Он не покривил душой. Адвокат была в его вкусе - иными словами, дама в самом соку. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, что, однако, не соответствовало действительности, потому что на самом деле ей было сорок восемь. Правда, большинство мужиков все равно предпочли бы глупенькую двадцатилетнюю киску. Но только не Серж. Может, двадцатилетняя киска и привлекательнее, зато мозгов никаких. Стоит ей прощебетать первую глупость, и всякое желание как ветром сдует. Эрекция рухнет как карточный домик. Несколько таких случаев, и Серж начал устраивать тест на уровень умственного развития. Как он выяснил, надежнее всего срабатывал вопрос о том, кто баллотировался на пост вице-президента в паре с проигравшими выборы кандидатами. Не вопрос, а лакмусовая бумажка. Минимально допустимый уровень - Сарджент Шрайвер; Эдмунд Маски - это уже предел мечтаний.
Среди определенной категории женщин-профессионалок царило поразительное единодушие. Дурочки делились на два подвида. Обычно они встречались с Сержем потому, что он огромное количество времени проводил в музеях и выставочных залах. Он не только отпадно смотрелся в смокинге, но и дал бы сто очков вперед по части застольных бесед любому финалисту программы "Вы рискуете!". Нет, конечно, женщины догадывались, что он слегка не в себе. Но в этом и заключался главный секрет его привлекательности. Чтобы это понять, требовалось время, и немалое. За время коктейля Серж успевал произвести впечатление личности харизматической и незаурядной. Лишь гораздо позже становилось ясно, что крыша у него явно набекрень. Но к тому моменту дело уже доходило до секса, что оборачивалось своего рода плюсом. Как правило, дама оставалась довольна - такой секс ей даже не снился.
Адвокат, которая расстегивала на Серже рубашку, была третьей в его списке членов торговой палаты за несколько месяцев.
- Давай поиграем, - сказала она и потянулась к пряжке на ремне его брюк. - До двух я свободна.
Серж решительно отстранил ее руку.
- Даже если бы мне хотелось, ты сама знаешь, как оно бывает со мной, когда нужно сосредоточиться. В моей голове сейчас кружат двадцать реактивных лайнеров, ожидая, когда им дадут разрешение на посадку.
Адвокат видела Сержа буквально насквозь, знала все его слабые места.
- Я буду ждать тебя там, где ты скажешь, - прошептала она ему на ухо хрипловатым от страсти голосом. - У меня с собой в машине есть спальный мешок.
Дыхание Сержа участилось.
- В любом месте, где я скажу?
- М-м-м…
Она провела языком по его шее.
Серж встал и написал на клочке бумаги адрес.
- Завтра в полдень.
Дамочка сначала заметно поникла, но затем хитро улыбнулась и направилась к выходу.
- Только чур, не опаздывать.
- Ладно.
Серж уже переключился на пишущую машинку. Дамочка закрыла за собой дверь, но в следующее мгновение возобновился грохот в стенном шкафу.
Серж подпрыгнул на стуле и схватился за пистолет.
- Не номер в мотеле, а какой-то бардак!
- Но Серж, - обратился к нему Коулмен, указывая на стенной шкаф, - мне кажется, тебе стоит написать про то, как…
- Ты не мог бы помолчать? Я не могу делать десять дел одновременно!
Бум-бум-бум!
- Нет, ты только подумай, как было бы здорово…
- Только не сейчас. - Он открыл стенной шкаф. Хрясь! И снова закрыл.
Спустя шестнадцать часов. На другом конце Америки
Междугородный автобус пришел в город уже в темноте. Пустынная улица поблескивала и пахла недавним дождем.
Никакого автовокзала, лишь крытая остановка в квартале от центральной площади с обелиском, на котором высечены имена погибших во Второй мировой войне. Автобус номер 311 никто не ждал, но шофер все равно сделал остановку. Мимо проехал полицейский патруль. Машина была старая, с мигалкой наверху - таких сейчас уже почти не увидишь.
