Иван(возбужденно). Так возвратится к нам наша русская вотчина. Однак то лишь начало величия Руси. Знаю, в Европе на наш царский титул смотрят искоса, говорят, что дарован он нам Византией. Правда, после женитьбы деда моего Ивана Третьего с греческой царевной мы в Москве сами любили настаивать на перенесении титула из Византии. Однак ныне, из покорения Казани и Астрахани, а также ливонского покорения, московская дипломатия должна извлечь новый довод для оправдания перед западными державами моего царского титула. Надобно изменить доводы, говорить сначала о царском звании Владимира Святого, который на иконах писан царем, потом сослаться на титул и права Мономаха и, наконец, настаивать на том, что по взятии Казанского царства и покорении Ливонии я, Иван Четвертый, сам стал царем. И потому я начал войну за обладание Ливонией. Война ливонская становится делом моей жизни. (Входит слуга, говорит что-то на ухо Малюте.)
Малюта. Государь, принц Магнус приехал, как ты велел.
Иван. Ливонский король явился, пусть идет для разговора. Я, милые мои, так уверен в успехе, что теперь решил изменить свою политику относительно Магнуса. Мой голдовик был промежуточным звеном между основными русскими землями и прибалтийским берегом. По новому договору Магнусу я отдаю земли к северу от реки Аа, тогда как область между Аа и Двиной оставляю за собой.
Малюта. Государь, Магнус, недовольный тем, пытается действовать самостоятельно и стал захватывать города на свой риск. Он взял Коккенгаузен, Венден и хочет взять Вольмар.
Иван. Наглец! Я хоть величал его королем, но сего короля надобно держать в черном теле.
Магнус(входит и кланяется кивком). Я, король Ливонии Магнус Первый, приветствую тебя, великий государь Московский Иван Четвертый!
Иван. Король Ливонии Магнус Первый, кто позволил тебе захватывать города на свой риск?
Магнус. Государь Московский Иван Четвертый, пора уже дать мне все мое королевство во владение!
Иван(со злой усмешкой). Если ты, король, недоволен Кесью, то есть Венденом и другими городами, которые тебе даны, то поди в свои земли Езель, да и в Датскую землю – за море. А нам тебя имати нечего. Разве что в Казань тебя сослати? (Смех.) То лучше только пойдешь за море, а мы, с Божьей помощью, очистим свою отчину, Лифляндскую землю, и тем себя обережем.
Магнус. Государь Московский, ливонцы сделали выбор в мою пользу, потому я хочу от твоих русских воевод не беспокоить моих верноподданных.
Иван. Ты хочешь сказать, что ливонцы выбрали между мной, царем, и тобой, нанятым авантюристом. Остановились на тебе?
Магнус. Ты публично признал меня королем Ливонии, потому я начал действовать самовольно. Я хочу создать себе положение настоящего короля.
Малюта. Оттого, государь, он без всяких приказаний твоих, великого государя, занял Коккенгаузен, Аммераден, Линдверден, Роннебург и хочет занять Вольмар.
Магнус. Все те города сдались мне добровольно, чтоб не попасть к русским воеводам. Государь, твои русские завоеватели не знают никакой пощады, страну жгут и разоряют немилосердно, избивают стариков, молодежь увозят в плен. Государь, идет двадцатый год адской, неслыханной войны. У твоих воевод забыты все средства привлечь расположение чужеземного населения, осталась одна мысль – о завладении территорией хотя бы с остатками народа. Перед опустошительным, ужасным налетом твоей, царь, русско-татарской армии все никнет, все бежит в отчаянном страхе.
Малюта. Государь, принц Магнус повторяет слова католических немцев в Ливонии, Литве и русских областях, находящихся под владычеством Польши. Наши воеводы делают все, что возможно, чтоб навести страх на Польшу.
Иван. Я назвал тебя, Магнус, своим голдовником и союзником, а помыслю, не заподозрить ли тебя в тайном соглашении с Польшей. (Кричит.) Наглец! Не хочешь ли в Казань? А то ступай себе за море! Забыл, что принял ливонскую корону от меня?
Магнус. Принимая ливонскую корону, я надеялся на твою царскую щедрость! Слишком мало твоей царской щедрости и великодушия!
Иван(гневно). Тебе мало? Глупец, я тебя принял в свою семью, одел, обул, а ты восстаешь против меня! Я выдал за тебя свою племянницу Марью Владимировну, я торжественно отпраздновал свадьбу, я тебя щедро наградил!
