Бутаков с юмором описывает этот остров: "На острове этом две чудеснейших бухты; но промерить их мне не удалось, потому что ветры, пока делалась съемка берегов, были прескверные и я все время стоял на обоих якорях. Остальные острова меньше. На всех их видны во множестве лисьи норы, и один из матросов, ходивших на съемку, уверял, что видел волка. Одним словом, острова обессмертят мое имя на географических картах, а в школах будут сечь наших поздних потомков, если по тупости памяти они не будут знать их географического положения и имени того великого мореплавателя, который их открыл.
Аральское море – стакан воды, довольно глубокий: у западного берега, в полумиле или в ѕ мили от земли, глубина доходила до 37 сажен [68 м]. Оно, по-видимому, идет котлом к западному берегу, потому что в середине, когда я проходил через все море по диоганали, от юго-восточной части к северо-западной, глубина не превышалась 15 саж. [27 м]. Западный берег вышиною в 300 фут. [90 м] и более, крутой, каменистый и весьма приглубый. Он тянется почти прямой чертой с небольшими изгибами. На всем его протяжении нет ни одной бухточки, укрытой от всех ветров.
Рыба здешняя – осетры и сомы. Гавань, где будет зимовать моя флотилия, в устье Сыра, там же, где стан рыбопромышленников, вследствие чего у нас осетрины по уши…
Покуда, так как на берегу помещение для команды еще не готово, все мы живем на шхуне, и я не спускаю своего брейд-вымпела, который здесь равняется флагу полного адмирала. Зиму я проживу здесь, на острове Кос-Арал [в устье Сырдарьми . – Авт. ], в весьма небольшом дворце, сооруженном среди маленькой крепостцы с 4 орудиями, что достаточно для удержания в решпекте всей хивинской армии. Зимою мне бы очень хотелось выучиться по-татарски – это общий язык киргизов и башкиров, только с небольшими изменениями, но не знаю, удастся ли. Немножко-то мы смыслим, прихрамывая на обе ноги, да мало".
Продолжая свое письмо, Бутаков писал: "6 октября спустил я свой брейд-вымпел и присоединил к своему титулу звание главного командира Кос-аральского порта. У нас здесь милое соседство: недавно, по рассказам киргизов, появилась на нашем острове maman тигрица с двумя прехорошенькими детками; я видел на глине свежий след ее – намек славянам не прогуливаться в приятных мечтаниях при лунном свете.
Теперь мы ждем с величайшим нетерпением прибытия осеннего транспорта, который привезет луку, чесноку, сушеной капусты и разных разностей. На огородах возле Сыра родилось в нынешнем году довольно много капусты, редьки, огурцов, моркови, арбузов и дынь. Арбузы – так себе; но дыни обворожительные, так что я, нелюбитель фруктов, поглощал их с величайшим удовольствием. Киргизы, которых аулы по Сыру и в соседстве, также имеют бахчи (огороды), и у них дыни были также в большом изобилии и также отличные".
В письме родителям с устья Сырдарьи от 24 ноября 1848 г. Бутаков описывает охоту на тигра: "Недавно было у нас развлечение, каких лишена ваша Европа: не больше и не меньше, чем тигровая охота! Появился по соседству этот зверь – киргизы называют его джулбарс; летом еще, пока я был в море, он съел одного киргиза, потом зарезал (так здесь выражаются) четырех волов рыболовной компании и, наконец, 19 ноября – лошадь компании. У киргизов же он истребил штук 10 разного скота.
