Мурад рос в доме Хасана. Сам выбегал во двор, познавая мир. Он подрастал и совсем не предполагал, какая жизнь его будет, ведь дети все чисты в своих помыслах и не ведают сложности устройства взрослого мира. Свидетельство о рождении Мурада было сделано как рождённому в доме Хасана.
Босоногое детство Мурада
Военные годы всех уравнивали. Люди жили скромно. Климат позволял выживать жителям селения. Хасан уходил на охоту, добыча помогала прокормиться. Мука являлась основным источником еды. Все излишки забирали продовольственные обозы для армии. Кто дезертировал, уходили в леса. В районе происходили нападения на торгашей, которые пользуясь голодными временами наживались. Люди были подобны волкам из-за нагнетающей атмосферы. Никто не знал, когда война докатится до этих мест и ожидание общей беды усиливало беспокойство. Иногда было слышно грохот оружейной канонады за горами. Труднопроходимые горные массивы защищали местных жителей, но даже в этих местах звук авиации пугал своим рёвом моторов в небе.
Галима жила относительно хорошо. Её грамотность позволяла ей быть заведующей на продовольственном складе. Распределение скудных пайков напоминало жителям, что государство живёт. Все верили в победу. Появились сироты и в этом районе. Эти годы были суровым испытанием для всей страны. На побережье было ещё тяжелее: там близость моря всегда грозила обстрелом с воздуха и с воды.
Вера возглавила городской комитет партии. Познакомилась с русским военным Фёдором и вышла за него замуж. Арсентий ушёл на фронт. Люба, его жена, устроилась в госпиталь и оказывала помощь раненым.
В республике было относительно спокойнее, чем в центральной части страны. Везде провели радио, и народ был обеспечен новостями обстановки на фронтах.
Садык был подростком, и все его устремления на фронт были тщетны: возраст не позволял. Хасан стал брать Садыка с собой на охоту и научил обращаться с оружием. Школа была переоборудована под больницу. Марьям совсем постарела, и Мурад старался помогать ей: колол дрова, воды приносил в дом. Благодарность внука служила жизненной поддержкой для Марьям. Хасан был безразличен к Мураду. Вёл себя с ним строго. Марьям понимала, что время её уходит и здоровье становилось слабым. Она решила всё рассказать Мураду о том, как он родился и всё про его родителей. Мальчишка узнал, что его мать живёт в соседнем селении, и дом, который стоял пустующий рядом, построен его отцом Абакаром. Всё-всё поведала ему Марьям, и правда ошеломила мальчишку. Он понял, почему с ним так возвышенно ведут себя соседские подростки и Садык. У него нет отца, а мать бросила. Но мысль, что у него жива настоящая мать, согревала его. Мурад знал тайны своего рождения, стал совсем по-взрослому вникать в смысл поведения окружающих. Скрытая ненависть к нему, которую он усматривал, повзрослев, стала ему понятна. Бабушка – русская, отец – другой нации, и все считали его полукровкой. Иногда говорили в глаза упрёки, что он не их кровей. Однажды он спросил у деда Хасана:
– Отчего все попрекают моим происхождением меня?
– В тебе наша кровь тоже, не обращай внимания. Есть такие люди, которые дикие по-своему развитию и от этого упрекают других, кто от них хоть чем-то отличается, – строго ответил Хасан.
Мурад стал драчливым подростком. Друзья объединялись против него, когда он кого-нибудь наказывал за неуважение к своему происхождению. Несколько раз его избили подростки постарше.
– А что ты хотел, твой отец жил лучше их и многое мог. Тебе не дадут хорошей жизни, и всегда будут мстить за высокое положение твоего отца. Хоть ты и не при чём, но разве это объяснишь людям, которые живут своими представлениями, ничего не зная кроме жизни в селении, – сказал Хасан ему гневно.
Садык вёл себя высокомерно. Это качество в нём развилось. Умело использовал он растерянность Мурада.
– Я твой дядя, и ты мне не можешь перечить, – говорил постоянно Садык.
