Филипп II . Наш долг – обращать во благо то, что кажется злом, все претворить в некую точку окружности, в центре которой – трон. Разве ты не видишь, что дело идет о достижении всемирного господства, к которому стремился мой достославный отец… (Фонтанаресу.) Итак, гранд Испании первого класса, я повешу тебе на грудь Золотое Руно, и сверх того ты будешь главноначальствующим над кораблестроением Испании и обеих Индий… (Одному из министров.) Президент, ты изготовишь сегодня же, под страхом моей немилости, приказ о том, чтобы в распоряжение этого человека был предоставлен в нашей Барселонской гавани корабль по его выбору и… чтобы его предприятию не чинилось никаких помех…
Кинола . Государь…
Филипп II . Чего тебе нужно?
Кинола . Государь, раз уж все так пошло, даруйте помилование несчастному, по имени Лавради, осужденному алькальдом, который был глух.
Филипп II . И поэтому король должен быть слеп?
Кинола . Милостив, ваше величество: это почти одно и то же.
Фонтанарес . Даруйте помилование единственному человеку, который поддерживал меня в моей борьбе.
Филипп II (министру) . Этот человек говорил со мной, я протянул ему руку, изготовь грамоту о полном помиловании.
Королева (королю) . Если этот человек (указывает на Фонтанареса) один из тех великих изобретателей, которых посылает нам Господь, вы можете быть, дон Фелипе, довольны сегодняшним днем.
Филипп II (королеве) . Нелегко отличить гения от безумца, но если это безумец, то мои обещания стоят не больше, чем его.
Кинола (маркизе) . Вот ваше письмо, но, смотрите, впредь не пишите.
Маркиза . Мы спасены!
Король удаляется в сопровождении двора.
Явление четырнадцатое
Фонтанарес и Кинола.
Фонтанарес . Я грежу… Герцог! Гранд Испании! Золотое Руно!
Кинола . И кораблестроение! Теперь поставщики сами прибегут к нам. Оказывается, двор – презанятное место, тут я буду иметь успех. Что для этого нужно? Смелость? У меня ее хоть отбавляй… Хитрость? Ведь поверил же король, что пиларская Богоматерь… (Смеется.) Ну-с, о чем задумался мой господин?
Фонтанарес . Скорей, скорей!..
Кинола . Куда?
Фонтанарес . В Барселону.
Кинола . Нет… В кабачок… Если у придворных здешний воздух возбуждает аппетит, то у меня он вызывает жажду… А затем, мой прославленный господин, вы увидите вашего Кинолу за работой. Ибо не будем обольщаться: от королевского слова до успеха – долгий путь, и нам еще встретится столько же завистников, сутяг, крючкотворов, злопыхателей, прожорливых, хищных зверей, всяких пенкоснимателей, прихлебателей и гробокопателей, сколько их толпилось вокруг короля и оттесняло нас.
Фонтанарес . Но ради Марии надо победить.
Кинола . И ради самих себя!
Действие первое
Действие происходит в Барселоне. Сцена представляет площадь. Налево от зрителя – несколько домов, в том числе на углу дом Лотундиаса. Направо – дворец, где живет сеньора Бранкадори, балкон его, обращенный в сторону зрителя, огибает дом. Справа на сцену выходят из-за дворца, слева – из-за дома Лотундиаса. При поднятии занавеса еще темно, но начинает светать.
Явление первое
Мониподио , закутанный в плащ, сидит под балконом дворца Бранкадори; Кинола крадется осторожно, как вор, и нечаянно задевает Мониподио.
Мониподио . Кто это ходит по моим башмакам?
Кинола (оборванный, как в начале пролога) . Благородный человек, у которого нет башмаков.
Мониподио . Никак голос Лавради?
Кинола . Мониподио!.. А я думал, тебя… вздернули.
Мониподио . А я думал, тебя дубасят в Африке.
Кинола . Увы, дубасят повсюду.
Мониподио . Как у тебя хватает дерзости разгуливать здесь?
Кинола . Ведь ты же тут сидишь. У меня припрятана грамота о помиловании. Пока я не добыл себе титул маркиза и знатную родню, я зовусь Кинола.
Мониподио . У кого это ты украл помилование?
Кинола . У короля.
Мониподио . Ты видел короля (обнюхивает его) , а пахнешь нищетой!..
Кинола . Как чердак поэта. А ты что делаешь?
Мониподио . Ничего.
