Глава 14
Эдвардс, худой мужчина маленького роста, излишне резко вошёл в кабинет к Майклу. Он как обычно был одет во всё кожаное. Брюки, рубашку, куртку и сапоги на каблуках.
- Добрый день, мистер Эдвардс, - начал, было, Майкл, но осёкся…Эдвардс подошёл к Майклу и с таким видом, будто делает ему одолжение, сунул рукав куртки ему под нос.
- Понюхайте.
Майклу ничего не оставалось, как выполнить просьбу.
- Классно пахнет, правда? - донельзя довольным голосом спросил Эдвардс. - Это голландская кожа. Она лучше всего пахнет. Говорят турецкая кожа лучше, но всё это враньё. Голландская самая лучшая. Я специально ездил за ней в Голландию. В штатах продают подделку. Но об этом никто не знает. Я сам не верил. Купил во Флориде голландскую кожу. Подделка. Пахнет не очень. А эта настоящая. Самую лучшую выбрал. Неделю ходил по магазинам. Но ничего не взял. У одного скупщика перекупил за семь тысяч. Считай, даром получил. Она стоит в десять раз дороже.
Майкл откинулся на спинку кресла и, скрестив руки, сделал вид, будто внимательно слушает Эдвардса. Тот отошёл от Майкла и подошёл к аквариуму. Он постучал по стенке аквариума, а потом обернулся к Майклу с недовольным видом.
- По дороге к вам меня чуть не избили. Эти, как их там, зелёные,… а может и не зелёные. В общем, защищают права животных. Я им объясняю, что я купил эту одежду. А они не унимаются. Начали меня оскорблять. Как будто я своей рукой пристрелил этих животных и содрал с них шкуру. Но и это ещё ничего. Они увидели салон машины и хотели стащить сиденья. Они у меня тоже из кожи. Правда, не голландской, но скоро я решу и эту проблему. Так вот эти недоумки едва не оставили меня без моих любимых сидений. Хорошо полиция оказалась рядом. Знаете, что они ещё мне кричали? Они кричали, что и марку машины я выбрал, потому что ненавижу животных. У меня "ягуар" последней модели, - пояснил Эдвардс и продолжал говорить в том же ключе. А Майкл в это время всерьёз подумывал о том, чтобы поспать оставшиеся сорок пять минут до конца сеанса.
- Как они могли такое подумать? Хотя, может они и правы. Я действительно терпеть не могу животных. Особенно кошек. Отвратительные создания. Но это не даёт повода думать обо мне, как о каком - то убийце животных. Недоумки. Только и знают, что кричат. И только у нас кричат. Пусть попробуют съездить в какую - нибудь африканскую страну и там бунтовать. А в штатах только и знают, что кричат: "Права животных! Права наших меньших братьев!" Какие к чёрту меньшие братья? Ну, вот, например, крокодил. Ну, какой он нам родственник? Злой. Только и есть что зубы. Только и хочет что есть. Хотя кожа у него очень неплохая. На чём я остановился?
- На крокодилах, - подсказал Майкл.
- Вот именно. На крокодилах, - с вдохновением продолжал Эдвардс, - возможно он и родственник этим недоумкам, но ко мне он точно никакого отношения не имеет.
- А что вы думаете о бегемотах, Эдвардс, - Майкл задал вопрос с очень серьёзным видом. Никоим образом нельзя было показывать Эдвардсу, что его слова не воспринимаются серьёзно. Он крайне болезненно реагировал на любую критику в свой адрес. Встреча с правозащитниками животных это с очевидностью подтверждала.
- Бегемот такой же тупой как осёл. Их можно было одинаково назвать. Я ещё подумаю над этой мыслью. Бегемоты вообще не нужны. Они только и могут, что есть и спать. Никакой пользы от них. И кожа никчёмная. Пахнет отвратительно,…наверное. А вот слоны нам нужны, - продолжал уверенно развивать свою теорию Эдвардс, - слоны умные животные. Не чета этим тупым бегемотам. Змеи полезные. Отличная кожа. Их надо выращивать как можно больше. Кстати я слышал, что в Азии обитает особенная змея. Её кожа днём становится тёмного цвета, а ночью переливается и блестит. Вы ничего об этом не слышали? - Эдвардс с надеждой посмотрел на Майкла. Тот развёл руками в обе стороны.
