- А кончить-то можно? - Певучий говор Амы лениво плавал в пространстве. Я чуть приоткрыла глаза и легонько закивала. А он просто член свой вынул и кончил мне на лобок!
- Не кончать на лобок - я просила или нет?!
- Извиняюсь, совсем забыл. - Он говорит - как прощение просит, и достает из упаковки бумажные салфетки. Ох, как же меня это раздражает - лобковые волосы твердеют, слипаются. Я попросту, как после секса положено, заснуть хочу, отрубиться - а он настолько ни фига не умеет, что так ли, иначе ли - а все равно под душ переть приходится.
- Не можешь кончить мне на живот - надевай резинку.
Ама снова смотрит на меня. Снова извиняется. Яростно вытираюсь салфеткой. Встаю с кровати.
- Ты куда - в душ, что ли?
Голос у Амы звучал таким одиночеством, что я прямо на пороге замерла.
- Да, милый!
- А мне с тобой можно?
Я почти закричала - можно, можно! А потом посмотрела - ну, вот он стоит, нагой, как на свет родился, а выражение на физиономии - жалистное… и решила ни за что.
- Ни в коем разе. Мы с тобой в этой крохотной ванне и не поместимся!
Хватаю полотенце, влетаю в ванную и дверь за собой на щеколду запираю. Показываю в зеркале ванной себе язык - и любуюсь серебристой бусиной на кончике. Первый мой шаг- к раздвоенному языку! Вспоминаю - Шиба-сан советовал дырку в языке как минимум месяц не трогать… так что мне до вожделенного результата еще жить и жить.
Выхожу из ванной. Ама подает мне чашку кофе.
- Спасибо.
Он улыбается - и наблюдает, как я пью из чашки.
- Холодно, Луи, - залазь-ка под одеяло!
Забираюсь на футон, поближе к нему. Он утыкается лицом мне между грудей. Принимается целовать сосок Вот любит он это - уже не то что в прекоитальный, а и в посткоитальный ритуал превращает. Вообще-то, когда он целует мне соски, - кайф, редкий кайф, может, потому, что у него язык раздвоен. Лицо у него - расслабленное, невинное, как у младенца, наверно, во мне это материнский инстинкт пробуждает… да, вот даже во мне - запросто! Я гладила его - всего, все его тело, а он приподнялся и улыбнулся. Я видела - он так счастлив, так гордится собой, что, глядя на него, и я малость уверенности в себе набралась. Внешне-то Ама смотрелся как типичный панк, но где-то изнутри в нем прятался талант - ведущего телевизионных ток-шоу, чей дар - помочь присутствующим расслабиться. Да-а. Парень совсем не из тех, кого легко вычислить!
- ВАУ!!! НЕ ВЕРЮ!!! Я отказываюсь верить, что ты ТАКОЕ с собой проделала!
Боже мой, да ведь больно, наверно, было, как хрен знает что!
Просто - реакция моей подружки Маки на пропирсованный язык. Глазеет, глазеет, строит рожицы - и охает-ахает снова и снова.
- Я чё пытаюсь сказать - нет, ну чё на тебя накатило? Не, ну на ТЕБЯ-ТО?! Ты - да с гвоздем в языке?! А я-то думала, ты на дух не выносишь разных панков и этих супернавороченных богемных мальчиков!
Маки - прелестный идеал куколки Барби наяву и моя лучшая подруга. Познакомились в клубе года два назад - и с тех пор дружим идеально. Всегда вместе тусуемся, всё друг про друга знаем… так что во вкусах моих она разбирается только так.
- Ну, - объясняю, - я с парнем тут одним познакомилась, типа панка, вот, наверно, он на меня вроде как повлиял.
- Как-то необычно для мажорки вроде тебя - ну, в язык пирс забивать, - говорит она. - В смысле, сначала ты ни с того ни с сего дырки в ушах бить начинаешь, а теперь идешь и язык себе прокалываешь. Ты чё себе думаешь - в тотальные панкушки хочешь податься?
