Только вот знаете что? Для тех, кто прочел этот текст и уверился, что "психологи видят человека насквозь", – ох, вовсе и не так. Обычно в поведении собеседника читается только сигнал "тут что-то есть" и не более; что именно скрывается – угадать без отдельного уточнения часто нельзя. Важная для человека тема сигнализирует о своей важности тем, что, когда мы к ней подходим, человек напрягается. Или тем, что мы вообще к ней не подходим (ну, наловчился человек так строить разговор, что тема денег, например, никогда не всплывет даже там, где ей, казалось бы, самое место). Или интонация собеседника вдруг отчетливо меняется. Но что это значит – знает о себе только сам человек. Напрягся ли он потому, что разговор о маме напомнил ему: мама очень больна и думать ему об этом больно; или потому, что мы коснулись травмирующих воспоминаний из детства, где мама оставляла его на пятидневку в детском садике; или потому, что человек вчера проводил маму на поезд в родной город – в тот, где живет первая любовь, которая недавно развелась и теперь одинока… Угадать невозможно. Безошибочно "читают людей" только герои полицейских сериалов, но там, конечно, полно полуфантастических дополнений. Психологам же приходится переспрашивать и уточнять.
Парадокс Лапьера, или "да я бы никогда!.."
[После того как Изя Кацман] нашел склад солярки, антисемитизм Эллизауэра сделался в значительной степени абстрактным. "Я ненавижу жидов, – объяснялся тот своему главному мотористу. – Нет ничего на свете хуже жида. Однако я никогда ничего не имел против евреев! Возьми, скажем, Кац мана…"
А. и Б. Стругацкие. "Град обреченный"
Как всем в Интернете давно известно, высказывать мнения – это одно, а мешки ворочать – совсем, совсем другое. Первое дается любому пользователю легко и просто, а второе все ж таки требует некоторого напряжения физических и духовных сил.
На разницу между тем, что люди говорят, и тем, что они делают в реальности, обратили внимание и психологи. Первым различие между действиями и декларациями экспериментально доказал психолог Ричард Лапьер. Он работал профессором в Стэнфордском университете, и у него среди прочих аспирантов была молодая женатая пара, по национальности китайцы. Описанная история произошла в 1934 году, времена в Штатах тогда были примерно такие же, как и у нас сейчас, то есть высказывать расистские лозунги в обществе не считалось особенно зазорным. Лапьер был вправе ожидать, что китайцев не любят, и не любят активно. А у профессора была тогда запланирована поездка по Соединенным Штатам, в которую он и пригласил ассистентами эту молодую китайскую пару. Те, не зная о коварстве экспериментальных психологов, согласились и поехали (Лапьер не предупредил их, что собирается наблюдать за реакцией окружающих, муа-ха-ха). По пути все трое останавливались в гостиницах, питались в кафе, посещали общественные места – в общем, вели обычную жизнь образованного класса. И, как довольно быстро выяснилось, из более чем двух сотен кафе и гостиниц грубый отказ в обслуживании китайцы получили только в одном месте, а в паре мест, по наблюдениям Лапьера (который втихаря документировал все происходящее), с ними сперва говорили резко, хотя и не отказывали в обслуживании. Да, некоторые служащие гостиниц и хозяева поджимали губы и предоставляли услуги худшего качества, – как пишет исследователь, это было "вызвано расовой дискриминацией". Таких было с десяток среди более чем двухсот пятидесяти оте лей и ресторанов. Но остальные, хоть и пялились на китайцев украдкой, вели себя все же прилично.
Через полгода после эксперимента на живых китайцах Лапьер разослал по гостиницам и ресторанам письмо-опросник, в котором среди прочего был вопрос: го товы ли они принять в качестве гостей представителей китайской нации? Ответы, пришедшие по почте, были почти все категоричны: нет, это никак невозможно. Примерно 10 % ответили уклончиво ("в зависимости от обстоятельств"; "точно нельзя сказать"), и только два ответа содержали явное согла сие встретить китайцев радушно (причем один из отвечавших рассказал о "милой китайской паре, останавливавшейся у них в отеле полгода назад", – то есть о том самом путешествии Лапьера и сотоварищей, с которого все и началось.