- Жаль, - пробормотал Эдвардс, - было бы неплохо такую куртку купить или сапоги. Хотя, обувь из такой змеи будет стоить безумно дорого. Как шиншилла или соболь. А может дороже. Но я всё равно бы купил. Чёрт с ним, с деньгами. Может в Амстердам съездить? Если такая змея есть, то в Амстердаме её будут продавать. Там всё продают. Даже наркотики и проституток. Совершенно открыто продают. Не то, что у нас. И в кожаной одежде можно спокойно ходить. Никто не станет за это называть "убийцей".
- Может вам, Эдвардс, стоит подумать о переезде в Амстердам, - осторожно предложил Майкл, - не надо будет думать о том, что есть, а чего нет. Будете в гуще событий. Первым сможете купить эту саму кожу азиатской змеи?
- Да, да, - Эдвардс буквально засиял. Он подбежал к Майклу и, схватив за руку, начал её трясти. При этом он повторял одни и те же слова. А именно, что никогда не забудет услуги, которую ему оказал Майкл. А в конце заявил, что прямо сейчас и поедет.
Майкл поверить не мог, что ему так повезло.
- Прямо сейчас и уедете? - недоверчиво спросил он.
- Только так и поступают великие люди, услышав умный совет, - с пафосом ответил Эдвардс. Он с особенной нежностью посмотрел на Майкла, потом потянулся к нему и порывисто обнял. После всего этого, он с глубоко растроганным видом покинул кабинет.
Едва Эдвардс вышел, как Майкл подбросил вверх блокнот и закричал… "Ура!"
- Вот повезло, так повезло, - пробормотал он, вытягивая руки, чтобы поймать брошенный блокнот. Ему это не удалось. Блокнот упал на пол. Майкл поднял его и положил на стол. С его губ не сходила радостная улыбка. Чуть позже появилась Анжелина.
- Эдвардс впервые так рано ушёл, - с удивлением заметила она.
В ответ на её слова, Майкл приложил палец к губам.
- Молчите, Анжелина. Не дай бог, накличете,…и он вернётся обратно.
Глава 15
К клинике для душевнобольных, Майкл подъехал около пяти часов вечера. Его встретил знакомый врач. Он же проводил его в парк, прилегающий к клинике. Ежедневно, с десяти утра и до семи вечера, здесь находились пациенты. Рядом с некоторыми из них сидели родственники. Были в парке и медсёстры. Они следили за состоянием больных. Если не брать в расчёт возраста, то парк напоминал скорее детскую площадку, нежели клинику. Больные играли с кубиками, строили домики из песка, о чём-то говорили сами с собой. Ни единого громкого голоса, никакой суеты не было заметно в парке.
Майкла проводили к столу, за которым сидел мужчина среднего возраста в пижаме. Всё внимание мужчины было устремлено на карточный домик, который он строил. Врач оставил Майкла наедине с больным и ушёл. Майкл незаметно присел напротив больного. Несколько минут он наблюдал за тем, как карты взгромождались одна на другую, а потом сделал попытку завязать разговор.
- Меня зовут Майкл. А как тебя зовут? - негромко спросил Майкл.
- Лю! - выдохнул больной, не прекращая своего занятия.
- Лю! Отлично. Знаешь, когда я увидел, какой красивый домик ты построил, я решил попросить у тебя разрешения. Позволишь мне посмотреть на него, Лю?
- Это не домик!
- А что это, Лю?
- Кладбище!
Больной отвечал на вопросы, но не поднимал головы. Майкл был слегка озадачен таким ответом, но присутствие духа не потерял и снова предпринял попытку завязать разговор.
- А для чего тебе это кладбище, Лю?
- Похороню Лю!
- Так ты его для себя строишь?
- Да!