- МАКИ!!! Я НЕ МАЖОРКА!!! - рычу в ответ, но она ничего не слушает. Продолжает нести околесицу - и то ей панки, и это ей панки… Наверно, более-менее я ее реакцию понимаю. Я что хочу сказать - если вдуматься, то правда "гвоздик" в языке - не самое типичное дополнение к платьицам-"комбинациям" и блондинистым локонам. Ну а хоть бы и так - что тогда? И вообще - "гвоздик" в языке у меня не на веки вечные останется. Скоро у меня змеиный язык будет!
- Маки, а как ты к татуировкам относишься?
- К татушкам? По-моему, татушки такие классненькие бывают. Вот бабочка, ма-а-аленькая, прелесть, или розочка, или еще что-нибудь в том же духе, знаешь? - говорит она и мило улыбается.
- Я не девчачью фигню имею в виду. Я про драконов думаю, или про первобытный орнамент, или когда на кожу гравюры укие-э набивают, в таком вот роде…
- Чего?! - взвизгивает она в полный голос и морщит лоб. - Да что с тобой такое вообще делается?! Это, что ли, панк твой новый на тебя наседает, чтоб ты такое с собой сделала?! Ты с ним гуляешь, что ли? Он что - совсем тебе мозги затрахал?!
Я, между прочим, тут тоже малость призадумалась - может, мне и вправду промывают мозги? Ведь стоило мне увидеть тогда раздвоенный язык Амы - и все внутри обрушилось, словно все старые моральные нормы, все ценности в окно полетели. Глаз отвести была не в силах. И хотя эта завороженность не сразу же превратилась в жажду обзавестись собственным раздвоенным языком, я уже всходила по трапу на корабль, плывущий к берегам разрезанных языков, - наверно, в надежде осознать наконец, что же в этом настолько меня прикалывает.
- Ты как - познакомиться с ним хочешь?
И два часа спустя мы уже стоим на том месте, где я с Амой встретиться должна.
- А вот он!
Маки моя как увидела, кому я замахала, - у нее глаза семь на восемь стали.
- Господи, ты что, шутишь?!
- Он это, он, - говорю, - вон то пугало рыжее.
- Господи, скажи, что врешь! Он же выглядит - во сне присниться может!!!
Тут подходит Ама, с полпинка видит, насколько Маки неуютно, ангельски ей улыбается и говорит:
- Извиняюсь за свой устрашающий вид…
К моему громадному облегчению, этого вполне достаточно. Лед сломан. Маки принимается хохотать. А потом мы пошли потусоваться по центру и в конце концов засели в какой-то кафешке - так, ни фига особенного, одно хорошо - дешево.
- А вы заметили - когда мы с Амой-сан идем, ну просто все с дороги стараются убраться? - спрашивает Маки.
- Да уж знаю. Когда мы с Амой ходим, мне никогда ни в бар консумманткой устроиться не предлагают, ни флаеры никакие в руки совать не пытаются.
- Так что меня вообще удобно под рукой иметь, да?
Ама и Маки на раз нашли общий язык, а когда он ей еще и язык свой раздвоенный показал, тут уж она на его счет просто на сто восемьдесят градусов развернулась - только и верещала, как это круто.
- И чё - Луи себе вот точно такой же делать собирается?
- Точно. У нас языки парные будут. Луи, а может, тебе еще и на брови с губами пирс набить? Мы тогда вообще одинаковые будем.
- Ни в коем разе. Я только язык раздвоенный хочу и тату сделать.
- Да ладно, начала ее уж совсем в настоящую панкушку превращать, - говорит Маки. - Мы с Луи торжественно поклялись, что навеки останемся девочка-ми-мажорками.
- Не было такого. И, кстати, я НИКОГДА МАЖОРКОЙ НЕ БЫЛА!
- Ага, как же! - Ама и Маки говорят это абсолютно в один голос. - Да ты самая стопроцентная мажорка!
А потом они - уж не знаю, с чего, - уставившись на меня, принимаются орать:
- Один - ноль в нашу пользу! Один - ноль в нашу пользу!
