- Ваше имя Гизела?
- Гизель.
- Ваша девичья фамилия Штамм?
- Совершенно верно.
- Вы тоже состояли в браке с обвиняемым, а теперь в разводе с ним, фрау доктор Шаад, следовательно, личность обвиняемого вам знакома...
Свидетельница кивает.
- Сколько времени вы состояли в браке?
Свидетельница задумывается.
- Примерно?
- Да мы и до того жили вместе, когда Шаад был еще не разведен, а потом мы поженились, но перестали жить вместе, так вот бывает, я не знаю, что тут сказать, он ведь не считает, что Это был брак.
- Тем не менее вы носите его имя.
- Совершенно верно.
- Ваша профессия?
- Я была ассистенткой врача...
Страшнее любых показаний, которые могут дать мои супруги, - воспоминания, но их суд присяжных не слышит: серый кролик (Пиноккио) с перерезанным бритвой горлом и маленький Феликс, плакавший целые дни напролет после гибели кролика, мама купила ему другого, но он не мог его любить так, как того серого.
- Верно ли, господин Шаад, то, что сказала свидетельница?
- Наши воспоминания расходятся.
- Свидетельница утверждает: вы неоднократно грозили, что просто оставите ее багаж на перроне и уедете один, если она еще раз опоздает на поезд, и это - в первый же год вашего брака.
- Я этого не помню...
- А однажды вы, господин доктор Шаад, по словам свидетельницы, так и поступили, было это через три года: свидетельница пошла купить в киоске сигареты и кого-то по дороге встретила или засмотрелась на витрину, а когда вернулась, ее вещи стояли на перроне, а вы, ее супруг, помахали ей рукой из отъезжающего поезда.
- Это было в Берне.
- Вы, значит, помните.
- Да.
- Правду ли говорят, господин доктор Шаад, что, если ваши мужские желания тотчас не удовлетворялись, вы очень легко теряли самообладание?
Если обвиняемый смеется, это производит неблагоприятное впечатление. Свидетельница еще больше теряется, и прокурору это облегчает дело:
- Верно ли, фрау доктор, что вы порой ночевали у подруги, хотя обвиняемый, как вы свидетельствуете, вас никогда не душил и не угрожал физической расправой?
- Я не понимаю вопроса...
- Сознайтесь, фрау доктор, разве не потому вы время от времени ночевали у подруги, что испытывали страх перед этим человеком?
Защитник отклоняет вопрос:
- Относительно этих ночевок у подруги я хочу задать вопрос обвиняемому: вы, значит, знали, господин Шаад, где ваша тогдашняя супруга время от времени ночевала, когда опасалась вас?
- Да.
- Откуда вы это знали?
- С ее слов.
- А вы спрашивали когда-нибудь эту подругу, действительно ли ваша перепуганная жена время от времени ночует у нее?
Да, однажды я позвонил...
- Потому что вы сомневались в этом?
- Потому что я боялся за нее.
- И ваша перепуганная жена была там?
- Да.
- Вы говорили с ней? ,
- Нет.
- Как так -- нет?
- Ее подруга сказала, что моя жена уже спит, и действительно было очень поздно, около трех часов ночи, я извинился.
- Вы успокоились?
- Я был пьян.
- И ваша жена узнала об этом...
- Да, к сожалению, я, вероятно, наговорил много глупостей, наутро моя жена узнала об этом.
- И больше вы никогда не звонили?
- Нет.
- В другой раз, когда ваша жена, не чувствуя себя в безопасности дома, ушла ночевать к вышеупомянутой подруге, вы встретили на концерте в фойе вышеупомянутую подругу. Верно это?
- Верно.
- Что же вы подумали?
- Она была очень смущена.
- Что вам сказала эта подруга?
- Мы только кивнули друг другу.
Хорошо, хотя и на короткое время, помогает эргометр - как врач я часто его рекомендую. Большинство пациентов считают это занятие скучным. Десять минут стресса, сидишь, уставившись на процедурные часы. Затем частота пульса нормализуется и становится легче.
- Вы тоже фрау Шаад?
- Да.
- Ваше имя Коринна.
- Верно.
- Ваша девичья фамилия?
- Фогель.
- Вы тоже в разводе...
Если присяжные видят, что свидетельница нагоняет на обвиняемого скуку, это тоже производит неблагоприятное впечатление: за скукой может скрываться жестокость.
- Вы тоже, фрау Шаад, не помните, чтобы муж угрожал вам физической расправой, зато вы страдали, когда он ходил взад-вперед по комнате и читал вам, как вы это называете, лекции, иной раз даже после полуночи...
- Да.
- Такое часто случалось?
- Два или три раза в месяц.
