Я находился у выносного пульта управления КП полка. Здесь же был и К. Ф. Федоров. Ему хотелось самому проследить за действиями группы А. Е. Голубова. Его истребитель стоял рядом с КП полка, а летчики группы уже заняли места в кабинах своих "яков".
Из динамика то и дело доносился голос подполковника Голубова - он держал связь с передовым КП воздушной армии. Все остальные летчики лишь отвечали на запрос командира полка. По голосу я узнавал многих из них. Услышал предупреждение Н. Н. Даниленко:
- Впереди слева группа самолетов!
- Вижу. Приготовиться к бою! - Это голос А. Е. Голубова.
- Идут "фоккеры" с желтыми полосами! - доложил Борис Ляпунов.
- "Соколы", атакуем в лоб! - скомандовал Голубов. Находившийся рядом со мной К. Ф. Федоров сказал:
- Чувствую: сейчас разгорится бой. Пойду к своему истребителю. Возможно, на помощь вызовут. [120]
Какое- то время из динамика доносились отдаленные, чуть слышные голоса да потрескивание. Потом -голос Николая Пинчука:
- Боря, вправо, вправо скорее. "Фоккер" наседает!
И снова - напряженная тишина. Ее разорвал радостный возглас:
- Горит желтокрылый!
Вслед за ним - голос Георгия Хосроева:
- Атакую, прикройте!
- Давай, давай, я сзади справа! - ответил Голубов, а вскоре добавил: - Выходи из атаки, горит твой "фоккер"!
Донесся голос и Барахтаева:
- Нет уж, теперь не уйдешь, желтокрылый!
Снова послышался голос командира полка:
- "Соколы", уходим домой. Пристраивайтесь, я над Ельней!
- Ну, что там? - спросил Федоров, не выходя из кабины.
- Возвращаются!
Минут через десять появились семь "истребителей". Четверо из них, в том числе и А. Е. Голубов, выполнили "восходящие бочки".
- Ого! Четверых угрохали! - воскликнул Федоров. - Однако и наши не все. Сбили кого-то.
"Яки" сели, и В. Н. Барсуков доложил, что Михаил Чехунов погиб. Его самолет упал на нашей территории, у самого фронта.
Анализируя этот вылет, Голубов сказал:
- Из боя не вернулся наш товарищ Михаил Никитович Чехунов, и все мы глубоко скорбим. Погиб замечательный летчик. Вероятно, есть в этом и наша вина: не досмотрели мы что-то, не уберегли. А бой провели отменно: уничтожены пять "мельдерсовцев". Особо хочу отметить молодого летчика Георгия Хосроева: он сбил два самолета…
Михаил Чехунов, как оказалось, в том бою не погиб. Он был тяжело ранен в голову, потерял сознание, и его самолет стал падать. Лишь ненадолго, уже перед самой землей, к нему вернулось сознание, и он выровнял истребитель. "Як" ударился о землю, развалился. Кабина же чудом осталась невредимой.
После госпиталя Михаил Никитович вернулся в полк. Подполковник А. Е. Голубов вручил ему орден Красного Знамени. Но летать Чехунову уже не довелось: осколок [121] повредил ему глаз. Мы назначили летчика на должность адъютанта эскадрильи.
В тот же день эскадрилья в составе 12 "яков" под командованием Ивана Заморина провела бой против трех четверок ФВ-190 из эскадры "Мельдерс". Наша эскадрилья прикрывала наземные войска. Облачность была незначительная, и Заморин, исходя из этого, эшелонировал звенья на разных высотах: два из них ходили под облаками, а третье, под началом К. Ф. Федорова, находилось за облаками и несколько сзади.
"Фоккеры" не заставили себя ждать. Они шли двумя четверками. Звено Федорова фашисты не заметили. Потому-то и кинулись они в атаку на четверку Заморина, которая находилась ниже всех. Но Заморин сориентировался в этой обстановке блестяще. Летчики звена разошлись в стороны попарно и атаковали "мельдерсовцев" с двух сторон на встречно-пересекавшихся курсах.