Наша милая троица вышла в прекрасную ночь, нажравшись до усрачки и в полном пофигизме насчет того, сколь громко мы орали и хихикали, пока шли до метро по улицам, на которых, слава Богу, никаких паршивых зазывал уже не осталось. Ну, в смысле - почти не осталось. Появляется пара каких-то "быков" и начинает Аме рожи строить. Ничуть меня это не удивляет. Такие мужики вечно в драку его втравить пытаются - по любому поводу, какой из пальца можно высосать. Заорут вдруг: "Ты чё уставился?!" Или столкнутся с ним специально, а потом оборачиваются и рычат; "Смотри, бля, куда прешься!" Но Ама только посмеется, как дурачок, и извинится. Да он только на вид крутой… ну, это я так думала.
Один из мужиков, с головы до ног упакованный от Версаче, подходит прямо ко мне и говорит:
- Эй, детка! Это твой хахаль?
От Амы и Маки толку не было никакого - Маки за нас пряталась и даже глаза на него поднять боялась, а Ама только поглядел мрачно - так что я просто попыталась этого мужика обойти, и все. Но он делает шаг, дорогу мне загораживает и снова:
- Не, он - не твой хахаль!
- Это почему же? - спрашиваю я с каменным лицом. - Не хватает воображения представить, как мы с ним трахаемся?
Он за плечи так меня приобнял и говорит:
- Ты права. Это я представить себе не могу.
А потом руку уже ниже плеча моего опустил и по груди меня погладил. Пытаюсь вспомнить, какого цвета на мне лифчик надет, тут слышу внезапно что-то типа глухого стука, раз - и мужика этого нет. Не поняла, что происходит, стала оглядываться… Вижу, он на земле валяется, а рядом Ама с горящими глазами стоит. Ама его ударил, поняла я.
- Какого хуя ты творишь?! - прямо на бегу заорал второй мужик и рванулся к Аме.
Ама вместо ответа прямо в приближающуюся морду кулак впечатал, а после уселся верхом на того, что в "Версаче", который все еще пластом лежал. Двинул ему по башке, и еще двинул, и еще, и еще… Кровь уже ручьем полилась, а Ама все не останавливался. Мужик уже в глухой отключке лежит, а Ама все избивает его безжалостно. Маки, как кровь увидела, визжать начала. В этот самый момент я и вспомнила, какие пудовые перстни носит Ама на правой руке - на среднем пальце и на указательном. От жуткого звука металла, ударяющего о кости, у меня мурашки по телу побежали.
- Ама, кончай. Хватит уже, - говорю. А он, похоже, даже меня не слышит - все лупит и лупит кулаком в залитое кровью, неподвижное лицо мужика в "Версаче". Второй на ноги вскочил и бежать кинулся. Я сразу поняла - он полицию вызовет.
- Хватит, я сказала! - хватаю Аму за левое плечо и чувствую, как дергается другая его рука, когда кулак опять впечатывается в лицо того мужика. Пытаюсь не смотреть, отворачиваюсь - сразу вижу, как рядом Маки наизнанку выворачивает. - АМА!!! - кричу в голос… чувствую, как расслабляются его мышцы и вздыхаю с облегчением, потому что думаю - закончилось наконец-то.
Но нет, далеко еще не закончилось. Ама засунул этому мужику пальцы в рот! И шарит там - так, будто ищет что-то!
- Да какого хуя ты делаешь?! - Стукаю его по башке, тяну что есть сил за футболку. И тут слыщу - сирены воют.
Я поглядела вверх, на Маки, - и ору ей, чтоб сваливала побыстрее. А она белая была, как привидение, а все-таки умудрилась выговорить:
- Надо нам втроем еще как-нибудь встретиться, точно… - Рукой коротко махнула и исчезла.
- Крутая девчонка эта Маки. Пьяная - а бегает все равно со скоростью света… Оборачиваюсь к Аме. Он с трудом на ноги подымается и смотрит на меня невидящим взглядом.
- Да приди в себя! Понимаешь или нет? Здесь сейчас копы будут! Нам валить надо!
Двинула ему в плечо - а он как-то жалко улыбается. А потом схватил меня за руку - и мы рванули, он - впереди и меня за собой тащит, а я воздух ртом ловлю.
Долго бежали, я уже думала - все, не могу больше, увидели узенький какой-то переулок, по нему промчались и прямо на землю рухнули.
- Это еще что за хуйня была?! - Я сама раздраженному своему тону удивилась.