- Можете вы нам сказать, что за лекции вам читал обвиняемый, шагая взад-вперед по комнате?
Свидетельница задумывается.
- Он ругал вас?
- Это не в его характере.
- Что же вам здесь казалось жестоким?
- Я хотела спать...
- Вы, значит, не помните, что за лекции часами читал вам господин доктор Шаад, не давая спать?
- Философию...
- Какую?
- Он хотел меня переубедить...
- И ему это не удавалось?
- Однажды, когда я перестала слушать, Феликс швырнул чашку об стену, такое бывало.
- Потому что вы перестали слушать?
- Чашка была дорогая.
Дом на Линденштрассе, где свидетельницу мучили не физически, но морально, снесли, а жаль: дом был в стиле модерн. По-видимому, это произошло уже давно: мусор за оградой покрылся травой, "Вход посторонним строжайше запрещен", даже сквозь изгородь пробивается трава; только на брандмауэре соседнего дома видно, где были прежде этажи, лестница, голубые туалеты один над другим; там, где мы раньше жили, теперь порхают воробьи.
- Верно ли, господин Шаад, то, что рассказывает свидетельница?
Одинаковой памяти не бывает.
Бильярд - вот что помогает.
Если на зеленом прямоугольнике под лампой не возникает особенно сложной позиции, я наловчился, играя, выслушивать показания моих супруг.
- Вы тоже фрау Шаад?
- Это верно.
- Ваше имя?
- Андреа.
- Ваша девичья фамилия?
- Падрутт.
- Ваша профессия - домашняя хозяйка?
- Это неверно.
- Но здесь написано: домашняя хозяйка.
- Сейчас я работаю в художественной галерее.
- Как называется ваша профессия?
- Я училась в институте...
- Как свидетельница, фрау доктор, вы обязаны говорить правду, и ничего кроме правды, вам известно, что ложные показания караются тюремным заключением, в тяжких случаях сроком до пяти лет?
- Я читала романы...
- Сперва вас допросит господин прокурор.
По-прежнему от меня требует больших усилий удар из-за спины или как это там называется; он мне редко удается.
- Вы поняли вопрос, фрау доктор Шаад?
- Нет.
- Угрожал ли вам обвиняемый физической расправой, когда вы были его женой? Например: если вы ссорились, бил ли он вас кулаками или хватал за горло, и вы боялись, что он вас задушит?
Надо наконец отработать удар из-за спины: ударять в низ шара так, чтобы он, столкнувшись с другим шаром, притормозил и в силу инерции вращения покатился назад. Удар должен быть сильным и точным, надо стараться не задеть кием сукно. Первый удар мимо. Второй удар мимо, третий попал в цель, но привел в такое безнадежное положение мои шары, что на четвертом ударе я опять промазал; затем пошла серия удач, я перестаю считать попадания, удачные удары следуют один за другим, я хватаю голубой мелок и мелю кий.
- Вы можете привести пример, фрау доктор? Вы говорите, что Феликс Шаад нежная натура, но с наклонностями собственника...
- Потому-то дело и дошло до развода...
- Вы можете привести пример?
Свидетельница задумывается.
- Фрау Шаад, может быть, вам поможет, если я напомню, что в то время у вас была связь с мужчиной, к сожалению, женатым.
- Я не понимаю вопроса...
- Вы сопровождали его, фрау Шаад, в качестве ассистентки на все международные конгрессы, это не было секретом, Феликс Шаад об этом знал.
- Это входило в мои служебные обязанности.
- Чего же вы тогда боялись?
- Я не понимаю вопроса...
- Когда господин Шаад как-то поинтересовался, не роман ли у вас, вы это отрицали, ибо, как я полагаю, чего-то боялись.
- Я хотела его пощадить.
- Вы хотели его пощадить...
- Совершенно верно.
- Ибо вы боялись, что обвиняемый, узнав то, что другим было давно известно, будет способен на все, например снимет галстук и тут же вас задушит?
- Не думаю, чтобы он был на это способен.
- Тем не менее вы его боялись?
- Он бывал очень несдержан.
- Вы можете привести пример?
Свидетельница задумывается.
- Когда позднее он узнал со стороны, что вы три года не уходили от него только потому, что профессор Л. женат и имеет детей, и вам пришлось подтвердить это, как повел себя обвиняемый?
- Он держал себя в руках.
- То есть?
- Молчал.
- Сколько времени?
- Несколько дней, а потом уехал...
- И прислал письмо из Вены, суд ознакомился с копией, не знаю, помните ли вы это довольно длинное письмо, фрау Шаад?
- К этому времени с той историей, о которой он писал, было уже покончено.
- Что было потом?
- Он ночевал в своем рабочем кабинете.