Одновременно четверка Бориса Ляпунова нанесла по врагу удар сверху сзади. Ведущий при этом, открыв огонь метров с 80, первой же очередью поджег одного "фоккера".
Начался бой на виражах. Два наших звена дрались с оставшейся семеркой "мельдерсовцев". Звено К. Ф. Федорова находилось за облаками и в бой пока не вступало. А Заморин, воспользовавшись тем, что вражеские летчики втянулись в карусель, вместе со своим ведомым как-то неприметно для остальных отвалил в сторону, разогнал с некоторым снижением скорость, вышел боевым разворотом вверх и нанес оттуда неотразимый удар по одному из "фоккеров". Фашистский летчик выбросился из кабины с парашютом.
В эти напряженные минуты боя с юго-запада подоспела третья четверка ФВ-190 и с ходу пошла было в атаку, но ее опередило звено Федорова. Четверка вырвалась из-за облаков, сблизилась с противником, и Константин Феофилактович первым открыл пулеметно-пушечный огонь по кабине ведущего вражеских истребителей. "Фоккер" поначалу вздыбился, затем будто нехотя свалился на крыло и начал беспорядочно падать.
Эта атака, по существу, и решила исход боя. Потеряв три истребителя, "мельдерсовцы" ретировались. Наши летчики возвратились на свою "точку" без потерь. Когда они сели, оказалось, что многие "привезли" немало пробоин. Особенно сильно был поврежден самолет Бориса Ляпунова. [122] Старший инженер А. З. Нестеров даже руками развел: всякое ему приходилось видеть, но только не такое:
- И как он в воздухе держался?!
Истребитель был иссечен осколками. В одном бензобаке зияла дыра, левую консоль крыла словно обрубило. Не оказалось на самолете и половины стабилизатора.
- На капитальный ремонт придется отправить, - заметил А. Е. Голубов.
А. З. Нестеров еще раз осмотрел истребитель. Постучал согнутыми пальцами по обшивке фюзеляжа и крыла:
- Нет, отправлять не будем.
Мы удивленно пожали плечами, а он, улыбнувшись (это бывало с ним редко), подтвердил:
- Дня через три летать будет!
Мы знали: Андрей Захарович слов на ветер не бросал. Через три дня Як-7 был в строю. Технический состав совершил еще один подвиг.
На следующий день из-за ненастной погоды истребители оставались на земле. Летчики отдыхали, а технический состав проводил осмотр своих "яков", выполнял профилактические работы.
4 сентября погода стала улучшаться. В 16.30 две наших эскадрильи ушли на сопровождение штурмовиков. Через час с передового КП дивизии последовала команда, и на прикрытие наземных войск поднялась восьмерка Як-9. Ее вел лейтенант Борис Ляпунов. Командир полка позвонил в штаб дивизии и попросил усилить эту группу, поскольку противник действовал большими колоннами бомбардировщиков под сильным прикрытием истребителей. Из-за этого выполнение боевого задания может быть сорвано. К словам подполковника А. Е. Голубова, к сожалению, в штабе не прислушались.
В 17.35 восьмерка Б. И. Ляпунова встретила 36 "Хейнкелей-Ill". Над ними барражировали две четверки "фокке-вульфов". Ляпунов решил атаковать бомберов на встречных курсах одновременно всей группой, затем одной четверкой связать боем "фоккеров", а второй продолжать удары по "хейнкелям".
Первая атака оказалась весьма удачной. Два Хе-111 загорелись после первых же очередей. Их сразили Борис Ляпунов и Георгий Хосроев. Еще три вражеских бомбардировщика были подбиты. Они тут же развернулись и ушли со снижением в западном направлении.
На выходе из атаки наша восьмерка неожиданно попала под огонь вырвавшихся из-за облаков двух восьмерок [123] истребителей из эскадры "Мельдерс". Вслед за ними бросились в атаку и две четверки, охранявшие "хейнкелей". Завязался неравный бой. 24 фашистских истребителя накинулись на восьмерку наших гвардейцев.
Оставаясь на КП, мы представляли, насколько серьезно осложнилась в небе обстановка, но сделать ничего не могли: некого было выслать им на помощь.
