Разбирательство после тревожащей публикации доклада адмирала Месснера начали с броненосной канонерской лодки "Храбрый", к водонепроницаемому делу на которой имелись большие претензии. Строитель "Храброго" оправдался следующим образом:
- Мне не дали время даже скроить корабль как следует, а теперь заставляют как можно скорее сшить...
Адмиралтейство в скандальном деле защищалось, как только могло. Было решено провести дополнительные исследования на эскадренных броненосцах "Севастополь" и "Адмирал Сенявин". При испытании накачиваемой водой их внутренние переборки дали довольно сильную течь.
На испытаниях присутствовал Макаров. Его больше всего поразило то, что переборки от напора воды прогибались. А когда воду из отсека откачивали, то этот прогиб оставался. По поводу дефектов в продукции российского кораблестроения Степаном Осиповичем была составлена соответствующая докладная записка, благодаря которой он нажил в Адмиралтействе немало личных врагов.
Записка имела название: "О непотопляемости броненосца "Наварин". Автор прямо заявлял, что один из самых современных броненосных кораблей флота России "представляет многие несовершенства по части непотопляемости".
Далее Степан Осипович приводил "уничтожающий" факт. Броненосец был разделен водонепроницаемыми переборками только до уровня жилой палубы. Казалось бы, что в этом опасного? Но опасность для живучести корабля состояла в том, что жилая палуба размещалась на высоте всего трех футов от забортной воды. То есть в случае затопления любого отсека "Наварина" жилые помещения для команды неизбежно оказывались под водой.
Когда вице-адмирала Макарова спросили, почему такое стало известно только после ввода эскадренного броненосца в строй флота Балтийского моря, тот ответил однозначно:
- На "Наварине" угольные ямы не были в свое время опробованы водой на проницаемость.
-
Разве испытание конструкции обязательно при постройке военного судна?
- Мое мнение - совершенно обязательно. О войне помнить надо.
Достоинством "кораблестроительного мышления" Макарова являлось то, что он не просто указывал на известные дефекты в конструкции броненосца "Наварин". Он писал, что надо сделать, чтобы их устранить вполне доступным способом и сделать судно более устойчивым в борьбе с водой:
"Я приказал при себе наливать воду в одну из угольных ям. Вся высота угольной ямы до жилой палубы 22 фута, но когда налили 12 футов воды, то пришлось прекратить наливание, ибо переборки стали прогибаться. Необходимо их подкрепить и опробовать наливание воды до верхней палубы".
Заключение Степана Осиповича в "наваринском деле" было высказано в самом категорическом тоне:
- В таком виде корабли строить невозможно...
Макаров не был одинок в своем противостоянии с Адмиралтейством в вопросах технического совершенства отечественного кораблестроения. Словно пересказом его мыслей стала статья Токаревского в журнале "Русское судоходство" под впечатляющим воображение названием "Искалеченные броненосцы". Автор статьи видел главную беду в следующем:
"...Абсолютная специальная власть, действующая в посторонней для нее технической области и на почве слепой экономии...
Если бы административная власть была менее абсолютна, если бы она была ограничена мнениями специалистов, основанными на праве голоса, - у нас не было бы "поповок", не было бы круглых "Ливадии", не было бы перегрузки судов и не было бы рыночной их постройки".
Правота макаровских мыслей подтвердилась самым печальным образом и в самом скором времени. 12 июля 1897 года в море погиб эскадренный броненосец "Гангут". В заключении о гибели "Гангута" говорилось:
"...Осадка его настолько превышала таковую же по чертежу, что жилая водонепроницаемая палуба была только на один фут выше уровня воды, вследствие чего от прибыли воды через пробоину она оказалась весьма скоро ниже этого уровня".
Трагическая гибель броненосца "Гангут", получившего подводную пробоину, вызвала самый нежелательный для Морского ведомства резонанс российской общественности. Об этом много писалось в газетах. Поэтому правительственные власти вынужденно пошли на предание виновных суду...
Макаров, будучи в Кронштадте, на удивление всем, много печатается. В феврале 1901 года увидел свет его замечательный труд "Ермак" во льдах". Книга вызвала большой интерес у широкого круга читателей. Она вышла немалым для того времени тиражом в 2000 экземпляров. Автор издал ее за собственный счет. Книга получилась на редкость привлекательной для читателя, с большим числом иллюстраций - фотографических снимков о жизни арктической экспедиции.
Макаров продолжает разрабатывать теорию непотопляемости судов, преимущественно военных. В этой работе он получил надежного помощника в лице Алексея Николаевича Крылова. Тот в Опытовом бассейне на моделях различных кораблей доказывал практическое значение макаровских идей. Показателен такой случай совместного научного творчества двух замечательных исследователей.