Кинола . Ну, на это времени много не требуется. Если ты при этом хорошо зарабатываешь, и я не прочь заняться тем же ремеслом.
Мониподио . Друг мой, меня никто не понимал! Меня травили наши политические враги…
Кинола . Коррехидоры, алькальды и альгвасилы…
Мониподио . И я вынужден был к кому-нибудь примкнуть.
Кинола . Понимаю: из дичи ты превратился в охотника.
Мониподио . Что ты, что ты! Я все тот же. Только я, видишь ли, живу в ладах с вице-королем. Когда кто-нибудь из моих людей хватит через край, я ему говорю: "Убирайся вон!" И если он не убирается, ну, что ж? Правосудие, сам понимаешь… Разве это значит выдавать?
Кинола . Нет, нет, это значит – предвидеть…
Мониподио . О, сразу видно, что ты побывал при дворе… А здесь ты зачем?
Кинола . Послушай-ка. (В сторону.) Вот кто мне пригодится: у меня будет глаз в Барселоне. (Громко.) Судя по твоим словам, мы с тобой друзья…
Мониподио . Тот, кто знает мою тайну, должен быть моим другом…
Кинола . Чего ты здесь караулишь, словно ревнивец какой? Пойдем осушим бурдючок и почешем язычок в кабачке: уже рассвело…
Мониподио . Видишь ты вот этот дворец, весь в праздничных огнях? Дон Фрегосо, мой вице-король, ужинает и играет в карты у сеньоры Фаустины Бранкадори.
Кинола . По-венециански – Бранкадор. Красивое имя! Должно быть, вдова какого-нибудь патриция.
Мониподио . Двадцать два года; хитра, как бес; правит "правителем" и (это между нами) уже успела выудить у него все, что он накопил при Карле Пятом в итальянские войны. Чужое добро…
Кинола . Кой-кому пошло впрок. В каких летах наш вице-король?
Мониподио . Признается в шестидесяти.
Кинола . И еще толкуют о первой любви! Я не знаю ничего страшнее последней любви: погубительница она. Какой я счастливец, что возвысился до бесстрастия! Теперь из меня может выйти государственный муж…
Мониподио . Наш старый полководец еще настолько молод, что нанимает меня караулить Бранкадоршу. А она мне платит, чтобы быть свободной. Таким способом, понимаешь сам, нетрудно вести привольную жизнь, никому не причиняя зла.
Кинола . И ты, любопытный, стараешься все знать, чтобы при случае кого надо прижать к стенке. (Мониподио кивает головой.) Лотундиас еще существует?
Мониподио . Вот его дом, и этот дворец тоже его. Видишь, какой богач стал!
Кинола . А я-то надеялся, что наследница уже сама себе госпожа. Ну, пропал мой господин!
Мониподио . Ты добыл себе господина?
Кинола . Который добудет мне золотые россыпи.
Мониподио . Нельзя ли и мне поступить к нему на службу?
Кинола . Я и рассчитываю на твое содействие. Послушай, Мониподио, мы приехали сюда, чтобы преобразить мир. Мой господин обещал королю пустить по морю любой самый лучший корабль без парусов и весел против ветра и быстрее ветра.
Мониподио (обходит вокруг Кинолы) . Эх, подменили моего друга.
Кинола . Мониподио, помни, что такие маленькие люди, как мы с тобой, ничему не должны удивляться. Король подарил нам корабль, но не дал ни дублона, чтобы до него добраться. И мы прибыли сюда в обществе неизменных спутников таланта: голода и жажды. Бедняк, которого осенила счастливая мысль, всегда напоминал мне ломоть хлеба, брошенный в рыбный садок: любая рыбешка норовит отщипнуть себе кусочек. Этак, пожалуй, не дождешься славы – умрешь с голоду, наг и бос.
Мониподио . Это верно.
Кинола . В Вальядолиде мой господин, устав от безнадежной борьбы, чуть было не поделился однажды утром своим открытием с невежественным ученым… Я выставил ученого за дверь суковатой теоремой, которую доказал ему без труда.
Мониподио . Но как же нам разбогатеть честным путем?
Кинола . Господин мой влюблен. А кто влюблен, совершает не меньше глупостей, чем великих дел. Фонтанарес совершил великие дела, он способен совершать и глупости. Нам с тобой надлежит взять нашего покровителя под свое покровительство. Начать с того, что мой господин – ученый человек, но считать он не умеет…
Мониподио . О, ты знал, какого хозяина себе выбрать!..