Командир полка снова позвонил в штаб дивизии. Оттуда ответили, что из-за отсутствия боеготовных экипажей также не в состоянии помочь нашим летчикам. Передовой КП дивизии, на глазах у которого разгорался этот бой, не принял мер для наращивания наших сил. А сделать это, как выяснилось позже, можно было. Для этого в район боя следовало перенацелить патрулировавших у переднего края обороны истребителей из соседней дивизии.
В воздухе происходила настоящая свалка. Наши летчики держались стойко. Однако у "мельдерсовцев" было тройное численное превосходство. Они захватили инициативу. И наши летчики, защищаясь, в то же время использовали каждую возможность для ведения огня по врагам. Борис Ляпунов, Дмитрий Лобашев и Иван Соболев сбили три "фоккера". И все-таки разъяренному неудачей врагу удалось разорвать наши звенья и пары на одиночные самолеты. В итоге группа потерпела поражение. Из восьми "яков" на аэродром вернулись лишь четыре. Смертью храбрых в том бою погибли Борис Ляпунов, Дмитрий Лобашев, Иван Соболев и Василий Логинов. Это были опытные воздушные бойцы. Каждый из них за время войны уничтожил по 10-12 вражеских самолетов.
Фашистская эскадра "Мельдерс" взяла реванш за свои предыдущие поражения. Мы сделали после того боя должные выводы и в последующих схватках доказали, что наши воздушные бойцы сильнее…
С 6 по 15 сентября войска Западного фронта наступательных действий не вели. Они готовились к прорыву еще одного сильно укрепленного промежуточного рубежа обороны противника на подступах к Смоленску.
Перед началом наступления командующий 1-й воздушной армией генерал М. М. Громов решил нанести удар по аэродрому Боровское. Этому удару предшествовала воздушная разведка. Не один день вели ее наиболее опытные воздушные следопыты 168-го авиаполка Митрофан Ануфриев, Григорий Титарев, Семен Стружкин и Николай Яковлев. Они установили, что каждую неделю, во вторник и пятницу, к 13.00 на аэродроме Боровское скапливалось [124] наибольшее число вражеских самолетов. На основе этих данных во вторник 14 сентября наши "Петляковы" и приготовились нанести удар.
Ровно в 13.00 над аэродромом противника появились истребители 18-го гвардейского полка во главе с А. Е. Голубовым и "Нормандии" под командованием Пьера Пуйяда. Их задача - очистить небо от фашистских истребителей и блокировать тех, кто находился на аэродроме, не дать им возможности взлететь.
С такой же задачей 523-й истребительный авиаполк во главе с К. А. Пильщиковым (недавно его назначили командиром этого полка) вышел на соседний аэродром врага Шаталово.
Со своей задачей летчики этих полков справились уверенно. Дежурная четверка фашистских истребителей попыталась было взлететь с аэродрома Боровское, но ее атаковали и уничтожили Иван Заморив, Василий Барсуков, Николай Даниленко, Иван Черный. Такая же участь постигла пару истребителей на аэродроме Шаталово. Их сбили К. А. Пильщиков и его ведомый А. Сморчков.
Три полка бомбардировщиков вышли на цель и обрушили свой груз на стоянки вражеских самолетов и аэродромной техники. Они уничтожили десятки "юнкерсов" и "хейнкелей", склады горючего и боеприпасов, разрушили казармы. Затем "Петляковы" развернулись и легли на обратный курс. С аэродромов в районах Смоленска и Сещи поднялись фашистские истребители и бросились за ними в погоню. При подходе к линии фронта им удалось настигнуть бомбардировщиков, но летчики-истребители 20-го и 168-го полков, а также "Нормандии" преградили им путь. Они сбили семь самолетов врага.
Не обошлось без потерь и у нас. Из 168-го полка погиб превосходный воздушный разведчик С. Г. Стружкин, из "Нормандии" - А. Ларжо.
В том бою отвагу и мужество проявил штурман 168-го полка Г. И. Титарев. Он шел ведущим группы. Его ведомый из-за неисправности в моторе вернулся на аэродром, и Титарев остался без своего "щита". Когда начался бой, он закружился на вираже с парой вражеских истребителей, зашел одному из них в хвост и сбил, а на выходе из атаки сразил другого, но и сам попал под огонь противника.
