После выхода из атаки шестерка "яков" с белыми молниями на борту стремительно набрала высоту и рванулась к другой группе "фокке-вульфов". Наши летчики открыли огонь с дистанции около 100 метров. Два ФВ-190, сраженные Матвеем Барахтаевым и Федором Малашиным, врезались в землю. Еще два подбили Василий Шалев и Федор Симоненко. Сильно дымя, они ушли со снижением.
Третья группа, не ожидая атаки наших истребителей, бесприцельно сбросила бомбы, развернулась и ушла на запад.
11 февраля на блокировку вражеского аэродрома Хейлигенбейль вылетела восьмерка Як-3 под командованием Н. Г. Пинчука. Шли над облаками. Лишь перед аэродромом летчики снизились и увидели в воздухе под собою около 40 "фоккеров" с бомбами. Они выстраивались в колонну, чтобы идти к фронту, нанести удар по нашим войскам. Всей восьмеркой гвардейцы врезались в середину строя ФВ-190 и атаковали их. При этом Николай Пинчук, Викентий Машкин и Александр Захаров сразили три самолета.
Эта неожиданная атака наших истребителей и потеря трех "фоккеров" подействовали на вражеских летчиков ошеломляюще. Началась паника, строй смешался. ФВ-190 стали беспорядочно метаться над аэродромом. Наши воздушные бойцы не могли не воспользоваться этим замешательством. Они нанесли по фашистам новые удары. Два [219] Николая - Корниенко и Агалаков - на виражах сразили два "фоккера". Оба они взорвались на окраине аэродрома. Вторую победу в этом бою одержал Машкин.
Вражеские самолеты, получив, вероятно, команду с земли, стали уходить в сторону косы Фрише-Нерунг. У наших истребителей горючее было на исходе, кончались боеприпасы, и они возвратились на свой аэродром.
Трудный воздушный бой провела 15 февраля против двух десятков Ме-109 и шести ФВ-190 шестерка "яков" во главе с Василием Барсуковым. Вылетев на прикрытие войск, наша группа увидела в районе патрулирования "фокке-вульфов", штурмовавших живую силу и технику. Барсуков приказал Петру Калинееву атаковать "фоккеров" своим звеном, а сам с ведомым остался вверху для прикрытия. "Фокке-вульфы" тут же прекратили штурмовку и вступили в бой с "яками" на виражах. На одном из этих виражей Андрей Григорьев зашел в хвост вражескому истребителю и расстрелял его двумя очередями. В следующую минуту он сам уже оказался в критическом положении: в хвост ему пристраивался "фоккер". Положение исправил Николай Герасименко. Стремительно спикировав, он поначалу отсек врага огнем, а следующей очередью ударил по кабине. Летчик, вероятно, был убит. Вражеский истребитель перевернулся на верхнюю часть фюзеляжа и камнем пошел вниз.
В это время со стороны аэродрома Хейлигенбейль шли четверками с набором высоты Ме-109. Их было около двух десятков. Заметив фашистов, Барсуков скомандовал:
- "Ястребы", всем выйти из боя, набрать высоту. К нам подходят "мессеры". Вступаю в бой!
В паре с ведомым он пошел на встречных курсах в атаку на первую четверку "мессеров", открыл огонь из пушки и пулеметов. Ведущий четверки рухнул на землю.
В бой вступили летчики звена Нетра Калинеева. Началась упорная схватка шестерки "яков" против более чем в три раза превосходившей численно группы "мессеров". В этой бешеной карусели наши летчики сражались отважно и стойко. Мастерски использовали они более высокую маневренность своих "яков". Николай Герасименко догнал Ме-109 в момент боевого разворота и сразил его. Петр Калинеев сбил врага на выходе из пикирования.
В эти напряженные минуты на помощь нашим летчикам подоспела шестерка "яков" из полка "Нормандия - Неман". Ее направили сюда по команде с передового КП дивизии. Фашисты не сразу заметили "нормандцев". От [220] огня Дельфино, Гидо, Мартэна и Перрэна гитлеровцы потеряли еще четыре самолета.
