спутницы.
– А знаешь ли ты, что этот храм посвящен жившему в шестом веке ирландскому
святому по имени Бриджит? – спросил я.
– Мне наплевать на всю эту твою христианскую чушь! – фыркнула Ванесса.
– Но, – протестовал я, – эта церковь построена на месте древнего и
священного Колодца Брайда. В соответствии с
кельтской традицией, Бриджит или Брайд – это солнечная богиня, которую почитают
во время праздника огня Имболк
церемонией, включающей в себя причастие святой водой. Как тебе известно эти
ритуалы имеют место в начале февраля,
после чего Брайд появляется из-под земли в виде весенних цветов. Колодец Брайда
был святыней еще до Рождества
Христова, его воды считались самой ценной в магическом отношении жидкостью во
всем Лондоне!
– Ни фига себе! – воскликнула Холт. – Это надо так понимать, что мы можем
приступить к магической работе прямо здесь
и сейчас?
– Ага, – ответил я. – Я спущусь на улицу, а ты оставайся здесь. Когда я
подам сигнал, начинай кричать без остановки
следующее заклинание "Я горю, я пылаю, я сгораю, я ведьма и бесы вселились в
меня".
Я спустился с колокольни, запер за собой входную дверь и вышел на Брайд-
Лэйн. Оттуда я крикнул Ванессе, чтобы та
приступила к заклинаниям. Я еще долго слышал ее вопли, пока шел по Нью-Бридж-
стрит к станции метро "Блэкфрайарз".
***
Когда я вернулся в Брикстон, я обнаружил в моей постели Лайви, который
трахал там Сайиду Нафишах. Это показалось
мне дурным предзнаменованием и посему я выдворил Лайви из моего дома. Позднее я
выяснил, что именно этот
психический вампир и распространял слухи о совершенных мною ужасных убийствах.
Я потребовал, чтобы Сайида отвезла меня в Гринвич. Нашей первой остановкой
оказался дом состоятельного оккультиста
на Мейз-Хилл. Я быстро убедил сатаниста позволить мне воспользоваться его
большим садом, который был скрыт от
пытливого взгляда соседей деревьями и высокой зеленой изгородью. Нафишах
следовало наказать и поэтому я заставил ее
вырыть себе могилу. Я сидел, прихлебывая "Пимм’с", а она принялась за работу.
Девица не привыкла к тяжелому
физическому труду и вспотела как свинья к тому моменту, когда через несколько
часов выполнила первую из порученных ей
заданий. Затем я заставил Сайиду принести из сарая гроб и положить его в могилу.
Когда моя ученица уселась в могилу, я
бросил ей туда томик "Золотого треножника" и заставил прочитать его вслух
двадцать четыре раза подряд.
"И да приготовит он серу негорючую в субстанции, в коей оная сера не
возгорается – а сие возможно только если солью
извлечь душу тела серы, засим же извергнуть из нея обратно. Оная субстанция
столь благородна, что сиянием превосходит
все звезды небесные, и сущность ее изобилует кровью, подобно Пеликану, иже
терзает клювом грудь свою и соком ея, не
умаляясь в жизненных силах, вскармливает птенцов. Сия Тинктура, сиречь Роза
наших Мастеров, окраса лилового, иными
именуемая также Драконовой Кровью, иными же – многоскладчатым лиловым плащом,
иже покрывается им Царица
Спасения и через посредство его металлам возвращается их природный блеск".
Сайида была хорошей чтицей и я с удовольствием слушал, как она вновь и
вновь повторяла три текста, из которых
состоит "Золотой треножник". Особенно приятно было созерцать заход солнца, в то
время как Нафишах исполняла
наложенную на нее эпитимию. Когда стало слишком темно и буквы уже нельзя было
разобрать, она просто впала в транс,
благодаря чему ей удалось довести до конца начатое. Я был доволен моей ученицей.
Нафишах исполнила ритуал
добросовестно.
Но еще предстояло проделать немало работы, поэтому мы направились на запад
в машине Сайиды, которые мы оставили
на стоянке на Дептфорд Грин. Затем мы прошли пешком вдоль Николас-хауза.
Кирпичная стена отделяла нас от кладбища.
Мы разделись догола перед памятной доской в честь Кристофера Марло. На самом
деле доска установлена на месте старой
чумной колонны, а вовсе не там, где похоронен драматург. Стоя обнаженным в
лунном свете, я разглядывал густую копну
волос на лобке Нафишах, а она разглядывала мой член. Эрекция не заставила себя
ждать.
– Когда мы одержимы самими собой, – нараспев произнес я, – мы прекрасны.