Мурад был смелым подростком и быстро научился драться. Дома он всё больше испытывал отчуждение, никто его не выгонял, он вёл себя как хотел. Мог когда угодно и куда угодно уйти. Приходил и видел, что его никто особо не терял и не переживал о нём. Одиночество угнетало ребёнка. Обуви не было у Мурада. Садык имел сапоги. А Мурад с детства ходил в обносках и не имел обуви. Кожа на ногах стала огрубевшей, и он бегал по камням, ловко прыгая, избегая острых осколков. Мысль о маме, как о чём-то загадочном, постоянно заставляла его представлять её.
– А какая она, родная мама?
Хасан учил его недоверию к людям и ловким обманам, чтобы выжить.
– Большего я не могу тебе дать, надейся только на себя.
Он говорил правду, которую Мурад осознал со временем. Даже женщина как-то прикрикнула на него нехорошими словами, когда Мурад не уступил ей дорогу. Чувство отчуждения всё возрастало. Однажды он решил спросить у деда Хасана, где его мама и что случилось с отцом. Хасан быстро раскусил Мурада, откуда он узнал эти сведения. Он побил жену за то, что слишком болтливая. Через какое-то время Мурада стали всё чаще упрекать в том, что ссоры в доме из-за него. Это было не прямо, но чувство, как "не у себя дома", стало привычным для него. Мурад не мог воспользоваться своим наследством – домом, потому что был недостаточно образован.
Босиком вниз к мельнице у речки он уходил всё чаще. У воды ему становилось легко, и только здесь он чувствовал себя свободным. Сидел Мурад на камне, упираясь босыми ногами в бревно, и бросал камушки в воду. У него не было игрушек. С самого детства этот мальчишка не знал, что такое радость и подарки. Его оборванный вид не вызывал ни в ком сострадания, и мальчик усвоил, что жалость – это слабость. Здесь у речки, когда камни становились холодными от ненастных дней, Мураду становилось страшно. Даже в этом излюбленном месте у реки, где он чувствовал свободу, ему становилось неуютно и холодно. Он плакал, но слёзы лились по щекам его не от жалости к себе или злобы на кого-то. Слёзы – были знаком несправедливости его одиночества. Чистой душой он испытывал неприятие людей, которым он никогда ничего плохого не делал.
– Только мама меня примет и будет любить, – решил Мурад.
И зная, где находится нижнее село, решил убежать к маме, чтобы она его приютила. Мурад был смышлёным, но ещё слишком мал, чтобы жить самостоятельно. Единственное желание найти маму и увидеть – это всё, что он желал. Со стороны он выглядел как худой ободранный подросток с умными не по годам глазами.
Умерла Марьям. И Мурад чувствовал утрату, как и все в доме. Она всегда старалась его подкормить. Даже когда он убегал из дома с другими подростками. Эта женщина была единственным источником тепла душевного.
Соседи рассказывали ему, что он брошен матерью и не имеет никаких перспектив на будущее. Цель достигала неустойчивое сознание подростка. Мурад всё больше становился диким. Только в лесу и у речки он мог предаваться мечтам. Смотрел вверх на яркие звёзды, и как ему казалось, общался с Всевышним. Таинственность звёздного покрова пробуждала надежды на другую жизнь. Он мечтал, что у него будет своя обувь и свой дом, но возвращаясь к действительности, Мурад ощущал опустошение и разочарование. Он решил найти дом своей матери. Дед Хасан был строгим, но справедливым человеком, и всё время напоминал Садыку:
– Смотри, держи Мурада строго в уважении к старшим. Он дерзкий, и когда окрепнет, может наворотить дел.
Хасан знал, что такое одиночество и лишения. Дом после ухода Марьям опустел. Нужда снова пришла в его стены. Лично сам Хасан никогда не показывал Мураду, что он чужой.
– Вырастешь, сам станешь хозяином своей жизни, а сейчас слушайся старших. Пасти барашков не такой тяжёлый труд, все пасут.
Зрение пожилого Хасана стало слабым, и он всё чаще объяснял Садыку все премудрости как держать хозяйство.
