Он не ответил. Не рассказывать же Тане, что ему вспоминать-то особо и нечего, что для него нынешнего, все воспоминания стали одинаково чужими. Они словно выцвели, потеряли яркость, вкус. А его собственная память началась ноябрьской ночью сорок первого, вот только в этой памяти хорошего было маловато.
Она помолчала, потом как-то робко спросила:
- А я слышала, что ты немецкий бомбардировщик таранил? Это правда?
Виктор кивнул.
- То есть при таране редко погибают? - почему-то решила уточнить девушка.
- Если ты про Быкова, - вздохнул Виктор, - то он не таранил. Его сбили. Он очень уж сильно любил с немцами в лобовые атаки ходить, немцы обычно отворачивают. А против нас тогда "фоккеры" дрались, у них мотор-звезда и четыре пушки, не считая пулеметов. Не было никакого тарана, это Битману со страху померещилось. Быкова, скорее всего сразу убило, его "Як" еще в небе на куски рассыпался.
Девушка насупилась, на ее щеках заиграли желваки.
- Ты это так специально говоришь, - заявила она. - Ты ему завидовал…
- Завидовал? - Виктор поперхнулся от удивления. - Ему завидовал? Ха!
- Да, - Таня упрямо сощурила глаза, - он у тебя бой выиграл. Я помню. Ты злился, а потом про него всякие гадости говорил…
- Ха, - Виктор снисходительно усмехнулся, - не говори ерунды! Если бы этот бой сейчас был, то у твоего Быкова шансов вообще не было бы. Порвал бы его как Тузик тряпку. А зимой меня от ветра шатало. Чуть ручку потянешь, все как в тумане становится. Чего мне ему завидовать? Мордашке смазливой? То, что ты с ним была, это да, задело… но я про это уже давно забыл.
- Ты все врешь! - видно было, что Таня еле сдерживается от злости. - Я помириться с тобой хотела. Теперь жалею. Ты же постоянно врешь! Как с тобой можно быть рядом? Ведь ты не человек, ты двуликий Янус! Хорошо, что у нас тогда все именно так закончилось.
- Эк тебя поперло, - нехорошо усмехнулся он, - я никому не врал. Никогда!
- Наверное, и жена твоя про эту знала? - Слово "эту" она произнесла, будто выплюнула. - Ты уже написал ей, кого себе на фронте завел? А когда надоела – выгнал…
- Тебе-то какое дело? - возмутился Саблин. - На себя посмотри! Ты перед Быковым ноги сразу раздвинула или поломалась с полчаса?
Девушка вспыхнула и попыталась ответить пощечиной. Он успел перехватить руку, сильно сжал и Таня замерла в неудобной позе: красивая, разгневанная, раскрасневшаяся. Вот только в ее изумительных глазах блестели слезы. Вряд ли это было от боли, скорее всего она расплакалась от бессильной злости, но Виктор быстро отпустил ее руку. Та пулей выскочила из-за стола, выбежала из комнаты, а Виктор только сейчас понял, что большая часть собравшихся смотрит именно на него. Спустя несколько секунд на Виктора смотрел весь зал. Музыка стихла.
- А мы тут плюшками балуемся, - сказал он, и под ледяным взглядом Шубина похромал из комнаты. На улице слышались удаляющиеся Танины рыдания, но догонять ее и извиняться, Виктор не собирался. Все его общение с ней заканчивалось только скандалом и испорченным настроением. Он вышел на улицу и пошел подальше, бродя по маленьким тихим улочками. Домой идти не хотелось, возвращаться обратно, в душный полумрак веселья, тоже. Хотелось с кем-то поговорить, поплакаться. Ноги сами принесли его на берег речки, на отполированную задами скамейку.