Огненная трасса ударила по кабине "яка". Осколки остекления фонаря впились Титареву в лицо, но он не вышел из боя, продолжал атаковать врага и был близок [125] еще к одной победе. В этот момент, однако, два "фоккера" открыли по нему огонь и пушечными очередями обрубили крыло "яка". Истребитель начал падать. Григорий попытался выброситься с парашютом, но поврежденный фонарь не открывался. Тогда он полез в пробитую снарядом дыру в остеклении фонаря. Высунулся почти по пояс и застрял - ранец парашюта не давал возможности выбраться из кабины. А земля приближалась с катастрофической быстротой. Летчик уперся ногами в борт кабины, предпринимая отчаянную попытку вырваться из этого плена. Ранец парашюта разорвался. Потоки воздуха вырвали купол парашюта из кабины. Он раскрылся и выдернул застрявшего летчика, сорвав с него пистолет, брюки и сапоги… Так, в трусах, босой и без оружия, он и приземлился у переднего края обороны наших войск.
За этим боем наблюдал с передового КП воздушной армии заместитель командующего генерал А. К. Богородецкий. Он приказал разыскать и наградить летчика за отвагу и мастерство. Вскоре на груди Григория Титарева засверкал орден Красного Знамени.
Наступление наших войск на Смоленск возобновилось. Оно развивалось успешно. Это был заключительный этап Смоленской операции. В ходе ее на ближних подступах к Смоленску и над самим городом наши гвардейцы сбили 15 фашистских самолетов. В этих боях вместе с опытными летчиками участвовали и молодые. В их числе были А. А. Калюжный, Н. Л. Корниенко, Н. П. Калинцев, Н. И. Герасименко, Д. А. Тарасов, Ф. М. Малашин, П. Н. Калинеев, Г. А. Косиков… Все они в тех боях держали равнение на ведущих летчиков-гвардейцев.
25 сентября наши войска освободили Смоленск. 303-й истребительной авиационной дивизии присвоили наименование "Смоленская". Для нас это были радостные события. Испытали мы и огорчения, когда увидели, что от прекрасного древнего города остались одни руины. Здесь, в городе и пригороде, устанавливая "новый порядок", фашистские изверги расстреляли и замучили в лагерях смерти тысячи советских граждан.
После освобождения Смоленска и Рославля темп наступления наших войск заметно возрос, и у гитлеровцев уже не было времени творить черные дела. Они едва успевали уносить ноги. На восток брели огромные колонны пленных солдат и офицеров.
2 октября Смоленская наступательная операция завершилась. Войска Западного фронта подошли к восточным [126] границам Белоруссии, а на отдельных участках вступили на ее землю. "Смоленские ворота" были открыты для дальнейшего наступления наших войск на запад и окончательно захлопнуты перед врагом, два года назад пытавшимся взять Москву.
За время участия в этой операции 303-я истребительная авиационная Смоленская дивизия - она состояла из пяти полков - провела более 200 воздушных боев, в которых были уничтожены 188 самолетов врага. Из этого числа летчики 18-го гвардейского полка сбили 62 самолета. Особенно отличились в Смоленской операции летчики Владимир Баландин - он уничтожил 7 фашистских машин, Семен Сибирин, Иван Заморин и Василий Барсуков, уничтожившие по 6 самолетов, Владимир Запаскин, Николай Даниленко, Георгий Хосроев и Николай Пинчук, сбившие по 5 вражеских асов.
Георгий Хосроев - молодой летчик. Он прибыл в полк незадолго до начала Смоленской операции и очень скоро обратил на себя внимание исключительными способностями - быстротой реакции, сноровкой, сообразительностью. В поединках с "мельдерсовцами" он сбил четырех фашистов. Обычно слава к летчику приходит от вылета к вылету, от боя к бою. Георгий Хосроев отличился в первых же схватках. Командир полка А. Е. Голубов не однажды брал его в полет своим ведомым. А быть "щитом" командира - это высокая честь.
