Он снова зашел к ней, и опять неудачно. Миссис Кроузер нет дома, сообщила хозяйка, с любопытством оглядывая Ледбиттера, но она должна вернуться с минуты на минуту, и он вполне может ее подождать. Ледбиттер заколебался, но сказал, что ждать ему некогда - надо на работу, лучше пусть она передаст Кларисе, что кое-кто хотел ее видеть. Хозяйка спросила его фамилию, и Ледбиттер назвался. Фамилия не произвела никакого впечатления, но в этом не было ничего удивительного. "А где ее супруг? - словно невзначай спросил Ледбиттер и добавил: - Мы с ним были приятели". Хозяйка удивленно подняла брови: "Разве вы не знаете? Они давно разошлись". - "Это жаль, - отозвался Ледбиттер, стараясь ничем не выдать своего облегчения. - Могу только сказать, что кому-то из них не повезло". - "Уж во всяком случае не ей, - заметила женщина. - Может быть, он вам и приятель, но я лично так считаю: она молодец, что послала его подальше". - "Не сочтите за назойливость, - сказал Ледбиттер, - но чем она сейчас занимается?" - "Работает в шляпной мастерской, - последовал ответ. - И между прочим, неплохо зарабатывает - во всяком случае, она довольна". - "Рад это слышать, - сказал Ледбиттер, не испытывая, впрочем, никакой радости. - "Жаль только, что она разошлась с мужем". - "Не жаль, а слава Богу, - возразила женщина. - Она, правда, не любит говорить об этом - она не из тех, кто рассказывает свои сердечные тайны, но, насколько я могла понять, он обращался с ней плохо". - "Серьезно? - отозвался Ледбиттер, снова загораясь надеждой. - Я ведь ничего толком не знаю". - "Плохо, плохо, - решительно повторила женщина, - но хватит об этом, тем более если вы с ним друзья". - "Не такие уж мы и друзья, - сказал Ледбиттер, - просто мне обидно, что такая симпатичная женщина живет одна". - "А я ей про что все время твержу! - оживилась его собеседница. - Вы не подумайте, что люблю совать нос в чужие дела, но я ей сколько раз говорила: тебе, милочка, нужен человек, который бы о тебе заботился". - "Ну и что она?" - с деланным безразличием спросил Ледбиттер, но, судя по всему, притворился он неудачно, потому что женщина, как-то странно покосившись на него, ответила: "Говорит, что обойдется без мужчин". - "Жаль, - в третий раз сказал Ледбиттер. - Неужели из-за того, что ей попался плохой муж..." - "На этот счет она мне ничего не говорила, - перебила его женщина, - и я могу только предполагать, но, похоже, муж тут ни при чем". - "Ни при чем?" - "Нет, - отрезала женщина. - По правде сказать, она давным-давно про него забыла. Может, зря я вам про это рассказываю, но у меня такое впечатление, что все дело в другом человеке". - "В другом?" - опять переспросил Ледбиттер. Женщина поджала губы и кивнула: "Да, она его, кажется, очень любила, а он ее бросил". - "Черт возьми! - воскликнул Ледбиттер. - Это очень жестоко с его стороны. Ну а что бы она сказала, если бы этот человек вернулся?" Женщина пристально посмотрела на него. "Не знаю, - ответила она наконец. - Она со мной на эти темы не разговаривает, но, по-моему, если он и в самом деле надумал вернуться, то не худо бы ему забыть свои прежние ухватки. Судя по всему, это был жуткий тип, хотя она мне про него ничего такого не рассказывала..." - "Но вы, кажется, сказали, что она его очень любила?" - небрежно осведомился Ледбиттер. "Наверное, любила. Стала бы она иначе терпеть все его безобразия. Нет, он пальцем ее не тронул, но лучше бы уж дрался. Это был злой, жестокий человек: он все время над ней издевался!" Ледбиттер молчал, помертвев лицом. "Ну что ж, - наконец выдавил он из себя. - Может, и она была не сахар, мы-то с вами ничего в точности не знаем. Среди женщин порой попадаются такие мегеры! А кроме того, если она узнает, что он хочет вернуться, глядишь, ее отношение к нему переменится". - Мое дело сторона, - сказала его собеседница, - но может быть, ему имеет смысл рискнуть. Попытка не пытка. И если она вдруг увидит..." - "Ну, ну", - поторопил ее Ледбиттер. "...