Стоит нам начать подражать природе иной,
чем наша собственная, мы становимся уродливы. Познавая себя, мы прекрасны и мы
уродливы, когда отвергаем себя.
– Мой повелитель! – простонала Сайида, упала на колени и взяла мой член в
рот.
Я принялся безучастно рассматривать заброшенную электростанцию на другой
стороне дороги. Я слышал как банда
подростков бесчинствует внутри заброшенного здания, но я не видел вандалов.
Заглушив праздные мысли, я сосредоточился
на предстоящем мне деянии. Прежде чем переходить к сере и меркурию, мне
следовало разобраться с солью. Используя семя
как основу я должен был вспомнить кем я был – ведь только тогда я смогу
разобраться со всем остальным. Когда любовные
соки вскипели в моем лоне и изверглись в горло Нафишах, я визуализировал в своем
сознании образы Драконов и Львов.
Мне придавал смелости тот факт, что я удержался от почти непереносимого
искушения соскользнуть вниз по духовной
лестнице и превратиться в презренного Филиппа Слоана.
После того как мы оделись, я подсадил Сайиду на кладбищенскую стену, а
затем вскарабкался следом за ней. Мы доехали
до Гринвич Пойнт, где Сайида запарковала машину на Уэст Гроув. Затем мы
вернулись в центр круга деревьев, которыми
была обсажена закрытая для доступа Блэкхитская пещера. Я повелел Сайиде закрыть
глаза и рассказывать мне, что она
видит. У нее было видение девицы Эстрильдис, которая во время семи лет заточения
в пещере родила королю Локрину дочь
по имени Сабрина, которую принесли в жертву богам, утопив в реке Северн.
Разумеется, никаких исторических
подтверждений правдивости этой легенды не существует, поэтом видение Нафишах
легко объясняется присутствием
мыслеформ, оставленных многими поколениями верящих в глупые россказни туристов,
посещавших это место.
Я взял Сайиду за руку и мы спустились с холма в Гринвич. "Дом Лапши" был
все еще открыт, так что мы в очередной раз
полакомились "хо фангом". За соседним с нами столиком сидело неземное видение,
бывшее предметом вожделения мужчин
во все века. Это была женщина лет сорока; ее длинные светлые волосы, подвязанные
черной лентой, падали ей на плечи.
Черная тугая блузка с длинными рукавами подчеркивала формы пышной груди. Вокруг
видения вился рой почитателей и
когда оно встало, я увидел складки на ее животе по обе стороны тугого пояса
черного платья с разрезом. Красавица носила
черные босоножки на платформе, которые добавляли еще пару дюймов к ее и без того
впечатляющему росту. Тогда я заказал
еще еды для Нафишах и заставил ее съесть все без остатка, потому что мне
хотелось, чтобы она стала такой же пышной, как
очаровавшее меня прелестное создание, покинувшее ресторан.
Позже я купил Нафишах пакетик чипсов, которые она съела пока мы шли к
машине. Я бы предпочел остаться в Гринвиче,
но из соображений безопасности это было нежелательно, поэтому мы поехали в
Брикстон. Я сказал моей ученице, что
настало время продолжить ее обучение, хотя она не выразила особенного восторга,
узнав, что оно будет заключаться в
прослушивании альбома Уильяма Шатнера "Преображенный человек". Я объяснил, что
хотя "оккультное" означает
"скрытое", сделать что-то невидимым легче всего, если заставить мудрость
выглядеть как нечто совсем иное. Средний
слушатель воспринимает альбом с песнями, исполненными актером, сыгравшим
Капитана Кирка в "Стар Треке" как
занятную новинку, поэтому профанам остаются навсегда недоступны Вечные Истины,
которые можно легко приобрести в
любом торговом центре. "Преображенный человек" – это, на самом деле,
алхимическая психодрама, изображающая
различные стадии, которые должна пройти душа в ее земном воплощении для того,
чтобы подняться над преходящим и
обрести Бессмертие.
После сорока минут сосредоточенного прослушивания скрытых посланий,
записанных на этом диске, я вознаградил труду
Нафишах, принеся ей с кухни мороженное. Пока моя ученица наслаждалась ночным
лакомством, я заметил что под окнами
моей квартиры творится какие-то непорядок. Выглянув, я увидел Лайви, который
угрожал сжечь мой дом в отместку за то,
что его исключили из "Ложи Черной Завесы и Белого Света". Я взял Нафишах за руку
и вывел ее из дома через черный ход.
К счастью, она оставила машину на некотором расстоянии от того места, где сейчас
стоял Лайви, так что нам удалось
смыться, оставив этого пропойцу в полном неведении о том, что мы ускользнули от
его гнева. Подобное происшествие как
нельзя лучше показывает, почему глава оккультного общества должен держать в
тайне план своего жилища от всех своих
коллег по магии.
