– Простите? – переспросил Серж. – Я не совсем расслышал вашу последнюю фразу. На секунду мне показалось, что вы сказали: "Людей вроде нее".
Метрдотель не ответил.
– Возможно, она слишком разоделась, но это моя девушка, – сказал Серж, вставая и складывая салфетку. – Вы оскорбили честь моей дамы.
Серж чинно приподнял колено. Метрдотель застонал и согнулся; Серж охватил его руками, будто пытался помочь. Люди за соседними столиками повернулись в их сторону.
– Беспокоиться не о чем! Кушайте, пожалуйста! – объявил Серж.
Метрдотель пытался что-то сказать, однако Серж снова поднял колено, и тот застонал громче.
Теперь на них смотрели все.
– Небольшое пищевое отравление, – сказал Серж. – Советую на сегодня воздержаться от морепродуктов.
Вилки разом грянули о тарелки. Джим и Марта вскочили.
– А шоколадный мусс? – спросил Серж.
– Нам пора!
Дэйвенпорты ретировались к выходу и ожидающему лимузину. Серж догнал их в вестибюле и схватил Джима за руку.
– Надо поговорить!
– Ситуация вышла из-под контроля, Серж. Ты не представляешь, как Марта расстроена.
– Об этом я и хочу поговорить. Всего секунду.
– Я сейчас, – сказал Джим Марте. Она посмотрела на него страшным взглядом.
Серж и Джим примостились у рояля.
– В чем дело? – спросил Джим; его терпение еще никогда так не испытывали.
– Мне правда очень жаль за сегодняшнее, – сказал Серж. – Не знаю, чем я думал, когда притащил Шэрон. План был провальным еще на уровне общей идеи.
– Ты хотел как лучше, – кивнул Джим. – На сегодня хватит.
– Просто у меня была мечта, – сказал Серж. – Я хотел иметь то же, что и ты. Стабильную семью и нормальную жизнь. А вместо этого видишь, к чему я возвращаюсь? У тебя семейный очаг. А у меня, блин, бухенвальдская печь. Моя партнерша – женщина-вамп, смесь Люсиль Болл , Нэнси Спанджен и Линетт Фромм .
Серж вытащил из кармана толстую пачку банкнот и начал отсчитывать сотенные бумажки.
– Я все компенсирую.
– Нет никакой необходимости.
– Я настаиваю.
Серж промаршировал через вестибюль и бросил деньги на стол администратора.
– Мы бы хотели номер для молодоженов.
Сзади подоспел Джим.
– Серж, ну правда, перестань…
– Ты хочешь добавить в свою семейную жизнь огня? Вот тебе огонь… – Он засунул Джиму в нагрудный карман еще несколько сотен. – Это на шампанское. – Серж обнял Джима за плечи и зашептал. Потом отстранился и добавил: – Действует безотказно.
– Насчет последнего сомневаюсь, – сказал Джим. – Вряд ли она захочет.
– Это самая важная часть плана! – успокоил его Серж. – Можешь купить его в магазине сувениров. Доверься мне. Я знаю женщин.
Они вернулись к Марте и Шэрон.
– Что происходит? – спросила Марта.
Серж просто схватил Шэрон за руку – а ну пошли! – и поволок к лимузину.
– А как же мы?! – воскликнула Марта.
– Жди, – сказал Джим и показал ей ключ от номера для молодоженов.
По дороге домой Шэрон снова приложилась к кокаину. Серж откинулся на спинку сиденья и покрутил какие-то рычаги.
– Ты никогда не думала завести детей?
– Ты рехнулся?! – воскликнула Шэрон и села. Из ее ноздри торчала трубочка, скрученная из двадцатидолларовой банкноты.
– Здорово, наверное, было бы завести семью и немного пожить как все. Я наблюдал за Джимом…
– Джим – придурок! – сказала Шэрон, нагибаясь над кокаином.
– Он мой новый образец для подражания. Чтобы жить на его месте, нужна смелость.
– И этого ты хочешь?
Серж включил крошечный телевизор, установленный в баре, и пощелкал каналами.
– Чем-то такая жизнь меня привлекает. Я бы не прочь к ней присмотреться.
