Краем глаза наблюдая за человеком в тоге, Торан взял миску с ложкой и сел на скамью. В миске была жидкость неопределенного цвета с тошнотворным запахом. Дрожь прошла по его телу, когда он увидел, с каким удовольствием Храс хлебает ее.
– Это не будет есть никакая свинья! – спокойным голосом произнес Торан и запустил миску в стену.
– Ты что с ума сошел! – воскликнул Храс. – Кидаться соком макоса!..
Торан не обратил на этот возглас внимания, потому что во все глаза смотрел на стену, о которую ударилась миска. По ней расползалось пятно жидкости, очень напоминающей кровь. Когда же кровь достигала пола, она исчезала.
Человек в тоге поставил перед прутьями еще одну, непонятно откуда взявшуюся у него миску.
– Тебе повезло, парень, – сказал Храс, – они сегодня добрые.
Торан подошел к миске и взял ее в руки. Нос защекотал приятный аромат макоса, но он подавил искушение выпить всю миску залпом и, набрав ложку, вылил ее на стену. Тоненькой струйкой на пол стекла бардовая жидкость и растворилась в воздухе.
– Жри это сам! – выкрикнул Торан и запустил миской в человека в тоге.
Молниеносным движением тот поймал пролетевшую меж прутьев миску, и она исчезла где-то в его широком рукаве. Развернувшись и даже не взглянув на Торана, человек ушел.
– Ты не любишь сок макоса? – каким-то тихим голосом спросил Храс и сел, облокотившись на стену.
– Это не сок, а что-то похожее на свернувшуюся кровь!
– Нет, это сок! Его дают раз в день, а иногда приносят целые плоды…
Голос его становился все тише, пока не стих совсем, а Храс, закрыв глаза, все еще шевелил губами, будто что-то говоря. Вскоре и губы его замерли, и он остался сидеть, словно мертвец с белым застывшим лицом, и лишь еле слышное дыхание говорило, что он жив.
– Чертовы колдуны! – пробормотал Торан и сел на скамью.
Время тянулось медленно. Он несколько раз засыпал и беспокойно просыпался, поглядывая в сторону сидящего, как истукан, у стены Храса.
…Дверь скрипнула, послышалось шарканье ног и в проходе возникли две мрачные фигуры. В руках они держали длинные, усеянные шипами, кнуты.
– Выходи! – приказал хриплый голос, принадлежавший кому-то из них.
С опаской поглядывая на кнуты, Торан вышел из камеры. На руки ему надели толстую мягкую веревку, которую можно было легко сбросить. Не успел он об этом подумать, как на его глазах веревка почернела и превратлась в змею. Торан невольно вскрикнул и скинул с рук ее холодное тело. Змея упала на пол, начав извиваться и злобно шипеть. Один из людей в тогах спокойно наклонился и взял ее в руки, где она снова превратилась в обычную веревку, которую снова надели на руки Торана.
Они прошли через открытую железную дверь и оказались в длинном полутемном коридоре, мрак которого рассеивал один-единственный светильник. Дальше коридор раздваивался: налево шел такой же темный, но широкий тоннель, направо – узкий, но хорошо освещенный коридор с несколькими дверьми.
Они свернули в него. Коридор извивался, словно змея, и они не встретили в нем ни одного живого существа.
Коридор упирался в большую, украшенную причудливым орнаментом, деревянную дверь в два человеческих роста. Один из его сопровождающих тихонько толкнул ее. Дверь медленно начала открываться. За ней лежал большой овальный зал с высокими каменными сводами и слабо горящими светильниками на каменных стенах. Они внезапно вспыхнули ярким пламенем, и по залу разлился белый колеблющийся свет.
Осветил он широкую дорожку, выложенную черными плитами и ведущую к возвышению из пяти высоких ступений, на котором в трех высоких креслах сидели три человека. Были они маленького роста, одетые в длинные черные тоги с широкими рукавами и капюшонами, скрывавшими лица. За спинами их находился черный клубок, скорее всего, настоящая змея. Зал был полон таинственности и самые зловещие легенды казались в нем явью.