что он осознал свое поведение... Но почему мы тут стоим? Вы бы зашли в дом, присели: она вернется с минуты на минуту". - "Мне некогда, - сказал Ледбиттер. - Надо на работу... А как, вы сказали, звали того типа?" - "Ничего я вам не говорила, - возразила женщина, - потому что и сама не знаю. Она такая скрытная!" - "А я начинаю догадываться, о ком речь, - сказал Ледбиттер. - Парень-то он неплохой, раньше, правда, был как порох, но теперь поутих, остепенился. Я его знаю. Он тоже сейчас живет один, зарабатывает прилично, да и работа у него не пыльная. Не хуже, чем у нее". - "Вы хотите, чтобы я ей это передала?" - оживилась вдруг женщина. "А почему бы нет! Если, как вы сказали, ей нужен мужчина..." - "Я не говорила, что ей нужен именно он, - возразила женщина. - И вообще я не говорила, что она в ком бы то ни было нуждается. Я просто сказала: ей бы не мешало найти хорошего, порядочного человека - такого, как вы, например". Тут она заговорщицки посмотрела на Ледбиттера, затаив его задуматься, не раскрыл ли он свои карты. А впрочем, какая разница! "В общем, он в чем-то на меня похож, - смущенно забормотал он, - во всяком случае, мне это показалось, когда мы с ним виделись в последний раз. Пожалуй, я только покрасивей..." - Тут он усмехнулся, и женщина тоже засмеялась. "А что, может, вы и правда ей передадите", - сказал он уже совершенно серьезным голосом. "Что именно?" - спросила женщина. "Ну что, мол, кто старое помянет, тому глаз вон... все ошибаются, а ей всегда будут рады, встретят с распростертыми объятьями, она поймет, где встретят, и кто, тоже догадается... И еще - к старому возврата не будет, потому как... тьфу, дьявол, ну, в общем, этот самый человек теперь сильно изменился, и если у нее есть фотография, то пусть пришлет, и тогда он поймет, что она согласна и все в полном порядке". - "Минуточку, - сказала женщина, - не все сразу. Значит, если согласна, то пусть вышлет свое фото: она знает какое?" - "Догадается", - нетерпеливо сказал Ледбиттер. "А куда?" - "По старому адресу". - "А она помнит его? - засомневалась женщина. - Ведь это было так давно". - "Помнит, помнит, и еще скажите ей, чтобы она поторопилась... то есть, наоборот, чтоб все хорошенько обдумала. И еще скажите, у него есть кое-что для нее, что ей может очень понравиться. А впрочем, нет - не говорите, не надо - это прозвучит слишком пошло. Лучше скажите, что все будет по-старому - вернее, по-старому, но не совсем... если, конечно, она поймет всю эту тарабарщину. Скажите, что он перевезет ее и все ее вещи и все расходы возьмет на себя. И пусть не беспокоится - он обо всем позаботится. Передайте еще, что я надеюсь, с ней все в порядке. Что я...
- Значит, это все-таки вы, - сказала женщина. - Я уже давно догадалась - так что напрасно вы мне морочите голову. Только почему бы вам не сказать ей все это самому?
Ледбиттер вдруг приуныл.
- Не знаю, - пробормотал он. - Просто я буду чувствовать себя полным идиотом, когда начну с ней объясняться. Не то чтобы все это неправда - ни в коем случае. Но все равно... Черт! Лучше вы сами скажите... Ну, в общем, скажите все, что так любят слышать женщины. А то если она меня увидит, то подумает...