- Лю, а разве не лучше построить домик? Чтобы в нём был диван, на котором ты сможешь сидеть. Телевизор, чтобы ты мог смотреть интересные фильмы. Маленькая собачка, которая будет тебя любить…
- Нет!
- Почему, Лю? Ты не любишь дома?
- Нет!
- А что тебе нравится? Ты мне скажешь?
- Кладбище!
- И что в кладбище тебе нравится?
- Кладбище!
Майкл замолчал. Он видел перед собой полную замкнутость. Пришло понимание того факта, что сидящего перед ним человека невозможно вызвать на разговор. Он не болел аутизмом, но, тем не менее, отгородился от всего мира. Для того, чтобы понять состояние такого человека, необходимо точно знать причину, ввергшую его в этот замкнутый мир. Здесь в парке находилось немало таких же людей как этот Лю. Все они отгородились от внешнего мира. И ничто не могло вернуть их обратно. Эта мысль угнетала Майкла. "Почему? - думал он, - почему эти люди становятся такими? Что, какой психологический срыв способен вызвать подобную отрешённость?
А не может ли быть так, что, попав в другой мир, они просто не хотят возвращаться? А если они чувствуют себя гораздо лучше именно там? И наши попытки вернуть их к жизни, всего лишь ухудшат состояние этих людей?
Можно задавать себе эти вопросы, но оставлять их без помощи нельзя ни в коем случае, - с уверенностью думал Майкл, - они ведь как настоящие дети. Ничего не понимают. Радуются или огорчаются тому, что видят. Любой мелочи…"
Майкл с грустью посмотрел на Лю, который по - прежнему был занят построением домика.
- Прости меня Лю, я не могу тебе помочь, - с грустью прошептал Майкл и, сжав ему руку, поднялся с места.
Он не сразу пошёл к машине. Он стал прохаживаться по парку, внимательно наблюдая за всеми больными, которые оказывались в поле его зрения. Несколько раз он останавливался и заговаривал с ними. Одной женщине он подал мяч, который выпал из её рук. Так он и ходил, пытаясь в меру своих сил, помочь людям, находившимся в данную минуту рядом с ним. В каждом из них, он искал маленький проблеск, который помог бы им. Эти визиты ни к чему его не обязывали. Ему не платили за них. Да он и не искал выгоды. Он просто хотел помочь людям, попавшим в беду. Помочь и больше ничего. Побродив около получаса по парку, Майкл направился в сторону автостоянки. Там он сел в свою машину и отправился домой. Настроение у него изменилось. Он выглядел грустным и немного подавленным. Так происходило каждый раз, когда он возвращался домой после этих визитов.
Майкл едва успел принять душ и переодеться, когда в дверь раздался звонок. Он сразу же открыл дверь. На пороге стояла улыбающаяся Николь. На ней было короткое белое платье, кроссовки и белая спортивная куртка.
- Мы что, в теннис идём играть? - спросил Майкл, с удивлением оглядывая её одежду.
- Точно, - весело улыбаясь, ответила Николь, - у тебя есть спортивная одежда?
- Есть, - с некоторой заминкой ответил Майкл, - шорты, кроссовки, майка,…форма для тенниса. Подойдёт?
- То, что надо, - откликнулась Николь.
- Я скоро. Войди в дом, Николь.
- Я подожду здесь!
- Как знаешь…
Майкл ушёл. Через минуту он возвратился со спортивной сумке в руках.
- Ну, уж нет, - запротестовала Николь, - так не пойдёт.
- В смысле? - не понял Майкл.
- Я не хочу, чтобы снова сбежал к очередному больному. Так что переоденься в одежду, которую держишь в руках. И тогда мы поедем.
- А это удобно? - с сомнением спросил Майкл.
- Более чем. Поверь на слово. У тебя будут две причины не сбегать от меня снова, - Николь послала ему обворожительную улыбку.
- Во-первых, даже не собираюсь. А во- вторых, хотелось бы узнать, что за вторая причина. Первая понятно, одежда. А вторая?
- Скоро узнаешь. Так ты будешь переодеваться или нет?
