- Блядь, - нервно дернулся Тедди, послюнявил два пальца и затушил косяк. Потом они с Йо-Йо Па быстро открыли окна.
Я обернулся и посмотрел назад. Да, следом за нами ехала полицейская машина. Я поспешно отвернулся и уставился прямо перед собой, обмирая от страха. Сердце рвалось из груди по глухой параноидальной укурке. В голове судорожно билась мысль: "Меня посадят, непременно посадят. Нет, мне нельзя в тюрьму. Меня там протянут по полной программе. И потенциальные пидарасы, и неонацисты, все дружно". Я рассуждал так: "Я знаю, что надо делать. Когда меня привезут в тюрьму, я притворюсь сумасшедшим психом. Да! Я буду ходить, и кудахтать, и клевать зерна, и хлопать крыльями, как курица. И никто даже и не захочет ко мне подойти. А если кто-то и подойдет, я… я… я заору со всей дури: "ОТОЙДИ! ОТОЙДИИИИИ", - и как закудахтаю, как наброшусь на него, как повыцарапаю глаза, и впредь никто не захочет связываться с бешеным человеком-курицей…"
- Так, они не за нами. Они свернули, - сказал Йо-Йо-Па с облегчением, оборвав мои параноидальные грезы. - Уф! А то мне действительно стало стремно.
Я обернулся и посмотрел назад. Полицейской машины не было.
- ЙООООООУ! - заорал я и потряс кулаком, как бесноватый футбольный фанат, чья команда забила решающий победный гол на последней добавленной минуте. Остальные зависли на пару секунд, молча глядя на меня. А потом они расхохотались. Все разом.
- Ха-ха-ха! Этот нигга укурен в какашку! - взвыл от смеха Тедди.
- ХА-ХА-ХА! - ржал как конь Йо-Йо Па, хлопая ладонями о руль.
- Он сказал: "ЙООООООУ!" Ха-ха-ха!
Они истерично смеялись, все трое, хлопая друг друга по плечам и подпрыгивая на сиденьях. Я тоже смеялся. Вместе со всеми. Моя паранойя прошла без следа. Мне было весело и хорошо. Я замечательно раскурился и смеялся вместе со всеми.
Это же классно!
- Да, ты был прав, - сказал Тедди, хлопнув Орал-Би по плечу. - Он и вправду смешной мазафака.
- Я ж тебе говорил, он прикольный. Слышь, Моско, ты молодца. Зажигаешь ваше не по-детски. Наш человек.
- Спасибо, Би. Я тебе очень признателен, правда.
Все приумолкли на долю секунды, а потом снова расхохотались.
- Ха-ха-ха! Он сказал: "Я тебе очень признателен". - Тедди снова изобразил свою насмешливую вариацию голоса белого человека, подняв кулак в традиционном приветствии "Власти черных". - Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
- Вообще-то белые не так разговаривают, - сказал я Тедди.
- Именно так, нигга. Именно так!
Мы еще посмеялись все вместе, потом замолчали, чтобы отдышаться.
- Ладно, Моско. Теперь, когда тебе вставило, давай прогоним твой текст, - сказал Орал-Би.
- Прямо вот так и прогоним? - спросил я.
Я в жизни не был таким забалдевшим. Меня просто убило. Но теперь - по-хорошему.
- Прямо вот так и прогоним.
Я достал из кармана листок с текстом для Би.
- Мне его прочитать? Или сам прочитаешь?
- Нет, - сказал Би. - Ты не понял. Прогони нам телегу.
- Чего?
- Прочти нам рэп. Чтобы все по уму.
- Нет, - улыбнулся я глупой улыбкой. - У меня не получится.
- Не боись. Все получится.
- Ну, хорошо. Хорошо. - Трава и вправду избавляет человека от комплексов. А я был укурен по самое не хочу. - Значит, так…
- Включить тебе ритм? - спросил Би.