В одном доме осталась сиротой девочка, и её хотели отдать в приют на побережье, чтобы не погибла с голода. В те годы война закончилась, но нужда была во всех семьях. Хасан привёл эту девочку в свой дом и представил её как невесту Садыка.
В селении старались помогать по родственной линии, а у этой девочки по имени Зарема не осталось никого, и никто, кроме Хасана, не принял её в свой дом. Зарема была хорошей воспитанной девочкой, и они иногда вместе с Мурадом пасли овец. Они подружились, но всегда Садык напоминал им о том, что он старший в доме после отца Хасана. Зарема видела, что Мурад чувствует себя сиротой, и всегда старалась его приободрить, шутить и давала ему хороший кусок хлеба, когда он шёл на пастбище. Садык всё чаще бывал гневным. Ему природа не дала остроумия, но он владел оружием, которое ему разрешили брать. Отец всегда вёл себя с Заремой заносчиво. Она во всём слушалась, но, как и положено сироте, была кроткой и с Садыком.
Наступил день, когда он выпил с кем-то из селения, пришёл домой и весь вечер ругался на Зарему. Мурад вступился.
– Ты никто здесь и если будешь вмешиваться в мои дела, угомоню с помощью ружья, – высказал ему спьяна Садык.
Мурад не боялся, но увидел в опьянённых голубых глазах Садыка, что он не шутит.
– Твоя сестра, моя мама? – несколько дней спустя Мурад спросил у Садыка.
– Да, но она в немилости у отца. Он уже совсем пожилой и всё равно никогда не говорит о ней.
– Ты знаешь, где она живёт?
– Знаю.
И назвал адрес с номером дома Галимы.
– Твоё право с ней выяснить отношения, но она предала тебя, а мы приняли в своём доме. Моя мама выкормила тебя своей грудью, и мы с тобой вскормлены одним материнской молоком.
Такое здравое рассуждение, подтверждённое фактами, вызывало уважение у Мурада к Садыку. Тут ничего не скажешь, он говорил правду. Всё-таки желание выяснить, почему мама его не навещает и ни разу не пришла, было непреодолимым. Мурад решил, что сходит к ней, когда погода будет теплее.
В один из весенних дней к дому Хасана подъехала машина. Двое мужчин зашли в дом. Старый пёс редко лаял последнее время. Серый наблюдал за вышедшими, спокойно нюхая воздух издал рык, обозначая своё присутствие. Мужчины прошли в дом. Принесли они с собой сыр, конфеты, колбасу и консервы. Разложили на столе и сказали Зареме, чтобы приготовила всем еду. Прошли в комнату к деду Хасану и долго о чём-то беседовали.
– Это твои родственники по отцу, – сказал Садык Мураду.
После этих слов Мурад заметил изменения в голосе Садыка. Он себя вёл не как старший, а по-дружески приветливо. Мурад привык к безразличию к себе, не придавал значения этому. Потом позвали и Мурада в комнату к деду Хасану. Садык с какой-то завистью глянул на босоного родича, потому что его никто не звал. Дед Хасан сидел на кровати, облокотившись на трость.
– Они хотят тебя забрать к себе жить. Решай сам, ты с детства в этом доме и нам тоже не чужой.
Мурад, как дикий зверёк, не знал, что сказать. Заговорил брат Абакара с акцентом, незнакомым Мураду, который он с трудом понимал. Вспомнил рассказ Марьям, что люди по линии отца образованные и зажиточные.
– А что я буду у вас делать? Барашков пасти? Я могу и здесь барашков пасти.
– Нет, Мурад, ты будешь учиться и станешь образованным человеком. Тебе пора научиться очень многому.
Мурад молчал. Брат Абакара понял его замешательство и сказал добродушно:
– Посмотришь, как мы живём, и если захочешь сюда, к деду Хасану, то вернёшься в любое время.
Дед Хасан поддержал говорящего:
– Мурад, мы живём скромно, Садык с Заремой создают новую семью. Когда-то и у тебя должна начаться новая жизнь, что ты здесь видишь кроме окружающих гор? Есть возможность – не теряй её.
