Самоубийство
(Очень трудная для понимания глава. Может, и вовсе кому-то непонятная)
Ложь и смерть - посмотри, как их лица грубы,
А за ними всегда воронье и гробы…
Владимир Высоцкий
Почему люди кончают жизнь самоубийством? От неведения того, что ждет за гробом. А это значит - от неверия в Бога и в вечную жизнь собственной души. Я бы даже сказала, что люди кончают жизнь от некоего особого бесстрашия - не бояться оказаться в дураках перед фактом бессмертия своего "Я".
Ведь когда человек от тоски и отчаяния хочет "вырваться" из плена надоевшей ему жизни, он уверен, что "чик - и все!". Аннигиляция. Полное уничтожение сознания, своего "Я", своей личности и своей боли. Нужно крепко верить в возможность собственной аннигиляции, собственного бесследного уничтожения. Если бы мы были просто телами, которыми управляет мозг - то убийство мозга было бы для нас полным убийством - настоящей смертью. Тогда, мне кажется, люди только бы и делали, что "чик - и все!". Казалось бы, что может быть проще решения проблемы таким простым способом?
Как пел Гаркуша с "Аукционом":
А я уйду - я стал предателем…
Но на это очень метко ответил Б. Б. Гребенщиков:
Я б давно свернул с тропы,
Да только там страшней чем здесь.
Вот он - верный ответ на наши пустые надежды исчезнуть без следа. Там, за гробом, намного страшней, чем здесь, там - полная невозможность что-либо изменить при полном сознании себя и своей безвозвратной глупости.
Самоубийство - всегда от неверия в Бога. Неверия в высший смысл своей жизни: в необходимость здесь, на земле, трудом и потом преобразовать и подготовить себя к жизни вечной.
Если бы понять, что здесь - лишь дорога, путь к дому, который совсем не здесь. Когда-то мы лишились этого дома, истинного отечества, и теперь жизнь эта дана каждому из нас чтобы вернуться домой к своему Творцу - к Богу.
Отказываясь от жизни, мы отказываемся возвращаться домой. Мы превращаем себя в вечных бомжей, в отказников от радости и счастья - не слишком ли дорогая цена за минутную депрессию и слабость?
Так и хочется воскликнуть вместе с В. Розановым, знаменитым русским публицистом и философом: "Некуда было пойти? Да пошел бы к бедному! Не было цели в жизни? Да помог бы в занятиях неуспевающему мальчику или приискал бы службу лишенному ее! Совершенно очевидно, что стоило бы двум самоубийцам встретиться, чтобы не было ни которого. Один самоубийца "нашел бы смысл в жизни", сплотившись личною жизнью с тем, кто "дошел до самоубийства под гнетом безысходной нужды". Но и для этого требуется желание и воля, а печаль и уныние, соединяясь к жалостью к себе, парализуют волю, жизненные силы человека".
В качестве примера осмелимся предложить печально знаменитое привидение плаксу Миртл из "Гарри Поттера". Для тех, кто не читал: это вечно рыдающее и жалеющее себя привидение девочки обитало в туалете, где когда-то эта девочка покончила жизнь самоубийством из-за того, что "ее никто не понимал". Жестокая шутка автора? А может быть, это скорее достойное воздаяние самоубийце и предупреждение живущим? Строки о плаксе Миртл вызывают смех, но смеемся мы не над девочкой, а над дошедшей до абсурда жалостью к себе, злопамятством и эгоизмом, которые терзают нас. И образ туалетного призрака напоминает нам о собственных обидах на весь мир, которые заслуживают именно такого загробного бытия, как плескание в бачке унитаза. Ведь если мы не хотим предназначенную нам вечность в осмыслении собственной неразумности, значит, нам следует по-другому жить, и не утопать в слезах здесь и сейчас. И привидение самоубийцы, обитающее в туалете, - как мне кажется, лучшее средство удержать людей от такого вот конца, развенчав мнимый подвиг самовольного и всегда позорного бегства с поля жизни.
* * *
Когда-то мне пришлось услышать от врача про себя: "Это ж надо же такую силу воли иметь, чтобы самой себе такое сделать? На такое решиться?"
Я и тогда понимала, как ошибался этот врач. Я-то про себя точно знала, что это была не сила воли, это была сила ничтожества и малодушия. Помните? "А я уйду - я стал предателем…", - вечные слова Иуды, сказанные им перед тем, как накинуть на себя петлю.
Предателем никто никогда не становится от силы воли. Предателем становятся от страха перед болью, насилием и неудачей. Предателем становятся от страшной, убийственной жалости к себе.
Жалости, лишенной любви и милосердия, понимания и сострадания. Жалости тупой и мертвящей. Даже слово "жалость" не подходит этому чувству. Это жажда уничтожить себя от ненависти к себе.
