В 1793 г. он окончил Морской корпус и был произведен в мичманы. Головнин стал плавать на судах Кронштадтской эскадры в Балтийском море. В 1795–1796 гг. он на фрегате "Рафаил", входившем в состав эскадры вице-адмирала П.И. Ханыкова, плавал у берегов Англии и в Северном море.
В 1798–1800 гг., уже будучи лейтенантом, В.М. Головнин, к тому времени уже достаточно владевший английским языком, являлся флаг-офицером (начальником штаба) вице-адмирала М.К. Макарова, командира русской эскадры, находившейся в крейсерстве в Северном море и у о. Тексель, где базировался союзный французам голландский флот.
В 1802 г. его в числе двенадцати наиболее способных морских офицеров направили в Англию для прохождения стажировки. В течение почти четырех лет он служил волонтером на английских судах, плавал в Карибском и Средиземном морях, пересек экватор, участвовал в морских сражениях, блокаде Кадиса и Тулона. После очередного боя и ночной абордажной схватки капитан английского фрегата "Фисгард" писал в донесении, что русский волонтер Головнин "дрался с необыкновенной отвагой и был так счастлив, что остался невредим". Знаменитый английский адмирал Г. Нельсон весьма лестно отзывался о русском лейтенанте [7, с. 222].
В 1806 г. В.М. Головнин возвратился на родину и представил в Морское министерство доклад "Сравнительные замечания о состоянии английского и русского флотов", а также составленный им свод "Военных морских сигналов", которыми русские моряки пользовались не менее четверти века. Император Александр I по ходатайству морского министра пожаловал лейтенанту ценный перстень и значительную сумму денег. В 1807 г. за участие в 18 морских кампаниях он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (о чем он, кстати, узнал только прибыв в 1809 г. на Камчатку).
Так что совсем неслучайно и не по протекции, а по заслугам, знаниям и опыту именно В.М. Головнина назначили командиром шлюпа "Диана", отправлявшегося в кругосветное плавание. "Диана" была первым судном, построенном на отечественной верфи и совершившим плавание из Кронштадта в Петропавловский порт на Камчатке и в Русскую Америку.
Это был трехмачтовый 16-пушечный шлюп водоизмещением 300 тонн и длиной 91 фут (27,75 м). Экипаж шлюпа был сформирован из 60 добровольцев. На должность старшего офицера В.М. Головнин пригласил лейтенанта Петра Ивановича Рикорда, прошедшего хорошую морскую школу на кораблях русской эскадры, плававших в Северном море и у берегов Голландии в 1795–1798 гг., а затем будучи волонтером на английских кораблях.
Адмиралтейский департамент определил цели, поставленные перед командиром "Дианы" в этом плавании, и методы научных исследований в специальной инструкции. Главной целью являлась "опись малоизвестных земель, лежащих на Восточном [Тихом . – Авт. ] океане и сопредельных российским владениям в восточном крае Азии и на северо-западном берегу Америки" [6, с. 225], а также доставка в главный тихоокеанский порт России – Охотск предметов снабжения и вооружения, в том числе и тяжеловесных (якоря, пушки и др.).
В ходе исследований командир "Дианы" должен был делать подробные описания земель и островов, не отмеченных на карте, и определять их координаты, производить тщательные промеры, собирать сведения о "прикладном часе (средний промежуток времени между прохождением луны через меридиан данного порта или залива и моментом наступления полной воды) и прочих обстоятельствах полных вод, о господствующих ветрах, о признаках их и проч. Также, если случится… заметить судно, построенное особенным образом, для особливого какого-нибудь намерения, морской порядок, наблюдаемый в команде и содержании служителей, инструмент какой-нибудь новый или употребляемый с лучшим успехом, нежели у нас", – этого также не оставлять без внимания.