Мурад молча вышел. Машина у ворот ему показалась "космическим кораблём" с другой планеты. Радости он не испытывал, с самого детства он научился держать свои эмоции, но узнать родных, которых никогда в жизни не видел, он очень захотел. Когда он залез в машину, мягкость кресла казалась ему пределом роскоши, Мурад поглядывал в боковое зеркало и через него разглядывал весь вид за машиной. Чудесный мир приоткрыл свою дверь для этого обездоленного подростка. Костюмы и упитанность родственников придавали им вид нереальных людей. Первые минуты Мурад чувствовал себя как в ловушке внутри салона машины. Мотор автомобиля взревел, и через открытое окно Мурад увидел слёзы на глазах Заремы и взмах руки Садыка, как обычно приветствуют с расстояния. Дорога была удивительной, дядя много говорил, дедушка молча наблюдал за дорогой. Заехали на базар. В лавке купили одежду и обувь для Мурада. Сказали, увидев стеснение Мурада, что от родных людей иногда бывают подарки.
– Прости, что раньше не могли о тебе заботиться.
При виде ботинок Мурад не смог сдержать слёз счастья.
– Мечты сбываются, – подумал мальчишка и вспомнил, как холодными утренними часами смотрел на затухающее звёздное небо в надежде, что ноги его когда-нибудь будут не босыми.
Мурад учится в школе
Встретили Мурада по-родственному, тепло и сердечно. Женщины причитали о том, сколько испытаний выпало на его долю. Дом дяди был уютным и большим. Детей было много: десять человек. Все были ухожены и воспитаны. Кушали три раза в день, все вместе дружно садились за семейный стол. Мураду накладывали побольше.
– Чтобы набрался сил, – так говорил дядя.
Первые дни Мурад был как в сказке. Он не знал, что есть такая жизнь. Уют и тепло в отношениях ему были необычны. Подросток привык с рождения к строгости старших и скромной еде. Здесь было иначе, всё было как во сне. Съездили в Дербент. Мураду рассказывали двоюродные братья и сёстры про историю города, что его основали около пяти тысяч лет до нашего времени. Ходили к морю, и он впервые искупался в водах Каспийского моря. Обзор, который возникал с берегов, настораживал своей необъятностью. Мурад пребывал в эйфории. Ходили в крепость древнего города, и дядя рассказал историю, как покорили эту крепость враги.
"Давно в далёкие времена в крепости правила сильная семья местных князей. Братья были сплочёнными. Крепость являлась неприступной. Была огорожена высокой каменной стеной, построенной над склонами горы. Многие пытались покорить эту крепость, но дружные жители отражали любые нападения. Древний город процветал, так как был на пересечении торговых путей. Набеги кочевых воинственных племён прекратились. Жители вырыли подземные ходы на многие километры под землёй. Один ход уходил в неприступные горы, другой – к самому берегу моря. Люди тех времен обладали тайными путями, известными только им. Могли выходить и возвращаться в крепость незаметными и в полной безопасности.
Коварство врагов не имело успеха, и крепость стояла на зависть всем окружающим племенам. Воины могли отправляться в поход или нападать на врага с тыла, используя тайные ходы. Зависть и коварство источало нутро одного властного кочевника. Он через торговые караваны достиг через специально обученных людей вот какую возможность. Один купец был красив и обаятелен. Он влюбил в себя родовитую жительницу крепости из знатного рода. Подарками и сладкими речами очаровал сердце красавицы. Терпеливо и каверзно, зная, что девушек держат в строгости, стал шантажировать её и настроил против строгих братьев, которые славились своей отвагой и сплочённостью, пообещал жениться на ней и всячески убеждал её в этом. Девушка не устояла и согласилась на то, чтобы узнать тайный ход, через который сможет сбежать с любимым. Коварный враг в личине душевного воздыхателя терпеливо ждал. Девушка сообщила ему тайну города, где расположен вход в крепость. Враги внезапно напали и убили всех жителей".
Этот рассказ видоизменяется в устах разных людей, но до сих пор служит поучением к тому, что могут сотворить женщины, ослушивавшись и предав.