Шестерка Василия Барсукова вернулась на аэродром в полном составе.
17 февраля на прикрытие наших войск вылетело звено Як-3. Ведущим ее шел Николай Даниленко. Во время патрулирования со станции наведения поступил сигнал:
- Из района Хейлигенбейль идет группа самолетов врага!
Даниленко повел звено в указанном направлении и вскоре обнаружил около 20 "фоккеров" с бомбами. Передав эти сведения на станцию наведения, ведущий всем звеном атаковал в лоб первую десятку гитлеровцев. И те, сбросив бомбы, приняли вызов наших истребителей. Четверка ФВ-190 набросилась на вираже на Даниленко и Федина. Вышедшие из атаки вверх Евгений Борисов и Петр Иванов пришли на помощь товарищам. Пикируя на скорости, они контратаковали фашистов. Петру Иванову очередями из пушки и пулеметов удалось поджечь один "фоккер".
Вражеские летчики всеми силами навалились на звено "яков". Гвардейцы не дрогнули. Все они продолжали бой с численно превосходившим врагом.
Вскоре на помощь им подошла восьмерка Як-3 полка "Нормандия - Неман". Ее перенацелили из соседнего района. Своими решительными атаками "нормандцы" внесли перелом в ход боя. В течение трех минут французские летчики сбили три "фокке-вульфа". Сопротивление врага было сломлено, и он начал выходить из боя.
Увлеченные преследованием фашистов, Даниленко и Федин не заметили, как со стороны задней полусферы к ним подкралась пара "фоккеров". Это увидели Борисов и Иванов и бросились на выручку товарищам. Открыв огонь по вражеским самолетам, они вынудили их выйти из атаки.
Неожиданно из облаков вырвалась еще одна пара "фоккеров". Один из фашистов оказался в хвосте самолета Петра Иванова. Даниленко и Федин видели это, но из-за большого расстояния сделать уже не могли ничего. "Фокке-вульф" открыл огонь, и самолет Иванова накренился, пошел к земле… Так перестало биться сердце лейтенанта П. И. Иванова, отличившегося в боях над Восточной Пруссией. Здесь он сбил три фашистских самолета.
22 февраля мы перелетели на полевой аэродром, что находился южнее города Фридланд. С комфортом разместились [221] в имении прусского барона, который, как нам сообщили местные жители, погиб на фронте. К нам перебазировался полк "Нормандия - Неман".
Во время одного вылета истребители 2-й эскадрильи попали под сильный огонь двух зенитных батарей. Комэск приказал звену Геннадия Косикова подавить их, и тот в паре с Николаем Герасименко пошел на батарею в атаку. А Петр Калинеев и Закарий Моргоев нацелились на позицию другой батареи. Во время их атаки огонь прекратился. Но едва летчики вышли из пикирования, как фашисты снова открыли орудийную пальбу.
- Атакуем повторно! - приказал Косиков, переходя в пике.
Неожиданно ожила молчавшая до этого третья зенитная батарея.
Снаряд ударил в Як-3 Моргоева, и самолет загорелся.
- Уходи на свою территорию и прыгай! - подсказал командир.
Однако Закарий принял другое решение. Он вышел из атаки вверх, развернул Як-3, выкрикнул что-то по-осетински и метеором понесся на эту третью батарею. Истребитель взорвался на позиции врага, разметав орудия вместе с ее прислугой. Так погиб отважный сын осетинского народа Закарий Гоготтович Моргоев. За этот подвиг его наградили орденом Отечественной войны 1-й степени посмертно.
Летчики вернулись на сильно поврежденных машинах. На каждой из них - до десятка пробоин. На "яке" Косикова был пробит водорадиатор, на самолете Герасименко - воздушный винт, а в фюзеляже снизу за кабиной зияло большое отверстие. На машине Калинеева почти полностью была перебита тяга управления рулем высоты, и нагрузку при возвращении на аэродром и посадке она выдержала чудом. Основательно пришлось потрудиться техсоставу. Всю ночь работали под руководством старшего техника эскадрильи Григория Папулова техники Г. Лукин, В. Зарыгин, И. Павлов, Д. Забелин и П. Мамыкин, механики А. Белокуров, Д. Зотов, М. Российский и специалисты ПАРМа. К утру самолеты были в строю.
