря на ужасную обстановку последних лет совместной жизни, Анна тяжко пережила смерть супруга, хотя он уже давно превратился из помощника в серьёзную обузу. После удручающей церемонии похорон, после слёз и усталости, вызванной хлопотами и беготнёй с документами, она вдруг осознала, что осталась вдовой в тридцать пять лет и для неё ещё не всё потеряно. В таком возрасте миловидная женщина с собственной жилплощадью (двухкомнатной квартирой), даже с обузой в виде сына – подростка, имеет шанс счастливо устроить личную жизнь. Когда эти мысли пришли ей в голову, Анна смутилась. Ей стало стыдно, что едва похоронив мужа, она уже, пусть пока только мысленно, ищет ему замену. Но мысли не уходили, они упорно, снова и снова вертелись в мозгу, а внутренний голос нашёптывал: "Ты теперь свободна, свободна! Знаешь, что это такое? Ты теперь с опытом. Ты так больше не ошибёшься. Ты будешь выбирать тщательно и взвешенно. В первую очередь твой кандидат будет без вредных привычек. Затем – состоятельный. За красотой гоняться не стоит. Все красавцы ветрены и т. д. и т. п." Она подходила к зеркалу и видела в нём привлекательную цветущую блондинку с манящей фигурой, большими серыми глазами, в настоящий момент немного покрасневшими от слёз, чуть бледными пухлыми губами. Если убрать эту красноту с помощью пудры, а потом воспользоваться помадой, то она… очень даже ничего!
Вскоре после смерти Андрея завод, на котором работала Анна, закрылся. В те годы такое случалось сплошь и рядом. Вдова осталась безработной, а ведь ей приходилось содержать пятнадцатилетнего сына. Она прилежно искала заработок, но поиски оказались нелёгким делом. Вокруг было столько одиноких безработных женщин уже не только из России, но и из СНГ. У Анны особых дарований не имелось. На заводе она в последние годы работала кладовщицей, а устроиться на подобную должность на новом месте можно было только по блату, а блата у неё не завелось. Надо было как-то питаться и кормить подрастающего сына, поэтому Анна приняла решение продать золотые серёжки. Она посетила несколько ломбардов, в которых ей предлагали низкие цены. Наконец, в четвёртом по счёту, принадлежащему обходительному пожилому армянину, ей предложили неплохие деньги, правда, всё равно меньшие, чем она рассчитывала. Хозяин ломбарда, а также небольшого ювелирного магазина, расположенного по соседству, плотоядно раскатав толстые губы, заявил, что даёт такую высокую цену только "из-за ваших високих достоинств". Ощупывая взглядом ладную фигуру клиентки, он поинтересовался, отчего Анна решилась расстаться с красивой вещью. Она не скрыла свои обстоятельства и рассказала о неудачных поисках работы. Тогда армянин, назвавшийся Араратом Хачатуровичем, предложил ей работать продавщицей в ювелирном магазине. Анна, заколебалась. Конечно, работа ей нужна позарез, но кавказцев она инстинктивно побаивалась, хотя ранее с ними дела не имела. Впрочем, Арарат Хачатурович не был похож на бандита: чисто выбритый, надушенный, вежливый. Две другие продавщицы – молодая армянка и русская средних лет – приличные, скромные. Анна попросила сутки на раздумье и на другой день пришла устраиваться на новую должность. Задав кандидатке несколько вопросов, хозяин заведения убедился, что новенькая не имеет никакого понятия о ювелирном деле. Тогда он поручил двум продавщицам устроить ликбез для Анны и хотя бы в общих чертах подготовить к новой должности. Этим делом в основном занималась Зинаида Анатольевна, когда-то закончившая техникум соответсвующего профиля. От неё Анна узнала про советскую метрическую систему определения доли золота в изделии и про принципиально иную систему карат, принятую на Западе. Что касается другой продавщицы – армянки Карины, то она не могла похвастаться столь фундаментальной теоретической подготовкой, но зато являлась родственницей Арарата Хачатуровича, и в силу этого обстоятельства пользовалась большим влиянием на дела, чем Зинаида.
И ломбард, и магазин имели известную популярность у клиентов, чему способствовало несколько факторов. Во-первых, в советское время купить ювелирное изделие из драгметалла было непросто. Даже новобрачным давались специальные талоны для покупки обручальных колец из золота 583 пробы. Теперь же ограничения были сняты. Повсюду открывались ювелирные салоны, где торговали золотыми изделиями лучшего, чем в недавнем прошлом качества – 585 пробы. С одной стороны, возможности для приобретения дорогих украшений появились, с другой круг людей, могущих их приобрести, сузился, но в столице богатых людей хватало. И всё же, ломбард процветал в большей степени, чем магазин. Туда несли всё заработанное и приобретённое в прежние, более благоприятные времена. Разумеется, любой ломбард – средство обдирания населения. Арарат Хачатурович богател день ото дня. К тому же, его заведение стояло в центре столицы, на бойком месте, так что на отсутствие клиентов жаловаться не приходилось.