Так как последний подвиг джулбарса был весьма близко от укрепления и он мог скушать кого-нибудь из имущих образ и подобие божие, то 20‑го мы и собрались в числе человек 45 и сделали облаву поперек всего острова, который тянется к северу длинною и узкою косою. Намерение мое было оттеснить тигра до воды шумом и движением, а потом, когда он сунется в воду, чтобы переплыть на другой берег, то весьма лишить его живота, для чего по реке спускалась лодка с несколькими стрелками. В числе составляющих облаву были также киргизы и рыболовы. Пройдя версты 4, мы попали на след джулбарса вдоль берега реки. Поэтому я двинул туда человек пять и держался тут (сам вооруженный парою добрых пистолетов). Таким образом мы подвигались вперед в густом камыше с криками, трескотнею в барабан и т. п. Остальные все шли по двое и по трое близко друг от друга. След зверя несколько раз выходил на самое побережье реки, но потом круто пошел влево, через глинистый солонец. Мы тоже поворотили влево; вдруг на другом фланге облавы раздались выстрелы. Я поскакал (я был верхом) туда, люди побежали бегом, и мы всей публикой окружили густой камыш, в котором притаился зверь. Сначала сделали по нему несколько неудачных выстрелов, которые заставили его выскочить из засады; только что он показался, как получил пулю в бок, которая заставила его снова прыгнуть в камыш. Выстреливший так ловко из штуцера солдат (который прошлою зимою убил двух тигров под Раимом) стал снова заряжать штуцер; едва успел он кончить, как джулбарс показался из камыша и приопустился на передние лапы, чтоб прыгнуть на него; но тот предупредил тигра и в то самое мгновенье, как он прилег перед прыжком, пустил ему пулю прямо в лоб, с расстояния двух сажен [4, 26 м]. Удар был так хорош, что тигр как был, так и остался, прилегши на передние лапы.
Мы с триумфом притащили его в укрепление; шкура, разумеется, моя. Я отдал ее выделать одному приятелю киргизу, а голова джулбарса (то есть одни кости) висит у меня над постелью. Череп весь раздроблен, но челюсти целы. Длина джулбарса 6 футов 4 дюйма от конца морды до начала хвоста [1,9 м]; передние лапы вдвое толще задних, а на зубы страшно смотреть; я ими любуюсь на свободе. В кишках его нашли множество кабаньих щетин. И вообще он был чрезвычайно жирен – немудрено, все лакомая пища! Мясо его довольно вкусно. Как любознательный путешественник, я не преминул сделать котлеты из тигровой говядины". Во второй половине ХIХ в. тигр в низовьях Сырдарьи был совершенно истреблен.
Далее Бутаков писал: "Когда шкуру сняли, ко мне пришел один киргиз [казах] с убедительнейшею просьбой отдать ему зубы джулбарса.
– На что тебе?
– А когда женщина беременна, то ее мучат шайтаны [то есть черти], и тогда ей надобно носить на шее зуб джулбарса, чтоб черти ушли.
– Кто тебе это сказал?
– Бакса (то есть колдун или лекарь [шаман]).
Разумеется, что я не расстался с зубами. Но мне стало любопытно видеть баксу. Так как аул его был недалеко, то за ним послали, и он явился дня через три после убиения тигра.
Усевшись на пол, бакса вытащил род скрипки, на которой вместо струн были пряди конских волос, приготовил смычок. Во время сеанса бакса взял нож и стал заколачивать себе в живот (то есть в рубашку).
Пребывание наше здесь – истинное благодеяние для киргизов. Старший врач моего флота (фельдшер Истомин) вылечил многих больных, над которыми оказывалась бессильной ворожба баксы, хотя бакса и брал за лечение по нескольку баранов, а лейб-медик мой лечит даром. Кроме того, они получают от наших разные тряпки, летом променивают арбузы и дыни и живятся крохами разного рода. У солдат и матросов есть между ребятишками фавориты, которых они кормят и принаряжают.
На святках были и у нас маскарады, матросы и солдаты наряжались генералами и медведями, тиграми, турками и проч. Уральские казаки как староверы не принимали в этом участия…
Раим оживляется, между прочим, заграничною торговлей: в конце декабря пришел из Бухары небольшой караван (в 9 верблюдов) с коврами, одеялами, халатами, бумажными материями и т. п. Я заказал хозяину, который к весне намерен прийти еще раз со свежим запасом, чтобы он привез мне ковер и шахматы, а также рису.