– Скучища!
– А может, мне и нужна скука.
За "Доном Чезаром" от гладкой воды Мексиканского залива отражался полумесяц.
Марта сидела на краю кровати и чуть не плакала. Джим сидел рядом, обнимая ее за плечи. Он попытался утешить жену, но Марта не хотела, чтобы ее трогали.
– Фонарик! – воскликнула Марта. – Да как ты мог такое подумать?
– Не знаю.
– Ну, что-то же ты подумал!
– Я просто хотел оживить нашу семейную жизнь.
– Да уж, оживил… Откуда вообще такая бредовая идея?
36
В темноте моргали четыре пары глаз. Полночь в пруду. Ни звука, если не считать пения сверчков и лягушек.
– Я полагала, что к этому времени нас уже давно спасут, – сказала Эвника. – Прошло пять дней.
– Никто не приедет! – воскликнула Эдит.
– Они нас не видят, – добавила Этель. – Нас скрывают растения.
Команда Э все это время жила на содержимом четырех сумочек, и пол машины был завален обертками от всевозможных таблеток, пастилок, жевательной резинки, вафель, конфеток и капель от кашля. Из шляпы-дождевика они соорудили воронку и собирали утреннюю росу в кружку с надписью "Лучшая бабушка в мире". Внутри "бьюика" было жарко и сыро, и подружки разделись до белья.
На берегу пруда расположилась компания забулдыг. Каждый вечер подружки слышали в отдалении пьяные вопли и пытались им посигналить, однако клаксон не работал.
– Слушайте! – сказала Эвника. – Опять они.
– Помогите! Помогите! – закричала Этель.
– Тебя не слышно.
– Как по-вашему, сколько мы продержимся? – спросила Эдит, слизывая мятный клей с почтовой марки.
– Ты не поверишь, – ответила ей Эвника. – Миссис Натофски пролежала в душе со сломанным бедром девять дней, прежде чем ее нашли.
– Нашли живой?
– Мертвой.
– Прекрасно, – сказала Эдит. – Спасибо за приятную новость, мисс Солнечный Зайчик…
– Но восемь дней она протянула.
Эдит обратила внимание, что Эдна молчит.
– Что у тебя во рту?
– Ничего.
– Что-то есть!
– Нет!
– Хватай ее!
Эвника и Этель переползли через передние сиденья и присоединились к Эдит. Та уже скрутила Эдне левую руку и завела за спину.
– Пус-с-ти! Больно!
– Проверьте рот! – присказала Эдит.
Эдна сжала челюсти. Эвника и Этель раскрыли ей пальцами губы, однако со стиснутыми зубами ничего поделать не могли. Эдит замахнулась кулаком и погрузила его Эдне в живот.
– А-а-а-а! – заорала Эдна. Перед остальными на секунду промелькнул крошечный белый овал и исчез в гортани.
– "Тик-Так!" – закричала Эдит. – У нее есть "Тик-Так"!
Три женщины набросились на сумку Эдны и нашли тайник в подкладке. Пластмассовый контейнер, в котором осталось три горошины.
– Нет! – закричала Эдна. – Я умру!
– Выживают сильнейшие, – сказала Эдит, и все трое сжевали свои "тик-таки".
Эдит нащупала в подкладке что-то еще и медленно вытащила очень длинную упаковку презервативов.
– Девушка, вы живете в мире фантазий.
– Оттого что ты вечно ноешь…
Они начали драться.
– Перестаньте! – прикрикнула Эвника. – Нужно экономить силы.
Эдит прочистила горло.
– Наверное, сейчас не время поднимать эту тему, но вряд ли лучшее время представится. В подобных ситуациях этот вопрос рано или поздно все равно возникает. А сейчас скорее поздно, чем рано.
– Какой вопрос?
– Каннибализм. Какие будут предложения?
– Заткнуться, – сказала Эдна.
– Я серьезно. Это практическая необходимость.
– Нам до нее еще долго.
– Не так долго, как ты думаешь.
– Не уверена, что захочу в этом участвовать, – сказала Этель. – Мне не позволяет вера.