- Не, не надо. Хотя да. Включи. - Я взглянул на листок у себя в руках и вдруг с ужасом понял, что у меня вряд ли получится что-либо прочитать. Строчки плясали перед глазами, наползая одна на другую. Однако мне удалось собраться. Сам не знаю, откуда вдруг взялись силы. Орал-Би включил CD-плеер и нашел композицию только с музыкой, без слов. Я выждал пару минут, пытаясь проникнуться ритмом, и как только почувствовал, что уже можно вступать, сразу начал: - Я чувак на районе известный / Тем, что шишак у меня интересный. Бьет малафья, как из грозного штуцера, / Ваццкий восторг, бля, приходит вся шушера. Чпокаю щас одну дырку, Клариссу, / В мужниной тачке, как Кэрролл - Алису. / Как он заснет - а я тут уже, скоро, / С бабой евойной качаю рессоры. / Я, бля, ебу эту суку полгода реально, / А мужу, козлине, ниче так, нормально. / Но только Кларисса, та телка, что пялю, / Мои кровные бабки решила шакалить. / Тряпки, прически, короче, прикинь, / Сука, решила скупить магазин. / Мало того, ее мать, суперкляча, / Тоже решила отведать горячего. / Тетка костыль объезжать мастерица. / Стала с дочуркой за хуй мой биться. / Сто раз на дню теребили сосиску, / Я охуел - чересчур много риска. / Быстренько тема такая созрела - / Надо скорей информировать чела. / Мужа технично отследил я у хаты, / Это был ты - мудачина лохатый! / Так что скажи своим блядям домашним, / Типа послал их мужик настоящий. / Мол, не встает на их страшные рожи, / Больше в их дом ни ногою не вхож я.
Их просто ВЫНЕСЛО. Они хохотали до слез, хлопали себя по коленям и выдавливали одобрительные восклицания типа: "круто", "чума" и "пипец". Меня самого так растащило, что под конец я даже выдал небольшой экспромт, не предназначенный для исполнения со сцены:
- Я чувак на районе известный / Тем, что шишак у меня интересный. / Бьет малафья, как из грозного штуцера, / В аццкий восторг, бля, приходит вся шушера. / Би крут неимоверно, Би - супераппарат. / Все лейблы побережья писать его хотят, / Но Денди Лайонз платит реальное бабло, / А если кто-то против, получит щас в табло! / Йоу, йоу, йоу! В табло, бля! Точняк!
Я завершил читку известным жестом с демонстрацией среднего пальца, как это делают некоторые рэперы. Зал стоял на ушах.
- Да, Моско! - прохрипел Тедди сквозь смех. - Это было сильно!
- Это да, - подтвердил Йо-Йо Па.
- Да, нигга. Неплохо. Очень даже неплохо, - сказал Орал-Би. - Прими респект.
- Тебе понравилось? - тупо спросил я, чувствуя себя победителем на белом коне. Пусть даже и очень укуренным победителем, тупящим вовсю.
- Не то слово, бро. - Орал-Би замолчал, слушая музыку и подергиваясь в такт ритму. - А хороший музон. Зажигает. Что-то как-то меня растащило. Ща буду делать фристайл. А, братан? Сделать фристайл? - спросил он у Йо-Йо Па.
- А че, дело хорошее, - важно кивнул Йо-Йо Па, тоже дергая головой в такт ритмичному рэпу. Я подумал: "А может быть, лучше не надо?" Даже по сильной укурке я понимал, что Орал-Би на фристайл не способен. Просто ему не дано. Собственно, поэтому я и пишу ему тексты. Потому что он полный дебил. Хотя, с другой стороны, было бы интересно послушать, как он будет пытаться изобразить что-нибудь этакое в "вольном стиле". Главное, не рассмеяться. Иначе они меня грохнут. Прямо здесь и сейчас.
А это уже не смешно.
Орал-Би запрокинул голову и облизал губы, готовясь к рифмовке экспромтом.
- Так, так, так… Ну че? Все готовы? Щас. Щас, щас, щас. Значит, так… э… ну, ладно, погнали… Так… так, так… щас… В общем, меня зовут Орал-Би, и ты мне мозги не еби. А че?! Неплохо! Давай, Толстый. Читай фристайл. - Он обернулся ко мне и передал воображаемый микрофон. Так я и думал. Фристайлщик из Би никакой. Они все смотрели на меня, все трое. Ждали, когда я начну рифмовать.
- Хочешь, чтобы я сделал фристайл?
Я знаю, как писать тупой рэп. Дайте мне ручку, блокнот, словарь рифм и хотя бы минут сорок времени, и я напишу более или менее приличный текст. "Приличный", понятно с поправкой на то, для кого я пишу. Но я не могу сочинять на лету. Тот небольшой экспромт, который я выдал под конец читки текста, получился случайно. Исключительно по укурке. Но я был не в том положении, чтобы спорить. Один тихий забитый еврейский мальчик в одной машине с тремя суровыми конкретными черными пацанами - не самый лучший расклад для плодотворной дискуссии.