Вот вам и все здешние новости – да и чего ждать от одичалого жителя пустыни. Разве известие, что приятель мой Альмамбет выдал дочь свою, юную Тушюк, за приятеля же моего Сыксынбая, который был женат на старшей сестре, за которую заплатил верблюда и лошадь; теперь, вследствие смерти старшей, он имеет право и на младшую сестру, за которую заплатил только барана и бычка…
Здесь при свадьбах есть забавный обычай: на другой день брака к молодым приходят с визитом все знакомые ей женщины, и эти приятельницы имеют право просить у молодых все, что им понравится. Так, под Раимом женился мой приятель Бик-мурза. У его кибитки была новая дверь. Султанша Алтын-газы, которой дверь эта понравилась, потребовала ее и взяла, несмотря на все убеждения в необходимости двери самому хозяину, который просил ее взять что-нибудь другое. "Как бы не так! Хочу дверь, да и только", – и взяла дверь" [34, с. 116–118].
В 1849 г. гидрографические работы выполнялись Бутаковым и его командой в течение 5 месяцев. Производились съемки, частью с моря, частью с суши, и астрономические определения приметных мест побережья и на островах. На берегах была собрана коллекция ископаемых, а также гербарий приаральской флоры.
18 (30) мая 1849 г. Бутаков проводил морской промер у восточных песчаных берегов Аральского моря и при нахождении шхуны на глубине 3 м испытал сильнейший шторм. Ветер от запада-юго-запада поднял такое волнение, что, по мнению Бутакова, можно было воскликнуть вместе с Шекспиром: "Ад опустел, все дьяволы оказались здесь". Якорный канат лопнул, когда стали бросать другой якорь, налетел страшный шквал с градом при диаметре градин более сантиметра. "Право, не понимаю, – вспоминал он, – как меня не сорвало и не выбросило на островишко песчаный, безводный, на котором мы бы все передохли с голода и жажды".
Описывая в письме плавание 1849 г., он отметил: "С трудом можно поверить, что северо-восточные и северо-западные ветры дуют здесь с самого начала апреля. Судите о приятности и выгоде лавировки на плоскодонном судне при вечной зыби. Волнение здесь всегда сильнее ветра и развивается сразу: ровных, умеренных ветров в нынешнюю навигацию я почти не имел, а обыкновенно – или штиль, или черт с цепи срывается. Чтобы извлечь из Арал – тынгыза [Аральского моря, по-казахски. – По Л.С. Бергу ] какую-нибудь пользу, необходимы пароходы, а с парусными судами сделаешь немного. С севера на юг всегда легко попасть: туда за попутными ветрами дело не станет, но с юга на север – there is the rub [в этом загвоздка. – По Л.С. Бергу ]" [34, с. 119].
Впоследствии именно по инициативе А.И. Бутакова на Аральском море появились пароходы.
На основании съемок Бутакова и Поспелова в 1848–1849 гг. в 1850 г. Гидрографическим департаментом была напечатана морская карта Аральского моря.
Впервые сведения о произведенной А.И. Бутаковым описи Аральского моря были напечатаны в краткой заметке "Новейшие экспедиции для обследования Аральского моря", помещенные в "Географических известиях Географического общества" за 1850 г. Заметка эта является извлечением из большой статьи спутника А.И. Бутакова А.И. Макшеева "Описание Аральского моря", напечатанной в "Записках Географического общества".
В 1850 г. А.И. Бутаков возвратился с Аральского моря в Петребург и был командирован в Швецию для заказа двух пароходов для Аральской флотилии. В 1852 г. эти пароходы "Перовский" и "Обручев" с железными корпусами (названы по фамилии начальников Оренбургского края) были доставлены в разобранном виде Бутаковым в Раим и в следующем году спущены на воду. Летом 1853 г., находясь на пароходе "Перовский", А.И. Бутаков отличился при взятии кокандской крепости Ак-Мечеть (самостоятельное Кокандское ханство занимало тогда средние и южные районы Узбекистана). Осенью 1854 г. А.И. Бутаков организовал перенос Аральской верфи в форт № 1 (Казалинск), а в 1855 г. сделал опись Сырдарьи от Кумсуата на 85 км выше Петровска (ныне Кызылорда) до устья. В том же году он был произведен в капитаны 2‑го ранга, а в следующем – в капитаны 1‑го ранга. Летом 1858 г. он плавал с судами Аральской флотилии по Амударье до Кунграда для содействия посольству в Хиву. В 1859 г. с десантом в 140 бойцов он атаковал хивинцев у Кунграда, затем, доставив десант обратно в Казалинск, снова на пароходе "Обручев" вернулся в дельту Амударьи и произвел ее опись вплоть до Нукуса.