На Мурада, совсем ещё маленького мальчишку, эта история произвела огромное впечатление. До этих дней он был совсем одинок, не зная материнской ласки и заботы, жил без отца с самого рождения. Ничего не знал кроме своей доли сиротской. Дед Хасан многому учил, но основное что усвоил мальчишка, это было то, что самое дорогое для человека – его свобода и независимость! Мураду стало искренне жаль, что какая-то девушка погубила целую крепость вместе с родными своими. Он вспомнил свои мысли о матери.
– Почему мне всё время кажется, что я её видел, – он вдруг вспомнил слова деда Хасана. – Ну как приняла тебя в своём доме любезная мать?
И у него в его сознании вспыхнули кадры воспоминаний. Несколько лет назад он заболел от недоедания и холода и как в бреду среди ночи, босой, так как обуви у него от рождения не было, побежал вниз по тропе к селению, расположенному внизу. Как он находил дорогу, ему было неведомо. Какая сила вела его по тропе, освещаемой лунным светом? Он прибежал совсем не устав и удивлялся, почему находясь в болезни, он вдруг не чувствует усталости. Его толкала вперёд сила сыновьей любви к матери. Обходя ограды и ступени, на площадках перед домами, он пришёл к одному дому, и сердце его учащённо билось. Он знал, но не мог понять откуда, что она здесь! Вдруг мальчишка поранил ногу у дома. Голова Мурада кружилась, и он стал звать маму, он не умолкал ни на минуту. И тут он увидел в светлом окне её. Он знал – это Мама. Она была красива и показалась ему лучшей и родной на всём белом свете. Он не замечал струящуюся кровь из ноги и стал звать маму. Женщина услышала и вышла на улицу.
– Мама, мама, мама, я нашёл тебя, – мог только повторять Мурад, задыхаясь от нахлынувших чувств.
Женщина взглянула через щель на жалкого оголодавшего ребёнка скользящим взглядом, и как он не повторял слова мама, обращаясь к ней, она сделала вид, что ничего она перед собой не увидела. Сердце Мурада было разбито. Ребёнок не знал, куда ему идти и что для него жизнь. Мысли перепутались, силы оставили его. Всю ночь он рыдал под окном дома, где была его мать. Он был уверен в этом. Сердце его чувствовало её. Никто не пригласил его в дом, и Мурад вернулся к деду Хасану. Как он прошёл довольно длительный путь для мальчишки его возраста, он и сам не понимал. Какая сила толкала его вверх в горы, где он скромно, но жил все эти годы. Мурад был самым костлявым и худым из всех мальчишек, но ни один из его сверстников не отважился уходить так далеко в одиночку.
– Этот мальчишка не простой, смешавшаяся в нём кровь превратилась в "гремучую смесь". Держи его всегда на своей стороне, если выживет, он много сможет. Дух у него сильный, – сказал тогда Хасан Садыку.
Мурад в это время был в бреду, и за него беспокоился только один человек. Зарема отпаивала его отваром из трав и перевязала рану на ноге. Мурад забылся сном, сам того не понимая, как это может быть, в то же самое время он и не спал. Как днём увидел тот дом, у закрытой двери которого он прорыдал слезами отчаяния всю ночь, увидел лицо матери, чётко и ясно. На всю жизнь он запомнит это лицо – безразличное и холодное к нему.
– Ты всё знаешь. Верь своему сердцу. Я с тобой и храню тебя! – вдруг он услышал голос откуда-то сверху, ясно как будто рядом.
Эти слова были лекарством для слабого мальчишки, он вернулся в сознание, и силы наполнили всё его тощее тело. Со временем Мурад забыл это путешествие. Никто ему не напоминал об этом. О Галиме речь не шла в этом доме никогда с незапамятных для него времён.
Вспомнилось Мураду всё это через несколько лет в доме брата отца, которого он никогда не видел. Как будто сон, увиденный когда-то, но Мурад осознавал, что всё это было. Сердце его детское стало холодным и закрытым. Именно после услышанной притчи о женском предательстве, он всё это вспомнил, как будто это было вчера. Засыпая, он увидел видение: солнечный свет и берег речки, у которой он любил оставаться в одиночестве, погрузившись в воспоминания.