- Ага, бро. Хочу, - сказал Би. - Давай, захерачь нам фристайл. Чтобы мои братаны знали, куда идут мои баксы!
"Твои баксы идут прямиком в обувную коробку у меня в шкафу", - подумал я. Но вслух, разумеется, этого не сказал. Вслух я захерачил фристайл. Мне самому до сих пор непонятно, как я это сделал.
Я закрыл глаза и принялся, кивать головой в такт музыке.
- Так, так, так… Ну че? Все готовы? (Это стандартная процедура "разогрева" перед фристайлом.) Щас. Щас, щас, щас. Ну, ладно, погнали… Так… так, так… раз, два, три… Я у ниггера негр, пишу ему тексты. Это, наверное, даже уместно. А че бы мне призраком-то не писать? Если я белый, как призрак, но, блядь… Меня это, знаете, подзаебало, хотя чел он крутой, и мне платят немало.
Я старался сосредоточиться на рифмовке и более или менее попадать в ритм, но все же следил за реакцией публики, и мне было приятно услышать их одобрительный рев. Тедди Биззл, похоже, снимал меня на видеокамеру, встроенную в его навороченный мобильный телефон.
- Я укурен и весел, так что в жопу печаль. Мой кумир - Барри Уайт, мне траву обещал.
- ЙОУ! - публика билась в экстазе.
- Да, я толстый еврейский обжора неверный, / И свинину я ем очень даже кошерно.
- ХА-ХА-ХА!
- Он сказал: "Я ем кошерно свинину"! Ха-ха-ха!
- Я рифмую фристайл очень четко, на раз. Я умен и начитан, что твой пидарас.
- Ааааа! Чума!
- Я не порнозвезда, и мой болт - не с рессору, / Но всякая телка пойдет со мной без разговоров. / Потому что они знаю толк в правильных пацанах. / А которая не знает, пошла она нах.
- Ха-ха-ха!
- Мое слово дороже, чем все бабло Скруджа Макдака. А если не веришь, пойди отсоси, мазафака.
- ХА-ХА-ХА!
Композиция закончилась. Чему я был несказанно рад, поскольку мое поэтическое вдохновение уже начало иссякать. Если бы музыка продолжалась чуть дольше, я бы наверняка сдох. Даже в полном откате - а откат был неслабым, - в глубине затуманенных дурью мозгов все же брезжила наводящая панику мысль, что надолго меня не хватит.
Народу, похоже, понравилось. Судя по их одобрительным воплям и смеху. Я был горд собой и своим представлением. Повторюсь: мне самому до сих пор непонятно, как я это сделал. Не иначе, как по укурке.
- Круто, нигга, - сказал Орал-Би. - В натуре круто.
- Спасибо, дружище. Спасибо. - Я был искренне тронут. Тоже, наверное, по укурке. Орал-Би переключил трек на CD, и Йо-Йо Па затеял свой собственный фристайл. Он рифмовал плавно и без запинок. Но я не особенно вслушивался. Вернее, честно пытался слушать, но внимание рассеивалось, и звуки ускользали. Глаза закрывались, меня буквально срубало. И, наверное, все же срубило, потому что потом я очнулся от громкого крика мне в ухо:
- ТОЛСТЫЙ!
- Что? - Я открыл глаза и растерянно заморгал.
- Мы уже дома, дружище. Мы тебя подвезли. Ты как, в порядке? - спросил Орал-Би.
- Э… да, наверное.
Я плохо помню, что было дальше. Я кое-как выбрался из машины, вошел в подъезд, поднялся к себе на четвертый этаж, держась за перила. Все было словно в тумане - в мутном едком тумане. Ровно в четыре часа пополудни я вошел к себе в квартиру и - метафорически выражаясь - вляпался в очередную немалую кучу дерьма. А ведь до этого я был уверен, что хуже уже быть не может.
Кто эти тёти?
Уолли Москович
Уоллис Кью Москоу
Мой дядя Джонни живет в большом городе,
Где бомжи и бомжихи ночуют на холоде,
В грязном квартале, где мусор на улице.
И психи с тележками ходят, сутулятся.
Тети стоят там у дома толпой,
Их охраняет какой-то хромой.
Судя по виду - жуткий позер,
Дядя его называл "сутенер".
Я удивился: "А что это значит?"