Здесь было хорошо. Тихий шум реки приятно успокаивал, слабый ветерок гонял комаров – идеальное место, чтобы посидеть и подумать. Именно этим Виктор и занялся. Потом искупался в прохладной воде и засобирался обратно. Дрейф по течению продолжался…
К процессу приступили на следующий день после приказа. Откуда-то приехал инструктор – старший техник, ознакомил с новыми самолетами – для переучивания полку выделили два стареньких, потрепанных в боях истребителя и одну спарку. И в тот же день начались теоретические занятия у техсостава и летчиков. Через неделю – сдача зачетов: на знание материальной части истребителя Ла-5 с мотором М-82Ф, вооружения, радиостанции РСИ-4. Потом начались полеты. Учебные самолеты если и простаивали, то только для ремонта и обслуживания: летная смена в полку начиналась с рассветом и заканчивалась поздним вечером. Все это перемежалось с занятиями по тактике, радиосвязи, политической учебе. Полк буквально был в мыле от выпавших нагрузок.
В эскадрилье прошли кадровые перестановки: Ильина и Ларина назначили командирами звеньев, причем Ильина перевели в первую эскадрилью, вместо попавшего в госпиталь Бессекирного. Должность штурмана третьей эскадрильи занял Литвинов. Недавний приказ ликвидировал должности замполитов эскадрилий, но Сашке удалось остаться в полку, переквалифицировавшись, как он говорил: "Из замов в замы".
Перемещений было много. Иванов стал начальником ВСС, на его должность приехал "варяг" – капитан Щеглов. Новый комэск до этого работал в тылу, облетывал выпускаемые Саратовским заводом самолеты. Потом каким-то образом отпросился на фронт и, после короткой стажировки в другой дивизии, попал в сто двенадцатый. Щеглов обладал солидным налетом, но крайне малым боевым опытом. И совсем не имели боевого опыта недавно выпущенные из летной школы и прибывшие в полк младшие лейтенанты. Четверо из них попали в третью эскадрилью. Новички были совершенно разные и внешне и по характеру, но их всех нужно было учить: вдалбливая в головы науку выживать. Рябченко наконец-то стал ведущим – старшим летчиком, он теперь ходил по аэродрому с важным, деловым видом. Поблескивая недавно поученным орденом Отечественной Войны, покрикивал уже на своего ведомого. С ним стал летать Ленька Самойлов – высокий, худой, никогда не унывающий одессит. Виктор забрал себе в ведомые Острякова, Ларину достался Михаил Комошня, мелкий конопатый младлей, родом откуда-то из-под Воронежа. Недавно возвратившийся из госпиталя уже младлеем Кот стал летать с Осиповым, мрачным, крепким тамбовцем, а новый штурман – Литвинов с дагестанцем Асланом Усмановым. Все должности в эскадрилье были расписаны, оставалось только слетать это разношерстое воинство, сделать из него сплоченную боевую единицу…
- А теперь отвлечемся от тактики, поговорим по общим вопросам, - Виктор вытер исписанную мелом школьную доску, повернулся к аудитории. Младшие лейтенанты смотрели на него немного устало, теорией их успели досыта накормить еще в школе. Примостившийся на задней парте Щеглов, посматривал как обычно с интересом. Капитан на эти занятия стал ходить добровольно и это пошло всем на пользу. Хоть в вопросах тактики он разбирался все еще слабо, но летный опыт имел богатейший.
- Разберем ситуацию, когда вы остались одни, без ведущего. К сожалению, это очень частый случай в практике молодых летчиков. И зачастую очень печальный. Примеры приведу после. Итак, вы остались в небе одни. Что делать?
Аудитория затихла. Молодежь, уже наученная, что не все, что им преподавали в авиашколе оказывается правильным и нужным на фронте, молчала, предпочитая получать уже готовые ответы.
- Восстановить ориентировку, - засмеялся с задней парты Щеглов.
- Разрешите, - в дверь протиснулся молоденький красноармеец, - товарищ старший лейтенант, вас срочно вызывает командир.
На лицах младлеев, при виде такого нарушения устава, нарисовался праведный гнев. Виктор только усмехнулся.
- К сожалению, вынужден вас покинуть. Товарищ капитан, может быть, продолжите занятие как быстро восстановить ориентировку на местности? Для закрепления навыков…
Из землянки командира доносились громкие голоса. Войдя в помещение, Виктор сначала увидел широченную спину, подполковничьи погоны и короткий ежик присыпанных сединой волос. Из-за спины выглядывал весело скалящийся Шубин.
- Старший лейтенант Саблин по вашему приказанию прибыл, - отрапортовал Виктор.