Начиная с 22 марта гитлеровцы, поняв всю безвыходность своего положения, начали массовое отступление, а вернее, бегство по льду залива Фришес-Хафф на косу Фрише-Нерунг. Оттуда фашистское командование пыталось часть войск эвакуировать на кораблях в Германию, а часть перебросить на усиление кенигсбергского гарнизона. [222] Эти попытки врага, однако, срывались нашей авиацией.
Летчикам 18-го авиаполка приходилось подниматься в небо по четыре-пять раз в день. Они летали главным образом на штурмовку вражеских войск, которые двигались по льду залива сплошной лавиной. В этой обстановке искать цели не требовалось - они были повсюду. Истребители и штурмовики били по фашистским воякам пулеметно-пушечными очередями. Лед залива Фришес-Хафф был усеян разбитыми и сожженными машинами, орудиями, другой техникой.
Для эвакуации своих войск фашисты использовали в основном порт Розенберг. В ожидании погрузки на корабли там скопилось большое количество живой силы и техники. 25 марта 300 бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2 нанесли массированный удар по этому порту. По данным разведки и рассказам освобожденных советских и французских пленных, от прямых попаданий пошли ко дну три корабля крупного тоннажа. Еще около 15 разных кораблей были сильно повреждены и выведены из строя. Под обрушившимися зданиями и сооружениями погибло не менее 2000 гитлеровцев. С того дня порт Розенберг прекратил свое существование. В обеспечении этого налета бомбардировщиков принимали участие все полки 303-й авиадивизии. Наш полк и полк "Нормандия - Неман" блокировали вражеские аэродромы на Земландском полуострове и косе Фрише-Нерунг с целью воспрепятствования взлета с них истребителей противника.
29 марта в районе полуострова Бальга сдались в плен остатки солдат и офицеров хейльсбергской группировки. В ходе операции по разгрому этой группировки летчики 18-го гвардейского авиаполка произвели 1737 самолетовылетов, в воздушных боях сбили 24, подбили 10 и уничтожили на земле 12 фашистских самолетов. Кроме того, при штурмовке войск противника на ледовых дорогах залива Фришес-Хафф наши экипажи сожгли 18 машин.
Когда хейльсбергская группировка была ликвидирована, мы перелетели на аэродром Хейлигенбейль с широкой и длинной бетонированной взлетно-посадочной полосой. Взорвать ее фашисты не успели.
Севернее от нас, на аэродроме Бладиау, обосновался полк "Нормандия - Неман". С этих "точек" мы и выполняли задания по прикрытию перегруппировки войск нашего фронта, готовились к участию в разгроме кенигсбергской группировки врага. [223]
Город- крепость Кенигсберг был древнейшим форпостом прусского милитаризма и агрессии против пародов России, Польши и Прибалтики. Совершенствуясь на протяжении ряда веков, эта крепость в период второй мировой войны стала самой мощной в Европе. Фашисты и не думали о ее сдаче.
Планируя штурм этой крепости, советское командование придавало большое значение действиям авиации. Однако из-за плохой погоды начало штурма было перенесено на 6 апреля, когда, по прогнозу синоптиков, ожидалось улучшение метеоусловий.
Настало утро 6 апреля. По давней традиции состоялось торжественное построение полка. Командир приказал мне зачитать поступившую прошедшей ночью телеграмму штаба армии. Я остановился перед серединой строя и зачитал ее. В ней говорилось, что за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Восточно-Прусской операции и проявленные при этом доблесть и мужество наш полк награжден вторым орденом Красного Знамени.
Над строем прокатилось троекратное "ура!". К. Ф. Федоров открыл митинг, зачитал поздравления Военных советов фронта и армии, командования дивизии. Затем он призвал воинов-авиаторов боевыми делами подтвердить в предстоящей операции, что полк с честью оправдает высокую награду Родины. Выступавшие благодарили Коммунистическую партию и Советское правительство за высокую оценку боевой работы полка, давали клятву нещадно громить врага до полной над ним победы.