Степан Осипович готовил очередной свой доклад о непотопляемости кораблей, который собирался прочитать перед офицерами Кронштадтской морской крепости. Капитана Крылова он попросил сделать математические доказательства правильности выводов докладчика.
Крылов выполнил просьбу и отправил результаты математического анализа из столицы в Кронштадт письмом. Боясь, что оно не дойдет к адресату в день публичного выступления, была послана еще и телеграмма. И наконец, Крылов счел своим долгом самолично прибыть на слушание доклада.
После прочтения часового доклада благодарный вице-адмирал сказал с трибуны офицерского собрания:
- Капитан Крылов сформулировал все мною изложенное с краткостью и точностью математической. Прошу вас, Алексей Николаевич, прочесть ту телеграмму, которую вы мне послали из Петербурга.
Капитан Крылов, поблагодарив за оказанную ему честь выступить перед офицерами флота, зачитал полный текст отправленной им телеграммы:
"Кронштадт, адмиралу Макарову.
Боюсь, что письмо опоздает, посылаю телеграммой формулировку положений.
1. Непотопляемость корабля обеспечивается его запасом плавучести, т.е. объемом надводной части до верхней из водонепроницаемых палуб. Подразделение трюма служит для использования запаса плавучести.
2. Остойчивость при повреждениях обеспечивается соответствием подразделения надводной части подразделению трюма и системой затопления отделений для выравнивания. Подразделение на отсеки должно производиться по расчетам, коего принцип, чтобы корабль тонул, не опрокидываясь.
3. Всякое повреждение надводного борта уменьшает запас плавучести и остойчивости, желание обеспечить его вызвало изменение бронирования.
4. Прежнее бронирование - защита жизненных частей толстой броней малой площади.
5. Новое бронирование - защита большей площади борта тонкой бронею.
6. Практика соединяет иногда обе системы: средняя часть и ватерлиния защищены толстой броней, борт и оконечности - тонкой.
7. Всякая броня пробивается сообразно калибру, дальности, углу падения, отсюда уравновешение шансов противников, разно бронированных и разно вооруженных. Выбор брони или артиллерии сводится к числовой оценке шансов получить или нанести повреждение. Расчет, подобно как страхового предприятия, по математическому ожиданию.
8. Бронирование должно соответствовать подразделению трюма, которое само определяется радиусом разрушения, производимого миной.
9. До сих пор при проектировании судов живучесть не включена в число основных требований, ее не рассчитывают, отсюда ряд ошибок и примеры их.
Капитан Крылов".
Начальник Опытового бассейна стал верным соратником главноуправляющего Кронштадтской морской крепости в вопросах кораблестроения с отстаиванием идей о непотопляемости судов. В марте 1903 года Крылов, уже признанный корабел, делает в присутствии высших чинов флота Балтийского моря собственный доклад под названием "О непотопляемости судов и ее обеспечении".
Заключение доклада, встреченного присутствующими с большим интересом, было для биографии флотоводца символично. Крылов сказал:
- Все, что я вам здесь изложил, принадлежит не мне, а целиком взято из ряда статей "Морского сборника", охватывающих тридцать лет; эти статьи подписаны так: мичман Степан Макаров, лейтенант Степан Макаров, флигель-адъютант Степан Макаров, контр-адмирал Макаров и, наконец, недавно вышедшая носит подпись вице-адмирал Макаров.
Зал Кронштадтского морского собрания взорвался аплодисментами. Тогда Крылов произнес последнюю фразу:
- Его превосходительство Степан Осипович - вот кто истинный основатель учения о непотопляемости судов.
Слова Крылова не были просто данью уважения к заслугам великого моряка-ученого в адмиральских эполетах. Это было выражением признательности ученого мира России и всей флотской общественности.
...Время службы в Кронштадте летело незаметно. Степан Осипович продолжает, выкраивая обычно по ночам час-другой, работать над другими своими трудами. В апреле и июле 1903 года публикуются еще две научные работы - "Броненосцы или безбронные суда?" и "Без парусов". Они вызвали немало дискуссий на русском флоте и профессиональную заинтересованность за рубежом.
- Адмирал Макаров опять ратует за развитие минного оружия на флоте.
- Он утверждает, что бронирование корабля и его высокобортность несовместимы.
- Макаров считает, что высокие борта есть серьезный недостаток всякого военного судна.
- В труде предлагается не строить броненосцы и крейсера большого тоннажа...
- Русский губернатор морской крепости призывает строить малые небронированные корабли?!