То есть когда владельцы и сотрудники гостиниц и ресторанов встречали реальных живых людей, их реакция была иной, чем когда они строили планы и собирались поступить так или иначе. Непросто отказать милым, вежливым, аккуратно одетым посетителям с азиатским разрезом глаз, когда они готовы заплатить тебе денег. И наоборот, когда необходимо заполнить анкету, в которой упоминаются абстрактные "китайцы" (кто их видел? Может, они грубы, крикливы, нечистоплотны и носят плакаты с Мао Цзедуном), ответить "нет" очень и очень легко.
Кстати, вот из-за этого обнаруженного расхождения в психологии и социологии клиенту задают в первую очередь вопросы о его реальном опыте каких-то действий и поступков. Я некогда сотрудничала с компанией, проводившей социологические опросы. И, помнится, один из заказчиков таких опросов хотел с минимальными затратами узнать, как много людей планируют посещать аквапарк. Дело было в Петербурге, аквапарков тогда в городе не было ни одного. Ну и вот заказчик ничтоже сумняшеся настоял на том, чтобы в опросник были включены вопросы вроде: "Если бы в городе был аквапарк, сколько раз вы посещали бы его?" И варианты ответов: "раз в год, раз в квартал, раз в месяц, раз в неделю или чаще". Ну, поскольку отвечать на гипотетически поставленный вопрос, как мы все помним, – это не мешки ворочать, то добрые респонденты (так называют опрашиваемых в социологических опросах) с легкостью прогнозировали, что из аквапарка они просто вылезать не будут, там проведут все выходные и праздники. А что? Дело-то хорошее. Заказчик получил результаты опроса и обалдел от счастья: рентабельность постройки аквапарка казалась зашкаливающей, – с таким-то рынком, готовым нести денежки за право помокнуть в хлорированной водичке. Мы с моим начальником хватались за голову и пытались объяснить заказчику и директору компании невалидность такого метода исследования. Как помнится, все было без толку.
Вот врать о своем реальном опыте, о том, что в жизни случилось, – гораздо сложнее. Причем не только опрашивающим социологам, но и самому себе. Дело в том, что Лапьер, в общем-то, очевидные вещи дока зал с помощью экспериментального подхода – что люди говорят одно, а делают зачастую совсем другое (ни за что не поверишь, правда же?). В психотерапии вопрос о том, как бы вы повели себя в гипотетической, никогда не существовавшей ситуации, называется "вопросом в голову": наш мыслительный аппарат тут же приходит в действие и припоминает все правила и установки по отношению к предмету, о котором спрашивают. И эти установки человек и озвучивает вслух. Так, о чем там вопрос? "Сколько раз я бы занимался спортом, если бы у меня были кроссовки?" Ну ко нечно, каждый день бы занимался; а по выходным даже дважды в день. "Что бы я сделал, если бы выиграл миллион?" – купил бы самое нужное и помог родителям, все до копеечки ра зумно вложил бы. "Что бы вы сделали, если бы близкий заболел?" – ну конечно же, сохраняя трезвый рассудок и силу духа, организовал бы наилучшее лечение и легко справился бы с любой бедой. Рассказывать о том, как бы ты поступил в гипотетической ситуации, тем более легко, если в реальности ты в ней никогда не оказывался.