- Это точно! - раздался голос у него за спиной. - И главное - уже подумала!
Они обернулись и увидели Кларису - ее глаза сверкали.
- Как вы могли, миссис Уайт, - набросилась она на хозяйку, - пустить в дом этого человека. Знайте же: пока он не уберется, ноги моей здесь не будет...
- Но, миссис Кроузер, - попыталась успокоить Кларису миссис Уайт, - вы слишком жестоки...
- Жестока? - переспросила Клариса. - Это я-то жестока? Да по сравнению с ним я невинный младенец! Этот человек причинил мне столько горя, что...
- Подождите, милочка, - возразила хозяйка, - вы лучше послушайте, что он собирается вам сказать. Он, между прочим, о вас очень тепло отзывался! Не прогоняйте его, не выслушав. Не надо требовать от мужчин, чтоб они были ангелами с крылышками - к чему это? Я понимаю: в свое время он наломал дров, но теперь надо его простить - кто из нас без греха? А кроме того, я уверена, что он получил хороший урок. Смотрите, какой он кроткий, - стоит ли так на него кричать? Мало кто из мужчин стерпит, когда на его доброту отвечают грубостью. Будьте благоразумной - дайте ему высказаться.
Ледбиттер, за которого в жизни никто не замолвил доброго слова, тем более женщина, действительно стоял как овечка - силы вдруг совсем покинули его - и только с надеждой поглядывал на свою неожиданную заступницу, делая вид, что никакой Кларисы нет и в помине. Клариса, со своей стороны, тоже старалась его не замечать - она обращалась исключительно к своей домохозяйке.
- Если б вы знали, что это за чудовище, миссис Уайт, вы бы не стали его так защищать! - гневно выкрикивала Клариса. - Сначала он сосет из тебя кровь, а потом выбрасывает к чертям. Слушай меня внимательно, Стив Ледбиттер, - наконец обратилась она к водителю. - Проваливай отсюда подобру-поздорову и никогда больше не смей показываться мне на глаза.
Клариса разрыдалась, а Ледбиттер, воспользовавшись образовавшимся замешательством, стал отступать к машине. Дождался, наплевали в душу при всем честном народе, и главное, кто наплевал - баба! Он сел в машину, включил зажигание, но стартер впервые в жизни не сработал. Ледбиттер снова и снова нажимал на педаль, но машина не заводилась, а издавала какие-то подозрительные звуки, словно человек, которого тошнит. Наконец Ледбиттер вылез и завел ее ручкой. Отъезжая, он не смотрел на Кларису, о чем-то жарко спорившую в дверях с хозяйкой: он вообще ничего не видел и не слышал, хотя делал все, что положено человеку за рулем. Когда же он немного пришел в себя, оказалось, что он едет по Белгрейв-сквер. Тогда, подчиняясь безотчетному порыву, он свернул на Саут-Холкин-стрит и медленно проехал мимо дома леди Франклин.
ГЛАВА 23
С этого дня Ледбиттер возненавидел свою машину. Она его подвела, причем, казалось ему, сделала это нарочно, продлив момент невыносимого унижения, и теперь он только и думал, как бы от нее поскорее избавиться. Гордость, которую он испытал в тот день, когда впервые смог назвать ее своею, и которая переполняла его всякий раз, когда он сравнивал ее с другими - более потрепанными или менее ухоженными автомобилями, исчезла без следа; их близость, радостная и вдохновляющая, превратилась теперь в ту самую фамильярность, что, как известно, рождает презрение. Все, что раньше его так в ней восхищало, теперь вызывало неприязнь. Ему было трудно находиться в ней - и физически, и морально. Стоило ему сесть за руль, как у него начинала ныть спина, чего раньше с ним не случалось; ему было противно к ней прикасаться, а иногда, проведя в поездке час-другой, он ловил себя на том, что сидит, судорожно вцепившись в руль, и не может разогнуться - явный признак нервного расстройства, чего так боятся все профессиональные водители.
