С. Трубецкой последовательно проследил развитие философских идей греков, которые в основном свелись к космологическим гипотезам. Их противоречивость привела к умственному тупику в софистике. Выход из этого тупика нашел Сократ, провозгласивший новый диалектический метод философского познания. Диалектика Сократа, направленная на восхождение от частного к общему, имела целью постижение абсолютной Истины. Сверхразумная и сверхприродная Истина была тем идеалом, который Трубецкой считал смыслом историко-философского развития. Он писал, что Истина есть "идеальное живое всеединство, это живая вселенская система идей, в которой абсолютное единство осуществляется в своем другом и посредством реально-диалектического процесса рождает бесконечное, конкретное множество" [4, 463]. Тема всеобщей Истины была продолжена в докторской диссертации С. Трубецкого "Учение о Логосе в его истории" (1900).
Здесь мыслитель сначала исследовал древнегреческие философские учения, в которых появилось понятие Логоса, затем обогащенное христианским содержанием. Логос, понимаемый как истина и неизменная сущность вещей, возникает в философии, направленной на преодоление мифологии. Логос был необходим древнегреческим философам для обоснования учения о единстве всего сущего.
Религиозное откровение и античная философия соприкоснулись в школе александрийского богословия. Иудейский монотеизм и универсальный разум философии попытался соединить Филон Александрийский. По определению Трубецкого, Филон – это религиозный апологет, использовавший философские понятия в аллегорическом толковании Ветхого Завета. С его точки зрения, Бог правит миром как вселенский разум с помощью посредников, божественных сил. Все божественные силы, согласно Филону, объединяются в Логосе, который есть 1) энергия Бога, 2) внутренний закон мира, 3) посредник между Богом и миром. Логос – это идеальный план творения, который мыслится Филоном как "мировая душа" Платона.
С. Трубецкой считал, что концепция Филона только подготовила почву для полноценного раскрытия христианской мысли. Христианское понятие Логоса стало не результатом философских рассуждений, а выражением религиозного Откровения. Во второй части диссертации – "Исторические основы христианского богопознания" – Трубецкой анализировал Ветхий Завет, древнееврейские апокрифы, гностическую литературу, четыре канонических Евангелия. Исследователь показал, что появлению христианства предшествовал мессианизм древних евреев, неразрывно связанный с национальным сознанием ("народа Божия"). Мессианизм и универсальное откровение – это то, что перешло из ветхозаветной религии в христианское сознание. Христианство указало человечеству новые пути богопознания.
Трубецкой видел в христианском учении о Логосе выражение реального духовного опыта. Логос в христианском понимании не служит только объяснению мира, а указывает путь к истинной и праведной жизни. Абстрактный Логос греческой философии заменяется Словом жизни – идеалом, призванным религиозно оправдать жизнь, основанном на истинности Богосознания Христа. Так, в понятии Логоса примиряются античность и христианство как два неразрывно связанных этапа в духовной эволюции человечества.
С. Трубецкой также написал ряд статей, из которых к философии религии имеют непосредственное отношение статья "Религия" в Словаре Брокгауза и Ефрона, исследование "Вера в бессмертие" (1902–1904) и статьи по истории античной религии. Кроме того, он готовил курс лекций по философии религии. В статье "Религия" Трубецкой, критикуя религиозный индивидуализм протестантского толка, отстаивал понимание религии, которое основано на Откровении и культе. В работе "Вера в бессмертие" Трубецкой предложил рассматривать понятие личного бессмертия как одну из важных основ христианства. Он писал: "Христианство, религия Богочеловека, есть единственное учение, единственная вера, которая дала вполне последовательное и, можно сказать, абсолютное выражение вере в личное бессмертие" [3, 405]. С. Трубецкой искал гармонию между универсальной Истиной христианства и личным религиозным и философским сознанием. В его понимании идея Логоса связывает личное богопознание с религиозной Истиной, данной в Личности Иисуса Христа.
Брат С. Трубецкого Евгений Николаевич Трубецкой (1863–1920) обе свои диссертации посвятил средневековому религиозно-общественному идеалу. В магистерской диссертации "Миросозерцание блаженного Августина" (1892) Августин интересовал Трубецкого как человек, совместивший в сознании языческое и христианское влияние, а также сыгравший значительную роль в обосновании средневекового теократического идеала. Трубецкой писал об Августине: "Путь его философствования – от разлада и раздвоения личной жизни к объективному миру и единству" [6, 26].