Магнус. Приданое, пять бочек золота и прочее, так и остались только лишь обещанием. Мне же, датскому принцу и ливонскому королю, пришлось удовлетвориться очень скромным уделом.
Иван. Я отдал тебе город Киркгаус, остальные ты должен был еще выслужить! Выслужить деньги и корону, которые тебя соблазнили!
Магнус. Великий московский царь, я стараюсь выслужить. Если ты подкрепишь мои немецкие войска отрядом татар, то я оставлю сравнительно хорошие защищенные шведские владения и направлю все свои усилия на Польскую область, чтоб принудить к сдаче замок Салис и угрожать Пернау и Риге. А явился я к тебе ради миролюбивых переговоров.
Иван. Ты, фальшивый король, явился вести на равных переговоры со мной, Божьим помазником?! Ты действуешь точно во сне! Тем неприятнее твое пробуждение! В тебе я боле не нуждаюсь и тебе не верю! Все те города и замки возьму сам. Отныне твоим эфемерным королевством будет лачуга! (Смех.) Короля ливонского к ногам моим! (Малюта хватает Магнуса и швыряет его к ногам царя.) Запереть короля Магнуса в лачуге и продержать его на соломе несколько дней! Немцев из свиты, приехавших к нам, высечь! (Магнуса уволакивают.) Помыслим, не обвинить ли Магнуса в измене, сношениях с курляндским герцогом и поляками. (Ходит.) Он мой вассал, голдовник, нарушил тут, в Пскове, соглашение. Надобно ему пригрозить ссылкой в Казань.
Нагой. Государь, не надо бы слишком сильно наказывать датского принца! То не понравится Дании. Датский флот поддерживает Гданьск, восставший против Батория.
Иван. Сначала накажу Магнуса за дерзость, потом помилую. Габсбург и даже римские курии поддерживают недовольных против Батория внутри Польши. Видя во мне страшного соседа, польские вельможи старались подольше занять меня обещаниями короны, которую вовсе не намерены были мне вручать, а вручили Баторию. Чем же Баторий лучше Магнуса? Я царь, и Баторию продиктую мои условия мира, как продиктовал Магнусу. С Польшей можно не считаться.
Нагой. Истинно, государь! Новый король занят своим упрочением на престоле.
Малюта. Усидит ли? Пятьдесят тысяч русских с крупными орудиями снова появились под Ревелем, а в Ливонии Батория полководец Радзивилл не имеет и двухсот лошадей. Ждет ассигновки в три тысячи форинтов, и напрасно. Крымская орда опустошает Польшу, и нет у Батория против нее силы.
Иван. Осведомленный обо всем том, я, царь, решил не терять времени, и первая задача – разгромить шведов в Эстляндии. Потом можно направить внимание и на поляков.
Нагой. Государь, но и Россия ныне крайне разорена. Сможем ли мы воспользоваться затруднительным положением Речи Посполитой, чтоб закончить войну одним ударом? Не попытаться ли вновь использовать дипломатию для навязывания плана раздела?
Малюта. Переговоры лишь затянут дело. Надобно, государь, спешить, пока в Ливонии разложение, воспользоваться минутой и идти к морю.
Иван. Так и сделаем! Все колеса, рычаги, проводы действуют точно и отчетливо. Имея сильное, благоустроенное войско, воевод искусных на поле брани, я без труда надеюсь управиться со всеми соперниками. Кто может противостоять нам? Изнеженное рыцарство? Рыцари давно уж утратили добродетели своих предков, живут в великолепных замках, утопают в роскоши, проводят дни в веселье, ссорятся друг с другом. Они в непримиримой вражде со своими лютерскими епископами и не слушают своих гермейстеров. Дух воинского братства в сих рыцарях исчез, его заменил раздор, мужество уступило изнеженности нравов, пороки так глубоко вкоренились, что дряхлый Ливонский орден не может существовать независимо и, по примеру Тевтонского, должен ныне признать покровительство одного из государей: русского, польского али шведского. Я лишь решил предупредить совместников.
Малюта. Быстрей, государь, надобно послать войска для завоевания!
Иван. Не для завоевания, а для наказания Ливонии как мятежной области. Ливонцы для меня – не военные враги, а мятежники, и я буду поступать с ними как с русскими мятежниками. Укрепленные города и замки один за другим должны сдаваться, или они испытают все бедствия приступа.
Малюта. Государь милостивый, редкий из них сможет выдержать осаду. Все бежит или признает власть русских.
Иван. Баторий должен будет признать мою власть над Ливонией, и наглость его получит отповедь в моем послании. (Уходит в сопровождении свиты.)