При плавании в районе дальневосточных владений России предлагалось определять возможность постоянного судоходства и собрать сведения о климате и экономике тех мест, "кои пристанищем служить могут". Также инструкция предусматривала сбор командиром "Дианы" сведений, касающихся развития военно-морского искусства в посещаемых странах. Но отмечалось, что собирать необходимо не только данные, имеющие непосредственное отношение к морскому искусству, но и все новое, полезное, любопытное, служащее к расширению "познаний человеческих во всех частях" [8, с. 166].
Сначала предполагалось, что "Диана" поплывет на Дальний Восток вместе с "Невой", загруженной РАК своими грузами, которой командовал лейтенант Леонтий Андрианович Гагемейстер. Причем задача "Дианы" будет заключаться в конвоировании "Невы", но постройка и переоборудование "Дианы" затянулись, "Нева" вышла в плавание из Кронштадта 20 октября 1806 г., обогнула мыс Доброй Надежды, а затем о. Тасмания у южного побережья Австралии и благополучно добралась одна до Ново-Архангельска 13 сентября 1807 г.
"Диана" вышла из Кронштадта 25 июля 1807 г. и, зайдя по пути в Хельсинёр (Дания), уже в сентябре была в Портсмуте. Там В.М. Головнин прочел в газетах о назревавшей войне между Англией и Россией и отправился в Лондон, чтобы получить от английского правительства охранный документ, разрешающий "Диане" плавание с научными целями в английских водах и предохраняющий от захвата корабля англичанами в случае начала войны. Через три недели охранный документ был у него на руках, но этим не закончились его мытарства, связанные с закупкой добавочного провианта. Теперь дело тянули английские таможенники. О нравах в английской таможне Головнин выразился довольно резко: "Все знают, что подлее, бесчестнее, наглее, корыстолюбивее и бесчеловечнее английских таможенных служителей нет класса людей в целом свете" [6, с. 32].
Согласно договоренности русского посла с английским правительством, торговый департамент должен был снабдить "Диану" всем необходимым. Несмотря на это английские таможенники потребовали от Головнина уплаты большой пошлины, которая взималась обычно с купеческих судов. Только после вмешательства посольства, к которому обратился Головнин, русским морякам удалось беспошлинно получить к 27 октября необходимые запасы продовольствия.
Ряд исследователей высказывают мнение, что, возможно, английские таможенники действовали исключительно медленно по специальным указаниям своего правительства. Действительно, вскоре после ухода "Дианы" из Портсмута Россия объявила войну Англии и находившиеся одновременно с "Дианой" в Портсмуте фрегат "Спешный" и транспорт "Вильгемина" были задержаны. Имевшиеся на них грузы, в частности, золото и серебро, на сумму около двух миллионов рублей, конфискованы [1, с. 156].
"Диана" пересекла Атлантику, и на о. Св. Екатерины (Бразилия), куда она прибыла 2 января 1808 г., был проведен ремонт (заменили одну из треснувших стеньг) и пополнены запасы продовольствия и пресной воды.
Головнин определил географические координаты острова и сделал подробное описание гавани и ее укреплений. "Сей порт, – писал Головнин, – есть один из самых безопаснейших в целом свете; он способен вместить величайший военный или торговый флот". Однако укрепления этого бразильского порта, принадлежавшего в то время, как и вся Бразилия, португальцам, находились в самом запущенном состоянии. Солдаты гарнизона были плохо одеты, ружья у часовых покрыты ржавчиной. "Бледные, голодные лица явно показывали, что это были португальские войска", – отмечал он [8, с. 167].
Затем шлюп после десятидневной стоянки у о. Св. Екатерины направился к мысу Горн, где попал в полосу длительных жестоких штормов. Постоянные противные ветры почти месяц не давали возможности продвинуться на запад. Команда была совершенно измучена работой с парусами. Матросам, промокшим на вахте, негде было просушить одежду; ко всему у некоторых моряков появились признаки цинги.
29 февраля В.М. Головнин вновь проявил свой решительный характер и повернул на восток, чтобы обогнуть мыс Доброй Надежды и добраться до Тихого океана через Индийский., т. е. координально изменил план плавания на Камчатку.