Незнакомый подполковник повернулся, и улыбка у Виктора растянулась от уха до уха. Перед ним стоял Дорохов, его второй командир.
- Здравия желаю товарищ подполковник, - гаркнул во всю мощь Виктор.
- Эк как оглушил, - сказал Дорохов, распахивая объятья…
…Было уже за полночь. Галка убрала со стола, оставив лишь немудреную закусь, а три человека сидели и вспоминали: кто выжил, кто пропал без вести, а кого война забрала совсем. Последних было много.
- Тебя сбили, а потом, через день ранило Турчанинова, - Дорохов говорил медленно, с расстановкой, - его доктор, в госпиталь отвез, а там ты лежишь. Я тогда механика твоего, отправил, чтобы он вещи и документы передал. А потом… - он обреченно махнул рукой, - от полка осталось четыре самолета и нам дали приказ эвакуироваться за Волгу. Вся армия на Кавказ, а мы – за Волгу. Там пополнение дали – вышла сборная солянка. Летчики прямо с самолетами из других полков прибывали. Разбитых. И опять в мясорубку, уже под Сталинград. Четыре "ЛаГГа" и шесть "Яков", - он мрачно усмехнулся. - Сожгли нас за четыре дня. Двое всего и осталось, я и Лукьянов. Я раненый, - Дорохов показал правую руку, ее кисть пересекал багровый рубец, - а его сильно побило при посадке. В общем, мы в госпиталь, полк расформировали. Вот так вот… А сейчас я в армии, инспектор по технике пилотирования. Буду вас проверять…
Они замолчали. Комната утопала в клубах табачного дыма. Он маскировал собеседников лишь, мерцающие в полумраке огни папирос показывали кто где.
- Димка, - вдруг сказал Дорохов, - а чего это ты комэску своему награды зажимаешь? Ты же сам говорил, что он почти два десятка насшибал, а орденов не добавилось. Даже то, что положено, не дал. Пьет?
- Не понял? - удивился Шубин, - ты о чем?
- На Саблина же орден еще в августе сорок второго пришел, за таран. "Знамя!" Я его лично в пакет с его документами вместе с приказом вкладывал, когда дела сдавал. В личное дело, правда, записать не успел, не до того было, - Дорохов качнул изуродованной кистью.
- Та-ак, - нехорошо ощерился Шубин. - Тута у меня кто-то допрыгался. Ой, как допрыгался…
- Что-то я ничего не понимаю, - захлопал глазами Виктор.
- Да все просто, - пояснил комполка. - Твое личное дело я не смотрел тута, зачем? Я тебя и так знаю, как облупленного. А кроме меня вскрывать мог только Прутков. Вот и думай теперь.
- Да как-то это мелко. И подло, - удивился Виктор.
- Ты плохо знаешь нашего начштаба, - ухмыльнулся Шубин, - но теперь-то эта падла очкастая допрыгалась…
…Заруливать на стоянку было сущим кошмаром. Широкий капот истребителя совершенно закрывал обзор вперед, приходилось ехать змейкой, да ориентироваться на сигналы Палыча. Наконец, повинуясь жесту механика, Виктор затормозил, перекрыл кран, выключил зажигание. Винт замер, и он принялся отстегиваться от ремней. Под регланом все было мокрым от пота, в кабине нового истребителя оказалось неприятно жарко, словно в сауне. Все это, вместе с летней жарой превратили вылет в натуральную душегубку.
- С легким паром, - Соломин ухмыльнулся глядя на мокрого, взъерошенного Виктора. - Чего-то ты выглядишь неважно. В бане был?
На новом самолете Виктор вылетел вторым, после Шубина и все сильно интересовались его впечатлениями.
- На тебя посмотрю, - огрызнулся Саблин, скидывая реглан и гимнастерку. - Одно скажу, что не "Як". Другой самолет, сильно другой. Но ничего. Машина хорошая, мне нравится.