Занавес
Сцена 56
Псков. Царь пишет письмо Баторию, предупреждает его против Курбского, вспоминает обиды своего раннего правления. Приказывает заложить Ивангород в устье Нарвы
Сцена 57
Поле под Вольмаром. Идет осада города. Царь приказывает кормить себя тем же, что и войско
Сцена 58
Площадь во взятом Вольмаре. Царь издевается перед польскими и орденскими пленными. Хвастается, что завоевана почти вся Ливония. Получает письмо от Екатерины Ягеллонки. Распалившись, убивает ребенка молодой вдовы и ее тоже. Приказывает утопить всех иудеев, перебить монахов, выгнать литовцев-католиков и протестантов и поселить в их дома православных
Сцена 59
Вольмар, замок. Царь диктует письмо Курбскому, хвалится своими успехами
Сцена 60
Поле под замком Пайда. Слышна орудийная канонада и ружейная стрельба
Царь Иван (смотрит в брахиоскоп – оптическую трубу). Успехи и цели приблизились, вся Ливония в моей власти – от Нарова до Северной Двины. Непокорны лишь Рига, Ревель да Курляндское герцогство. Заняты крепости Вольмар, Динабург, Коккенхаузен, Венден и множество мелких замков. Победное мое шествие произвело впечатление на ливонских дворян. Много замков ныне сдалось без сопротивления. А чего ж мелкий замок Пайда, по-немецки Виссенштейн, с пригородами не сдается?
Малюта. Государь милостивый, тут в Пайде скопилось много перебежчиков, изменников, которые не ждут от тебя добра. Также и шведский немец на помощь своих надеется.
Мстиславский. Истинно так, государь милостивый. От воеводы Шереметьева получено сейчас донесение. (Читает.) "Государю Великому, царю и великому князю…"
Иван (сердито перебивает). Читай сущее.
Мстиславский (читает). "Немцы через рубеж перелезли после того, как на рубеже много с народом ссорились. И немцы, приходя, почали села жечь и детей боярских улавливать и гостей. И себе многих задержали и не отпустили, и сына боярского на кол горлом посадили".
Царь Иван. Король шведский Юхан преступил крестоцелование и перемирие порушил.
Мстиславский (читает). "Король Юхан прислал войска к Орешку, а по городу из наряда били, а ночью Петр Петров-воевода на них вылезал и многих побил, и пошли немцы от Орешка".
Иван(обрадованно). При добрых воеводах и война хороша. Надо бы отписать об отпущении наших добрых воевод к шведскому рубежу.
Мстиславский. Уж сделано, государь. Пишет Шереметьев. (Читает.) "И пошли полки к Выбору, а немцы шли от Стекольна, от короля. И встретились с немцы и побили наголову и полон взяли бесчисленно и вышли на Карельский рубеж, дал Бог, со всеми людьми".
Иван(радостно). Воеводам да ратникам за победу награду золотом выдать. Да объявить, что царь-государь Богу хвалу воздал, что милосердный Бог отомстил кровь христианскую неповинную. (Крестится.) Надо и тут скорей, в Пайде, кончать с немцами да изменниками, перебежчиками. Мстиславский, отчего мало стреляете по замку ядрами огненными?
Мстиславский. Не можем то делать, государь, пушки неподходящие. А велики пушки еще на вежи не поставлены.
Иван(гневно). Как, неподходящие? Где пушечный воевода князь Репнин?
Репнин. Тут я государь милостивый.
Иван. Сколько у тебя пушек?
Репнин. За время нынешнего похода имеем двести пушек, а чуть ли не половина – железокованые орудия. Они непрочны. Да ядра надобно к калибру подгонять, и не точны они до гладкости. Особо же огненные ядра, раскаленные али обмазанные горючим составом…
Иван(гневно). Что же у нас делается. Малюта? Надобно все арсеналы проглядеть, кузнечные и литейные избы, нет ли там измены, а истинно виновных казнить. Пушечный воевода князь Репнин будет тебе в помощь, как в деле понимающий.
Малюта. Исполним, государь.
Иван. У нас тут не Польша. Мы с изменами круто должны поступить. То Баторий шатко сидит на польском троне и без серьезного войска. Мы измену выведем.
Малюта. Как прежде, государь, выводили, так и ныне. Тут, в Пайде, особо много скопилось перебежчиков. Я со сторожевым полком вперед пойду, для перехвата.