Через 53 дня плавания "Диана" 20 апреля 1808 г. стала на якорь в Саймонстауне у мыса Доброй Надежды, где базировалась английская эскадра. Там командующий английской эскадры объявил Головнину о начале войны между Россией и Англией. Несмотря на наличие у Головнина специального разрешения английского правительства на проведение научных исследований, командующий английской эскадрой задержал "Диану" до получения соответствующих указаний от своего правительства, которому он, по его словам, послал запрос.
Даже вынужденное пребывание на территории Южной Африки Головнин использовал для продолжения проведения научных исследований. Он составил подробное описание самого мыса Доброй Надежды, изучал климат, флору, фауну, экономику, быт и нравы местного населения.
Он нашел множество подтверждений тому, что английские и голландские колонизаторы в Южной Африке норовят любыми путями получить побольше прибыли: "Взять лишнее за проданные вещи или мало дать за купленные уже более никто не называет обманами, а коммерческими расчетами", – писал он [8, с. 168].
Прошло несколько месяцев, а ответа от английского правительства не поступило. На "Диане" заканчивались запасы продуктов. Английский адмирал отказался снабдить шлюп провизией и предложил Головнину посылать русских моряков на английские корабли для участия в ремонтных работах. За это он обещал кормить русских. Головнин отверг это издевательское требование. Вероятно, именно тогда он решил любым путем вырваться из плена. "Уверившись, что в этом деле между англичанами и мной справедливость на моей стороне, – вспоминал он, – я решился, не теряя первого удобного случая, извлечь порученную мне команду из угрожавшей нам крайности, уйти из залива и плыть прямо на Камчатку [8, с. 168]. О том, как он выполнил дерзкий побег из плена, рассказано в начале главы.
Вырвавшись из плена, В.М. Головнин пошел сперва на юг до параллели 40° ю. ш., а затем повернул на восток в обход с юга Австралии, в порты которой он решил не заходить из-за боязни повторного пленения.
25 мая на рассвете "Диана" подошла к о. Тана (архипелаг Новые Гебриды), расположенному севернее о. Анаттом (Анейтьюм). "Сей остров, – вспоминал Головнин, – приметен курящейся на нем огнедышащей горой… Извержение сей горы имело величественный вид: сколь мы не устали от дневных наших трудов, но не скоро оставили палубу, любуясь столь прекрасной и вместе страшной картиной природы" [8, с. 169]. Головнин сделал зарисовки о. Тана и ряда ближайших островов.
Утром следующего дня Головнин решил зайти в порт Резолюшн, чтобы осмотреть его. Пройдя несколько миль вдоль берега, он убедился, что корабль входит не в залив, а в небольшую гавань, вход в которую закрыт рифом. Он приказал лечь на обратный курс. Но в этот момент ветер переменился, и "Диану" понесло на риф. Все усилия моряков спасти корабль были безрезультатны: они пытались стать на якорь, но из-за большой глубины сделать этого не смогли, затем попытались оттащить шлюп на буксире спущенных шлюпок, но и этого не смогли сделать. Только неожиданная благоприятная перемена направления ветра спасла корабль от гибели.
В порту Резолюшн морякам с "Дианы" удалось пополнить запасы провизии и пресной воды. Во время пребывания на острове Головнин собрал немало сведений о быте и нравах островитян. Пришлось ему отметить, что жители тихоокеанских островов "считают европейцев голодными бродягами, которые скитаются по морям для снискания себе пищи" [8, с. 170]. А грабежи и насилие со стороны многих европейских моряков многие из них оправдывают тем, что описывают тихоокеанских туземцев как воров и разбойников.
Убедившись, что моряки "Дианы" не принадлежат к числу подобных европейцев, жители о. Тана отнеслись к русским довольно приветливо. Вождю местного племени и его сыновьям были преподнесены подарки, что вызвало "полную от них [островитян . – Авт. ] доверенность". 31 мая "Диана" снялась с якоря, а местные жители тепло проводили русских моряков.