Марк свернул комом одежду и, положив импровизированную подушку себе под голову, попытался уснуть, прислонившись к окну. Пара минут - и автобус отъехал от тротуара, держа курс на запад. Марк на секунду приоткрыл глаза.
Форд сидел рядом с ним и бодрствовал.
Марк сел и потянулся.
- И надолго я вырубился?
- Часа на два.
На часах Марка было четыре утра. Автобус проехал мимо мужской парикмахерской и покатил дальше мимо вереницы ослепительных желтых фонарей.
- Где мы?
- В Канзасе, - ответил Форд. - Вамего.
Марк зевнул и пробежал пальцами по взлохмаченным волосам.
- Черт, когда наконец кончатся городки? Да уж.
На подъезде к Сент-Луису они катили по автостраде, но затем вновь начались проселки: Хиггинсвилль, Салина, Рассел, Хэйз. И так до бесконечности, всякие там бурги, вилли и джанкшены.
Двадцать часов назад они покинули Зейнсвилль, и вот теперь жизнь обоих уместилась в дорожную сумку. Все ненужное они запихнули в мешки для мусора и оставили на крыльце для Армии спасения. Забрали у хозяина квартиры залог и за девяносто девять баксов с носа купили билеты в один конец до Лос-Анджелеса.
Выехав за городскую черту, автобус вновь набрал скорость. Марк окончательно стряхнул с себя сон и достал бутерброд с тунцом, насквозь промокший в пластиковом пакете.
- Никогда больше не поеду автобусом.
- А по мне так и ничего, - возразил Форд. - Посмотришь то, чего больше никогда в жизни не увидишь. У меня даже возникли идеи.
- Ты сочинял?
Форд сделал какие-то заметки в блокноте.
- Ночью тихо, а гул мотора мне не мешает. Так что я накропал несколько страниц.
Блокнот покоился у него на коленях, поверх матерчатой сумки на молнии, в которой хранились запасные ручки, стянутые резинкой отпечатанные на машинке листы и испещренные мелким почерком тетради. Один из карманов был набит старыми чеками и салфетками - Форд пользовался ими, когда под рукой не оказывалось блокнота.
- Почему ты не взял с собой пишущую машинку? - спросил приятеля Марк.
- Тащить ее с собой - сплошной геморрой. Когда доберемся до места, куплю в ломбарде другую.
- А я бы хотел заняться живописью, - задумчиво произнес Марк, глядя в окно.
- Вот и займись, - ответил Форд и что-то черкнул в блокноте.
- Не знаю, с чего начать. И вообще, у меня все равно ничего не получится.
Восход в Колорадо. Закат в Юте. А между ними бесконечное безжизненное пространство, на фоне которого ваши собственные мысли заметно мельчают. Все как-то притихли, не только наши друзья, но и другие пассажиры. И тип в бандане, который сел позади них в Авроре и тотчас поинтересовался, не найдется ли у них "дури". И орущий мальчонка, который случайно замкнул себя в туалете, и водителю пришлось делать остановку. И осунувшийся мужчина, окутанный облаком кислого перегара.
Один час пятьдесят две минуты. У Форда затекла шея, однако вскоре надежда вернулась в виде долгожданного щита с золотым медведем. Вот она, Калифорния. Автобус с ветерком катил по пятнадцатой автостраде. Марк как завороженный смотрел в окно на проплывающую мимо пустыню Мохаве. Форд продолжал что-то строчить в блокноте.
- Везет тебе. У тебя есть мечта, - произнес Марк. - Эх, почему у меня ее нет?
- Знаешь, я как-то не строю иллюзий на сей счет. Шансы у меня почти нулевые.
- Это у тебя-то? Да ведь ты пашешь не переставая. Кому тогда должно везти, как не тебе.
- Я в любом случае попробую. Ведь нет ничего лучше, чем когда мечты сбываются. На втором месте - когда они не сбываются, но все равно продолжаешь мечтать.
- А мне всегда хотелось научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, - признался Марк. - Вот только беда, к музыке у меня не лежит душа. Скажи, это важно?