Работа "Броненосцы или безбронные суда?" стала веским словом в защиту минного оружия. Говоря о его перспективности в сравнении с корабельной артиллерией, автор (он назвал свою книгу из скромности статьей) одним из первых теоретиков эпохи броненосного флота подал голос против строительства огромных кораблей, закованных в броню и ощетинившихся орудиями крупного калибра. Для тех лет это было смелым заявлением, поскольку Россия вступила в гонку кораблестроительных программ стран Европы, Японии и Соединенных Штатов. Там уповали на мощь эскадренных броненосцев и крейсеров первого ранга. Существовало мнение, что именно такие броненосные суда будут решать судьбу войн на море "сегодня, завтра и в обозримом будущем".
Степан Осипович начал работу с традиционного для всех прочих его трудов эпиграфа "Помни войну". О смелости его взглядов на будущее броненосного флота говорят уже первые страницы:
"Цель настоящей войны не критика деятелей кораблестроения у нас, ибо мы строим то же, что и все нации, следовательно, высказываемые здесь взгляды не должны задевать чье-то самолюбие.
Собственно судостроение в русском флоте во многих случаях избегало тех колебаний, которые были за границею. Так, по отношению к наибольшему калибру орудий, мы не изменяли принятому решению с 1873 г., т.е. с постройки броненосца "Петр Великий", на котором поставлены были 12-д. орудия. То же можно сказать и о калибре средней артиллерии в 6 д. и о диаметре мин - от принятого раз размера мы не отступили. По части непотопляемости в нашем флоте сделано больше, чем где-нибудь и в настоящее время обращено большое внимание на придание водонепроницаемым переборкам должной крепости и соответствия своему назначению.
Всем этим я хочу сказать, что, высказывая свои взгляды на целесообразность тех или других типов, я говорю объективно, а не субъективно, и кроме того о деле, а не о лицах.
Я считаю, что надо строить для боя малые безбронные суда, а господствующее мнение - что нужно строить для этой цели большие броненосцы...
Отсюда выходит, что мои мнения никому не должны быть обидны..."
Степан Осипович, внимательно следивший за ходом реализации национальных кораблестроительных программ, целесообразность многих ставил под большое сомнение и задавал вопросы:
- В настоящее время в Соединенных Штатах строятся броненосные крейсеры до 16 тысяч тонн водоизмещением. Неужели эти суда назначаются для разведки, а не для боя?
- Латиноамериканские страны Чили и Перу заказывают для себя тяжелые броненосные крейсера. Но им же для войны между собой нужны крейсера легкие...
Макаров, разбирая классическое предназначение крейсеров для ведения разведки в море и рейдов на неприятельских коммуникациях, предлагает следующее:
"...Не лучше ли разведку производить такими судами, которые строятся для артиллерийского и минного боя, а в решительном сражении могут драться в линии со всеми ос-тальными". То есть с эскадренными броненосцами и тяжелыми броненосными крейсерами.
Великий мыслитель военного дела опережает развитие теории военного флота. Он выступает с идеей строительства унифицированных, многоцелевых кораблей:
"Последнее решение мне представляется рациональным, и я бы составил флот исключительно из безбронных малых боевых судов с сильною артиллерией. Разведки ближние должны производиться теми же судами поочередно, с таким расположением промежуточных судов, чтобы они были в пределах беспроволочных сигналов (радиосигналов, как тогда говорили - сигналов искровых станций. - А. Ш.) и могли быть в решительную минуту стянуты к главным силам и вступить в бой совместно с ними. Летучие разведки могут возлагать на 27-узл. миноносцы в 200 т или на отряды тех же безбронных боевых судов, строя их всех по одному типу".
Макаровым предлагается при создании национальных кораблестроительных программ (подразумевается Россия. - А. Ш.) исходить из особенностей возможного театра войны на море. Речь, разумеется, шла в первую очередь о Балтике:
- Строить ли большие броненосцы или безбронные суда малого размера?
В работе "Броненосцы или безбронные суда?" поражает взгляд Макарова на проблему ожидавшегося военного конфликта на Дальнем Востоке между Россией и Японией. Автор не говорит прямо о нем и в то же время на примерах показывает, как милитаристски настроенная Страна восходящего солнца исподволь готовится к нему. Поражает сам приведенный пример, который говорит и о военно-дипломатических перипетиях начала XX столетия:
"... Лучший тип небольшого боевого судна представляет "Эсмеральда", построенная в 1883 г. заводом Армстронга. Судно это было заказано чилийцами под впечатлением войны ихней с Перу. У чилийцев в это время были свежи воспоминания войны, и они опасались новых столкновений. Вот почему в этом судне первое место отведено боевым качествам.