В 10.00 началась невиданная по мощи артиллерийская подготовка. Она продолжалась в течение двух часов. Мы были не новичками на фронте, слышали не одну артподготовку, но то, что происходило теперь, нам довелось увидеть впервые. От разрывов снарядов у нас земля дрожала под ногами. В воздухе стоял такой неистовый гул, что услышать человеческий голос было невозможно.
Артподготовка еще не закончилась, а на штурм укреплений и засевших в них войск уже поднялись группы штурмовиков Ил-2. Их охраняли истребители, в том числе и нашего полка.
Под прикрытием авиации, двигаясь за огневым валом артиллерии, на штурм крепостных укреплений пошли пехота и танки. К концу дня, несмотря на яростное сопротивление врага, укрепления внешнего пояса обороны были взломаны. Наши войска вышли на окраины города. [224]
7 апреля с утра погода значительно улучшилась, и наша авиация начала более интенсивные действия. Эскадрильи "яков" 18-го полка дежурили на аэродроме в готовности к немедленному вылету по команде с передового КП дивизии.
Первыми взлетели истребители соседних дивизий. Они нанесли удары и заблокировали вражеские аэродромы. В это время штурмовики обрушили огонь на батареи зенитной артиллерии противника. Вслед за ними более 250 бомбардировщиков, действуя последовательно тремя волнами, нанесли сосредоточенные удары по укреплениям крепости и войскам. Затем начались эшелонированные действия штурмовиков. Группа за группой они направлялись к городу, наносили удары и уходили от целей другими маршрутами.
Примерно в 13.30 последовал новый удар "Петляковых", штурмовиков и истребителей по вражеским аэродромам с последующей их блокировкой, а в 14.00, к нашему удивлению, на Кенигсберг один за другим с небольшими интервалами пошли дальние бомбардировщики Ил-4. Прежде они действовали только ночью. Больше часа продолжался этот невиданный в истории дневной налет 516 самолетов авиации дальнего действия на вражескую крепость.
В тот день истребители нашего полка вместе с летчиками полка "Нормандия - Неман" непрерывно находились в воздухе, блокируя аэродромы врага и держа под контролем вероятные маршруты полетов фашистских самолетов в район Кенигсберга. В результате был создан надежный воздушный заслон. Ни одному вражескому истребителю прорваться к городу, пока над ним были бомбардировщики, не удалось.
Как только последний Ил-4 ушел, воздушное пространство заполнили средние бомбардировщики и штурмовики. Они продолжали наносить удары по объектам крепости и военно-морской базе Пиллау.
В одном из вылетов Николай Корниенко, сопровождая звеном группу штурмовиков, увидел, как две четверки ФВ-190 подкрадывались снизу сзади к "ильюшиным". По команде ведущего обе пары Як-3 с полупереворота и последующим пикированием атаковали "фоккеров". Меткая очередь Корниенко разбила кабину ведущего вражеской группы, и ФВ-190 рухнул на землю. Остальные "фокке-вульфы" встали в вираж. Однако наши летчики не последовали их примеру. Они вышли из атаки боевым разворотом [225] вверх и с пикирования нанесли повторный удар. На этот раз Григорий Васильев подбил "фоккер", но тот, задымив небо, продолжал кружить. К Васильеву присоединился Матвей Широков, и они добили фашиста. Оставшиеся ФВ-190 ушли в сторону моря.
На следующий день наши штурмовики разрушили многие крепостные сооружения и создали большие завалы на улицах. Гитлеровцы были лишены возможности маневрировать резервами. Их оборона распалась на отдельные очаги сопротивления. Используя это, наши войска овладели тремя фортами, прорвались к центру города и заняли 130 кварталов.
В течение ночи с 7 на 8 апреля авиация продолжала наносить удары по позициям врага в крепости и военно-морской базе Пиллау, а с рассвета начались массированные налеты бомбардировщиков и эшелонированные действия штурмовиков. Над городом-крепостью непрерывно находились группы советских самолетов. В воздухе, как говорят, было тесно от нашей авиации. Но четко спланированные и умело управляемые с земли боевые действия истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков осуществлялись организованно, без помех.