Ама присел рядом со мной на корточки, руку протянул, кулак окровавленный передо мной разжал - и показывает у себя на ладони две красные штуки, каждая - в сантиметр длиной. Зубы того мужика - я как-то мгновенно это поняла. Ощущение было - словно по спине кубиком льда провели.
- А это тебе. Маленькие трофеи от мстителя, - сказал Ама, улыбаясь гордо и с совершенно детской невинностью.
- И какого черта мне с этим делать?! - рычу, но он все равно берет мою руку и кидает оба зуба мне на ладонь, а сам неотрывно в глаза мне смотрит. И говорит:
- Нет, возьми. Это символ того, как я тебя люблю.
Я ушам собственным не поверила. Я не представляла себе, что сказать. Просто открыла рот и позволила словам самим из него вылететь:
- И никакой это не символ любви… Ну, по крайней мере - не у нас в Японии.
А потом он свернулся в клубочек и прижался ко мне, и я гладила его по волосам, пока мы с ним оба не успокоились.
Добрели мы до какого-то парка, нашли там фонтанчик питьевой, Ама руки помыл и футболку простирнул. Успели еще на последний поезд до его дома. Как только зашли в квартиру, я Аму сразу в ванную затолкала. Осталась одна, вытащила зубы из косметички, покатала их на ладони… Смыла с них кровь в кухонной раковине, засунула опять в косметичку. Думаю - как дошла до жизни такой? Как влипла в эту ситуацию - с психом, который всерьез считает, что мы - вместе? А что, если я уйти от него надумаю? Он меня убить попытается? Тут Ама выходит из ванной. Садится рядом, смотрит так, словно мысли мои прочесть старается. Сижу молча, ни единого слова. Наконец слышу - он говорит:
- Прости, - тихо так, почти шепотом. - Я просто контролировать себя не могу, - говорит. - Понимаешь, вообще-то я по характеру добрый, но когда перехожу черту - все, уже только до упора, до конца. Пока он не сдохнет, понимаешь?
Так он это сказал - я невольно подумала, что он уже кого-то убивал.
- Ама, врубись, ты совершеннолетний. В смысле - по закону. Если убьешь кого-нибудь - железно сядешь.
- Да нет, если честно, я еще не совершеннолетний, - отвечает, нахально глядя в глаза. Все, чувствую, лопнуло мое терпение. Интересно, и чего я вообще парюсь, беспокоюсь за него!
- Не будь ты дебилом!
- Нет же, это правда! - кричит.
- Когда мы познакомились, ты говорил - тебе двадцать четыре!
- Говорил! Но я ведь просто подумал, что это тебе примерно столько! Не хотел, чтоб ты мальчишкой сопливым меня считала!.. Ладно, как-то я на тебя это все тупо вываливаю. Наверно, надо было посерьезней изложить, точно? Да, а тебе-то на самом деле сколько лет?
- А вот хамские вопросы задавать нечего!.. Я, между прочим, тоже еще несовершеннолетняя!
- Прикалываешься, да?! - У Амы глаза из орбит выкатились. - Правда, что ли?! Вот здорово-то!
Улыбается до ушей. Обнимает меня.
- Просто мы с тобой оба старше своих лет выглядим, вот и все, - говорю.
Отпихиваю его. Начинаю понимать, как же, по сути, мало мы друг о дружке знаем. Ни о родителях, ни о том, кому сколько лет. И ведь не то чтобы мы эти темы сознательно старались не обсуждать, ничего подобного. К случаю не выходило как-то. Даже теперь, зная уже, что ни одному из нас и двадцати нет, и то не напрягаемся узнать - кому все же сколько…
- Слышь, Ама, а как тебя по-настоящему-то зовут? Амано? Суама?
- Суама? Это еще что за имя идиотское? Амадеус, вот так! Ама - имя, Деус - фамилия. Крутая фамилия - Деус, точно? Звучит - прямо почти как Зевс!
- Не хочешь говорить, как тебя зовут, - ну и пожалуйста, переживу.
- Да меня ПРАВДА так зовут! А тебя-то как?
- Спорим, ты решил, Луи - это от Людовика XIV? Ну и фиг тебе! Луи - это в честь Луи Вуттона.
- Так что ты у нас женщина из высшего общества, - хмыкает он саркастически и протягивает мне банку пива. Первую из тех, что мы усосали, пока трепались до самого утра.