"Эсмеральда" при водоизмещении в 3000 т имела два 10-д. орудия (в 25 т) и шесть 6-д. (в 4 т). Ход 18,3 узла и запас угля в 600 т. Машины и котлы прикрыты легкою карапасною палубой. При своем низком борте и всех вышеприведенных боевых элементах "Эсмеральда" представляла прекрасную боевую машину. Единственный ее недостаток - это низкий нос, который не позволяет держать хорошего хода, идя против волны. Обстоятельство весьма важное.
Покойный лорд Армстронг был защитником боевых судов малого размера, и его фирма после "Эсмеральды" построила еще много других боевых безбронных судов почти того же водоизмещения. Все сражение при реке Ялу было японцами выиграно (у китайцев. - А. Ш.) при участии таких судов.
Заслуживает большого внимания, что, под угрозой войны, люди яснее видят боевые потребности и лучше отличают хорошее от дурного. Как только в 1894 г. японцы объявили войну Китаю, то сейчас же купили у чилийцев "Эсмераль-ду", которая в то время была уже далеко не новым судном, в особенности по отношению к артиллерии".
Степан Осипович словно риторически ставит вопрос перед своими читателями и оппонентами:
- С началом войны с Китаем Япония не стала закупать новейшие большие броненосные суда. Она купила старую и, как казалось, морально устаревшую безбронную "Эсмеральду". А война в Желтом море показала, что ей цены нет.
Рассматривается история бронирования, которую автор "статьи" или, вернее, книги знает досконально. Он пишет, оглядываясь на полвека назад:
"Действительно, броня дает такие огромные преимущества, что их нельзя не видеть. Броня в первый раз употреблена была во время Крымской войны при бомбардировке Кинбурнских укреплений. Французский флот имел три бронированные плавучие батареи. Преимущество брони, однако же, не высказалось с должной ясностью, а потому бронирование судов как во французском, так и в английском флоте шло очень медленно. Покрывали бронею некоторую часть больших деревянных фрегатов и проектировали новые суда с частным броневым прикрытием по бортам.
Толчок в деле бронирования дали Соединенные Штаты, где во время междоусобной войны южане построили "Мерримас", который 8 марта 1862 г. явился на Хамптон Роудс и утопил фрегаты "Камберленд" и "Конгресс"..."
Макаров разбирает качества современных броненосцев. Он делает при этом вывод, который привел в замешательство многих отечественных и иностранных специалистов военно-морского дела:
- Высокобортность военного судна и броня несовместимы между собой.
В статье детально разбирается наступательное и оборонительное морское оружие. При всех достоинствах корабельной артиллерии Макаров старается доказать, что будущее не у нее, а у минного оружия, которое становится все более разнообразным. Он вновь и вновь обращает внимание на торпедное оружие - самодвижущиеся мины Уайтхеда. Использовать их с наибольшей эффективностью могли только небольшие низкобортные суда, обладающие большой скоростью хода и маневренностью. Утверждается следующее:
- Повышение дальности стрельбы самодвижущимися минами даст огромное преимущество небольшим миноносцам перед кораблями с артиллерийским вооружением.
Действительно, пройдет немного времени, и перед Второй мировой войной многие противоборствующие государства в Европе создадут многочисленный "москитный" флот. Его основой станут легкие, небронированные торпедные катера. Их будет воевать сотни и сотни единиц самых различных модификаций. Не говоря уже о множестве сотен торпедных дизельных подводных лодках.
Какие же выводы (сразу оговоримся - они во многом спорны и сейчас) делает вице-адмирал Степан Осипович Макаров в своей нашумевшей книге? Они даны за его подписью в "Заключении":
"В настоящем труде я защищаю следующие положения:
1) Бронирование и высокобортность несовместимы.
2) Высокобортность есть недостаток в боевом отношении, и нужно по возможности понижать надводный борт боевых судов.
3) Тонкий борт, не защищая находившихся за ним пушек и людей, причиняет разрыв неприятельских снарядов. Артиллерия и мины будут в большей безопасности на верхней палубе без бортов, чем за тонким бортом.
4) Каждое судно должно иметь полное сетевое заграждение, ибо это есть единственное средство против мин.
5) При минах - величина судна не есть сила.
6) Современные суда не испытаны в целом на стойкость и живучесть, а потому нет достаточно основания строить дорогостоящие большие суда. Можно иметь более обеспеченный успех с малыми судами при большом числе их.
7) Судно в 3000 т по ходу, району действия и силе наступательных и оборонительных средств наилучшим образом отвечает требованиям боевого корабля.
Чтобы принять выше перечисленные положения, надо коренным образом перестроить мысль. Мне это пришлось сделать после особого изучения и расследования наступательных и оборонительных средств судов ("Морск. сборн." 1894 г., № 6).