Почему мы себя ненавидим? Ненавидим настолько, что готовы уничтожить? Мне кажется, от интуитивного, невыразимого сознания собственного бессилия перед своими собственными мерзостями. Внешность, учеба, несчастная любовь, обида на несправедливый мир - это лишь повод, красивый предлог, скрывающий за собой всегда один и тот же вопль души: "Я настолько отвратителен, что не могу, не имею права жить". "Никто меня не любит"… "Я никого не люблю"… "Мир несправедлив, потому что я не знаю, что мне делать…" Вот они - истинные причины самоуничтожения.
И опять - ненависть к себе от незнания самого себя. Если бы хоть на минуту самоубийца мог поверить, что он бесконечно ценен в глазах Бога! Если бы хоть на секунду осознал, что эта ненависть к себе лишь неверно понятая жажда чистоты и вечности! О, как все можно было бы исправить…
Ведь Бог требует от нас "возненавидеть себя" таких, каким сделал нас грех, и полюбить себя такими, какими Он нас сотворил. Полюбить в себе образ Божий, Его дыхание в нас. Полюбить в себе это дивное тело - чудный механизм, позволяющий нам жить в мире. Полюбить в себе прекрасную душу - с ее необозримыми талантами и возможностями. Но чтобы это в себе увидеть, надо мужественно признать в себе и болезни.
Нашу лень, ложь, презрение, раздражение, слабость, трусость, страх, малодушие, нытье…
Но не убежать от них в мнимую смерть, нет! Взять в руки оружие веры, надежды, любви и преобразить себя с помощью Бога - нашего Отца Небесного, нашего Творца и Создателя.
Кто бы знал, как порой я ненавижу себя! Ненавижу за вечные, одни и те же пороки, одни и те же глупости, одни и те же гадости! Годами наступая на одни и те же грабли, я понимаю, что в этом виновата только я сама. И снова падаю, и снова поднимаюсь. И верю, что рано или поздно я изменюсь - потому что "все возможно верующему во Христа", а "что невозможно человекам, возможно Богу". И я отношусь к себе как к больному ребенку: болезнь нужно лечить, а ребенка нужно растить и воспитывать.
Все мы дети перед Богом, и ты и я. Сколько бы лет мы не прожили, мы все равно младенцы, готовящиеся родиться в жизнь вечную. Что бы было, если бы младенец отказался вылезать на свет Божий? Отказ от родов всегда означает смерть.
Смерть физическая, смерть тела - это лишь переход души в другое состояние, в котором она будет ожидать воскресения тела и Страшного Судища Христова.
Поэтому, прервав своей рукой мучительный процесс рождения в новую жизнь, убив свое тело - мы, как недоношенные младенцы, - обрекаем себя на вечную муку существования между жизнью и смертью.
Решившись прожить эту жизнь, мы узнаем, как смешны и нелепы наши проблемы перед самой великой проблемой - проблемой превратиться из поврежденного грехом человека в Подобие Божие, в друга Божьего и наследника Царствия Небесного.
Еще одна сторона самоубийства - это тупая жестокость самоубийцы по отношению к близким. Людоедская безжалостность к тем, кто до конца своих дней будет нести страшное бремя вины: "Это я виноват - не доглядел", "Это я виновата, я же могла помочь…". Каково тем, для кого вы самая большая ценность на земле? Каково Богу и вашей маме, отцу и бабушке, другу и сестре?
"…Заметьте, в оставляемых записках (самоубийц) никогда не звучат слова любви - к брату, к сестре, ну о родителях не говорим - "изгибшие создания". Ну, родителей не нужно любить, не стоит, - "консерваторы", "чиновники": а товарища, друга, какого-нибудь больного в больнице, какого-нибудь "Ваньку перехожего"? Как это до двадцати лет дожить и ни к кому не привязаться?! К бабушке, к тете, к дяде? Но нет: "никого не виню", "ухожу - потому что нет смысла в жизни". Да "смысл" есть, он под ногами: будь для кого-нибудь костылем! Как нет "смысла", "не нахожу смысла", когда вокруг везде страдание, нужда, нехватка средств прокормиться, вынужденная работа в престарелости, в болезни. "Нет смысла в жизни" - это и значит "никого не люблю". Ибо "любовь" и есть уже "смысл". Страшны эти рассуждения - и я готов все взять сейчас назад, как только мне укажут очевидную неверность мысли; но долбит она в голову: не есть ли в большей своей части самоубийства - тайный уход из жизни тайного греха, вот этого сердечного, вот этого душевного, сводящегося именно к жестокости, к бесчувственности? И к некоторому притворству и фальши, которыми одета или задрапирована такая жизнь?"
* * *
Часто люди, возводящие самоубийство в культ, или такие неформалы как "готы" могут убеждать себя и окружающих в том, что самоубийство означает высшее проявление свободы и презрения к жизни и ее благам. Так ли это на самом деле?