На следующий день - было чуть позже полудня - я уже сидела с Шибой-сан в "Желании", дизайны разных татуировок смотрели. Там их столько было - я просто поверить не могла… и укие-э (видно, на случай, если нежданный гость из цивильных забредет), и черепа, и западные картинки типа настоящего Микки-Мауса. Я дико впечатлилась уровнем художественных талантов Шиба-сан.
- Ты дракона хочешь? - Шиба-сан глядит мне через плечо и замечает, как я уже который десяток страниц с разными вариантами драконьих дизайнов просматриваю.
- Да, я, может, на драконе остановлюсь. Вот этот - тот, который у Амы, да?
- Точно. Форма немножко другая, но основа - этот рисунок.
Шиба-сан оперся о прилавок и смотрел, как я все листаю и листаю страницы.
- А ведь Ама не знает, что ты сейчас здесь, так?
Поднимаю глаза. У Шиба-сан на губах - тонкая улыбочка, а взгляд - нехороший, наглый.
- Нет, - отвечаю, - не знает.
- Ты не говори ему, что я тебе свой номер мобильника дал, - говорит Шиба-сан, и выражение лица у него делается вполне серьезным. Мне любопытно, сколько он знает про вспышки Амино-го темперамента.
- А если Ама… - начинаю, но прикусываю язык.
Шиба-сан усмехается, глядя в потолок, потом опускает глаза, ловит взглядом мои. Спрашивает:
- Хочешь узнать про него побольше? - и плечами пожимает.
- Да нет, если честно, то, наверно, не хочу, - говорю.
- Вот и славно, - отвечает он безразлично. Выходит из-за прилавка, потом - из магазинчика. Секунд через десять дверь открывается, он входит обратно.
- Ты что делал?
- Магазин закрыл. У меня - важный клиент.
- А, ну тогда ладно, - отвечаю с полным равнодушием и снова утыкаюсь в картинки. Наконец мы идем в заднюю комнату - обсудить, на каком дизайне я остановилась. Шиба-сан с потрясающей скоростью делает один великолепный набросок за другим. Я - человек, начисто лишенный таланта к живописи, - дико завидую его способностям.
- Знаешь, на самом деле я еще не уверена. Я что имею в виду - тату, они же на всю жизнь делаются, так я, раз уж собираюсь себе набить, хочу самую красивую, какую только можно сделать, примерно так..
Опираюсь подбородком о кулак Пальцем провожу по контурам дракона, нарисованного Шибой-сан.
- Точно. Я в том смысле, что сейчас, конечно, можно и лазером свести, но чаще всего - назад дороги нет. Хотя вот мне, к примеру, достаточно будет просто волосы отрастить. - Он касается, рукой летящего дракона на голове.
- Но ведь у тебя это - не единственная татуировка, да?
- Ясно. Охота поглядеть на остальные? - Он ухмыляется.
Я киваю. Он стаскивает свою футболку с длинными рукавами. Обнажается тело, больше похожее на картину. Линии и яркие краски - на каждом сантиметре кожи… он поворачивается, демонстрирует спину, на которой - комбинация из дракона, свиньи, оленя, бабочек, пионов, веток цветущей вишни и сосны.
- Иношикачо! - вскрикиваю я.
- Ну да. Я вообще люблю карты Ханафуда.
- Знаешь, а тебе еще клевера и красных кленовых листьев не хватает.
- Знаю. Увы, но свободного места уже не было!
Я уже начинаю удивляться, как может он так пофигистски к этому относиться… но он снова оборачивается, и мне в глаза бросается еще одно животное, набитое у него на предплечье, - ОДНОРОГОЕ животное.
- Кирин? - спрашиваю.
- Да, - говорит, - эта тату - моя любимая. Священное животное. Не ступает на свежую траву. Не ест сырой пищи. Наверно, можно сказать, он - бог звериного царства.
- Что-то я не припоминаю, чтоб у Кирина рог был…
- Вообще-то легенда о Кирине к нам из Китая пришла, и китайцы считают - есть у него рог, растущий прямо из плоти.
Смотрю на Кирина у него на предплечье. Твердо говорю: "Вот оно - то, что Я ХОЧУ!"