23 сентября моряки "Дианы" увидели берега Камчатки, и через двое суток шлюп вошел в гавань Петропавловска-Камчатского. Именно там Головнин получил известие о награждении еще в 1807 г. орденом Св. Георгия 4-й степени "За осьмнадцать морских кампаний" и орденом Св. Владимира 4-й степени "За благополучное совершение многотрудного путешествия".
На Камчатке Головнин с энергией и настойчивостью стал собирать обширные сведения о флоре и фауне края, о населявших его народностях. Он собрал материал, свидетельствующий о положительной роли русских людей, которые принесли на Камчатку более высокую культуру, содействовали освоению местными жителями земледелием и животноводством (до прихода туда русских у камчадал в числе домашних животных были лишь собаки). В своих записках Головнин отмечал, что камчадалы легко воспринимали обычаи русских.
Весной 1810 г. уже капитан-лейтенант В.М. Головнин плавал к берегам Северной Америки в Ново-Архангельск на о. Ситха для доставки продовольствия жителям поселений РАК, причем на пути были проведены некоторые гидрографические работы. Весной следующего года ему был поручено произвести опись южных Курильских и Алеутских островов, а также Татарского берега (Приморья) к северу до р. Уда и Шантарских островов в Охотском море. Было решено начать опись с Курильских островов, чтобы затем проследовать к восточному берегу Сахалина, а далее к Татарскому проливу (или заливу, т. к. еще было неизвестно точно, что Сахалин – остров).
Начал он исследования с описи ряда Курильских островов. Любопытно, как Головнин расшифровал само название "Курильские острова": "Цепь или гряду островов, лежащих между мысом Камчатки и Японией, Курильскими островами, наименовали русские,-писал он, – ибо, увидев с Камчатского берега дымящиеся на сих островах сопки, они назвали их Курилы, от слова курящиеся, а от того и самые острова получили свое название; природные же жители оных на своем языке не знают никакого имени для названия сей гряды вообще, но имеют только собственные имена каждому острову в особенности" [8, с. 171, 172].
Не все ученые согласны полностью с этим высказыванием Головнина. Так, по словам академика С.П. Крашенинникова, одного из первых исследователей Камчатки, название "Курилы" было заимствовано казаками от камчадалов, которые называли обитателей Южной Камчатки (потомков айнов, обитателей Курильских островов, смешавшихся с камчадалами) кушин (куши) или кужин. В языке камчадалов (ительменов) нет звука "р", и там, где другие народы употребляют этот звук, камчадалы произносят "ж". Вот казаки, первые русские на Камчатке, и переделали (как и ряд других ительменских слов) кужин в кури, а затем и назвали острова, где обитали айны, Курильскими.
Важно, что Головнин считал вообще правильным называть вновь открытые или впервые описываемые острова так, как это делают местные жители. Вот его слова: "Здравый рассудок, справедливость и польза географии требуют, чтобы населенные части земного шара назывались так, как они жителями своими именуются" [1, с. 233]. Только некоторые проливы и необитаемые острова, не имевшие у курильцев названий, получили их от Головнина и большинство из них сохранились до сих пор.
25 апреля 1811 г. Головнин, прорубив лед в Петропавловской гавани, вывел "Диану" в Авачинскую губу и 4 мая вышел в море. 14 мая Головнин подошел к проливу Надежды, где ранее Крузенштерн закончил опись островов, начатую им с самого северного острова. А теперь Головнин продолжил опись именно с пролива Надежды. Он составил для своих офицеров, которые участвовали в определении координат островов, специальную инструкцию. "Сей-то инструкции, – писал впоследствии И.Ф. Крузенштерн, – и точному исполнению оной со стороны искусных его офицеров обязаны мы любопытным известиям, в его журнале находящимся, касательно жителей Курильских островов" [8, с. 172].