– Ты еврейка. Тебе нельзя есть свинину, и только.
– По-моему, это будет немного хуже, – возразила Этель.
– А мне кажется, дело в другом, – сказала Эдит.
– В чем же? – спросила Этель.
– Я поняла. Ты нами брезгуешь.
– Что?!
– Да, теперь все становится явным. Избранный народ…
– Ты рехнулась!
– Этель права, – заметила Эвника. – Ты сходишь с ума.
– Нет, нет, нет! – закричала Эдит. – Я точно знаю, что говорю. Все с ней ясно.
– Ушам не могу поверить! – возмутилась Этель. – Ты злишься потому, что я не хочу тебя есть?!
– Послушай, – сказала Эдна, – если так тебе будет легче, давай съем я.
– Ты пресвитерианка, – кивнула Эдит, – тебе все можно.
– Что-то я перехотела говорить на эту тему, – посетовала Этель.
– А я нет! – огрызнулась Эдит.
– Этель, ради бога, скажи ей, что будешь ее есть.
– Я жду! – заявила Эдит.
– Более глупого разговора я еще не слышала! – сказала Этель.
– Вот почему я хочу, чтобы он закончился, – сказала Эвника. – Просто успокой ее, и сменим тему.
– Бред какой-то!
– Скажи! Ну давай! Она на вкус как курица. – Эвника хлопнула в ладоши. – Поехали. Мясо гоя – другое белое мясо.
– Безумие…
– Я жду!
– Ладно, ладно, я тебя съем.
– А фиг тебе!
В камышах что-то зашуршало.
– Что это? – спросила Этель.
– Лось? – предположила Эвника.
Сквозь высокий густой камыш прорвались две черные фигуры и упали на машину. На ветровом стекле начался бой Христа и Антихриста.
– Мы спасены! – воскликнула Эдит.
Мужчины дергали друг друга за волосы и пытались выдавить глаза. Потом скатились с машины и упали в болотную воду. Четыре женщины смотрели, как в лунном свете камыши трясутся все дальше и дальше от машины. Наконец воцарилась прежняя тишина.
– Черт.
37
– Ты отрицаешь очевидное, – сказал Коулмэн. Он нажал кнопку на пульте и сделал погромче. Серж подался вперед. Коулмэн ткнул в экран пультом. – Видишь, как Рейс Бэннон смотрит на доктора Квеста? Повторяю, у них будет роман!
– Ты приписываешь им то, чего нет. Не могу согласиться.
– Поразительно! – всплеснул руками Коулмэн. – После всего, что ты говорил в поддержку прав гомосексуалистов…
– Не в этом дело, – перебил его Серж. – Сексуальные предпочтения Квеста и Бэннона меня не касаются. Я просто утверждаю, что романа не было. Тогда это был бы служебный роман, а они слишком большие профессионалы.
– Думай как хочешь, – ответил Коулмэн. Он взял пиво и пошел на веранду.
Серж последовал за ним.
– Помнишь эпизод про Саргассово море? Про сумасшедшего ученого с птеродактилем? Или про гигантского механического паука, которого они расстреливают под конец серии?
– Ну и?…
– Если бы их разум затмевали чувства, они бы ни за что не выбрались из таких переделок. Когда любимому угрожает опасность, невозможно сохранять ясность мысли.
В отдалении взвизгнули шины. Серж и Коулмэн увидели "лагуну" 1976 года выпуска, которая вывернула из-за угла и помчалась по улице Спинорога.
Серж встал и закричал:
– Эй, притормози! Тут играют дети!
– Он тебя не слышал, – заметил Коулмэн. Водитель остановился перед домом Дэйвенпортов и посигналил.
Серж снова закричал:
– Подойди к двери и постучи, как человек!
– Что ты так паришься? – удивился Коулмэн.
– Этот парень меня раздражает. Кроме того, он староват для Дэбби.
– Пусть Джим парится.
– Знаю, – решительно сказал Серж. – Я обещал ему не вмешиваться.
Дэбби не вышла из дома, и "лагуна" поехала прочь.
– Эх, я б ему! – произнес Серж.