- Буду, конечно. Я джентльмен и выполняю свои обещания.
На этот раз Майкл отсутствовал довольно долго. Когда он вернулся обратно, вместо элегантного костюма, на нём были шорты, майка и спортивная куртка. На ногах кроссовки.
- На какую площадку поедем? - поинтересовался Майкл.
Он вышел из дома и запер дверь.
- Поедем на "Клеопатру"! - последовал ответ Николь.
- А я и не слышал о такой площадке, - удивлённо произнёс Майкл. Он сел в кабриолет Николь и устремил на неё вопросительный взгляд.
Она снова, на этот раз загадочно, улыбнулась.
- Наконец ты там, где и должен быть.
- И где я по - твоему?
- Как, где? Рядом со мной!
Николь резко тронула машину с места. Кабриолет полетел вперёд, быстро ускоряя ход.
Глава 16
Майкл ошибся в своих предположениях. "Клеопатрой" оказалась красивая, белая яхта. Николь припарковала машину возле причала. Они вместе с Майклом вытащили сумки и перенесли их на яхту.
- Осмотрись, пока я приготовлю ужин, - сказала ему Николь.
- Тебе помочь? - спросил Майкл.
- Умеешь управлять яхтой? - вместо ответа спросила у него Николь.
- Приходилось.
- Ну, тогда вперёд капитан. Я обожаю ужинать в открытом океане, среди ночной тишины волн.
- Как скажешь, босс!
Майкл шутливо козырнул. После этого каждый из них занялся своим делом. Николь ушла вниз готовить ужин. А он отвязал канаты, которые держали яхту у пристани. Сделав это, он аккуратно уложил их в специальный ящик, прикреплённый к правому борту яхты. Затем, посвистывая, направился к рулю. Руль находился внутри небольшой стеклянной кабины. Майкл встал у руля и сразу же повернул ключ, запуская зажигание. Сразу же раздался звук мотора. Катер плавно тронулся с места, постепенно удаляясь от причала.
Океан казался Майклу багрового цвета. Это происходило из-за заката солнца. Лучи заходящего солнца отражались и переливались на воде. Когда нос яхты разрезал воду, и поднималась лёгкая волна, складывалось впечатление, что от неё разлетаются искры. Весёлые, игривые искры. Майкл залюбовался этим зрелищем. Он вёл яхту около часа. Потом заглушил мотор и, оставив яхту качаться на лёгких волнах, спустился вниз. В маленькой каюте, которая служила и кухней и столовой, уже был накрыт ужин. Стояла бутылка дорогого вина и две свечи. По одной, возле каждого прибора. Вначале Майкл осмотрелся внизу. Здесь находилась душевая, две спальни и довольно просторная каюта для отдыха. Всё это он осмотрел меньше чем за минуту.
- Продумываешь план побега? - Николь встретила его насмешливым вопросом.
- Точно, - в тон ей отозвался Майкл и притворно вздыхая, закончил, - но ты всё предусмотрела. Все выходы закрыты.
- Вот именно, - Николь сделала приглашающий жест рукой.
Они сели за стол. Майкл открыл вино и наполнил бокалы. Они выпили и сразу после этого приступили к ужину. За ужином между ними завязался оживлённый разговор. Они шутили, смеялись, обсуждали различные темы. Им было так хорошо вместе, что они ненадолго забыли о времени. Когда ужин закончился, Николь вышла. Майкл проводил её взглядом и отпил глоток вина. Пока Николь не было, он думал о возможном продолжение этого вечера. Ему было хорошо с ней. Он чувствовала, что давно не испытывал таких чувств к женщине. Николь была особенной. Даже когда она подшучивала над ним, ему это нравилось. Размышления прервал голос Николь. Он доносился сверху. Она просила его подняться, а заодно взять с собой вино. Прихватив наполовину полную бутылку и оба бокала, Майкл отправился наверх. Майкл прошёл на нос яхты и сразу же остановился, улыбаясь. На носу было расстелено широкое одеяло. Николь лежала на этом одеяле, подложив руку под голову. Увидев Майкла, она приподнялась и, лукаво сощурившись, сказала:
- У тебя ещё остаётся шанс спастись!