Вообще, Интернет предоставляет широкое поле для наблюдения за теми, кто про парадокс Лапьера не знает и свято верит, что уж они бы никогда и ни при каких обстоятельствах не натворили таких глупостей, о которых пишут другие (испытавшие все это на собственном опыте). Ну, например, не так давно одна девушка написала в блоге о том, как у ее мужа развилось воспаление надкостницы, как она неделю бодалась с медиками, в том числе с несколькими бригадами скорой помощи, которые ни в какую не желали забирать страдальца в больницу на лечение, невзирая на очевидное воспаление и температуру. Все закончилось относительно хорошо – муж выздоровел, хотя ему и пришлось отнять палец ноги. В обсуждениях ниже творилось что-то невообразимое: целые толпы тех, кто бы никогда бы, если бы вдруг у них такое случилось бы, активно укоряют девушку за недостаточную разумность. Уж они сами ни за что бы, у них бы эти медики точно бы все сделали в лучшем виде. Бы.
Просто когда случается реальная ситуация, она не всегда выглядит так, как о ней впоследствии рассказывают в письменном виде. Надо сперва опознать ситуацию и оценить степень проблемы – например, действительно ли у мужа такое серьезное заболевание, или нечего паниковать, обойдется, это просто мелкое недомогание? Ведь даже служащие отеля, к которым Лапьер заселял китайцев, скорее всего, не сразу понимали, что – вот оно, то самое нашествие азиатов: перед ними стояли вежливые, приятные, по-европейски одетые люди, отлично говорящие по-английски. Разрез глаз заметен не в первую очередь, поэтому, выдав им анкету на заселение, ручку и буклет, то есть вступив во взаимодействие с ними, потом сложнее все это отобрать со словами: "Вали отсюда, китаеза".
Опять-таки, даже безошибочно опознав ситуацию, приходится действовать в реальном мире, общаясь с реальными людьми. Для этих других людей, кстати, ситуация может выглядеть по-другому – или их интересы в ситуации могут отличаться от ваших. Например, там, где вы сами себе кажетесь бескомпромиссным борцом за правду, оппонент увидит в вас только зануду и агрессивного кляузника, отвлекающего от работы. Поэтому реальным людям с реаль ными трудностями так трудно что-то объяснить в Интернете оппонентам, вооруженным клавиатурой и теоретическим знанием о том, как надо поступать в идеальной ситуации.
В общем, мораль проста: строя планы, опирайтесь не на теоретическую необходимость того, как надо бы, чтобы было, а на реальный опыт. Ну, или на чужой реальный опыт, если своего пока не накопили, – если поискать на специализированных форумах по вашему вопросу в Интернете, то всегда можно найти форум, где люди делятся опытом о разрешении вашей проблемы. То есть идея "ни фига, завтра легко встану в четыре утра и все выучу" – дурацкая. Просто потому, что она ни разу не срабатывала: ведь вам пока не удавалось легко встать в четыре, да? Или вот еще пример неоправданного оптимизма: девушка, которая закупается в магазине полезными творожками и овощами, набивает ими холодильник, а потом стонет возле его раскрытой дверцы: "Господи, как жрать-то хочется! Но нечего, нечего, нечего!" (творожки, конечно, не в счет). Ну ни разу не получалось же просидеть хотя бы три дня на брюссельской капусте и кефире. Откуда ж вера в то, что теперь все пойдет по-другому, если опыт упрямо говорит, что нет, не пойдет?
Опирайтесь на опыт, а не на теоретические построения о том, как вела бы себя ваша улучшенная копия в идеальном мире. И многое станет проще, поверьте.
Как справиться с негативными чувствами: обидами, злостью, болью
Так как же все-таки справиться с негативными чувствами?
Да никак. Не надо с ними справляться. По-другому с ними нужно обращаться. Хотите, поясню, что имелось в виду?
Дело в том, что наш организм не только потребляет: кушает вкусное, мажется полезным и брызгается ароматным – он еще и выделяет из себя наружу неполезное и неароматное. По-простому говоря, человек регулярно ходит в туалет.
Это делаем мы все: и эстеты, и профессора, и гламурные феи. Ни ум, ни образование не спасают нас от ежедневного похода в это самое место и выделения туда отходов жизнедеятельности, которые сегодня в метаболизме не пригодились. Медики говорят: если организм выделяет из себя переработанное реже раза в сутки, это симптом серьезных неполадок в организме.