Форд посмотрел в окно.
- Они все проделали этот путь.
- Кто они?
- Мечтатели. - Форд захлопнул блокнот и застегнул на сумке молнию. - Свободные земли - хватай сколько можешь, золотая лихорадка. А когда золото кончилось, они нашли нефть.
- Кому-то крупно повезло.
- И наконец, Голливуд. Целое поколение мечтало о том, что их заметят за столиком в какой-нибудь кафешке.
- А по мне все враки.
- Как сказать. Молодежь из крохотных провинциальных городков автобусом съезжалась сюда со всей Америки, имея при себе лишь потрепанный чемоданишко и никакого представления о том, что делать дальше. Вот и мы с тобой проделали тот же самый путь.
- Ты посмотри, какой вид!
- У меня такое чувство, будто я перенесся в сороковые.
- Я ожидал, что здесь будет больше многоэтажных зданий.
- Просто город сильно разросся вширь.
Автобус ехал через пригороды. Вернее сказать, полз - на каждом перекрестке если не светофор, то остановка для высадки пассажиров. Дорога постепенно пошла в гору.
- Смотри на тот холм! Узнаешь надпись? Голливуд! Наконец они подкатили к остановке на бульваре Кауэнга.
Вытащив из багажного отделения две сумки, водитель поставил их на тротуар, на две золотые звезды. Форд и Марк забросили их на плечи и зашагали по улице, читая имена у себя под ногами: Уил Роджерс, Энди Гриффит, Кэрол Бернетт… Рядом торговали путеводителями по городу, из магнитофона доносились звуки группы "Кинкс"… Джеймс Кэгни, Дин Мартин, Бетти Грейбл… мимо кинотеатра "Кодак", мимо другого, с отпечатками рук на асфальте.
- Пока шагаешь по бульвару Голливуд, можно увидеть всех звезд.
- Форд, не тот ли это самый "Китайский театр"?
- Надо щелкнуть на память, - ответил тот и, поставив сумку на землю, вытащил фотоаппарат.
- Ты только посмотри на отпечатки рук! - воскликнул Марк. - Кросби, Харлоу, Элизабет Тейлор.
- Смотри на меня. Я снимаю.
- Давайте я сниму вас вместе, - раздался рядом женский голос.
Друзья обернулись. Все было как в строчках песни группы "Бич бойз". Как снимок в туристической брошюре. Длинные, светлые, выгоревшие на солнце пряди. Бронзовый загар. Легкие веснушки. Улыбка как с рекламы зубной пасты. Обрезанные на шорты джинсы и футболка, завязанная на талии узлом.
- Спасибо. - Форд вручил блондинке фотоаппарат. - Там все настроено, нужно только нажать на кнопку.
- Вот на эту?
- Нет, на другую.
- Момент.
Встав на отпечатки ладоней Элизабет Тейлор, друзья положили друг другу руки на плечи.
- А теперь скажите - сыр!
- Сыр!
Форд убрал руку с плеча друга.
- Слушай, что она делает?
- По-моему, это называется попыткой скрыться с фотокамерой.
Глава 2
Тампа
В грязноватом номере дешевого мотельчика на Небраска-авеню кто-то спустил в туалете воду. В следующее мгновение оттуда появился Серж.
Коулмен сидел, скрестив по-турецки ноги, на кровати и чесал пятки.
- Серж, по-моему, у меня на ногах грибок.
Серж подошел к телевизору.
- Тогда перестань их скрести, не то будет еще хуже.
- Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Жуть как чешется.
Серж вставил диск в DVD-плеер, который постоянно возил с собой.
- Серж, посоветуй, что делать, совсем чесотка задолбала.
Экран плеера ожил. Над водой возник ночной силуэт Тампы.
- Намажь кремом.
- Но у меня нет крема.
Скряб, скряб, скряб!
- Тогда помочись на ногу.
- Что ты сказал?
- Помочись на ногу, - ответил Серж, - и чесотку как рукой снимет.