Веревка упала с рук Торана и, коснувшись пола, превратилась в змею, которая мгновенно куда-то уползла. Двери бесшумно закрылись за Тораном, и один из сидящих на возвышении тихим, но хорошо слышным голосом, сказал:
– Подойди сюда, Торан!
Делать этого Торану не хотелось, но ничего другого не оставалось. Осторожно ступая по черным холодным плитам, подошел он и остановился шагах в пяти от них.
– Ты при шел в Страну Алмаза, зачем?
– Сюда приходят за одним – за Алмазом!
– Ты ведь знаешь, что еще никто не доходил до него!
– Я везучий!
– Ты можешь умереть через секунду!
Торан равнодушно пожал плечами и ни чем не показал, что почувствовал страх.
– Ты знаешь, кто мы?
– Нет.
Одна из неподвижных фигур покачнулась и снова замерла.
– Мы – слуги Черного Повелителя, он создал нас и наделил силой, которая неподвласна ни одному из вас, люди. Мы сами создали это подземелье и советуем тебе: не пытайся бежать отсюда, если хочешь жить. Лучше помоги нам, и мы отпустим тебя, озолотив.
– Что же вам, всесильным и всемогущим, надо от простого человека? – рассмеялся Торан.
– Ты можешь поплатиться за свою насмешку! – голос был холоден и тверд. – Нам нужен Алмаз!
– Вам или Черному Повелителю?
Ответа на этот вопрос Торан не получил.
– Мы пытались достать Алмаз, но Повелители сделали его недоступным и даже Черный Повелитель бессилен здесь.
То же самое говорил старец-странник, дважды спасший ему жизнь. Черный Повелитель изменял Страну Алмаза, чтобы захватить Колдовской Алмаз, но ему это не удалось, и он взвалил эту непосильную задачу на своих слуг, которые хотят предоставить ее ему, Торану. Он не знал, соглашаться или нет, ведь Алмаз нужен ему все-равно. Он может согласиться и, добыв его, обвести вокруг пальца этих троих, но ведь может случиться так, что они обведут его и тогда получится, что он собственными руками поможет Повелителю Тьмы обрести невиданное могущество и подчинить себе мир.
– Мы ждем твоего ответа, Торан!
– Прошу прощения, но я не люблю таскать каштаны из костра для других!
Сидевший справа встал и начал медленно спускаться по ступеням, а остальные остались неподвижно сидеть на своих местах.
Остановившийся напротив Торана человек едва доставал ему до груди. Торан не увидел на нем никакого оружия, – если тот, конечно, не прятал его под тогой, – так что протвник не вызывал у него страха.
Свет вдруг померк, но не настолько, чтобы Торан не мог ничего видеть. Наоборот, отчетливо видел он каждую складку на тоге человека. Тот поднял руки и откинул капюшон. Кровь заледенела в жилах Торана, когда увидел он то, что скрывалось под ним.
Это было узкое лицо получеловека полузмеи, покрытое мелкой блестящей чешуей. На Торана глядели блестящие черные глаза, под которыми находился широкий гладкий нос и узкий, почти безгубый рот. Колдун поднял руку и из рукава выглянула голова змеи, издавшая тихое угрожающее шипение.
Минуту глядел Торан на это лицо, чувствуя отвращение, смешанное с леденящим ужасом. Змея выползла колдуну на руку и превратилась в кинжал, на острие которого блестели капли крови. Тот развернулся, надел на голову капюшон и, не произнеся ни слова, вернулся на свое место. Двери бесшумно открылись, и на пороге возникли три высокие фигуры с кнутами в руках. Торан развернулся и направился к ним.
Колдун без слов предупредил его. Если он не согласиться, то кровь на кинжале будет его кровью.
…Затуманенными глазами Храс уставился на Торана и охрипшим голосом спросил:
– Ты куда-то ходил или мне показалось?
– Меня водили к колдунам.
– Колдунам?! – вмиг туман исчез из его глаз. – Они хотели, чтобы ты добыл им Алмаз?