1 января 1860 г. Алексей Иванович был вызван в Петербург и командирован в Англию и США для заказа двух железных пароходов. В 1861 г. пароходы "Арал" и "Сырдарья" были доставлены Бутаковым в Казалинск и в 1862 г. спущены на воду. Летом 1863 г. он производил опись Сырдарьи от Петровска до урочища Баилдыр-Тугай на протяжении 807 верст.
В августе 1863 г. А.И. Бутаков был переведен на Балтийский флот и 25 февраля 1864 г. переехал в Петербург после 15 лет службы в Приаралье В 1864 г. ему было присвоено звание контр-адмирала. В дальнейшие годы А.И. Бутаков служил на Балтийском флоте. Заболев осенью 1868 г. болезнью печени, Алексей Иванович отправился на лечение в Германию и 28 июня 1869 г. скончался в Швальбахе (Нассау, к югу от Вецлара) на 54 году жизни.
Научные заслуги Бутакова были высоко оценены во всем мире. Еще 15 января 1848 г. он, "отправляющийся для описания берегов Аральского моря", был представлен в члены Русского Географического общества издателем "Отечественных записок" А.А. Краевским, выдающимся лексикографом, писателем, моряком и доктором медицины В.И. Далем, А.П. Заболоцким-Десятовским (экономист) и К.С. Веселовским (экономист, климатолог, впоследствии академик). В дальнейшем с 11 января 1867 г. и по день кончины он был членом Совета Географического общества.
За исследования Аральского моря А.И. Булгаков был, по предложению всемирно известного выдающегося натуралиста и географа А. Гумбольдта, избран в 1853 г. почетным членом Берлинского географического общества. В журнале "Морской сборник" за 1854 г. помещено письмо А. Гумбольдта к А.И. Бутакову. Вот извлечение из этого письма: "Я, большую часть жизни посвятивший занятиям морской астрономией, ученик Джорджа Форстера, товарища капитана Кука, восторженный читатель отважной жизни моряков, я не могу, при тесной сфере моей собственной опытности, не гордиться тою доверенностию, которою меня удостаивает мореходец, с отважностью и благоразумною энергиею преодолевший бесчисленные препятствия, почти сам строивший суда, на которых должен был совершить свое плавание, и сам собою прибавивший к истории географических открытий такую широкую и прекрасную страницу. Вы истинно счастливы тем, что не имели здесь предшественников, что сами связали свое имя с исследованием моря, вызывающего воспоминания о когда-то существовавшей торговле на Оксусе [так называли Амударью в древности . – Авт. ], и что сами, при пособии точных средств, предлагаемых новейшей наукой, и усовершенствованных инструментов, окончили измерение берегов по всему пространству этого моря. Это истинные открытия в географии…
Пишу к вам эти строки, снова выражая вам всю свою признательность за присланные вами два экземпляра вашей прекрасной карты Аральского моря, самими вами составленной на основании ваших собственных астрономических и геодезических исследований, а также и за любопытную "записку", при этой карте приложенную; извлечение из нее я сделаю для столь известного Брокгаузова журнала; благодарю вас, наконец, и за два обязательные ваши письма от 3 июня 1852 г. и от 19 февраля 1853 г.