– Не забывай, ты решил стать порядочным человеком.
– Да, да. А что сделал бы Джим в такой ситуации?
– Смотри, – сказал Коулмэн, – обратно поворачивает.
– Джим бы с ним поговорил. – Серж встал и кивнул. – Вот что я сделаю.
Он выбежал на угол и стал ждать у знака "стоп". "Лагуна" с визгом затормозила.
– Привет! – начал Серж. – Ты не мог бы разъезжать здесь чуточку медленнее? У нас много детей, они играют…
Водитель поднял средний палец.
– Отвали, папаша! – И поехал дальше.
Серж вернулся на веранду.
– Поговорил? – спросил Коулмэн.
– Ага.
– Ну и?…
– Лиха беда начало.
Коулмэн ткнул пальцем.
– Возвращается.
Серж снова выбежал на угол.
– Простите, мистер Скорпион. Я пытался довести до вашего сведения, что у нас много маленьких детей…
Водитель бросил в Сержа сигарету и уехал.
Серж вернулся на веранду.
– Ну, как успехи? – спросил Коулмэн.
Серж смотрел на свою грудь.
– Он бросил в меня сигарету.
– Прожег рубашку.
Серж поскреб пятно пальцем.
– Мою лучшую рубашку.
На улице снова раздался визг шин. Серж и Коулмэн повернулись.
– Невероятно! – сказал Серж. – Возвращается.
– Смотри, прямо за ним Джим.
– Я попробую остановить их обоих, мы сядем и поговорим как люди.
Джим Дэйвенпорт ехал домой из магазина в "субурбане" и затормозил у знака "стоп" за "лагуной" 1976 года выпуска. "Лагуна" свернула налево, на улицу Спинорога, и Джим повернул налево за ней. Сработал клаксон.
Водитель "лагуны" немедленно остановился, вылез из машины и подбежал к "субурбану".
– Не смей мне сигналить, твою мать!
– Но я не…
Не успел Джим договорить, как водитель "лагуны" открыл дверь и вытащил его на улицу.
Серж и Коулмэн вскочили и со всех ног бросились на поворот.
Водитель уже осыпал Джима градом ударов.
– Эй! А ну оставь его!
Скорпион увидел, что к нему бегут Серж и Коулмэн, запрыгнул в "лагуну" и был таков.
Серж и Коулмэн подбежали к Джиму и помогли сесть.
– Ты в порядке?
Вопрос был явно излишним. Рубашка порвана. В волосах гравий, шея измазана кровью и слюной. Нижняя губа расквашена, оба глаза начали опухать.
– Давай доведем тебя до дома, – сказал Серж.
Они помогли Джиму взобраться на веранду и ввели в зал. Серж и Коулмэн лихорадочно метались в поисках кубиков льда, перекиси водорода и бинтов.
Джим опустил голову. Серж вернулся с посудной тряпкой, полной льда.
– Посмотри вверх, – сказал Серж.
Джим не послушался.
– Надо посмотреть вверх.
Джим тяжело дышал.
– Не хочу, чтобы меня увидели в таком виде.
– Никто не увидит тебя в таком виде, – утешил его Серж. – Сейчас ты будешь как новенький.
– Ты что, шутишь? – удивился Коулмэн. – Это с такими-то фингалами?
– Коулмэн, заткнись!
Джим медленно поднял голову. Он выглядел еще хуже, чем Серж ожидал. Серж завернул лед в тряпку и объяснил Джиму, как прикладывать его к глазам.
Нижняя губа Джима задрожала.
– Нет! – воскликнул Серж. – Нет! Не надо! Губа задрожала сильнее.
– Прекрати! Прекрати сейчас же! Не смей! Джим не мог прекратить.
– Предупреждаю! Перестань сию же секунду!
Джим подался вперед, уткнулся лбом в плечо Сержа и начал сотрясаться от тихих рыданий.
Серж глубоко вздохнул, обнял Джима за спину и легонько его похлопал.
– Ну ничего, ничего. Все будет хорошо.
Полчаса спустя Серж попытался открыть дверь Дэйвенпортов как можно тише и тайком запустить туда Джима, однако Марта уже ждала.