– Точно.
– От твоего предшественника требовали того же. Он не согласился и в один прекрасный день не вернулся сюда. Тогда мне принесли мясную похлебку.
Торан содрогнулся.
– Если ты думаешь, что я с удовольствием вспоминаю об этом, то ошибаешься. Поверь, я не хочу есть еще одну! Соглашайся, лучше погибнуть в бою, чем…
– Вот именно, я уж лучше разворошу эту нору, но за Алмазом для этих… не полезу!
– Эх, если бы мне мою прежнюю силу!.. – воскликнул Храс. – Я бы с удовольствием поучаствовал. Слушай, – он осторожно оглянулся вокруг, словно их кто-то мог подслушать, – один раз меня водили таскать какие-то камни, и я одолжил у них вот это.
Он извлек из-под лохмотьев острый кол длиной ладони в полторы и бросил его к прутьям камеры Торана. Кол сразу же исчез в его руках.
– У меня не было возможности им воспользоваться, – продолжил Храс. – Возьми его! Беги, если сможешь, и отправь на тот свет побольше этих ублюдков!
– Спасибо, Храс, ты здорово меня выручил. Может пойдешь со мной?
– Веселая будет прогулка, но жаль не для меня!
10. Ужас подземелья
Взглянув на Торана, стражник в темной тоге сразу же понял, что тот мертв. Из груди его торчал какой-то кол, одна рука покоилась на животе, другая – свисала до пола.
– Вот дурачок, – изрек Храс, – не понравилась похлебка, и он наложил на себя руки!
Стражник поставил бочонок и, открыв потайной замок, вошел в камеру, остановившись над мертвым человеком. Ему что-то не понравилось в облике того, но что именно, понять он не успел.
Торан мгновенно вскочил, его левая рука схватила стражника за тогу, а правая, вытащив вставленный в складки накидки кол, всадила его ему в грудь. Стражник вздрогнул – и, не успел Торан опомниться, как блеснула сталь, и он почувствовал тупую боль в груди. Мешком стражник повалился на пол, коснувшись его уже мертвым. Широкий стилет выпал из его руки и со звоном ударился о камни. Подняв его, откинул Торан капюшон стражника. Под ним скрывалось узкое, покрытое блестящей чешуей лицо с остекленевшими глазами и приоткрытым безгубым ртом, из которого торчали тонкие змеиные зубы.
– Вот это да! – воскликнул Храс, глядя на него.
Взяв небольшую связку ключей, Торан направился к двери. Та оказалась закрытой, и он, с третьей попытки найдя нужный ключ, отпер ее.
Как ни стремителен был удар, Торан успел среагировать и чуть повернуть корпус. Шкура химеры выдержала скользящий удар, а вот ткань тоги не смогла противостоять разящему удару Торана, и второй стражник сраженным повалился на пол. Завладев вторым стилетом, Торан двинулся по длинному полутемному коридору, освещенному одним светильником. Ему не пришлось долго раздумывать над тем, куда сворачивать, и бесшумной тенью проскользнул он в темный широкий тоннель.
Шел он в непроглядной темноте по холодному каменному полу, сжимая в правой руке стилет. Темноту была осязаемой и действовала на нервы; он не видел даже кончика своего носа, но вернуться за светильником не решался.
Его ухо уловило еле слышный шорох впереди, и Торан мгновенно замер. Тщетно пытался разглядеть что-то впереди. Нервы его натянулись, подобно струнам, а стилет подрагивал от напряжения в сжимавшей его руке.
Шорох не повторялся, и он осторожно двинулся дальше, борясь со страхом, который, словно волны атакуют берег, атаковал его с каждым новым шагом.
Прошел немного, когда шорох повторился вновь, на этот раз за его спиной. Торан оглянулся и застыл, парализованный ужасом.
Шагах в трех от него, на уровне плеч висели два зеленоватый глаза какой-то твари. Торан смотрел в них и не мог пошевелить пальцем.