Кинола . Преданность, ловкость для него полезнее, чем деньги и милости. Потому что деньги и милости окажутся для него западней. Я его знаю: он или сам даст нам денег, или позволит взять столько, что нам можно будет дожить свой век честными людьми.
Мониподио . Ах, это моя мечта!
Кинола . Посвятим же великому предприятию наши заблудшие таланты… Кто-кто, а дьявол на нас сердит не будет.
Мониподио . Для этого стоило бы и в Компостелу спутешествовать. Ну что ж, я честный контрабандист: по рукам!
Кинола . Ты, надеюсь, не порвал дружбы с заведением фальшивомонетчиков и с нашими слесарных дел мастерами?
Мониподио . Зачем же? В интересах государства…
Кинола . Мой господин начнет строить свою машину, у меня будут модели всех частей, и мы с тобой соорудим вторую…
Мониподио . Кинола!
Кинола. Что скажешь?
На балконе появляется Пакита .
Мониподио . Ты великий человек!
Кинола . Я сам это знаю. Изобретай, и ты умрешь гонимый, как преступник; подражай, и ты будешь жить счастливо, как дурак! И притом, если Фонтанарес погибнет, почему бы мне не спасти его изобретение для блага человечества?
Мониподио . Тем паче, что, по словам одного старинного писателя, человечество – это мы… Дай я тебя расцелую.
Явление второе
Те же и Пакита.
Кинола (в сторону) . Нет ничего смешнее обманутого жулика – разве что честный болван.
Пакита . Двое друзей целуются, значит, это не шпионы…
Кинола . Ведь ты хозяйничаешь в карманах у вице-короля и в кошельке у Бранкадорши. Послушай! Сотвори чудо! Сперва одень нас, а затем посоветуемся за бутылкой, и если мы с тобой не придумаем, как устроить моему господину встречу с его Марией Лотундиас, значит, я ни на что не годен… Вот уже два дня он только о ней и говорит, боюсь, как бы совсем не спятил…
Мониподио . Инфанту стерегут, как приговоренного к виселице. И не мудрено. Лотундиас был женат дважды. Первая жена была бедная и родила ему сына. Все его богатство – от второй жены, которая, умирая, завещала все дочери, чтобы ее не могли обездолить. Старик потому так и скуп, что хочет обеспечить сына. Сарпи, секретарь вице-короля, чтобы жениться на богатой наследнице, обещал Лотундиасу выхлопотать ему дворянство и принимает в его сыне живейшее участие…
Кинола . Вот уже один враг налицо!
Мониподио . Поэтому нужно держать ухо востро. Послушай, я дам тебе записочку к Матиасу Махису, известнейшему здешнему ростовщику и человеку верному. У него вы найдете все, начиная с алмазов и кончая башмаками. Когда вернетесь сюда, мы вам предоставим нашу инфанту.
Явление третье
Пакита и Фаустина .
Пакита . Вы правы, сеньора. Под балконом сторожат двое. Вот сейчас они уходят, потому что рассвело.
Фаустина . Как мне надоел вице-король! Старик не доверяет мне, даже когда я сижу у себя дома наедине с ним.
Явление четвертое
Фаустина и дон Фрегосо .
Дон Фрегосо . Сеньора, вы простудитесь: здесь слишком свежо.
Фаустина . Подите сюда, ваша светлость. Вы говорите, что верите мне, а сами подсылаете ко мне под окна Мониподио. Эта чрезмерная осторожность не к лицу молодому человеку и может только вызвать раздражение у честной женщины. Ревность бывает двоякого рода: когда не доверяют своей возлюбленной и когда не доверяют самому себе. Ограничьтесь второй.
Дон Фрегосо . Сеньора, не завершайте такой чудесный праздник упреками, которых я к тому же не заслужил.
Фаустина . Был здесь у меня под окнами Мониподио, через которого вы узнаете обо всем, что делается в Барселоне? Да или нет? Отвечайте мне, как подобает дворянину.
Дон Фрегосо . Быть может, он бродил где-нибудь тут поблизости, чтобы оградить от уличных неприятностей наших игроков.
Фаустина . Хитрости старого вояки! Я все равно узнáю правду. Если вы меня обманываете, вам меня больше не видать. (Уходит.)
Явление пятое
Дон Фрегосо один.
Дон Фрегосо . Ах, почему меня так тянет к ней! Только бы видеть, говорить с ней! Мне мило в ней все, даже ее гнев, и мне нравится вызывать ее попреки, лишь бы слышать ее голос.