- А потом?
- Я тогда чувствовала себя очень подавленной.
- Оттого, что у него наклонности собственника?
- Оттого, что он начал пить.
- А когда он пил, фрау Шаад, и это мой последний вопрос, что он делал, когда напивался?
- Он говорил...
- О чем?
- Всегда одно и то же...
- А именно?
- Я уже не помню...
- Вы уже не помните...
Иной раз даже судье это надоедает:
- Я полагаю, можно отпустить свидетельницу?
Свидетельница берет свою сумку.
- Допрос свидетелей будет продолжен в понедельник в восемь часов.
Я ставлю бильярдный кий на подставку. Надеваю пиджак. Галстук я перед игрой не снимаю, затягиваю. В баре поблизости я заказываю бокал "Ферне-Бранка". Стою в пальто и кепке. На улице день. Нахожу свою машину. Штрафная квитанция не наклеена, хотя время для стоянки истекло. Сажусь за руль. Идет дождь. Включаю зажигание и пробую сообразить, где я сейчас живу.
- Господин Кнюттель, вы, значит, помните, что он заходил к вам в магазин и вы разговаривали с ним. Это верно?
- Да.
- Он, значит, интересовался антиквариатом...
- Это верно.
- Он искал что-то определенное?
- Я обратил внимание на господина, потому что он подолгу простаивал на улице перед моей витриной, иной раз по четверти часа, даже когда шел дождь, у него было на примете что-то определенное, так мне казалось.
- Вы знаете, что у него было на примете?
- Нет.
- Господин доктор Шаад утверждает, что у вас в магазине несколько недель стоял английский письменный стол вишневого дерева, с Зеленой кожей на столешнице...
- Это верно, да, это так.
- Когда господин Шаад вошел наконец в магазин, чтобы взглянуть на английский письменный стол, он справился у вас о цене?
- Это верно, да, теперь я припоминаю, но английский письменный стол был уже продан, когда господин Шаад в первый раз зашел в магазин и справился о цене. Господин, по-видимому, разбирается в мебели.
- Вы не помните, от кого стол попал к вам?
- От одной дамы.
- От одной из фрау доктор Шаад?
- Вполне возможно...
- Обвиняемый что-нибудь сказал об этом английском письменном столе, который был уже продан, или он только рассматривал его?
- Он хотел знать точные размеры,
- А .зачем?
- Этого я не знаю. Я измерил его: проданный письменный стол оказался как раз того размера, какой господин и предполагал.
- И после этого он ушел из магазина?
- Нет.
- Что же было дальше?
- Он огляделся... У меня в магазине были и другие письменные столы, но, видимо, все это было не то, что искал господин. Потом он спросил, можно ли посмотреть вещи на складе, и я повел его на склад. Он очень внимательно все осмотрел. Его заинтересовало кресло, кресло- качалка. Он сел в него. Когда я сказал, что кресло это очень удобное, он засмеялся: "Я знаю". И еще он спросил о стоимости французских напольных часов.
- Которые попали к вам от той же дамы?
- Совершенно верно.
- Что было дальше?
- Когда я увидел, что господин знает толк в вещах, я предложил ему чашку чая, как это принято, и он не отказался, но садиться не стал, а пил чай стоя и сказал, что чувствует себя в моем магазине как дома.
- Господин Шаад приходил к вам еще раз?
- Нет.
Сны тоже подлежат допросу:
- У вас, значит, было такое чувство, будто вы можете летать. Я вас правильно понял - летать?..
- Да, но только недолго.
- Сколько времени приблизительно?
- Пока могу двигать локтями. Как крыльями. Но это требует большого напряжения. И все же я почти достигал потолка этого зала.
- Здесь восемь метров высоты.
- Собственно говоря, это не разрешается, я знаю, но полет наполнял мою душу радостью и даже своего рода гордостью: я единственный умею летать.
- Что было дальше?
- Планирующий полет.
- Как это понимать?
- Потом я сделал вираж - вираж мне удался, но это было уже не в зале суда, внизу подо мной вдруг открылся ландшафт: гористая местность, зеленоватый водоем, я испугался, что не долечу до берега, а берег был отвесный, как скала, совершенно отвесный.
- И тут вы проснулись, господин Шаад?
- Нет.
- Что же было дальше?
- Я снова сидел в этом зале...
Шестьдесят одного свидетеля - мужчин и женщин - ввел в зал и усадил служитель, некоторых я прежде видел лишь мельком.
- Господин директор, вы отец жертвы...
Некоторые свидетели смотрят только на судей, потом на прокурора или защитника, но никогда - на обвиняемого, хотя и были в свое время с ним в родственных отношениях.
- Когда вы в последний раз видели свою дочь и разговаривали с ней?