Я велел Сайиде проехать через Кеннингтон, "Слона и замок" и Тауэрский мост.
Машин на дорогах было мало и наше
путешествие по просторам Эссекса оказалось недолгим. Церковь Всех Святых в Ист-
Хорндоне расположена на вершине
пустынного холма. Прежде чем направиться к семейной церкви рода Тайрелл, мы
завернули в придорожную забегаловку,
удобно расположенную неподалеку от нее на главной дороге в Саутенд. Я заказал
два кофе и сандвич на тостах для
Нафишах. Пока она ела, я объяснил ей, что Уолтер Тайрелл играл роль священного
палача, когда он застрелил из лука
Вильгельма Руфуса в Ньюфоресте, поскольку оба они – и король, и придворный -
принадлежали к древней языческой вере,
которая требует ритуальных человеческих жертвоприношений. Церковь Всех Святых
была семейной церковью потомков
Уолтера Тайрелла, которые в четырнадцатом веке приобрели большое влияние в
графстве Эссекс. Когда Сайида покончила с
сандвичем, я заказал ей яблочный пирог с мороженым. Мы также попросили снова
наполнить нам чашки кофе.
Снаружи шел проливной дождь. Мы забрались в машину Нафишах и проехали
четверть мили вверх по глиняному холму к
церкви Всех Святых. В церкви горел свет; зайдя внутрь, мы обнаружили двух
пожилых людей, которые представились нам
как Джордж и Милдред. Джордж носил костюм и галстук-бабочку, он пригласил нас
прослушать концерт фортепьянной
музыки, а также воспользовался нашим присутствием как предлогом, для того чтобы
поведать нам историю кампании за
реставрацию полуразрушенной церкви, которая длилась четверть века. Он
рассказывал о бродягах, разводивших костер на
колокольне, и о вандалах, разбивавших окна, заодно подвергая резкой критике
современное либеральное руководство
англиканской церкви. Из его речи нам стало совершенно ясно, почему южная часовня
построена в типичном для высокой
церкви стиле, вплоть до покрова алтаря с вышитым на нем словами "AVE MARIA".
Когда Джордж принялся объяснять нам
отклонение от оси в плане церкви, обратив наше внимание на тот факт, что неф и
престол расположены не на прямой линии,
Милдред, потеряв терпение, стала тыкать пальцами в рояль. В конце концов Милдред
одержала верх над Джорджем и
приступила к исполнению концерта, состоявшего из произведений Баха и Моцарта.
Для начала Милдред объяснила нам, что дает публичные концерты только в том
случае, если заучит произведение
наизусть. Она также объяснила нам мотивы, по которым отказалась от карьеры
профессиональной концертной пианистки,
для начала которой ей только оставалось сдать соответствующие экзамены. В своем
колышущемся красно-оранжевом
одеянии Милдред выглядела довольно эксцентрично, и я ничуть не удивился, когда
она сообщила нам, что является
профессиональным математиком. Затем Милдред продемонстрировала нам различные
способы, которыми можно исполнять
одно и то же произведение Моцарта. Хотя для нее не составляло никакой сложности
исполнить его абсолютно
традиционным образом, она предпочитала отрывистую манеру с подчеркнуто
стаккатированным ритмом. Случайно задев
фальшивую ноту, пианистка остановилась, извинилась и объяснила в деталях, почему
это произошло. Через три четверти
часа был объявлен антракт перед второй частью концерта. Тогда в дело снова
вступил Джордж, который объяснил нам, что
Северные Врата церкви завалены каменной плитой, которая, как полагают, является
частью древнего алтаря.
Когда Джордж перешел к легендам о том, что в церкви похоронена то ли
голова, то ли сердце Анны Болейн, я стал
слушать внимательнее. Мы тут же приняли приглашение посетить алтарную гробницу в
нижнем этаже южного трансепта,
которая якобы содержит останки несчастной королевы. Хотя точно не известно, для
кого заложили эту крипту, датируется
она 1520 годом. После этого Джордж заговорил о необходимости сохранять не только
церкви, но и о необходимости найти
применение каждому оригинальному кирпичу и камню при обновлении церковных
зданий, потому что они пропитаны силою
молитв, намоленных прихожанами за долгие годы. Милдред же время от времени
молотила по клавишам рояля, извлекая
какой-нибудь случайный аккорд. Ей не терпелось перейти ко второй части концерта
и, в конце концов, Джордж вынужден
был уступить ей и замолкнуть. Но вместо того, чтобы сесть обратно на свои места
мы с Сайидой спаслись поспешным
бегством.
