…Трясущиеся руки, белое как мел лицо, дрожащие губы, и все лицо, как будто парализованное в одной-единственной страшной гримасе… Этого танкиста обер-лейтенант Шталльманн увидел в полевом лазарете. Но самое сильное впечатление на него произвели глаза несчастного: они застыли, словно смотрели не на мир, а внутрь бессмысленно изломанной телесной оболочки. Что они видели?
Темно-зеленую наползающую громаду русского танка. Искры бесполезных рикошетов, рассыпающиеся на его могучих бортах. Перематывающиеся с неотвратимостью судьбы широкие и мощные гусеницы. И черный зрачок могучего орудия в лобастой угловатой башне, такой же тотально забронированной, как и весь остальной стальной корпус.
- Das ist Monster!.. Sowjetische panzer Monster!!! - бормотал он себе под нос, словно все еще не веря в произошедшее.
Что помнил современный рыцарь, закованный в крупповскую броню? Полное бессилие перед надвигающимся на него кошмаром.
Тогда Дитрих Шталльманн - "Стальной человек" - одарил несчастного только лишь ироничной улыбкой. Конечно же, с ним такого случиться уж никак не может.
А теперь Шталльманну хотелось одного - застрелиться. Или застрелить кого-нибудь, и желательно на поле боя. Только так он мог чувствовать себя нормально.
* * *
Штаб группы армий "Центр" издал приказ в подтверждение директивы Главнокомандования Сухопутных сил Вермахта от 12 февраля 1942 года. В приказе ставились следующие боевые задачи:
"…4-я армия: отступить на позицию Угра - Воря и оставить г. Юхнов. При отступлении от него предусматривалось основательное разрушение всех мостов через реку Угра и аэродрома, создание "зоны пустыни". 4-я танковая армия: первоочередная задача - уничтожение вражеских частей в своем тылу: партизан - в районе Дорогобужа; десантников, конников генерала Белова и частей 33-й армии - в районе южнее и юго-западнее Вязьма… "
В исполнение "кампфгруппу" Шталльманна вместе с другими частями и подразделениями усиления Вермахта перебрасывали на этот участок фронта.
"Боевую тактическую группу" Шталльманна кроме "троек" усилили новой техникой. Для борьбы с русскими кавалеристами, диверсантами и партизанами не нужна была толстая броня и пробивная способность танковых орудий. Здесь все решали скорость и маневренность. А для подавления живой силы достаточно было и пулеметов. Ведь когда появились пулеметы, именно конница сдала свои позиции мобильной силы прорыва.
Подразделение гауптмана Шталльманна фактически слили с механизированным разведбатальоном. И главной боевой единицей здесь был бронеавтомобиль разведки "Зондеркрафтваген". SdKfz-222 вооружался 20-миллиметровой пушкой KwK или 28-миллиметровым противотанковым ружьем sPzB. С самых первых дней войны на Восточном фронте отдельные разведывательные бронероты и батальоны использовались как самостоятельные подразделения для фланговых охватов и стремительного продвижения. Такому подразделению с сопровождением мотопехоты было вполне по силам захватить небольшое село, переправу или блокировать дорогу.
Гитлеровцы со свойственной этой нации скрупулезностью готовились к "войне моторов" и наряду с танками создавали и более дешевые образцы боевой техники. Броневики легче, компактнее, быстрее, что немаловажно - дешевле.
Не брезговали немцы и трофеями. Так, после Французской кампании 1940 года они использовали французские бронемашины "Панар". Да и советские броневики тоже сгодились устроителям "нового мирового порядка". В Вермахте БА-10 получили обозначение "Panzerspahwagen BA 203(r)" и в основном применялись в качестве штабных и связных машин теми частями, которые их захватили.
Также в подразделении была и пара "Schnellkampfwagen" - легких танков Pz.Kpfw. II Ausf-C. Это была модификация так называемого "быстрого танка". От обычных "двоек" они очень сильно отличались ходовой частью по типу, разработанному Уолтером Кристи. Она имела по четыре больших опорных катка без поддерживающих роликов. Подвеска катков была индивидуальной торсионной. Корпус также был значительно перекомпонован.
Вооружался "Шнелльпанцер" обычно: автоматической 20-миллиметровой пушкой и спаренным пулеметом. Стосорокасильный двигатель "Майбах" HL62TRM разгонял танк до скорости 55 километров в час. Боевая масса составила 10 тонн. Бронирование "Шнелльпанцера" было довольно слабым: лоб корпуса - 30 миллиметров, борт и башня - 14,5 миллиметра.