- Ну, уж нет, - с пылом возразил Майкл, - это то, чего я хочу меньше всего в данный момент.
Он опустился рядом с Николь. Майкл наполнил бокалы вином. Бутылку отложил в сторону. Один из бокалов протянул Николь.
- За тебя Николь! - прошептал Майкл, поднимая бокал.
- За нас! - поправила его тоже шёпотом Николь.
Они выпили вино и сразу же отставили бокалы в сторону. Майкл лёг рядом с Николь и, скосив в её сторону глаза, негромко спросил:
- Так что ты говорила по поводу моей профессии?
- Это вам не психология, доктор, - прошептала Николь. Она перевернулась, собираясь взобраться на Майкла, но он с шумом опрокинул её на спину и навис над ней.
- Я покажу, как ты ошибаешься по поводу моей профессии, - прошептал Майкл, а в следующее мгновение его губы смяли губы Николь. Она застонала.
"Вот он призыв к немедленным действиям", - это была последняя мысль Майкла. Он обрушил на Николь столь страстные поцелуи, что она начала извиваться всем телом. Не прекращая целовать друг друга, они стащили с себя одежду. Обнажённые тела тянулись друг к другу, стараясь прижаться как можно сильней. Одно движение следовало за другим. Руки и ноги исполняли свой танец. Они были разными и в тоже время едины.
Словно в такт этим ласкам, яхта медленно покачивалась на волнах. Взошедшая луна отбрасывала на сплетённые тела яркий свет, который менялся и становился мягче, когда они двигались. Раз за разом тишину океана нарушал стон, наполненный наслаждением. Касаясь волны, он проносился всё дальше и дальше от яхты. Обнажённые тела двигались с медлительностью, которая притягивала и с чувственностью, которая завораживала.
Издав стон, оба, совершенно обессиленные, одновременно упали на спину. Они чувствовали себя счастливыми от пережитых ощущений. Это было поистине прекрасно. Именно эти слова сказал Майкл Николь. В ответ, она тесно прижалась к нему и начала водить указательным пальцем, двигаясь от пупка до шеи и обратно.
- Я всегда мечтала так сделать. Устроить ночь любви на яхте, под луной, - призналась ему Николь, - я хотела этого и ждала. Ждала мужчину, с которым я смогу это сделать. Как только я тебя увидела Майкл, я поняла, что ты именно тот, кого я ждала. Только не думай. Что мои слова к чему - то тебя обязывают. Я просто говорю о том, что чувствую.
- Могу сказать тоже самое. Ты мне очень понравилась, Николь. - Майкл счастливо улыбнулся. То ли в темноту, то ли луне, на которую он смотрел. Полная луна нависала над яхтой. Отчего создавалось ощущение, что вот-вот она сорвётся и упадёт прямо на них. Эти слова сказала Николь. Они разговаривали, но оба смотрели на луну. Услышав её слова, Майкл рассмеялся.
- Тебе смешно?
Он почувствовал, что Николь задел его смех.
- Нет, милая, - с глубокой нежностью ответил ей Майкл, - твои слова на самом деле прекрасны. И ты прекрасна. И эта ночь. Даже это яхта. А я просто счастлив. Поэтому и смеюсь.
- Я тоже счастлива, - прошептала Николь, - я чувствую, что могу влюбиться в тебя. Ты тоже чувствуешь, Майкл?
- Что ты можешь влюбиться в меня? Да! Ничего страшного. Я это переживу.
- Майкл!
Майкл засмеялся. Николь ткнула его локтем в бок, а потом снова прижалась и спросила:
- О чём ты думаешь сейчас?
- О тебе!
- А как же твой любимый Келахан? - поддела его Николь. - Неужели между вами всё кончено?
- Нет, - Майкл сразу стал серьёзным. Николь не имела возможности рассмотреть черты его лица, но почувствовала перемену в его настроении. - Мы увидимся с ним в понедельник. Кстати, как там обстоят дела с моей просьбой?