Раздалось грозное шипение, и глаза, мягко покачиваясь, стали приближаться. Они приближались, и Торан видел в них приближение – неизбежное и неумолимое – своей смерти. Глаза остановились совсем близко, и он увидел поблескивание чешуи.
Открылась широкая неестественно светящаяся пасть с рядами острых зубов.
И в этот момент Торан ожил.
Его рука замахнулась, и стилет, описав широкую дугу, по самую рукоять вошел в горло твари. Прежде чем получить удар по ногам и упасть, Торан успел вытащить его из раны.
Тварь неистово зашипела, и вместе с шипением из горла ее вырвалось глухое бульканье. Зеленоватые глаза расширились и отступили, но за этим последовал стремительный бросок. Торан успел отпрыгнуть в сторону и нанести несколько сильных ударов наугад в темноту, два из которых достигли цели. Что-то слабо ударило его по ногам, шипение становилось все тише, пока не стихло совсем.
Тяжело дыша, отошел Торан от скрытого темнотой трупа твари. Уняв дрожь в теле, он двинулся дальше. Пройдя шагов двадцать понял, что тоннель делает плавный поворот влево, и стены его начинают давать слабый фосфорицирующий свет. Он практически ничего не освещал, разве что грубо обтесанные камни, но Торан чувствовал огромное облегчение от того, что идет уже не вслепую.
Тоннель сделал несколько поворотов, в нем становилось все светлее и светлее. Последний поворот вывел Торана в круглую пещеру с маленькой чашей озера посередине. Никакие звуки не нарушали ее тишины. Торан вошел – и тут же с грохотом огромный камень закрыл собой выход из нее. Торан не пытался даже сдвинуть его, понимая, что попал в ловушку.
Из глубокой ниши в дальнем конце пещеры медленно выбралась мускулистая фигура в набедренной повязке с изогнутой саблей в руках. Ступая босыми ногами по камням, она подошла к озеру и остановилась возле него. Это был человек, принадлежавший к какой-то неизвестной Торану расе. Он имел бледный, почти белый цвет кожи, и Торан понял, что такой расы вообще нет. Был этот человек ожившим мертвецом.
– Я заберу тебя с собой, в царство спящих! – громогласно заявил мертвец и сабля его со свистом рассекла воздух.
Торан ничего не ответил, только крепче сжал рукоять стилета. Воин-мертвец улыбнулся и начал обходить озеро. Потом сорвался и кинулся на Торана. Тому пришлось приложить все свое умение и ловкость, чтобы избежать ударов изогнутой сабли, но она все же несколько раз коснулась его, и лишь прочная накидка спасла его от ранений.
Противник дрался с улыбкой, сабля сверкала и рассекала воздух. Торан отбивался двумя стилетами и делал редкие выпады. После одного из них лезвие стилета скользнуло по груди воина, но оставило на ней лишь светлую полосу – крови не было.
Воин-мертвец расхохотался и начал бить еще яростнее. Второй выпад Торана оказался еще менее удачным: стилет лишь сорвал с шеи противника цепочку с каким-то маленьким амулетом.
Она упала на пол и исчезла в яркой вспышке огня и черного дыма. Улыбка исчезла с лица мертвеца, он зашатался, выронил саблю и мешком повалился к ногам изумленного Торана. В эту же секунду с грохотом разломился на множество маленьких частей камень, закрывший выход из пещеры. Когда Торан снова взглянул на упавшего воина, на месте его лежала высохшая мумия, а рядом с ней – заржавевшая сабля.
Пробормотав проклятья, Торан поскорее покинул пещеру, перебравшись через кучу камней, пока она снова не превратилась в монолитный камень и не закрыла ему путь. Теперь не оставалось ничего другого, как возвращаться назад и искать другой выход из подземелья.
Свет факела Торан заметил издалека и поэтому успел незамеченным притаиться за поворотом тоннеля в слабоосвещенной его части.
Их было двое, с факелами и кнутами в руках. даже здесь они шли в капюшонах. Торан предположил, что они направляются в пещеру, чтобы проверить, как порождение колдунов – воин-мервец – справилось с беглецом. Усмешка промелькнула на лице Торана, и оно снова стало суровым.