В новом составе подразделение гауптмана Шталльманна вступило в бой с русскими кавалеристами совсем скоро.
И это был не бой, а мясорубка.
Разведка засекла перемещение кавалерийских эскадронов вокруг Дорогобужа. "Механические звери" Дитриха Шталльманна заняли позиции на опушке леса. С другой стороны на поле как раз и вышли кавалеристы. Их передовые дозоры слишком поздно обнаружили засаду.
- Achtung! Feuer! - Внимание! Огонь!
Средние танки Pz.Kpfw. III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38, легкие "Шнелльпанцеры", разведывательные автомобили, трофейные русские Panzerspahwagen BA 203(r)" открыли ураганный огонь изо всех стволов. Фонтаны взрывов, свистящие смертоносные плети трассеров, тявкающие звуки автоматических пушек слились в одну страшную симфонию смерти. Все как тогда, в Мончаловских лесах. Дитрих Шталльманн снова вылез на броню своего "Панцера-III" с пулеметом MG-34. Он стрелял, забыв обо всем. Ловил на мушку силуэты лошадей и людей и жал на спусковой крючок. Трещал пулемет, гильзы сыпались, беззвучно звеня по броне. А на поле умирали люди. И картины смерти радовали его.
Вот несутся все в крови кони, нелепо взмахивая задними копытами, - они изранены, внутренности из распоротого взрывами брюха волочатся по земле. Прошитый свинцом и осколками кавалерист нелепо взмахивает руками, роняя карабин. Его тело снизу вверх посечено снопом осколков. Другой солдат опрокидывается наземь, орошая все вокруг ярко-алой кровью из разорванного осколком горла. У другого висок пробит шальной пулей.
Когда дым рассеялся, над полем стоял сплошной стон. А грязь, в которую превратился снег, была обильно пропитана кровью. Масштабы потерь потрясали: всего за несколько минут от кавалерийских эскадронов не осталось ничего, кроме безжалостно изрубленных тел лошадей и людей.
- Panzer, vorwärts! - Танки, вперед! - отдал приказ гауптман Шталльманн, перезарядив пулемет.
Танки и бронемашины пошли вперед, перемалывая стальными траками гусениц еще живых людей. Сухо трещали отдельные очереди, которыми добивали тех, кто пытался бежать. Никакой пощады.
Существо, бывшее некогда офицером Панцерваффе, гауптманом Дитрихом Шталльманном, смотрело на это с холодным, бесстрастным ожесточением. Крики и стоны умирающих не заботили его. Его больше волновала перспектива наесться вдоволь похлебки из конины.
Глава 14. На Дорогобуж!
Дорога на Дорогобуж была открыта, но сил наступать уже не было. Несколько эскадронов конников попали под удар механизированной карательной группы Вермахта. Людей, да и лошадей, тоже катастрофически не хватало. С припасами тоже было туговато. В некоторой степени выручили немецкие трофеи: в полуразгромленном селе нашлись запасы провизии, топлива, боеприпасов, медикаментов.
Однако всего этого было явно недостаточно для штурма укрепленного и подготовленного к серьезной обороне города.
Части генерала Белова перегруппировывались. Подтягивались к месту предстоящих боев и разрозненные партизанские отряды. Особым распоряжением командования фронта генералу Белову подчинялись и все партизаны в окрестных лесах.
* * *
Гвардии капитан Горелов был подавлен - победа далась слишком уж дорогой ценой. Два его наиболее боеспособных танка - Т-50 - были уничтожены гитлеровской противотанковой самоходкой "Штурмгешутце-III". Осталось только два Т-50 и четыре, еще более легких, чем "пятидесятки", пулеметных Т-40.
Машины они, конечно, хорошие, однако для штурма Дорогобужа нужно было что-то посерьезнее четырех крупнокалиберных пулеметов ДШК на Т-40 и пары 45-миллиметровых полуавтоматических пушек 20К, составлявших вооружение Т-50.
А кавалеристы надеются, они уже увидели, насколько сильны даже легкие танки в руках умелых решительных экипажей. Но Горелов знал: пожгут все его машины к едрене матери!.. Слишком уж силы неравны.
В таких невеселых думах и пребывал командир приданной отдельной танковой роты гвардии капитан Николай Горелов.