Если раньше он с упоением мыл и начищал ее до блеска, а когда она начинала сверкать, не мог сдержать улыбки, то теперь все переменилось. Ему было противно подходить к ней. Он чинил и чистил ее словно из-под палки и жалел потратить на нее лишний пенс. Безоблачный небосвод их дружбы - самой нежной и преданной, на какую был способен Ледбиттер по отношению к одушевленным и неодушевленным предметам, не считая разве что телефона, затянуло тучами. Другие машины не вызывали у него никаких эмоций, но когда он подходил к своей, то во рту появлялся противный привкус.
Только теперь, когда машина попала в немилость, он понял, как много она для него значила. Те чувства, которые он раньше всячески подавлял и старался делать вид, что их просто не существует, теперь и вовсе не получали никакого выхода.
Но ничего - скоро он купит другую, и все встанет на свои места. Ледбиттер стал лихорадочно подыскивать замену своей прежней любимице. Во-первых, новая машина непременно должна быть больше и лучше опальной предшественницы, той, что подарила ему леди Франклин. Это будет роскошный автомобиль, - даже леди Франклин, прежде чем купить такой, три раза подумает. Она увидит машину и изумится: "По-моему, у вас раньше была другая?" - "Да, миледи, была, но ее больше нет! Она не годилась". - "Не годилась?" - "Нет, не годилась для вашего бракосочетания".
Это прозвучит изящно и деликатно. Репетируя эту фразу в различных вариантах, Ледбиттер ни минуты не сомневался, что, произнося ее, не допускает бестактности. При этом он улыбался про себя: уж кто-кто, а он-то знал, кому что сказать! Но почему эта фраза так застряла у него в мозгу и почему он все время думает о леди Франклин? Теперь он думал о ней постоянно. Выходит, новая машина будет ей подношением, свадебным подарком, так, что ли? Эта мысль рассмешила его - надо же придумать такую чушь! "Дай попробовать яблочка!" - попросил один мальчик своего товарища. "Не дам". - "Ну тогда дай понюхать огрызочек". Вот и леди Франклин получит от него в подарок огрызочек, понюхает его, вдоволь на него насмотрится и навсегда сохранит в памяти приятное воспоминание. Ну, умора! Но тем не менее, чем больше задумывался он о предстоящей покупке и о том, какой будет его новая машина, тем настойчивее утверждалась в его взбаламученном сознании мысль, что он ищет свадебный подарок для леди Франклин. Ему казалось, что он просто обязан купить машину ради нее.
Чего-чего, а машины Хьюи ей не подарит. Что там машины - запасного колеса она от него не дождется. Если Хьюи даже что-то и купит невесте, то на невестины же денежки - в этом Ледбиттер не сомневался. Она-то его задарит с ног до головы: "Дорогому жениху от любящей невесты... Полный гардероб, чек на кругленькую сумму - что еще? Ах да, конечно, ведь этому подлецу подавай и любовницу. Отлично: дорогому жениху - милая симпатичная любовница.
Ну да Бог с ним, с Хьюи. Главное состоит в том, что, сделав этот самый свадебный подарок, он, Ледбиттер, каким-то загадочным образом - каким именно, он и сам не знал, но только смутно ощущал это - сможет вернуть долг леди Франклин. Нет, он не имел в виду деньги, о них он не думал. Просто на какое-то мгновение он - как владелец дорогого роскошного автомобиля - станет с ней на одну ступеньку... Нет, опять не то! Просто ему удастся разделить с ней ее радость. Он жаждал духовной общности - если бы хоть на мгновение оказаться равным ей, стать человеком ее круга. Ледбиттер был, по сути дела, бедняком, но постоянно имел дело с людьми богаче, гораздо богаче, чем он. Раньше, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими клиентами и продолжать себя уважать, время от времени он любил перебирать в уме свои достоинства - безукоризненную внешность, пунктуальность, высокий водительский профессионализм, деликатность, - хотя прекрасно понимал, что все это, увы, личные, а не классовые достоинства, от которых не так уж много проку. Как личность он мог бы дать сто очков вперед любому из своих клиентов - даже Хьюи, несмотря на его смазливую физиономию, - но что с того? Будь он человеком их круга (или они его), он бы им показал! Они живо смекнули бы, что не годятся ему и в подметки. Но он бедняк, а они богачи, и каждый из них - в том числе и Хьюи - в любой момент мог напомнить ему про сверчка, которому не мешало бы знать свой шесток. Но теперь, став обладателем роскошного автомобиля, он наконец-то обретет ту самую силу, что уже не зависела от его личных качеств, - силу денег, с которой вынуждены считаться все.