Е. Трубецкой пытался ответить на вопрос о сущности и значимости теократического идеала, воплощенного в римском папстве. С его точки зрения, Августин старался обосновать единство Церкви, которое для него олицетворяла римская епископская кафедра. Вместе с тем он мыслил церковное единство наравне с государственным, был защитником христианского государства против варварской экспансии, выступал за культурно-общественную целостность. По мнению Трубецкого, Августин включил в свою теократическую концепцию римский правовой идеал. В результате Церковь, как и государство, становится носительницей права и включает принципы римской юриспруденции. Философия и право – два принципа в миросозерцании Августина, объединенные одной общей идеей "Града Божия". От Августина к средневековому католичеству перешло двойственное понимание Церкви, когда Церковь признавалась небесным идеалом и одновременно выполняла государственные функции.
В докторской диссертации "Религиозно-общественный идеал западного христианства в XI веке" (1897) Трубецкой показал, как все попытки римского папы Григория VII реализовать теократический идеал закончились неудачей. Папская теократическая власть была направлена на создание религиозно-общественного единства, но она столкнулась с противодействием светских правителей. Западно-христианская теократическая идея, по убеждению Трубецкого, отличалась противоречивостью в первую очередь по отношению к человеку – человеческая свобода отрицалась ради религиозного единства, но вместе с тем теократия предполагала участие конкретных людей. Как доказывал Трубецкой, теократический проект, предложенный римскими папами, не был осуществим на практике, поскольку небесный и государственный идеалы (метафизическое единство Церкви и государственная власть) несовместимы. Критика западной теократии привела Трубецкого к поиску других религиозно-философских идеалов. Этот поиск нашел завершение в книге "Смысл жизни" (1918), последней книге Е. Трубецкого.
Если Е. Трубецкой является в какой-то мере последователем Вл. Соловьева, то его заслуга состоит в развитии философии всеединства в сторону систематического, стройного целого. Так, Е. Трубецкой исключает и корректирует все, что может привести к пантеизму. Е. Трубецкой, прежде всего, не согласен с принципом "всеединого сущего" Вл. Соловьева. Истина не может быть реальностью, "потусторонней сознанию". Для Трубецкого истина есть "всеединое сознание", т. к. такое сознание необходимо "предполагается всяким нашим субъективным, антропологическим сознанием" [7, 15], отказаться от него– значит отказаться от всякого познания и мышления, претендующего на истинность. В рамках эмпирической жизни человеку невозможно найти смысл. Однако этот смысл есть, и, по мнению Е. Трубецкого, он дан в Безусловном сознании, в сопряжении человеческой мысли с Абсолютом (с "всеединым Умом"). Вопрос о смысле жизни – это вопрос о Боге, Который есть "жизненная полнота и есть основное предположение всякой жизни" [7, 47].
Бог не является субъектом мировой эволюции. Абсолютное всегда закрыто миром от человека. В этом тезисе Е. Трубецкой резко выступал против смещения Абсолюта и сущности мира. Вместе с тем, Е. Трубецкой по-своему толкует идею Софии. Он полагал, что София является не посредницей между Богом и творением, а "неотделимой от Бога Силой Божией", т. е. мир не тождественен с Софией. Так Е. Трубецкой, корректируя идеи Вл. Соловьева, создал религиозно-метафизическую концепцию, согласованную, насколько возможно, с учением Церкви и пересматривающую ряд сложившихся принципов русской софиологической традиции.
Л. Шестов, братья С. и Е. Трубецкие при всех принципиальных отличиях имели одну общую черту – склонность к глубокому аналитическому исследованию, стремление все идеи и интуиции прояснить и оформить в концепцию. Разница была в их философских мировоззрениях и религиозных взглядах. Для Шестова идеал – "Иерусалим", абсолютный монотеизм, имеющий основой "чистую" веру и отказ от любой рационализации религиозного Откровения. Для братьев Трубецких целью было найти гармонию между верой и знанием, с христианской точки зрения оправдать "Афины", увидеть в античности универсальный эталон мысли. В данном случае можно говорить о двух подходах к философии религии: с одной стороны, о раскрытии христианских идей с опорой на платонизм и логическую систематизацию, с другой – о внеконфессиональном фидеизме с отрицанием философских и богословских традиций. И тот и другой подход в разной мере получили продолжение в истории русской мысли.
Литература
1. Шестов Л. Соч. в 2 т. М., 1993. Т. 1.
2. Шестов Л. Соч. в 2 т. М., 1993. Т. 2.
3. Трубецкой С. Н. Собр. соч. М., 1908. Т. 2.
4. Трубецкой С. Н. Собр. соч. М., 1912. Т. 3.
5. Трубецкой С. Н. Сочинения. М., 1994.
6. Трубецкой Е. Н. Миросозерцание блаженного Августина. М., 1892.
7. Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М., 1994.
Н. Трубецкой Е. Н. Религиозно-общественный идеал западного христианства. СПб., 2004.
9. Булгаков С. Н. Некоторые черты религиозного мировоззрения Л. И. Шестова// Булгаков С. Н. Сочинения в 2 т. Т. 1.