Напряженно трудился в дни Смоленской операции и наш инженерно-технический состав под руководством А. З. Нестерова. Четко и слаженно обеспечивали техники и механики вылеты боевых машин. Не раз им приходилось эвакуировать с поля боя подбитые истребители и выполнять в полевых условиях сложные ремонтные работы. Доброго слова заслуживают техники А. Веселов, Г. Папулов, А. Давыденков, Н. Я. Пинчук, В. Зварыгин, П. Мамыкин, И. Павлов, Д. Малолетко, механики В. Сироткин, Д. Зотов, Б. Белоглазов, В. Батароев, Г. Меркушев, И. Волков, Е. Стулев, Б. Цудиков, И. Тулупов…
В конце сентября 18-й гвардейский истребительный авиаполк перебазировался на аэродром Шаталово. Воины-авиаторы начали готовиться к боям за освобождение Белоруссии. [127]
В небе над Витебском и Оршей
Солдат вовеки не забудет
Спасенной женщины слова:
- Не плачь, сыночек, город будет,
Была б земля твоя жива!…
А. Фатьянов
С самого начала войны белорусский народ находился под пятой фашистских оккупантов. Тяжкие испытания выпали на его долю. Гитлеровские вояки принесли неисчислимые бедствия и страдания. Миллионы советских людей подвергались террору, зверским истязаниям. В республике убит каждый четвертый житель. На белорусской земле в полную силу бушевало пламя всенародной борьбы против врага.
Враг превратил Белоруссию в огромную крепость. Здесь он создал мощные оборонительные рубежи на глубину до 250 километров. Гитлеровцы не без оснований считали, что удержание Белоруссии преграждало советским войскам пути к Восточной Пруссии и Польше. Отсюда, используя аэродромы, фашистская авиация могла угрожать ударами Москве.
Особое внимание противник уделял удержанию районов Витебска и Орши, которые являлись воротами в Прибалтику и Белоруссию. Здесь оборона была наиболее прочной. Севернее Орши враг отрыл 17 линий траншей, между ними - минные поля, всевозможные заграждения.
В октябре 1943 года войска Западного фронта начали бои на оршанском направлении. Противник оказывал на редкость упорное сопротивление на земле и в небе. [128]
18- й гвардейский авиаполк располагался неподалеку от фронта -на аэродроме Доброселье. Совместно с "Нормандией" и другими полками 303-й авиадивизии он вел интенсивные боевые действия. В 38 воздушных боях в октябре наши летчики сбили 28 самолетов врага.
В то время в наступлении войск Западного фронта впервые участвовала 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко. Она вступила в бой 12 октября в районе Ленино.
Узнав об этом, фашисты решили во что бы то ни стало разгромить ее, в том числе и ударами с воздуха.
На гвардейцев 18-го полка и летчиков "Нормандии" командование возложило задачу прикрыть дивизию польской пехоты.
Утром 12 октября восьмерка истребителей нашего полка - ее вел капитан С. А. Сибирин - заметила подходившие к линии фронта две большие группы самолетов врага. В первой из них насчитали около 20 "юнкерсов" и 8 "фоккеров", во второй 12 "хейнкелей" и 6 истребителей. Сибирин доложил обо всем на КП и решил атаковать первую группу. А на вторую группу командный пункт немедленно направил восьмерку "яков" из "Нормандии" под командованием Марселя Лефевра. Французские летчики находились в воздухе в соседнем районе.
Ю- 87 уже подходили к линии фронта, и у летчиков Сибирина не оставалось времени, чтобы занять выгодное для атаки положение. Каждая секунда была дорога. Как же упредить противника? Как сорвать прицельное бомбометание? И тогда Сибирин всей восьмеркой врезался в строй "лаптежников" на встречных курсах.
Вражеские истребители бросились на помощь своим бомбардировщикам. Завязался бой. Поначалу он шел на виражах, затем на вертикалях. Инициативу захватили наши летчики. Четверка Владимира Запаскина сражалась с восьмеркой "фоккеров", а четверка Семена Сибирина продолжала атаковать "юнкерсов", не давая им возможности встать в "круг" и замкнуть его для прицельного бомбометания.