- Скажешь тоже! - ответил Коулмен, поднося к ноге пламя зажигалки. - Это ты просто хочешь, чтобы я отмочил какую-нибудь глупость.
- Если не веришь, посмотри в Интернете. Человеческая моча содержит ферменты, которые в два счета убивают любой грибок. - Для убедительности Серж даже хлопнул ладоши. - Кстати, помогает также, если тебя обстрекала медуза. Уж если ты живешь в этих краях, то такие вещи полагается знать. А мне снова нужно в уборную.
Серж поставил фильм на паузу и направился в туалет. Коулмен почесал ногу. В туалете спустили воду. Серж вернулся в комнату.
- Серж…
- Что?
- Наверно, у меня не получится помочиться.
- А ты подожди, пока тебе не захочется, - отозвался Серж, после чего потянулся к чемодану и принялся что-то химичить с небольшим электронным приборчиком.
- Но ведь, по идее, помочиться можно, когда захочешь, - возразил Коулмен. - Вот ты, например, последнее время только и делаешь, что бегаешь в туалет.
Серж нажал на приборчике какие-то кнопки.
- У меня новый режим. Я выпиваю девяносто шесть стаканов воды в день.
- А зачем?
- Для очищения организма. Мое тело - мой храм, - ответил Серж и нажал другие кнопки.
- Мне казалось, достаточно восьми стаканов в день.
- Именно. Вот я и выпиваю девяносто шесть. Иначе как, по-твоему, можно хотя бы в чем-то опередить весь остальной мир?
- А тебе не станет худо?
- Не волнуйся. Я принимаю мочегонные средства.
- Это еще зачем?
- Потому что мне едва не стало худо.
Серж включил на приборчике подсветку. Коулмен посмотрел на мудреную штуковину в руках друга.
- Это твой новый "iPod"?
- Потрясающая вещь! Представляешь, в него помещается десять тысяч песен! Правда, у меня пока в него закачано всего восемь сотен. Стоит на него поглядеть, как возникает желание им заняться. Сам не заметишь, как угрохаешь десять часов, составляя списки любимых мелодий и закачивая новые.
Серж поднялся с места и, не переставая щелкать кнопками, направился в туалет.
Коулмен уселся перед застывшей картинкой на экране телевизора.
- Что за картина?
- "Каратель"! - крикнул из туалета Серж.
- И про что она?
- Мой любимый фильмец, - ответил Серж, возвращаясь в комнату. - Там мочат народ на каждом шагу.
Он уселся на кровать рядом с Коулменом, при помощи пульта включил плеер, после чего вновь взял в руки "iPod". На телеэкране возник силуэт города.
- Вот уж не знал, что Тампа такое классное место, - прокомментировал Коулмен.
Серж кивнул, перебирая кнопки.
- "Каратель" воздал нашему прекрасному городу должное. В день премьеры я был первым в очереди за билетами. Я тогда подумал, наконец-то! Теперь Тампа покажет всем, на что способна. И тут бац - полный облом!
- Это как же?
- Народ на фильм не пошел.
- Чего так?
- Сам не знаю. Ведь в нем, как-никак, снялся сам Траволта Да и сценарий убойный. Да, нам тогда крупно повезло.
- Повезло?
- У Голливуда кончились идеи. Ему ничего не стоило подсунуть нам очередную тягомотину, но мы, к счастью, получили тридцать седьмой по счету фильм про героя комиксов.
- Это ты там участвовал в массовке?
Серж кивнул.
- Проторчал в очереди целый день, когда принимали заявления. Даже вырядился в свою лучшую гавайскую рубашку. Наверное, потому меня и выбрали. Заявили, что ищут именно такой типаж. Вот так они и работают - сначала все расхваливали, можно сказать, лизали мне задницу, а потом охранники выперли меня со съемочной площадки.
- А что случилось?
- Творческие разногласия. Они снимали кульминационную сцену с Траволтой, а я возьми и крикни: "И это вы называете карателем!"