10. Зеньковский В. В. История русской философии. М., 2001.
Глава 8. П. А. Флоренский. С. Н. Булгаков. Л. П. Карсавин
Говоря о метафизике всеединства, нередко подразумевают какую-то единую традицию. На самом деле все последователи Вл. Соловьева шли разными путями. Понятие "всеединства" получает различные интерпретации и развивается в учениях разного типа. Так, например, В. В. Зеньковский к метафизике всеединства относил С. Л. Франка, Л. П. Карсавина, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова. Здесь особенно проблематичным представляется отнесение к метафизике всеединства философии П. А. Флоренского, особенно, если учесть, что Флоренский почти не цитирует Вл. Соловьева и не ссылается на его труды. Более того, Флоренский сам называл то направление мысли, которое он хотел бы защищать: "конкретный идеализм" [1, 109].
Для понимания философии религии Павла Александровича Флоренского (1882–1937) сначала вспомним основные этапы в его идейной эволюции. Во время учебы в Московском университете (1900–1904) Флоренский испытал сильное влияние С. Н. Трубецкого, в семинаре которого занимался. Известно, что под руководством Трубецкого он написал студенческую работу "Идея Бога в платоновском государстве". Поступив в 1904 г. в Московскую духовную академию, Флоренский уже был сложившимся мыслителем и исследователем, о чем свидетельствует написанная им на первом курсе обучения работа "Сочинение Оригена "Περί άρχων" как опыт метафизики" (1904), в которой поставлена проблема взаимосвязи платонизма с христианским богословием, преодоления негативных аспектов его влияния.
Чтобы понять поздние труды Флоренского, его систему "конкретной метафизики", необходимо остановить внимание на некоторых сочинениях, написанных им в ранний период. В 1907 г., т. е. в возрасте 25 лет, Флоренский писал в работе "Вопросы религиозного самопознания": "Решающим, преимущественным испытанием веры является исследование таинств, понимая это слово в самом широком смысле, а именно, как обозначение всего видимого и земного, за чем преимущественно скрывается невидимое и небесное" [2, 529]. Ранее, в докладе "Догматизм и догматика" (1906), прочитанном на заседании философского кружка при МДА, Флоренский уже ясно сформулировал свою концепцию антроподицеи и теодицеи, из которых, как он считал, и слагается религия. Антроподицея – это "реальное нисхождение Бога к человечеству", а теодицея – "созерцательное восхождение человечества до Бога" [2, 551], догма, учение. По мнению Флоренского, догматика должна иметь основой живое отношение к Богу, а систему религиозных принципов необходимо дополнить личным духовным опытом. Флоренский полагал, что религиозные термины нужно "наполнить живым конкретным содержанием", "насытить богословские схемы психологическим содержанием" [2, 562, 565]. По его мнению, данные конкретной жизни есть основа для создания будущей "убедительной догматики". Ряд таких интуиции и привел Флоренского в дальнейшем к созданию "конкретной метафизики", к системе христианской философии, включающей, в том числе, осмысление догматов.
Для понимания метафизики, которую разрабатывал Флоренский, важно также его определение религии и религиозных сил в истории каждого народа, которое было дано в небольшом очерке "Православие" (в книге "История религии", 1909). Флоренский писал: "Полная истина есть нечто абсолютное и поэтому несовместимое с миром; мир и человек по существу своему ограниченны, и потому ограниченно принимают истину христианства, а так как у каждого народа и человека своя особая ограниченность, то и христианство его выходит особым" [2, 639]. Такая точка зрения тесно связана с общей концепцией издания, которая совместно разработана A. B. Ельчаниновым (автором большей части книги), В. Ф. Эрном и П. А. Флоренским. Согласно этой концепции, "чистое" христианство, проникнутое Святым Духом, существовало только первые три века, затем оно, взаимодействуя с государством и миром, утратило первоначальную чистоту и энтузиазм. Так, по крайней мере, считал В. Эрн. Флоренский, словно возражая Эрну, пишет, что в "остывающем" христианстве есть и своя хорошая сторона – "единый белый свет экстаза распадается на многоцветные лучи христианской поэзии, науки, богословия, живописи, архитектуры" [2, 641], т. е. христианство оплодотворило культуру. Результатом такого культурного взаимодействия стало и русское Православие, которое сложилось из соединения трех сил (греческая вера, славянское язычество и русский народный характер). Православное отношение к Церкви – это верховенство обряда над учением и моралью. Исходя из этого, Флоренский и сформулировал свое определение религии с православной точки зрения: "Признающий религию за дело реальное должен признать, что религия не в рассудке и даже не в познавании, а в действительном отношении к Богу; религия – не рассуждение о божественных вещах, а принятие божественного в свое существо" [2, 648–649]. "Принятие божественного" человеком и есть основная проблематика, которая исследуется в конкретной метафизике Флоренского.