И психика, кстати, точно так же устроена: в ней не все розочки, любовь, забота, прощение обидчиков и прочее мимими. Психика время от времени производит и гнев, и ярость, и ненависть, и обиду. Их нельзя попросту "растворить", как нельзя оставить в организме токсины, не выбрасывая их из организма вовне. Но многие сограждане пытаются жить, полностью подавляя негативные переживания и эмоции. Поймав себя на переживаниях вроде "я злюсь" или "я обижен", многие люди пугаются ("что же, я, значит, плохой человек?") и изо всех сил пытаются подавить проявления неприемлемых чувств (и сами чувства). А подавляемое переживание будет пытаться просочиться, причем всегда в самый неподходящий момент, и отравить всю жизнь и деятельность (как это сделал бы любой токсин). Простите за это сравнение, но это как с подавлением желания сходить в туалет: знаете ведь, что это не удастся все равно. Но ведь все равно пытаются принять решение: проявлять себя только "белыми и пушистыми", а не "гадкими и злыми". Например, искренне решают: "Да больше никогда! Не буду обижаться на маму, не буду страдать по бывшему бойфренду, не буду раздражаться на ребенка. Буду хорошей, правильной, буду позитивной. Всегда позитивной буду. Другие же умеют быть позитивными, да? Вот и я буду".
И невдомек, что других мы видим только в социальной ситуации и не очень долго, когда проявлять позитив не очень трудно. Мы же не знаем – может быть, выпроводив гостей, эти люди будут не столь уж дружелюбны и милы в суждениях и поступках. Мы не видим их закулисной жизни и искренне верим, что они всегда такие – идеально накрашенные, завитые, очаровательные и дружелюбные. И, веря в это, себе самим мы даем зарок: никогда-никогда! Даже с собой наедине я не буду поступать неправильно! Фактически мы клянемся себе в том, что "больше в туалет не сходим". Результат немного предсказуем: лавина подавленных отрицательных чувств прорывается в самый неподходящий момент. Часто – на голову того, кто в наших бедах вовсе не виноват.
Как же справиться? Ну, обычно психологи советуют "дать чувствам время и место". В самом прямом смысле: нужно определить для себя, где и как проявлять эти чувства. Сознаваться ли в них (себе, или психологу, или близкому человеку), поплакать ли в уголке, на плече подруги или мамы (или опять-таки психолога). Для того чтобы про "время и место" прояснить, скажу: мы все много чего не делаем на людях – не чистим зубы, не одеваемся и не переодеваемся, не выполняем лечеб ные процедуры, и, в конце концов, мы прилюдно не ходим в туалет. Многие вещи делать откровенно и напоказ не принято. Если вам нужно сменить повязку на пораненной ноге, привести себя в порядок или даже поправить макияж, вы удаляетесь в укромный уголок и там делаете все необходимое. То же самое относится и к негативным чувствам и эмоциям. Важно: призыв "переживать эти чувства, дать им время и место" вовсе не означает "любое время и место". Впасть в истерику и наорать на свекровь у нее в гостях на юбилее – неудачная идея, точно так же, как прилюдно раздеться и подтянуть спадающие колготки посреди этого самого юбилея, на глазах у ошарашенных гостей. А еще неудачная идея – подавлять полностью раздражение на свекровь, не давая ему выхода никогда и нигде, никому не жалуясь и не проявляя обиду и ярость. Даже простое проговаривание обиды подруге, маме, мужу или психологу дает существенное облегчение. (Если ваш муж не хочет вас даже выслушать, то вам потребуется уже поддержка в том, чтобы пережить обиду на мужа, не говоря о том, что у вас в семье, похоже, в отношениях не очень гладко.) Понятно, в чем разница? Время и место для негатива должны найтись, но не всегда эти время и место должны быть прилюдными, ломающими распорядок дел и вдрызг портящими отношения.