Вылетая на обеспечение действий бомбардировщиков и штурмовиков, наши летчики докладывали:
- Истребителей противника нет.
Однако в конце дня, когда в воздухе находилась шестерка во главе с Матвеем Барахтаевым, гвардейцы встретили восьмерку "фоккеров" с опознавательными знаками эскадры "Мельдерс". Фашисты устремились в атаку на одну из групп "Петляковых". Смелая контратака "яков" вынудила гитлеровцев отвернуть в сторону.
Завязался бой. Инициативу в нем захватили наши летчики. "Мельдерсовцы" дрались с ожесточением. Порой они забывали об осмотрительности и взаимопомощи, и наши летчики умело использовали это. Когда один из "фоккеров" пошел в атаку на Як-3 Ивана Грачева, Барахтаев зашел ему в хвост и сразил двумя пушечными очередями. Иван Зюзь уничтожил "фоккер", пытавшийся атаковать Василия Шалева. Отличился и молодой летчик Федор Симоненко. На вираже он добил уже подбитый кем-то самолет. Оставшаяся пятерка "фоккеров" попыталась выйти из боя. Ее с ходу атаковали подоспевшие летчики звена во главе с Василием Барсуковым. В короткой схватке на вертикальном маневре Барсуков догнал и с близкой дистанции расстрелял вражеский самолет, и тот развалился [226] в воздухе. А на выходе из пикирования Евгений Борисов сбил еще один "фоккер". Оставшиеся три ФВ-190 обратились в бегство. Так наши воздушные бойцы расправились с асами из эскадры "Мельдерс".
С рассветом 9 апреля при поддержке авиации штурм вражеских укреплений возобновился по всему фронту. Гитлеровцы оборонялись с фанатическим упорством, но под непрерывными ударами авиации, артиллерии, танков и пехоты их сопротивление с каждым часом угасало. Один за другим капитулировали узлы обороны. Наконец комендант крепости генерал О. Лаш принял единственно разумное решение - прекратить сопротивление и выслал своих парламентеров.
В течение четырех дней наши войска покончили со 130-тысячным гарнизоном, засевшим в укреплениях "лучшей военной крепости Европы", и овладели стратегически важным пунктом в Прибалтике.
Огромную роль в достижении этой победы сыграла советская авиация. Боевые действия ее в период штурма Кенигсберга, по существу, переросли в крупную воздушную операцию. Она проводилась силами нескольких воздушных армий под руководством представителя Ставки Верховного Главнокомандования Главного маршала авиации А. А, Новикова и командующего 1-й воздушной армией генерал-полковника авиации Т. Т. Хрюкина со своим штабом.
10 апреля мне вместе с заместителем командира полка по политчасти майором К. Ф. Федоровым удалось побывать в Кенигсберге и увидеть результаты действий нашей авиации. Город-крепость больше не существовал. Осматривая старинный замок прусских королей, мы увидели на его красной кирпичной стене написанный крупными готическими буквами лозунг: "Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг - лучшая крепость Европы - не будет взят никогда!" Ниже более крупными русскими буквами было написано: "Красная Армия взяла Кенигсберг за четыре дня!"
Очищая город, наши бойцы выгоняли из подвалов "засидевшихся" фашистских вояк. Они выходили с поднятыми руками, обросшие и твердили одно: "Гитлер капут!" Среди пленных иногда попадались переодетые в форму врага изменники нашей Родины. Немцы выталкивали их из своих рядов и выдавали. Наши воины строили их отдельно и говорили: [227]
- Подлые изменники. Вас ждет суд военного трибунала!
Из города на восток тянулись колонны пленных. Они шли с опущенными головами, безразличные ко всему.
С падением Кенигсберга боевые действия в Восточной Пруссии не завершились. Предстояло еще разгромить последнюю группировку врага, прижатую к морю на Земландском полуострове.