Чрезвычайно интересно свидетельство ваше в "Записке", что "даже на севере Арала, где зимой стужа доходит до 20° Реомюра, тигры живут себе в камышах, в полной деятельности, пожирая киргизов и лошадей, если представится к тому случай. Эти северные тигры (шкуры их мы привезли с собою) решительно ни в чем не разнятся от тигров Бенгала и всего жаркого пояса Азии. Они напоминают тех огромных львов, которые во времена Аристотеля жили в продолжение целой зимы в холодных областях Македонии. Следовательно, бывают и колонии животных, которые, не изменяя ни своего наружного вида, ни отличительного характера, привыкли к сильным понижениям тепературы". Это весьма любопытный факт по поводу открываемых остовов ископаемых животных" [34, с. 121, 122].
27 мая 1867 г. в годичном собрании Лондонского географического общества председатель общества Мурчисон объявил о присуждении медали основателя Общества адмиралу русского флота А.И. Бутакову "за то, что адмирал Бутаков первый спустил корабли и учредил плавание на Аральском море; а также за успешно произведенное им впоследствии исследование главных устьев Оксуса (Амударьи) в Хивинском ханстве… Доказав, что по Сырдарье, впадающей в северный угол Аральского моря, пароходы могут подниматься на 500 миль вверх по течению, Россия впервые открыла Европе безопасную линию сообщения с Китаем через западный Туркестан" [34, с. 122].
Память об Алексее Ивановиче Бутакове запечатлена на картах Аральского моря. В честь его назван залив моря, обследованный и нанесенный на карту им в 1848 г. Алексей Иванович назвал его по фамилии оренбургского военного губернатора В.А. Перовского (1794–1857). В 1961 г. залив переименован и назван в честь первоисследователя. По предложению исследователя Арала академика Льва Семеновича Берга южный мыс о. Барса – Кермес на Арале назван именем Алексея Ивановича Бутакова.
Глава 8. Кругосветные и полукругосветные плавания для укрепления позиций России на Дальнем Востоке
Вот чего ждали мы, дети степей!
Вот она, сродная сердцу стихия!
Чудо свершилось: на грани своей
Стала Россия!
Брат-Океан! Ты – как мы! Дай обнять
Братскую грудь среди вражеских станов.
Кто, дерзновенный, захочет разъять
Двух великанов?
Валерий Брюсов. 1904
В начале 1848 г. многие из окружения великого князя Константина Николаевича, которого отец-император Николай I определил уже в младенческом возрасте быть генерал-адмиралом Российского флота, недоумевали, почему капитан-лейтенант Геннадий Иванович Невельской, один из лучших и образованнейших морских офицеров просил назначить его на скромную должность командира военного транспорта "Байкал", который направлялся с грузами из Кронштадта в Петропавловск-Камчатский и Охотск.
Геннадий Иванович в 19 лет по окончании в 1832 г. Морского корпуса был произведен в мичманы и оставлен в Офицерском классе для продолжения обучения. Затем он служил и плавал на Балтийском флоте, а в 1836–1846 гг. служил с великим князем Константином (рождения 1827 г.): плавал на фрегатах "Беллона" и "Аврора", при вооружении вновь построенного в Архангельске корабля "Ингерманланд" и переводе его в Кронштадт был помощником великого князя, исполнявшего обязанности старшего офицера корабля. Все это время великий князь и Г.И. Невельской плавали под флагом воспитателя великого князя, тогда еще контр-адмирала Федора Петровича Литке к берегам Швеции, Пруссии, Дании и Голландии. Именно тогда Ф.П. Литке познакомился с молодым моряком, убедился в его высоких моральных и деловых качествах, в отличном знании морского дела. Он и рекомендовал великому князю обратить внимание на молодого моряка. Ясно, что это стало известно многим из окружения великого князя, и все считали, что у Геннадия Ивановича есть все шансы сделать блестящую морскую карьеру.
Но оказалось, что просьба Г.И. Невельского о вообще-то скромном назначении на должность командира небольшого военного транспорта была совсем не случайна. Он еще будучи слушателем Офицерского класса заинтересовался вопросами освоения южных дальневосточных районов.