На первый взгляд самоубийство может произвести впечатление некой победы над обыденностью, романтическим поступком, на который могут решиться только сильные люди, презирающие "всю эту возню", называемую жизнью. Но на самом деле это не так.
Самоубийство и от несчастной любви, и от одиночества, и от отсутствия денег есть особое проявление некой узкой и убогой любви к земной жизни, к миру и его благам.
Самоубийца - это человек, который потерял надежду, что блага жизни ему будут даны, и поэтому решается эту жизнь прервать.
Самоубийца ненавидит именно свою, кажущуюся ему несчастной и бессмысленной, жизнь, а не вообще жизнь и ее блага. Если бы кто-то ухватил за руку самоубийцу и предложил бы ему тут же осуществить его мечты о богатстве, любви, славе и т. п. - разве отказался бы самоубийца от этого? Вряд ли.
Нужно очень сильно зависеть от мнения других, очень сильно завидовать другим, очень сильно хотеть каких-то благ прямо здесь и сейчас, чтобы от невозможности это получить решиться на смерть. Психология самоубийства, будь это поступок от гордости или от несчастной любви, - всегда означает полное и страшное рабство у мира и у временных обстоятельств.
Каждому человеку, и мне и тебе, Бог посылает только такие испытания, которые мы можем вынести. Да, часто на пределе собственных возможностей, но важно то, что этот предел мы ставим себе сами. Как это понимать?
Предположим, я настолько некрасивая и неинтересная, что со мной никто не хочет дружить. Меня не приглашают в гости, я не нравлюсь мальчикам, да к тому же и учусь на двойки. Катастрофа какая-то! Но стоит мне в один прекрасный день перестать так думать о себе, как в конце тоннеля замаячит свет! Если я хоть на секунду вырву свои мысли из этого кармана, подниму глаза от точки, в которую уперлась, смогу хоть на мгновение подумать не о себе, а о чем-то другом - я смогу победить мысли о собственном ничтожестве.
Власть мыслей о смерти над нами выражается не в том, что мы способны думать о смерти, отрешившись от себя, а в том, что мы чаще всего упиваемся своими страданиями, тонем в них, лелеем в себе скорбь и тоску о тех удовольствиях и благах, которые нам сейчас не получить. Ненависть к себе и к окружающим доводит нас до мысли, что лишив себя тела, мы решим свои проблемы. Но мы уже знаем, что это не так.
Надо крепко усвоить, что наши недостатки, наши слабости, даже наши мерзости - это не мы сами. Мы больны ими, как корью или ангиной. И эти болезни можно победить при помощи Бога. Для этого надо обратиться к Нему с молитвой о помощи. Такие молитвы можно найти в любом православном молитвослове, а можно и помолиться своими словами: "Господи, помоги мне побороть ненависть к себе, помоги мне справиться со своими недостатками и победить их. Научи меня верить Тебе, надеяться на Тебя и любить Тебя".
Если ты чувствуешь, что ты уже попала в зависимость от отчаянных мыслей и в плену жалости к себе - борись сама с собой. Кстати, многим в подобных ситуациях помогает обращение к психологу, а многим - молитва и общение со священником. Любой из нас может прийти в храм и поговорить с батюшкой или позвонить по телефону доверия - в этом нет ничего постыдного. Еще в Интернете существует много прекрасных сайтов, на которых тебе могут помочь. Один из них называется "Победишь. ru"
Часто в моде на страдания и самоубийство оказываются виновны так называемые деятели культуры, которые неплохо зарабатывают на рассусоливании различных высот и красот самоубийства. Модные писатели, публицисты, художники, кинорежиссеры и музыканты смакуют различные подробности суицида, причем вовсе не спеша обменять свои кресло, апельсиновый сок и утреннюю сигарету на могильных червей и мокрую глину. Популяризуя идеи смерти и играя на исканиях и идеалах молодежи, они сеют ужасные семена отчаяния, тоски и безнадежности. Возьмем, к примеру, модные романы Б. Акунина с его "Кладбищенскими историями" - своеобразной одой смерти. Самоубийство и смерть - главные герои этого литературного произведения, воспевающего в наших душах отнюдь не добро, а скорее тиражирующего пороки и страсти самого автора. Жаль только, что никто не проведет за руку Пелевина и Сорокина, Акунина и прочих перед глазами тех матерей, жен, детей, братьев и сестер, которые по их вине потеряли своих близких, чьи души были развращены и изуродованы подобным "творчеством". Вспоминаются розановские слова о подобных "людях искусства" как нельзя лучше оценивающие их вклад в умножение жестокости и смерти.