– Берегитесь змея из Уэст-Хорндона! – выдохнул нам вслед Джордж, в то время
как Милдред начала бренчать что-то из
Баха.
Хотя все еще шел дождь, Нафишах и я решили раздеться, спрятать одежду в
салон, а самим заняться сексуальной магией
прямо на крыше машины. Сайиду была вся влажная от дождя и это упростило мне мою
задачу – не прошло и нескольких
секунд, как я уже отыскал брешь среди гофрированных складок ее пизды. Мы делали
примитивную магию, не
приукрашенную никакими церемониями, и когда мы быстро достигли одновременного
оргазма, молния сверкнула прямо над
нами. На этот раз я позволил Филиппу ненадолго взять верх надо мной, дабы
подвергнуть верность Нафишах испытанию.
Мы оба промокли до мозга костей, и когда мы забрались в машину и начали
одеваться, наша одежда тоже стала влажной
изнутри.
Я ничего не сказал, и тогда Нафишах отвезла меня в ту же самую забегаловку,
где заказала два кофе и сандвич на тостах
для меня. Пока я ел, Нафишах распространялась о том, какую чудесную ночь мы
провели вместе. Она хорошо отзывалась о
радостной атмосфере в церкви, о ее белых стенах и прочных дубовых балках.
Развлечения тоже пришлись ей по вкусу – как
комедия нравов в исполнении пожилых супругов, так и концерт. Когда я покончил с
сандвичем, Сайида заказала мне
яблочный пирог с мороженым, который я поглотил в мгновение ока. Затем я
подмигнул официантке и направился в туалет. Я
надеялся, что она последует за мной. Я встал перед писсуаром, выпростав наружу
из джинсов мой конец, но изливать из себя
жидкость я вовсе не собирался. Через двадцать минут за мной явилась не
официантка, как я рассчитывал, а Нафишах,
которая пришла выяснить, куда я провалился. Я тупо смотрел на девицу, которая
тем временем заправила мой болт обратно в
джинсы, застегнула ширинку, а затем потащила меня за руку к своей машине. В
молчании мы вернулись в Брикстон.
Лайви все еще стоял под окнами моей квартиры. Я его не узнал, однако он
попытался напасть на меня, но Сайида утащила
меня в укрытие, прежде чем мы успели обменяться ударами. Нафишах настаивала,
чтобы я принял душ. Капли теплой воды
на моей коже доставили мне подлинное удовольствие. Но удовольствие это стало еще
большим, когда Сайида тоже встала
под душ и принялась намыливать меня. Затем девица моментально смыла пену горячей
водой, вытерла меня насухо и
умастила мою кожу маслом. Я лежал на животе, ощущая эрекцию, в то время как
Нафишах растирала мои плечи, спину,
ягодицы и ноги. Затем этот ангел во плоти уселся мне на задницу, поднял вверх
мою правую ногу и помассировал ее
подошву, а затем втер масло между пальцами. Затем она сползла с кровати на пол,
встала на колени и взяла в рот пальцы
моей левой ноги, обильно смочив их слюной. Когда Сайида принялась посасывать их,
я кончил прямо в одеяло и тут же
почувствовал себя самим собою.
Я оделся, а затем выглянул в окно. Лайви все еще стоял там в лучах
занимавшейся над Брикстоном зари. Я открыл окно и
осыпал проклятьями моего бывшего ученика. Он повернулся и пустился в бегство -
не раньше правда чем кто-то высунулся
из соседнего окна и начал орать, чтобы я немедленно заткнулся. В первый раз за
многие месяцы я почувствовал себя
абсолютно счастливым. Нафишах задернула шторы и я как был, в одежде, заполз в
постель.
Глава 5
Я расстался с Нафишах, предварительно дав ей задание вытрясти из родителей
десять штук (именно эта сумма
требовалось нам для продолжения наших магических трудов) и решил отдохнуть в
уединении моей гринвичской квартиры. К
несчастью мои план не предусматривал одно серьезное обстоятельство: когда я
добрался до дома, я обнаружил Ванессу Холт
или Пенелопу Брэйд, или как ее там звать, сидящей на пороге моей квартиры.
– Я из-за тебя чуть в дурку не угодила! – проблеяло очередное факсимиле,
обвивая ручонки вокруг моей шеи и пытаясь
запихать свой язык ко мне в рот.
Поскольку я не хотел пускать девицу к себе в логово, я вывел ее на Хай-
стрит, провел по Гринвич-Саут-стрит, и, наконец,
свернул направо к Эшбернэм-плейс. Накрапывавший легкий дождик на глазах
трансформировался в ливень. Когда я открыл