Он не оставил им никаких шансов, напав неожиданно и нанеся два выверенных смертельных удара. Постояв немного над мертвыми телами, снял с одного из них тогу и, преодолевая отвращение, одел ее на себя. Одолжив еще один стилет, взял в руки факел и решительным шагом направился назад по тоннелю.
Пляшущий свет рассеивал темноту, освещая каменный потолок, стены и пол – ничего другого в тоннеле не было. Тварь, которую Торан убил, все еще лежала на том же месте. Это был огромный гад, длиною метров семь с плоской широкой головой и толстым хвостом, который без труда сбил Торана с ног. Слева в стене виднелась большая темная нора, где тот обитал.
Одев капюшон, Торан выбросил факел и вышел из тонеля, где сразу же свернул в узкий хорошо освещенный коридор с несколькими дверьми. Секунды растянулись в вечность. он шел по этому коридору, надеясь никого не встретить.
Последняя дверь открылась и из нее вышел получеловек в тоге. Послав в его адрес проклятье, Торан покрепче сжал стилет, спрятанный в широком рукаве. Получеловек прошел мимо, не обратив на него никакого внимания.
Большая, украшенная причудливым арнаментом дверь, была закрыта. Остановившись возле нее, Торан прислушался, но толстая дверь не пропускала никаких звуков. Глубоко вздохнув, он тихонько толкнул ее, и та начала медленно открываться.
Большой овальный зал был ярко освещен колеблющимся светом светильников. На возвышении в своих высоких креслах сидели три маленьких колдуна. Перед ними стояла высокая фигура в тоге. Торан вошел и дверь закрылась за ним.
Стоящий у возвышения обернулся, а колдуны подняли свои спрятанные под капюшонами головы. Торан ступил на выложенную черными плитами дорожку и, не спеша, направился к возвышению.
И в этот момент тишину зала нарушило громкое зловещее шипение. Высокая фигура резко развернулась и в руках ее блеснула сталь.
– Ты умрешь, чужак! – услышал Торан спокойный голос одного из колдунов.
– Посмотрим, – также спокойно ответил Торан и скинул с себя тогу.
– Торан?! Ты действительно великий воин, раз еще жив. Ты нам нужен. Соглашайся – и останешься жить! Откажешься – тут же умрешь!
Торан продолжал идти к возвышению, глаза его горели решимостью.
– Умри же! – воскликнул колдун, и рука его в широком рукаве указала на Торана.
В тот же миг, словно из воздуха, появилась черная змея с красными глазами и начала быстро взбираться по ноге Торана.
Он схватил ее левой рукой и со всей силы отбросил к стене.
Ударившись, змея исчезла в яркой вспышке и синеватом дыму.
Вторая змея практически слилась с черными плитами пола, но Торан все же заметил ее за секунду до того, как она бросилась. Бросок этот был страшен, она летела прямо ему в лицо и пасть ее была открыта, а на зубах блестели капельки яда. Но как ни быстра была змея, Торан оказался еще быстрее. Сверкнула сталь, и змея пролетела над ним, но уже без головы.
– Убей его! – приказал колдун своему слуге, со стилетом в руке стоявшему у возвышения.
Тот бросился на Торана, подняв руку для удара. Торан выхватил второй стилет и, отразив им удар, поразил получеловека прямо в сердце.
– Что скажешь, колдун? Тебе не жаль своих слуг, или у тебя нет сердца, а в голове змеиные мозги?
Услышав позади себя крики, Торан обернулся. В открытую дверь один за другим ввалились пятеро полулюдей, двое из них держали в руках кнуты, щедро усеянные острыми шипами. Разойдясь полукругом, двинулись они на Торана. Колдуны неподвижно сидели в своих креслах.
Подхватив с пола стилет убитого слуги, Торан метнул его.
Получелоек выронил кнут и, схватившись двумя руками за рукоятку, торчащую у него из горла, упал на спину.