После окончания академии Флоренский был оставлен в МДА и начал читать курсы лекций по античной философии, в которых, во многом опираясь на идеи С. Н. Трубецкого, анализировал влияние религии на формирование философских идей (1908/1909 учебный год – "Введение в античную философию" и "Первые шаги философии", 1909/1910 учебный год – "Софисты и Сократ"). Затем следует самый известный этап в жизни Флоренского – после принятия священства (1911) подготовка и защита диссертации "Столп и утверждение Истины" (19 мая 1914 г.), на основании которой автора диссертации и причисляют к представителям софиологии и метафизики всеединства. При этом часто забывают о признании самого Флоренского, сделанном в письме к В. А. Кожевникову от 2 марта 1912 г.: "Мой "Столп" до такой степени опротивел мне, что я часто думаю про себя: да не есть ли выпускание его в свет – акт нахальства, ибо что же, на самом-то деле, понимаю я в духовной жизни?" [4, 830]. Такая суровая самооценка вызвана отчасти тем, что Флоренский считал необходимым теодицею, созданную в книге "Столп и утверждение Истины", дополнить антроподицеей. Во вступительном слове на защите диссертации Флоренский указал, что оставляет разработку антроподицеи "до лет более зрелых и опытности более испытанной" [3, 134].
"Опыт православной антроподицеи" был создан в 1918–1922 гг. и получил название "Философия культа". Основную часть труда составили 8 лекций по философии культа, прочитанных в Москве с 8 (21) мая по 6 (19) июня 1918 г. Затем автор вносил в текст дополнения и редакторские изменения (одна из редакций вышла в 1977 г. в сборнике "Богословские труды", а полный текст опубликован в 2004 г.).
"Философия культа" отличается большим многообразием тем и проблем, из которых можно выделить только самые главные. Это 1) "Страх Божий" как первичное религиозное чувство по отношению к Высшей Реальности; 2) богословие Креста; 3) взаимосвязь культа и культуры; 4) различные философские подходы к пониманию культа; 5) критика кантианства и философского субъективизма, отрицающего культ; 6) таинства и обряды, философский анализ их религиозного смысла; 7) Евхаристия, смысл православной литургии; 8) культ в социальной жизни общества; 9) философия молитвы; 10) символика церковной жизни.
В труде "Философия культа" представлено особое понимание религии. В предисловии к "Философии культа" игумен Андроник (Трубачев) пишет: "Уникальность труда отца Павла состоит в том, что впервые православный культ и таинства осмысливаются им с точки зрения религиозно-философской" [5,22]. Иначе говоря, Флоренский исследовал философские проблемы на материале православного культа. Особо игумен Андроник выделил еще одну черту в труде П. Флоренского: "Антропологический подход к учению о спасении" [5, 23]. Однако для философии религии необычайно важен поставленный Флоренским "вопрос об относительном боговедении в язычестве и о соотношении язычества и христианства" [5, 23]. Антропологический подход Флоренского предполагает существование в человечестве универсальной религиозности и, следовательно, относительного боговедения до появления христианства. Такой подход позволяет в особом ракурсе рассматривать и оценивать дохристианскую, в том числе языческую религиозность. Всякий культ, по Флоренскому, содержит в себе зерно истины, но только "Православие вобрало самый цвет мирового достояния и освободило от шелухи и оболочек: у нас – чистое, обмолоченное и провеянное, зерно религий, самая суть человечности" [1, 131].
Однако все темы и проблемы "Философии культа" в какой-то мере для Флоренского объединяются в главной задаче – построения культоцентричной метафизики. Флоренский писал в лекции "Семь таинств": "Вся жизнь должна определяться культом, обращаясь около его безусловного Центра – Голгофы и Воскресения" [1, 156]. По Флоренскому, между Богом и человеком есть культура, которая определяется религией и культом. Культура, по Флоренскому, есть сфера, в которой происходит теургия ("искусство Богоделания"). Культ является центром теургии и единственным ее источником, когда теургический смысл теряется в других формах культуры. Флоренский развивал идею конкретной метафизики, считая, что идеи воплощаются в конкретных символах. Для него культ – это объект исследования, необходимый для понимания метафизического мира. Культ есть неотъемлемая часть христианской метафизики, центр личности и ее метафизической гармонии. Таинства – это средоточия метафизического смысла, условия гармонии между человеком и Богом. Освящение человека с помощью таинств есть его религиозное оправдание, а раскрытие образа Божия в человеке – цель антроподицеи. Таким образом, Флоренский видел в человеке образ Божий, метафизический лик бытия.