Иван. Иди, Малюта, да не щади их, слуг Сатаны, Иудиных потомков. Деньги Иудины им дадены наперед от рубля и более. Тот, собака, давний изменник Курбский, который был принят нами в Думе не за свои достоинства, а по нашей милости, изменнически выдал наши замыслы по ливонской войне. Также поносил нас, нашу царицу и наших детей. Сколько ж ему заплачено?
Малюта. Предательство Курбского щедро оплачено королевским золотом. Курбский выдал всех ливонских сторонников Москвы, с которыми сам прежде вел от твоего, государь, имени переговоры и назвал имена наших московских шпигов при королевском дворе. Воеводской казны из Юрьева вывезти не успел, бежал шибко. Однако появился за границей с мешком золота. В пограничном ливонском замке Гельмей, среди гельмейских немцев, которые обыскали его, был наш шпиг. То донес! В кошельке Курбского нашли огромную сумму в иностранной монете: тридцать дукатов, триста золотых, пятьсот серебряных талеров и всего сорок четыре московских рубля.
Иван(гневно). Так оплачивается христианская кровь в иноземной монете. До конца надобно расследовать эти злодейства да прочие подобные порушения крестоцелования!
Малюта. Уж расследуем до конца, государь милостивый. И крестное целование будет на тебе, король Юхан, и на твоих державцах также, и на твоих прислужниках изменных, и кровь старых и молодых прольется от тебя, Юхана, короля, и твоих державцев и прислужников, а не от нашего справедливого государя. (Уходит.)
Иван. Мстиславский, сколько на Пайду войска послано?
Мстиславский. Пять тысяч послано войска, государь. Не хватает.
Иван(сердито). А чего не хватает?
Мстиславский. Множество оставлено гарнизонами в крепостях, в Нарове, Гапсале, Вендене, Миттау и многих других укрепленных городах у Восточного моря, также для охраны и перевоза снаряжения через реки и озера.
Иван. При умелых воеводах войска хватает.
Мстиславский. Государь, не закончив войну с Швецией, начали мы наступление в Польской Ливонии, теперь, не окончив в Польской Ливонии, починаем в Эстляндии. Несмотря на усилия, удалось собрать двадцать тысяч дворян и стрельцов. С такими силами, государь. нельзя осаждать Ригу, а можно лишь брать небольшие крепости и мелкие замки, потеснив ливонские гарнизоны на северо-восток от Двины. И то, государь, нынешний успех непрочен, если против Москвы станут все претенденты на ливонское наследство.
Иван (гневно). Я тебя, Мстиславский, сделал главным воеводой, так гляди мне, чтобы не стряслось как с Девлет-Гиреевым набегом, когда Москву отдал. На сей раз как бы не заплатил головой со товарищи.
Мстиславский. Мы, воеводы. государь милостивый, ради тебя да отечества живота не пожалеем.
Иван. Поменьше бы измен, то всю Ливонию скоро возьмем. Сотворится то, весь Герман ради случая наш будет. (Слышна усиливающаяся канонада.)
Гонец(вбегает). Государь милостивый, воевода Скуратов просил передать: ертаул уж на половине горы к замку.
Иван(смотрит в оптическую трубу). Хорошо идет ертаул со сторожевым Малютиным полком. А крепость стоит, словно пустая, словно нет даже людей, и даже ни один человеческий голос не раздается из нее.
Богдан Бельский. Видно, воевода немецкий в страхе сбежал в лес от нашего великого войска. (Смех.) Пока воеводу того искать будут, не перекусить ли, государь милостивый? Вот полоток гусиный, половинка копченой гусятины.
Иван(берет копченую гусятину, ест и смотрит в трубу). Немцы в страхе заперлись в замке. Велеть надобно, чтоб белый флаг вывесили, тогда, может, милостиво прощу. (Жует гусятину.)
Сафоний(диктует подьячим). "Рано, после Божественной службы, поднялись войска со своим благочестивым царем из стана и, развернув хоругви христианские, стройно и благочинно пошли на вражескую крепость".
Вольский. Государь милостивый, вот вино – двойное али боярское. Какое изволите?
Иван. Давай двойное, покрепче. (Берет у Бельского чашу, пьет.) В Польше у Батория королевская власть в жалком положении, денежные дела в расстройстве, буйное шляхетство диктует королю условия. Я, царь Иван, знаю то. (Бельский наливает новую чашку – царь пьет.) Бельский, ты переймешь у Афанасия Нагого иные дела по Посольскому приказу. Ты племянник Малюты, тебе я верю.
Бельский. Низко челом бью, государь, за милость твою. А милость твою оправдаю.