Только, строго говоря, пока никакой он не хозяин. Даже если удастся сделать так, что старая машина пойдет в уплату за новую, даже если он снимет с банковского счета все свои сбережения, все равно придется раздобыть еще несколько сотен фунтов, чтобы сделать эту покупку. Причем покупать придется в рассрочку. Если не считать того, что новый автомобиль гораздо лучше старого, в материальном отношении он, Ледбиттер, снова будет отброшен на те позиции, на которых находился, пока полтора месяца назад не появилась леди Франклин и не пришла ему на помощь. Он будет не хозяином, а должником.
Сначала он внутренне содрогнулся перед подобной перспективой, но потом позабыл обо всем в ажиотаже упоительной погони за нужной маркой, - надо было обязательно успеть отыскать машину до бракосочетания, даты которого он не знал, а спрашивать не хотел.
После стольких огорчений и затраченных впустую усилий было приятно снова чувствовать себя полноправной самостоятельной личностью, ставить перед собой цели и, несмотря на все преграды, добиваться их осуществления. Новая машина! Она поможет ответить на все вопросы. Она станет материальным выражением его веры в себя и в те принципы, что на протяжении тридцати пяти лет медленно, но верно вели его по каменистой тропе успеха. Эта удивительная симфония из черного лака и хрома, стремительная как ветер, станет олицетворять собой все то, чего сумел он добиться в жизни. С ней не будет никаких проблем - во всяком случае, никаких неразрешимых проблем. Машина станет его подругой, любовницей, женой. Он будет холить ее и лелеять, не опасаясь, что в один прекрасный день она предаст его.
Впрочем, помечтал и хватит! Ледбиттер прекрасно понимал, что, прежде чем он добьется своего, придется немало потрудиться. Главное - не переплатить, иначе пропадет вся прелесть покупки. К счастью, напряженная погоня за мечтой мобилизовала все его способности и прежде всего деловой инстинкт: ему не терпелось поскорее стать владельцем новой машины, но он умело сдерживал себя. Ледбиттер изучил и забраковал великое множество моделей: у всех них отыскивались хоть крошечные, но изъяны. Он же решил, что новая машина будет тем совершенством, что являлось ему в воображении. Поиски требовали времени, и он стал отказываться от заказов, чего не позволял себе, даже когда искал Кларису. Раз за разом терпя неудачу, он не падал духом и твердо верил, что рано или поздно отыщет машину своей мечты.
Идеал нашелся, причем, как это обычно случается, именно в тот момент, когда Ледбиттер меньше всего надеялся на успех, он знал о существовании этой модели, но не рассчитывал найти ее за такое короткое время. Все произошло как по мановению волшебной палочки. Он долго ломился в закрытую дверь, а потом она вдруг взяла и распахнулась сама, и за ней он увидел это чудо из чудес. Напряжение погони как рукой сняло, наступило полное умиротворение. Ледбиттер блаженствовал, словно мистик, дождавшийся откровения. Сомнения и тревоги остались позади. Одного мельком брошенного взгляда было достаточно: он нашел то, о чем мечтал.
Впрочем, он и виду не подал, что обрадован. Сразу же сделав выбор, он еще долго с кислым выражением лица рассматривал другие модели.