Для действий и чувств, которыми вы не гордитесь, тоже должно быть свое время и место. Необязательно главное, парадное или прилюдное, но какое-нибудь обязательно быть должно. Иначе подавляемые переживания найдут способ вырваться и заявить о себе – в виде телесных недугов (психосоматических заболеваний), депрессии, утраты интереса к жизни, подавленности или нездоровой зависимости.
Невозможно "отключить" в себе некоторые, вполне человеческие качества – можно только их окультурить, сделать их проявления приемлемыми в обществе. Точно так же, как маленькие дети не очень аккуратно едят и не всегда вовремя просятся на горшок, а их мамы стараются научить их следить за своими телесными потребностями и умело есть ложкой. Никому не приходит в голову научить ребенка обходиться без горшка. Но ввести биологические потребности в социальные рамки – вот она, суть воспитания.
Нельзя просто делать вид, что можно принять решение и все дальше само собой будет хорошо. Это глупо. Хотя ежедневно сотни и тысячи разумных и взрослых людей принимают решение: все! С этого момента – БОЛЬШЕ НИКОГДА! Больше не буду поступать дурно, а, наоборот, буду вести себя правильно. И все у меня получится, я же решил! К этому решительному заявлению прилагаются дополнительные опции, вроде "ежедневно, в любую погоду бегать по утрам", "сесть на диету", "регулярно заниматься иностранным языком" и т. п. С завтрашнего дня, ага. Знакомая картина?
Такое решение – "идеальное в вакууме". Оно не принимает во внимание того, в каких обстоятельствах этот строгий зарок будет выполняться. А еще не принимается во внимание человеческое желание отдохнуть, расслабиться, побаловать себя чем-то легким и доступным, "выпустить пар"… Поэтому вместо пробежки по утреннему парку человек отсыпается после вчерашнего, а вместо разумного поедания сельдерея – отрывается, поедая кремовый тортик.
Поэтому важно учитывать, что у нас есть не только потребности и желания сделать себя лучше и успешнее, но и простые человеческие желания расслабиться, полениться и побаловать себя сладеньким.
И простым запретом их не отменить.
Но можно выделить им место. Свое собственное место.
Я бы сказала, с психологической точки зрения это самый разумный подход.
Зефирковый тест и токсичные отношения в вашей жизни
Прочитала интересное про известный "зефирковый тест" (marshmallowtest). Это классическое исследование Уолтера Мишелла, в ходе которого экспериментатор предлагал детям кусочек зефира (американского такого, похожего на ватный комочек; он очень вкусный!). Ребенку ставилось условие: ты можешь либо съесть зефирку прямо сейчас, либо дождаться, пока взрослый вернется (через 20 минут), и тогда он даст тебе еще одну.
Этот эксперимент многократно повторялся, и было сделано множество видеозаписей того, как проходило исследование. На видео заметно, как детки уморительно обходятся с зефиринкой: кто-то ее понюхает, кто-то потрогает, кто-то переложит. Так вот, выигрышной стратегией оказалась одна-единственная: экспериментатора с нетронутой зефиринкой на тарелке дождались только те дети, кто ОТВЛЕКАЛ себя. На одной видео записи эксперимента ребенок старательно смотрит мимо и даже песенку поет. На другом девочка отодвигает от себя тарелку подальше, потом, не удовлетворившись, отодвигает еще. Дети поют песенки, играют с руками, сидят в полутрансовом состоянии и даже залезают под стол, чтобы коварная сладость не напала на них и не залезла в рот сама собой. Один из мальчиков старательно разглядывает не свою, а сестренкину конфету, дает девочке советы и даже вредничает (а что, тоже отвлечение!). Те же дети, которые концентрировались на зефиринке, вступали с ней во взаимодействие: исследовали, трогали, обнюхивали и лизали, – в итоге сдавались и поглощали ее, иногда не задумываясь, как бы бессознательно.