"Вырастешь - сам все узнаешь, мой мальчик".
К ним иногда приезжают машины,
Тети подходят, садятся в кабину.
Но почему-то не уезжают,
А просто сидят, головою мотают.
Я подошел рассмотреть их поближе,
Тетки страшней не встречались мне в жизни.
Шерстистые руки, прыщавые лица,
Зубы кривые - кошмар, не девицы.
Дылды, толстухи, совсем коротышки,
Кричали, кривлялись они, как мартышки.
Одна была в сетчатом платье из блесток
Другая с серьгами размером с наперсток.
У третьей, по-моему, торчала щетина!
Четвертая скорчила страшную мину.
Кто они, что они тут потеряли?
Что они нам так истошно кричали?
Одна заявила, что "выйдет нам дешево",
Другая сказала, что "глотка хорошая".
Кто эти тети? Зачем тут стоят,
Словно у них тут какой-то парад?
Дядин ответ был вообще непонятен:
"Это не тети, дружище, а дяди".
Тема 13
Я открыл дверь в квартиру и первое, что увидел: черный сверкающий пистолет, свисавший на бечевке с дверной перекладины. Он вертелся у меня перед носом наподобие какого-то безумного мобиля над колыбелью грядущего преступления.
И это мне не приглючилось по укурке.
Там действительно был пистолет.
Я подумал: "О Господи! Пистолет". Мысль, конечно, не самая оригинальная, но именно так я и подумал. Это была самая первая мысль. Вторая мысль: "Меня что, действительно ТАК убило?!" - тоже не отличалась оригинальностью. Третья мысль: "А чего он тут висит?!" - стала сигналом к действию. Я схватил пистолет. Бечевка, привязанная к предохранительной скобе, дернулась и натянулась. Я поднял глаза. Как оказалось, кто-то вбил маленький гвоздик в перекладину двери и повесил на нем пистолет. Как будто он, этот "кто-то", хотел, чтобы я взял пистолет и оставил на нем отпечатки пальцев. Что я сдуру и сделал. Пистолет был холодным и очень тяжелым. Тяжелее, чем мне всегда представлялось. До этой минуты я никогда в жизни не держал в руках огнестрельное оружие. Но ощущения мне нравились. Я провел пальцем по черному стволу. "Какого хрена?! - подумал я. - Все равно я уже взял его в руки, так почему бы и не посмотреть, как следует?!". Я сам поражался своему спокойствию. Наверное, если бы я не был укурен по самое не хочу, я бы уже давно вдарился в панику. А так я просто стоял, тупо разглядывая пистолет у себя в руках, и пытался придумать, что делать дальше.
Наверное, первым делом надо стереть с этой штуки мои отпечатки пальцев. И что потом? Вызвать полицию? Но я был не в том состоянии, чтобы общаться со стражами порядка. - Я решил так: сотру свои отпечатки, может быть, приму душ, дождусь, пока меня не отпустит, и уже потом позвоню в полицию. Но по дороге на кухню мой замечательный план был разрушен неожиданным появлением Гомера Симпсона, который выскочил из спальни и набросился на меня.
Да, именно так все и было. Гомер Симпсон. Выскочил из моей спальни. И опять же это была никакая не галлюцинация, порожденная злоупотреблением запрещенными веществами. Гомер Симпсон в синем вельветовом комбинезоне, с глупой улыбочкой на лице, выбежал из спальни с явным намерением перехватить меня по дороге на кухню.
- Эй, ты чего?! - Я обернулся к нему и безотчетно поднял пистолет.
Вот поэтому я и не курю траву.
И только потом мой затуманенный каннабисом мозг все-таки сообразил, что это был не настоящий Гомер, а человек в маске Гомера, и что он собирался наброситься на меня с кулаками, и что мне придется стрелять не в моего обожаемого Гомера, а в какого-то самозванца, а если так, я могу защищаться… Рассудив таким образом, я ничтоже сумняшеся нажал на спусковой крючок, и - БА-БАХ! Выстрел раздался за долю секунды до того, как лже-Гомер налетел на меня и сбил с ног. Падая, я ударился затылком о край кухонного стола и уронил пистолет. Я видел, как Гомер метнулся к упавшему пистолету, схватил его, сунул в карман комбинезона и выбежал из квартиры. А потом я отключился.