- Щас проверим! - засмеялся Соломин. - Давай, не задерживай, моя очередь летать. Сегодня танцы, не хочу застрять тут до ночи…
Наш уголок нам никогда не тесен,
Когда ты в нем, то в нем цветет весна…
…битый фронтовой жизнью патефон потрескивал, шипел, и разобрать слова песни было непросто. Однако это никого особо не интересовало: музыка щедро разливалась в стенах зала, все танцевали. Кружились пары, блестели ордена и погоны, выделялись редкие гражданские платья, мелькали лица. Школьный актовый зал оказался забит народом – афиша, извещавшая о том, что после кинофильма будут танцы, висела целый день и мало кто в полку про это не знал.
- Ну, какая программа на сегодня? - хохотнул Литвинов. - Еще по сотке и спать?
Они с Саблиным, специально в этот вечер нарядившись в новенькую, только неделю назад выданную, форму с золотыми погонами, сидели на деревянных лавках, расставленных вдоль стен в процессе превращения кинозала в танцплощадку. Таких сидельцев было довольно много. Некоторые приходили на танцы, чтобы просто поглазеть на танцующих, некоторые стеснялись, некоторые кого-то ждали. Народу, и кавалеров и дам было в достатке.
- Мне летать завтра, - ответил Виктор, - так что обойдусь.
- О, гляди, и эта тут. Следователь. Вика, которая…
Из пропажи ордена Шубин раздул против начштаба целое дело. Виктор не знал подробностей, но уже через два дня после разговора с Дороховым, в полк прибыли два следователя. Они навели страху, взбаламутив тихое болото штаба, откопав и мелкие грешки и крупные недочеты. Прутков исчез из полка через день, а на другое утро, на построении, комдив торжественно вручил Саблину орден Боевого Красного Знамени. Орден, за протараненный больше года назад Ю-87.
И вот теперь, один из следователей оказался на танцах – высокая симпатичная девушка в военной форме, с видом случайно оказавшейся в припортовом кабаке принцессы, подпирала стену. В полумраке поблескивали ее узкие серебристые погоны. Младший лейтенант юстиции, попавшая на фронт сразу после окончания годичных курсов. Виктора допрашивала именно она.
- Пойти, что ли ее потанцевать, - Виктор выбросил окурок. - Саш, ну как, выгляжу ли я орлом?
- Ну пойди, - Литвинов фыркнул, - правда она только какого-то гвардейца уже завернула. Так что вас, мсье, боюсь, ждет та же участь.
Сашка ошибся, Вика приглашение Виктора приняла. Правда вид у нее при этом был такой, словно она делает ему величайшее одолжение. Саблина это немного задело.
Они закружились в полумраке зала.
- Ну и как протекает расследование? - спросил он, чтобы не молчать, - я тут вроде как пострадавший, могу знать?
- Уже никак, - на ее лице промелькнула гримаса неудовольствия. - И вообще, это секрет.
- Да? Надо завтра в дивизию сходить, - усмехнулся Саблин, - мне там все секреты расскажут.
- Закончено следствие, - выдавила она, - дело закрыто.
- Закрыто? удивился Виктор, - а чего это я начштаба в полку больше не наблюдаю?
- Следствие закончено, - повторила Вика. - Вообще, - она неожиданно воодушевилась, - это дело было очень примечательное. Редкое. Такие страсти, прямо как у Шекспира. И любовь, и ревность и ненависть. И все это у нас на фронте, в простом полку…
- Вот уж чего не надо, - открестился Виктор, - если мне не изменяет память, то у Вильяма нашего, у Шекспира, итогом любви двух малолетних сопляков стала смерть четырех человек. Только этого нам и не хватало…
- Оказывается вы не только хороший летчик, но и литературовед? - Вика засмеялась, - жаль только, что танцы, по всей видимости, не входят в круг ваших интересов. Но вообще, интересная трактовка – Прутков действительно заявлял, что вы пытались его убить ножом. Правда вот, его племянница, это опровергает. Так что по Шекспиру не получилось. Я вот только не поняла, у вас и вправду с ней роман был?
- Давно, - Виктор помрачнел.
- Ладно, - было видно, что Вике хочется вытянуть из Виктора подробности, но сдерживается. - Вам скажу, все равно узнаете. Прутков действительно совершил преступление, но к счастью для него, ущерб от этого преступления был минимальный. В общем ситуация сложилась странная, долго не знали, что делать. В итоге результаты следствия довели до командарма, тот решил дело в трибунал не передавать, наказал своей властью и его перевели куда-то в пехоту.