Погода благоприятствовала командиру "Дианы", и он сумел астрономическим способом определить географические координаты всех остальных островов Курильской гряды – от о. Матуа до северного побережья о. Хоккайдо. Всего было определено астрономическим способом более 30 пунктов.
Головнин составил точную карту Курильских островов, уточнив все собранные ранее различными мореплавателями сведения о них. Так, о. Райкоке, положенный на карту Крузенштерном, он назвал о. Матуа, а Райкоке – это остров, расположенный севернее. Он обследовал острова Ушишир, названный академиком П.С. Палласом 14-м островом, и установил, что это не один, а два рядом лежащих острова.
Описанные экспедицией на "Диане" два острова получили название Ушишир потому, что на языке коренных обитателей Курил айнов это слово означает "бухтовая земля". Дело в том, что один из этих островков имеет вид кольца, прорванного на юге и обрамляющего бухту на месте кратера вулкана. А небольшие острова Чирпоев и Брат Чирпоев (Черные братья) получили названия от айнского слова "чири-пои" – "мелкие птицы". По-айнски Симушир – "большой или обширный остров", Уруп – "лосось", Кунашир – "чёрный остров" (очевидно, из-за наличия темно-хвойных лесов из сахалинской пихты и "мелкосеменной ели" [9, с. 118, 164, 173, 183, 186].
Пролив между островами Кетоем и Симушир был назван в честь шлюпа проливом Дианы, а пролив между островами Кунашир и Итуруп – проливом Екатерины (в честь транспорта "Екатерина", на котором через этот пролив в 1793 г. прошло русское посольство в Японию.
Уже тогда, когда В.М. Головнина не было на борту "Дианы", вступивший в командование шлюпом старший офицер П.И. Рикорд назвал в его честь пролив между островами Матуа и Райкоке.
Продвигаясь от острова к острову, В.М. Головнин описал о. Расшуа с высокими дикими утесами на побережье, о. Кетой с конусообразными вершинами сопок. О обследовал острова Ушишир – два рядом лежащих острова. Им было установлено, что между о. Расшуа и островами Ушишир расположена группа скал, названных островами Среднего в честь подштурмана В.М. Среднего, первым увидевшего их в 1811 г.
Экспедиция обследовала о. Симушир. На северной стороне о. Симушир была описана гавань, которую курильцы называли "То, что означает озеро". О. Симушир, имеющий примерно протяженность с юго-запада на северо-восток до 60 км, был необитаем, но айны с соседних островов добирались до него с целью промысла. "Капитан Головнин, – писал Крузенштерн, – обошел его кругом в самом малом расстоянии, не нашел нигде никакой опасности. К нему можно было приблизиться даже на милю, только с восточной стороны" [8, с. 172]. Так же подробно были обследованы острова Черные братья и о. Броутона, западная часть Урупа и ряд отдельных скал. На Итурупе и Кунашире были описаны отдельные участки побережья.
Исследования В.М. Головнина во многом изменили представления географов и моряков о Курильской гряде. До плавания В.М. Головнина географические координаты отдельных географических объектов на островах и картографические изображения их, а также проливов грешили неточностями. Особенно много искажений было в отношении географической долготы. Некоторые острова были нанесены на карты дважды под разными названиями, а площадь других оказалась на картах чуть ли не в 5-10 раз больше, чем на самом деле. Даже на картах И.Ф. Крузенштерна, где весьма точно отображалось географическое положение северных островов гряды, названия ряда южных Курильских островов были перепутаны (например, Матуа был назван Райкоке, Ушишир – Расшуа, Кетой – Ушишир). На карте французского путешественника и морехода Ж.Ф. Лаперуза между островами Симушир и Уруп помещались четыре острова – "четыре брата", а фактически там их было три. Существенные у него были ошибки в расстояниях и определении положения отдельных островов. Все это было исправлено В.М. Головниным.