- Чего такой невеселый, а, гвардии капитан? - спросил его как-то в штабе генерал Белов.
- А чего веселиться, товарищ генерал? К последнему бою готовлюсь - пожгут все мои танки на хрен! Фрицам они-то на один зуб…
- Ничего-ничего, - ответил неунывающий комкорпуса. - Есть у меня для тебя сюрприз, Горелов. Да такой, что гитлеровцы об него зубы-то свои пообломают!
- ?..
- Тут недалече мои разведчики танк в болоте нашли. Наверное, еще с лета там застрял. Немцы уж до чего рачительные и порядок любят, а в эти треклятые болота и вовсе не суются. Да и мы бы не лезли, если честно, чего греха-то таить… Да только у нас - приказ.
- Что за танк? - оживился Николай Горелов.
- Да тяжелый - "Клим Ворошилов", кажись.
- Посмотрим-посмотрим…
* * *
И действительно, неподалеку от лагеря кавалеристов, до половины вросший в трясину, обнаружился тяжелый танк. Одетый в путиловскую броню богатырь был похож на угловатый кусок гранита, брошенный в непролазную чащобу могучей рукой великана.
Весь его облик говорил о скрытой мощи. "В едином порыве могучим ударом!" - это о нем. Толщина лобовой брони - 75 миллиметров! И это при том, что лобовая бронеплита устанавливалась еще и под углом 65 градусов к нормали. Борта - толщиной тоже в 75 миллиметров.
Угловатая, чуть скошенная квадратная башня тоже была защищена весьма прилично. Бронемаска орудия - толщиной 90 миллиметров, а наклоненная на 20 градусов лобовая броня - толщиной 75 миллиметров. Борта и корма башни защищались 75-миллиметровыми, наклоненными на 20 градусов бронеплитами.
В начале войны склонные к мистицизму немцы тяжелый танк КВ-1 прозвали "Gespenst", что в переводе с немецкого означало "Призрак". Такое имя он получил потому, что снаряды стандартной 37-миллиметровой противотанковой пушки Вермахта Pak-40 не оставляли на его броне даже вмятин!
Но за такую защищенность, которая и в 1942 году не знала себе равных, пришлось заплатить внушительным весом - в 43 тонны.
Гвардии капитан Горелов вместе с танкистами облазил полузатопленный танк и, сняв танкошлем, почесал в затылке.
- Ну, и как мы этого бронированного бегемота вытащим из полузамерзшего болота?!
Ничего, вытащили.
Ревели, захлебываясь, дизели двух оставшихся танков Т-50, вторили им карбюраторные моторы легких Т-40. Лопались стальные жилы буксировочных тросов. Ржали запряженные в странную упряжь вместе с механическими "зверями" кони. Кавалеристам особенно тяжело наблюдать за мучениями послушных и умных животных. Ладно, люди воюют, крушат одна другую стальные клепаные коробки на гусеницах. Но скотину-то за что мучить?
- И раз-два, взяли! И раз-два, взяли!!! - С черной руганью, но все ж общими усилиями вытащили-таки "Клим Ворошилов-1" на сухой берег. Сами чуть не потонули, а танк спасли.
Этот КВ-1 был из ранних серий - вооружен 76-миллиметровой пушкой Л-11. Гвардии старшина Стеценко сразу же принялся за технический осмотр машины. Степан Никифорович хорошо знал этот тяжелый танк - воевал на нем еще с белофиннами - в Зимнюю кампанию 1939–1940 годов.
Мощный танк, особенно первых серий выпуска, был еще достаточно "сырым": сказывались новизна конструкции и спешка, с которой осваивали новую конструкцию на производстве.
Особенно много хлопот доставляла трансмиссия. Не выдерживавшая нагрузок брони, вооружения и всей конструкции "элегантного мастодонта", она часто выходила из строя. И если в открытом бою КВ-1 действительно не имел себе равных, то в условиях полевой эксплуатации он был весьма сложен. Так что при отступлении многие КВ-1 даже с мелкими поломками приходилось бросать или уничтожать. Чинить или эвакуировать бронированных монстров весом в добрые полсотни тонн не было никакой возможности.
Так случилось и с этим бронированным монстром Страны Советов: подвела клятая трансмиссия - вынес вердикт многоопытный гвардии старшина. Недаром были у него насчет "Клима Ворошилова" вполне обоснованные сомнения. Нужно было основательно поковыряться в двигателе и капризной трансмиссии, "прозвонить" отсыревшую проводку. Но в остальном танк был исправен.