При виде лица мужа она закричала, кинулась на Сержа и забарабанила кулаками по его груди. Серж не сопротивлялся.
– Что ты сделал с моим мужем?! Больше никогда здесь не появляйся!
Серж открыл было рот, но передумал и ушел.
Два часа ночи. В круглосуточном хозяйственном магазине гудели вентиляторы. Серж толкал перед собой тележку по пустому проходу в электрическом отделе.
Подошел продавец.
– Нашли что хотели?
– У меня вопрос, – сказал Серж.
– Валяйте.
Серж показал ему коробку.
– Тут все правильно? Девятнадцать девяносто пять за прожектор, включающийся от детектора движения?
– Лампа отдельно, – сказал продавец. Серж поставил в тележку две коробки.
– А где лампочки?
– Проход три.
– Стеклорезы?
– Два вида. Какое стекло вы собираетесь резать?
– Прожекторное.
Клерк посмотрел на Сержа.
– Просто скажите мне, где и тот вид, и тот, – предложил Серж.
– Проходы семь и восемь.
– Газовые баллончики?
– Двенадцать.
– Оранжевые жилеты для высотных строительных работ? Отражающие знаки?
– Тринадцать и пятнадцать.
Три часа ночи. Водитель "лагуны" выбросил из окна очередную сигарету, качая головой в такт музыке. Вдруг у него на лице возникло озадаченное выражение: впереди на дороге возникло что-то блестящее. Он выключил магнитолу и наклонился над рулем.
– Что за черт?
Водитель включил фары дальнего света. Посреди дороги в шезлонге сидел человек в оранжевом жилете, со знаком "стоп" в руках.
"Лагуна" медленно подъехала. Человек в жилете подошел к окну водителя.
– Ты что, сумасшедший?! – спросил Скорпион.
– Да, – сказал Серж, поднося к его лицу "магнум" сорок четвертого калибра. – А теперь заправь свои долбаные трусы.
Четыре часа ночи. В алюминиевом сарае на темном заднем дворе за студенческим домом стоял Скорпион. В сарае хранились садовые инструменты; туда уже много месяцев никто не заглядывал.
Руки Скорпиона, сведенные вместе, были привязаны к крюку в потолке сарая. Рот был заклеен изолентой.
Сосредоточенно высунув кончик языка, Серж подключал детекторы движения, расположенные в восемнадцати дюймах от каждой ноги жертвы.
Серж задрал лицо к Скорпиону и улыбнулся.
– Эти новые энергосберегающие лампочки просто чудо. Нити в инертных газах горят почти вечно…
Он провел стеклорезом по лампочке, описав полный круг. Затем перевернул лампочку и легонько стукнул по кругу тупым концом стеклореза. Стеклянный диск отвалился.
– Конечно, если нить лампочки подвергнуть воздействию атмосферного кислорода, она зашипит и сгорит за секунды.
Серж установил модифицированные лампочки в прожекторы, стоящие рядом, размотал шнуры питания и включил их в розетку. Из-под листов фанеры вытащил хулахуп.
– Знаешь, кто изобрел лето? Скорпион не шелохнулся.
– Корпорация "Уэм-Оу".
Серж держал хулахуп в одной руке, пистолет – в другой.
– Становись в обруч.
Скорпион поднял одну ногу, потом вторую. Серж поднял обруч до талии мужчины и прижал "магнум" к его носу.
– Если я раскручу обруч, сможешь сделать хула-хула-хула-хуп?
Скорпион кивнул.
– Чудесно! Отрадно видеть, что ты готов идти мне навстречу, не то что раньше. Я так и знал, у тебя просто был плохой день. Мой девиз: не спеши судить о других.
Серж хорошенько раскрутил хулахуп, и мужчина задвигал бедрами.
– Э, да ты талант! Посмотрел бы ты на некоторых детей в нашем квартале, как они крутят. Будто родились с обручами… Ах, я ведь уже говорил тебе, что у нас тут играет много детей. Помнишь? Когда я просил ехать помедленнее?… И, кстати, Дэбби для тебя слишком юна. Неужели нельзя найти девушку твоего возраста?