Рядом с кроватью на стене был укреплен металлический ящичек с прорезью. Коулмен сунул в нее четвертак. К монетке крепилась веревочка. Коулмен потянул за нее и вытащил монетку из прорези. Кровать завибрировала. Коулмен откинулся на подушку, закурил "косяк" и принялся смотреть фильм. Серж продолжал возиться с "iPod".
- Серж…
- Что?
- Скажи, а почему тебе так нравятся старые мотели?
- Они - история Флориды.
- А почему ты так любишь историю Флориды?
- Потому что ее не так-то много. Мы молодой штат. Так что здесь каждый памятник на вес золота. К сожалению, это обстоятельство создает свои проблемы. Слишком много залетных строителей с севера, которые считают, что если дому меньше шестидесяти лет, то его нужно снести, а на его месте выстроить новый. Кстати, мой сценарий как раз на эту тему - надо заставить людей ценить прошлое. Вспомни, как сериал "Полиция Майами: отдел нравов" заставил народ задуматься. Если мы будем сидеть сложа руки сегодня, то какое наследство оставим нашим внукам?
- У нас с тобой будут внуки?
- Я в широком смысле, как президент, когда он каждую неделю выступает по радио.
Коулмен сделал затяжку.
- Кажется, у меня эта станция не ловится.
- Ни у кого не ловится. Поди ж ты! Самый сильный человек на планете выступает в самой вшивой программе.
- Стыдоба какая!
- Позор в том, что все можно исправить, было бы желание. Несколько месяцев назад я накропал письмишко в Белый дом с кое-какими предложениями, как это дело улучшить.
- Например, как?
- Пусть он кого-нибудь разыграет по телефону. У него ведь уже есть горячая линия. Пусть позвонит кому-нибудь из мировых лидеров и попробует изменить голос - что ему стоит? Представляешь, какая была бы хохма! А еще я предложил ему, пусть он как тот парень Говард Стерн попробует сыграть на пианино при помощи пениса. Для этого даже не нужно знать ноты. Достаточно на пару с вице-президентом разучить собачий вальс. Вот тогда у людей точно начнет ловиться эта станция. А где-нибудь в перерыве между номерами ему, глядишь, удалось бы протолкнуть идею снижения налогов для своих корешей. Тогда никто бы даже не пикнул.
Серж подошел к окну и сквозь жалюзи бросил взгляд на улицу.
- Ты когда-нибудь обращал внимание на нижнюю часть нашей вывески? Там, где написано "цветной телевизор"? У них там все буквы разного цвета. Словно мы находимся возле пирамид.
- Я предпочитаю кровати с "волшебными пальчиками", - сонно подал голос Коулмен.
- Еще один барометр исторической ценности. - Серж отошел от окна и вновь сел за пишущую машинку.
- Ну, давай сосредоточься. И у тебя получится.
- Да ну, тоска зеленая, - буркнул Коулмен. - Давай лучше куда-нибудь сходим.
- Не могу, - отозвался Серж. - Я и без того отстал от графика. Потерял целых две недели, играя с "iPod" и бегая в туалет.
Коулмен вновь затянулся "косяком". Серж неожиданно подпрыгнул.
- Мне нужно срочно отсюда сматываться.
- Ты ведь только что сказал, что отстал от графика.
- Отстал. Но я слишком долго торчу на одном месте. Мне не хватает свежего воздуха. Эти стены… - Он схватил чемодан. - К тому же полиция наверняка нас разыскивает. Так что нам здесь находиться опасно.
Он принялся набивать в чемодан носки, но в следующее мгновение его уши уловили журчание льющейся жидкости, и он обернулся.
- Коулмен! Ты что вытворяешь?
- Мочусь на свою ногу. Ты сам мне советовал.
- В душе, ты идиот!
- Понял, - произнес Коулмен и кивнул. - Там действительно сподручнее. Я тут задумался вот о чем - откуда у тебя берутся все эти ценные идеи?
Серж в отчаянии всплеснул руками и отключил DVD-плеер. На экран вернулась телепередача. Местные новости. Репортер стоял перед шикарным особняком, который буквально кишел полицейскими.