Яростный стук БАМ-БАМ-БАМ привел меня в чувства. Я открыл глаза и увидел - узрел - свою кухню в совершенно новом ракурсе. Вид сбоку и снизу. Такой я не видел ее никогда. Да, грязновато. Но что я мог сделать?! Я застонал и приподнялся, опираясь на локти. Я никак не мог сообразить, почему лежу на полу и почему у меня так болит голова. В дверь опять постучали. БАМ-БАМ-БАМ.
- ОТКРОЙТЕ! ПОЛИЦИЯ!
Дверь распахнулась, и в прихожую ворвались двое полицейских. В форме, с оружием. Все как положено. Увидев меня, они заорали на два голоса:
- НА ПОЛ! ЛЕЖАТЬ! НА ЖИВОТ!
- Что?..
- НА ПОЛ! ЛЕЖАТЬ! ПЕРЕВЕРНИСЬ! НА ЖИВОТ!
Собственно, я и так был на полу. Так что мне не составило труда выполнить их, скажем так, просьбу. Я послушно перевернулся на живот. Чтобы ребята не напрягались. Они и вправду слегка приутихли, прекратили орать и принялись переговариваться между собой на каком-то своем полицейском сленге, из которого я не понял ни слова. Я украдкой взглянул на них. Один из полицейских стоял в дверях кухни, держа меня на прицеле, а второй осматривал квартиру. Видимо, чтобы убедиться, что им ничто не угрожает.
- Все чисто, - сообщил второй полицейский, вернувшись на кухню. - В спальне все перерыто, а здесь у нас мокро. - Он указал пальцем на пол.
В спальне все перерыто?!
Мне стало нехорошо. Я тут же подумал о коробке с деньгами в шкафу. Блядь.
И что значит "мокро"?
- Где? - спросил полицейский, который приглядывал за мной.
- Вот здесь, - его напарник вновь указал на пол. - И еще у входной двери.
- И сильно мокро? - спросил тот, который держал меня на прицеле.
- Не очень.
- Зови бригаду.
Полицейский, который осматривал квартиру, сказал что-то по рации. Опять на своем полицейском сленге. Но я все-таки понял, что он вызывал подкрепление.
- ЧТО ЗДЕСЬ У ВАС ПРОИСХОДИТ, СЭР? - заорал полицейский, который присматривал за мной. Он действительно заорал в полный голос, как будто я был глухим. При этом он вежливо и аккуратно пнул меня в бок ногой, насколько понятия "вежливо" и "аккуратно" вообще применимы к пинку тяжелым полицейским ботинком.
- Н-не знаю. Я сам только вошел… В смысле, Гомер… На м-меня напали! - заикаясь, пролепетал я. Я хотел рассказать обо всем, что случилось, но не смог выдавить из себя больше ни слова.
- ВЫ ЗДЕСЬ ЖИВЕТЕ? - прокричал полицейский.
- Д-да, сэр, - сказал я, прижимаясь щекой к холодному паркету. Это действительно неприятно, когда в тебя целятся из пистолета. Даже если в тебя целится страж порядка, и ты точно знаешь, что он не будет стрелять.
- ЭТО ВЫ ЗДЕСЬ СТРЕЛЯЛИ, СЭР?
- Д-да, сэр.
- ЗНАЧИТ, У ВАС ЕСТЬ ОРУЖИЕ? И ГДЕ… ВАШЕ… ОРУЖИЕ? - спросил он, как я понимаю, своим наиболее вежливым тоном. Я имею в виду, исходя из всех представлений о вежливом тоне. И тут в кухню ворвался второй полицейский, выходивший в прихожую для сверхсекретных переговоров по рации.
- ГДЕ? ГДЕ ОРУЖИЕ? ГОВОРИ, ГДЕ ОРУЖИЕ! - заорали они хором. Мне хотелось сказать им: "Ребята, и незачем так орать. Я и в первый раз все прекрасно слышал". Но, разумеется, я не стал этого говорить. Я подумал, что эти двое, наверное, новички. Они были какими-то чересчур нервными и напряженными, слишком усердными в плане служебного рвения и… я не знаю… совершенно дурацкими.
Я растерянно огляделся и понял, что у меня в руке уже нет пистолета. Потом я вспомнил, что уронил его, когда падал. Но на полу его тоже не было. А, нуда! Точно! Гомер же забрал пистолет!
- Его з-забрали, - выдавил я.
- КТО ЗАБРАЛ? ТОТ, КТО НА ВАС НАПАДАЛ?