- Когда Розалинда была еще замужем.
- Вы, значит, никогда не бывали на ее последней квартире?
- Никогда.
- Вы знали, на какие доходы жила ваша дочь?
- Вы хотите сказать - после развода?
- Или вы не имели никакого представления об этом?
- Известно, сколько примерно зарабатывает врач, и я полагал, что Розалинда обеспечена. Я имею в виду - соответственно своему положению.
- Вы полагали, что до конца жизни ей не придется самой зарабатывать...
- Я имею в виду: соответственно своему положению.
- Еще один вопрос, господин Цогг.
- Письмо, которое обвиняемый прислал тогда моей жене, чтобы сообщить о своем разводе - этого письма у меня, к сожалению, больше нет, - звучало вполне успокоительно.
- То есть?
- Он и Розалинда остаются друзьями и тому подобное.
Следующий свидетель - девочка.
- Значит, тебя зовут Вренели?
- Да.
- Ты знаешь господина Шаада, который здесь сидит?
- Нет...
- Ты даже никогда его не видела?
- Да.
- Ты должна говорить нам только то, что знаешь. Ребенок кивает.
- Ты знаешь, что мадам Розалинда потом умерла, но ты перед этим видела ее в окне. Так ты сказала. Не помнишь, когда это было? Я имею в виду: в какое время дня. На улице было еще совсем светло?
Г Да-
- И она, как всегда, помахала рукой?
Ребенок молчит.
- Не помнишь...
Ребенок кивает.
- Она подошла к окну?
- Да.
- Что же она там делала?
- Не знаю.
- Окно было открыто?
- Да.
- Она закрыла окно?
- Да.
- И потом задернула шторы?
Защитник что-то записывает.
- Вренели, не можешь ли ты вспомнить, как мадам Розалинда была одета, прежде чем она задернула шторы? Она была в белом халате или в кожаном пальто?
Ребенок молчит.
- Не помнишь...
Ребенок пожимает плечами.
- Ты не видела, был ли еще кто-нибудь у нее в квартире? Может, какой-нибудь господин? Молодой или пожилой? Вроде господина Шаада...
Ребенок пожимает плечами.
- Ты слышала крики?
Ребенок молчит.
- Не помнишь...
- Нет.
- И в самом деле это было давно.
Не знаю, нужно ли в нашей стране официальное разрешение на покупку револьвера. В воскресенье магазин закрыт. Но можно воспользоваться охотничьим ружьем из тех, что висят за стеклом витрины. Хозяин магазина как свидетель исключается, поскольку по воскресеньям его нет в магазине. Не думаю, что кто-нибудь видел, как я стоял у витрины.
- Это было сегодня утром?
- Да.
- И ни одного человека на улице?
- Было довольно рано.
- В котором примерно часу?
- Между семью и восемью.
- Что же вы делали в такое время в городе, господин доктор Шаад, в воскресенье, между семью и восемью утра, когда Цюрих еще спит?
- Гулял...
Иной раз помогает алкоголь... Я хожу по комнате взад-вперед, держа стакан в правой руке, и, пользуясь возможностью, которую предоставляет только алкоголь, произношу свое последнее слово, на этот раз, совсем другое.
- Я не считаю себя невиновным...
- Правду, и ничего кроме вашей правды...
- Чем короче, тем лучше! - говорит мой защитник...
- Я прошу показать снимок обнаженного трупа...
- Хочу поблагодарить прежде всего служителя...
- Кто-нибудь из вас знал эту женщину?
- Я не знал ее...
- Не завидую присяжным: откровенно говоря, я разделяю вашу строгую безучастность при виде этого снимка...
- Чем короче, тем лучше!
- Начиная с четырнадцатилетнего возраста я испытываю чувство вины, это верно, хотя, с другой стороны, я не могу точно сказать, где я находился в ту субботу после обеда...
- Из этого снимка вовсе не следует...
- Я могу говорить, сколько мне угодно...
- Снимок нам больше не нужен...
- Перехожу к делу...
- Чего вы только не раскопали в моей биографии, господин прокурор, да, ничего не скажешь - поработали на славу...
- Хочу также поблагодарить прессу...
- Относительно мотива...
- Далее я благодарю судебно-медицинскую экспертизу за ту черную материю, которой на вышеупомянутом снимке прикрыт низ живота у трупа, каждый подросток может себе это представить...
- Что такое вина?
- Но я не преступник...
- Или я это уже говорил?
- От улик, собранных прокурором, не отмахнешься, это я признаю, они меня, откровенно говоря, потрясли, и я благодарен своему защитнику за то, что он не дал себя ими потрясти...
- К сожалению, в данный момент я изрядно пьян...