- Дела, - Саблин задумчиво покачал головой, - вот же козлина. Я ведь ему ничего плохого не сделал, вообще… А он взъелся, орден украл. Ну и сам себе виноват.
- Ну там не только Прутков, - продолжила Вика, - командиру вашему, как его? Шубину кажется, выговор влепили, начальника строевого тоже наказали.
- Это все ерунда, - усмехнулся Виктор. У вас кстати, все дела вот такие? - он пошевелил пальцами но так и не смог сформулировать, что именно имел в виду.
- Нет, - помрачнела девушка, - это можно сказать редкое и приятное исключение. Обычно все куда хуже. Сильно хуже.
Мелодия стихла, и она ловко освободила руку.
- Спасибо за танец, - улыбнулась Вика, - вот только приглашать меня больше не надо. И так все ноги оттоптали, да и мой кавалер уже пришел.
Кавалером оказался второй из прибывших следователей, высокий блондин лет тридцати в звании капитана юстиции и Виктору осталось только раскланяться.
Новые истребители прибыли на следующий день. Их было мало, всего семнадцать штук, остальные почему-то задерживались. Облетывали самолеты Шубин с комэсками, и Виктор имел возможность выбрать себе отличный аппарат. От прочих в полку, выбранная им машина отличалась более мощным мотором с системой непосредственного впрыска и, соответственно, большей скоростью и лучшей скороподъемностью. Плохо было, что таких машин, среди полученных было меньшинство – пять штук. Остальные истребители были с простыми, пусть и форсированными, но карбюраторными моторами. По привычке он приказал нарисовать на самолете прежний тактический номер, борт расписали звездами побед, а вот с повторением русалки вышла незадача. Дивизионный замполит грудью лег за девственную чистоту морального облика самолета комэска-три и прямо запретил Саблину подобные художества. Учитывая, что Виктора на днях приняли кандидатом в члены ВКП(б), то с мыслями о голых женских бюстах на фюзеляже пришлось попрощаться. Впрочем, у него было множество других идей, не было времени на реализацию…
…В небе, пытаясь зайти друг другу в хвост, кружилась четверка самолетов. Доносился рев моторов, вот только не было привычной, пушечно-пулеметной трескотни – бой был учебным. Одна из пар бой явно проигрывала.
- Полено! Дубовое полено верхом на сосне! - кричал Виктор, не открывая взгляда от мельтешащих в небе самолетов. Кричать он мог сколько угодно, кроме пары зевак и летчиков, ждущих своей очереди на вылет, его никто не слышал. Причина для гнева была самая прозаическая – проигрывающие летчики были его подчиненными. Рябченко с ведомым, успешно проигрывали бой паре пилотов из первой эскадрильи.
- Сопляки они у тебя, - рядом, также задрав голову вверх, скалился Иванов, - куда им против моих…
- Ну, Рябченко… ну, олень… так эпически слить бой… - злился Виктор. - Ну пусть только сядет. Он у меня как еж полетит.
- Хе-хе, - развеселился Иванов, - а почему как еж-то?
- А ты не смейся. Какие тут твои? - напустился Саблин на Ивана, - для тебя они все теперь общие. Давно ли эскадрилью сдал?
- Не корову проигрываешь, - радость в глазах у Иванова на секунду приугасла. - Нормально твои держались, но в виражах слабоваты…
- Да какие там виражи… - Виктор обреченно вздохнул. - Я же этого Рябченко полгода учил. В голову вбивал, сам показывал. Зачем он в них вообще полез, когда преимущество по высоте захватил? Только ведущим стал – враз хвост распетушил, а думать за него дядя будет? Ну пусть только сядет… Вообще, молодежь какая-то убогая пошла. Раньше сказал молодому и можно, больше не напоминать. А теперь? В одно ухо влетело, в другое вылетело. Балбесы! Ничего, сейчас я им клизму ведерную-то поставлю. Для улучшения мозговой активности…
- Кстати, ты сегодня вечером сильно занят? - Иванов вдруг стал серьезным, - если можно дела спихнуть, то поехали.
- Куда? - удивился Виктор.
- Узнаешь, - ухмыльнулся Иванов, - я тебе обещал как-то…