Русский философ Розанов однажды написал о подобных деятелях культуры и самоубийцах: "Жестокости много, но ужасно мало страха. Особенно у публицистов его мало. Превеселенький народ, - да и не мудрено: такие гонорары получают. Оставим их, взглянем на молодежь, на юношей и девушек.(…) Есть явная жизнь и есть тайная жизнь. В "явь" выходят гробы, могилы, кладбище: но им предшествует ужасная ночь внутри, ночь одинокая, без звезд, без месяца… Туманы, облака там ходят, что-то липкое пристает к душе, как мокрая простыня, как засасывающая тина. Что спасет? Воспоминания о прекрасном поступке. Но его нет. Что еще спасет? Если я кого-нибудь люблю. Но я никого не люблю. Так зачем же жить?! - с этим ужасным чувством, увы, истинным чувством, т. е. с действительным сознанием: "я ни для чего живу", сбрасывается конвульсивно свечка или огарок, мерцавшая в пустой, ничем не населенной комнате, на пол… Суть в этой ужасной, сырой, холодной комнате без жильцов, которая предшествует всякому въявь самоубийству"
Уныние
"Унывать", по словарю Даля, означает: "грустить, безнадежно падать духом, робеть, отчаиваться, терять всякую бодрость и надежду, не находить ни в чем утешения".
Унынием в аскетике называют изнеможение, усталость души.
Уныние бывает двух видов.
а) Уныние, вгоняющее в сон . Выражается в лености тела и души. Человек, одержимый унынием, может проводить дни напролет на диване, ничего абсолютно не делая. Он начинает пренебрегать своими обязанностями, убегает от общения, запускает все в доме и себя самого. Его ничего вокруг не интересует и не радует. Он может много есть, но еда не приносит удовольствия. Его преследует ощущение бессмысленности бытия, то, что в психологии принято называть "экзистенциальным вакуумом".
Многие психологи говорят о том, что желание сна - подсознательное желание смерти. Одно из желаний, свойственных унынию, вгоняющему в сон, - уснуть и никогда не просыпаться.
Митрополит Сурожский Антоний говорил: "Уныние очень похоже на сонливость. Все пущено на самотек. Человек погружается в грезы наяву, уходит в нереальный мир, в мечтания. Дремота не ждет ночи. Закрываешь глаза - и можно считать, что настало время ночного сна. И как ни странно, но именно в моменты, когда у нас недостает энергии действовать на самом деле, наши мечты полны гордости, силы, власти, успеха. Когда мы погружены в дело, то, чем мы заняты, требует всего нашего внимания, но в мечтах первое место занимает любоначалие, жажда власти, гордые устремления".
б) Уныние, которое гонит из дому . Внешне проявления этого вида уныния прямо противоположны предыдущему. Человек начинает вести активный образ жизни, в основном, предаваясь развлечениям. Он все время стремится к общению и веселью. Появляется страх одиночества, потому что одиночество ведет к первой форме уныния. Человек ищет все более и более изощренных развлечений, отдавая предпочтение наиболее экстремальным. Если сначала во время приступа уныния кажется достаточным пойти в гости, то довольно скоро спокойное общение с друзьями уже не в состоянии прогнать "полуденного беса" - он настигает и в гостях, и в театре, и на улице. Развлечения становятся бурными: дискотеки, ночные клубы, блуд. На последней стадии человек может обратиться к наркотикам, рискованным приключениям, всякого вида извращениям. Проблема заключается в том, что "убежать" от уныния нельзя. Оно везде настигнет и набросится на беглеца с пущей силой.
Начинаются проявления уныния с лености.
Праздность - мать всех пороков, а леность - прямое следствие праздности или ничегонеделания. Лекарством от многих страстей, а особенно от лености и уныния святые называют труд и говорят так: "Труд неприятен нам, как узда, накинутая на наше сердце, стремящееся к вечному, невозмутимому счастью, но без этой узды сердце, предоставленное необузданности своих стремлений, сбивается с дороги и, если оно порывисто и возвышенно, быстро достигает бездонной пропасти ничем неутолимой скуки и мрачной апатии; если же оно мелко, то будет погружаться день за днем, тихо и незаметно, в тину мелких, недостойных человека хлопот и животных инстинктов".
Мы и сами знаем, что работа отвлекает от дурных мыслей, стабилизирует и нормализует жизнь. Вместе с тем труд - это прекрасное и практически единственное средство для самоусовершенствования своих личных качеств, средство, которое к тому же и дает нам возможность принести пользу ближнему.
"Высылая человека на труд, Творец сделал труд необходимым условием физического, нравственного и умственного развития, и самое счастье человека поставил в неизбежную зависимость от личного труда. Труд сделался отличительным признаком сына земли, знаком его падения и указанием пути к совершенствованию, признаком бессилия и залогом силы, клеймом рабства и печатью свободы; жизнь и самое счастье стали трудом; но зато в труде же нашел человек и жизнь, и единственно достойное его счастье".