Явление шестое
Пакита, Мониподио в одежде монаха-сборщика.
Пакита . Сеньора велела мне разузнать, кто подослал сюда Мониподио, но… никого уже нет.
Мониподио . Творящий милостыню, возлюбленная дочь моя, стяжает себе мзду на небесах.
Пакита . У меня ничего нет.
Мониподио . Тогда хоть пообещайте мне что-нибудь.
Пакита . А монах-то не прочь пошутить!
Мониподио . Она меня не узнает. Можно рискнуть. (Стучится в дверь к Лотундиасу.)
Пакита . Ну, уж если вы рассчитываете на объедки со стола нашего хозяина, то на моем обещании скорее разживетесь. (К Фаустине, которая показывается на балконе.) Сеньора, эти люди ушли.
Явление седьмое
Мониподио и донья Лопес .
Донья Лопес (к Мониподио) . Чего вам надо?
Мониподио . Братья нашего ордена получили известия о вашем любезном Лопесе…
Донья Лопес . Стало быть, он жив?
Мониподио . Когда вы будете провожать сеньориту Марию в доминиканский монастырь, обойдите площадь кругом, и вы встретите человека, который бежал из Алжира и расскажет вам о Лопесе.
Донья Лопес . Милосердное небо! И я могу его выкупить?
Мониподио . Сперва разузнайте, стоит ли: а что, если он стал… мусульманином?
Донья Лопес . Мой дорогой Лопес! Пойду потороплю сеньориту. (Входит в дом.)
Явление восьмое
Мониподио, Кинола и Фонтанарес .
Фонтанарес . Наконец-то, Кинола, мы под ее окнами!
Кинола . А где же Мониподио? Или дуэнья над ним подшутила? (Смотрит на монаха.) Господин неимущий!
Мониподио . Все в порядке.
Кинола . Санго де ми! Вот ловкач! Такого сам Тициан не отказался бы написать… (Фонтанаресу.) Она сейчас выйдет. (К Мониподио.) Как он тебе нравится?
Мониподио . Хорош.
Кинола . Он будет грандом Испании.
Мониподио . О… Тогда вдвойне хорош…
Кинола . Главное, сударь, осторожнее! Не слишком предавайтесь ахам и охам, а то дуэнья поймет, что дело неладно!
Явление девятое
Те же, донья Лопес и Мария .
Мониподио (дуэнье, указывая на Кинолу.) Вот тот самый христианин, который вырвался из плена.
Кинола (дуэнье) . Ах, сеньора, я вас сразу узнал. Сеньор Лопес десятки раз описывал ваши прелести… (Уводит ее.)
Явление десятое
Мария, Фонтанарес и Мониподио, прохаживающийся в глубине сцены.
Мария . Неужели это вы?
Фонтанарес . Да, Мария, удача улыбнулась мне, мы будем счастливы.
Мария . Ах, если бы вы знали, как я молила Бога, чтобы он послал вам удачу!
Фонтанарес . Я вам должен рассказать очень многое. Но лишь одно я должен буду повторить неисчислимое множество раз, дабы вознаградить себя за долгую разлуку.
Мария . Не говорите так со мной, а то я подумаю, что вы не знаете всей силы моей привязанности. Она живет не льстивыми словами, а всем, что так важно для вас.
Фонтанарес . Всего важнее для меня, Мария, знать, хватит ли у вас мужества противиться вашему отцу, – ведь он, говорят, хочет выдать вас замуж. Лишь вера в вашу любовь даст мне силы осуществить мой замысел.
Мария . Разве я переменилась?
Фонтанарес . Для нас, мужчин, любить – значит опасаться всего! Вы так богаты, а я так беден! Вас не мучили, пока меня считали погибшим, но теперь между нами станет целый мир. Вы моя звезда, лучезарная и далекая. Я должен быть уверен, что в конце борьбы назову вас своею, иначе, невзирая на победу, я умру от горя.
Мария . Разве вы меня не знаете? В разлуке с вами я жила в одиночестве, почти затворницей, и то чувство, такое чистое, которое с детских лет связывает меня с вами, оно росло и стало достойным твоей судьбы. Когда эти глаза, которым так сладостно видеть тебя вновь, закроются навеки, когда это сердце, которое бьется только для Бога, для моего отца и для тебя иссохнет, – я верю, что моя душа переживет меня здесь, на земле, и будет любить тебя по-прежнему! Неужели ты сомневаешься в моем постоянстве?
Фонтанарес . Услышав такие слова, какой только пытки не примешь!