В полуразрушенном селе были не только склады немцев, но и мастерские. А какие они у фрицев - говорить не приходится! Das ist gross Ordnung! - Полный порядок! Нашлись и кран-балка, и ацетиленовый сварочный аппарат, и необходимые инструменты. И даже токарный, фрезерный и сверлильный станки!
"Клим Ворошилов" восстановили в рекордные сроки - за двое суток. Люди недосыпали, валились от усталости и голода, но задачу свою выполнили.
К "часу Ч" тяжелый танк был полностью восстановлен. Танковый боекомплект Николая Горелова беспокоил всерьез. На КВ-1 он был весьма внушительным - до 130 снарядов калибра 76 миллиметров различного назначения. Но на этой машине он был изрядно располовинен, а те унитарные выстрелы, что остались, неминуемо отсырели за полгода пребывания в болоте. Но в том же селе на немецком складе нашелся и изрядный запас захваченных фрицами советских 76-миллиметровых снарядов: бронебойных, осколочных, шрапнельных.
Пятого человека в экипаж взяли из "безлошадных" танкистов с подбитых той самой эсэсовской самоходкой Т-50. Свой легкий танк Николай Горелов передал другому экипажу.
Взревел могучий дизельный двигатель В-2, забилось пламенное сердце сталинского исполина. Широкие гусеницы взрыли снег и мерзлую землю. "Клим Ворошилов", разъяренный стальной зверь, дернулся всем своим мощным бронированным телом и сорвался с места.
В атаку! Снова в бой!
* * *
С ходу Дорогобуж взять не смогли.
Уж очень укрепленным оказался город, а у генерала Белова сил было мало. При поддержке танков, в том числе и могучего КВ-1 гвардии капитана Горелова, кавалеристы генерала Белова и парашютисты-десантники дошли до околиц города, но вынуждены были отойти под обстрелом превосходящих сил противника.
В следующей атаке два оставшихся легких танка Т-50 встретились с грозным бронированным противником - средними немецкими танками Pz.Kpfw. III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38. "Панцеры" были только что с марша - спешили на помощь обороняющимся в Дорогобуже частям Вермахта. Вместе с "тройками" шли и так называемые "Schnellkampfwagen" - Pz.Kpfw. II Ausf-C. От обычных "двоек" они отличались ходовой частью по типу, разработанному Уолтером Кристи. Они имели по четыре больших опорных катка без поддерживающих роликов. Подвеска катков была индивидуальной торсионной. Корпус также был значительно перекомпонован.
Без изменений осталась лишь башня с вооружением из автоматической 20-миллиметровой пушки и спаренного пулемета. Бронирование "Шнелльпанцера" было довольно слабым: лоб корпуса - 30 миллиметров, борт и башня - 14,5 миллиметра.
Гвардии капитан Николай Горелов обеспокоенно запросил свои экипажи легких танков по рации:
- Мужики, помощь нужна?
- Никак нет, командир, сами справимся, силенок хватит.
Два легких Т-50 поднажали, выходя на позиции. А против них были танки, которые в свое время оказали значительное влияние на проект "пятидесятого".
Дело в том, что во время Польского похода в 1939 году Красная Армия сумела захватить поврежденный и брошенный солдатами Вермахта новый немецкий танк Pz.Kpfw. III. Потом, уже в ходе последующего военно-технического сотрудничества, в Третьем рейхе был куплен и еще один танк Pz.Kpfw. III Ausf F. Обе немецкие машины были подвергнуты тщательному изучению, включая ходовые испытания и обстрел из 45-миллиметровой противотанковой пушки образца 1937 года.
Результаты испытаний произвели очень большое впечатление на советское военное руководство - по уровню своей подвижности, защищенности и удобству работы экипажа Pz.Kpfw. III Ausf F был признан в Советском Союзе лучшим иностранным танком в своем классе.
Отечественным конструкторам было дано задание доработать проект нового легкого танка с учетом информации, полученной при изучении немецкого танка.
"… Необходимо, не медля ни минуты, продолжить работы по танку "126" с целью доведения всех его характеристик до уровня немецкой машины (или превосходящих ее)… " - это выдержка из письма начальника ГБТУ Федоренко к Клименту Ворошилову от 13 сентября 1940 года.
И незадолго до начала Великой Отечественной войны, 12 апреля 1941 года, Совет народных комиссаров СССР принял постановление о начале предсерийного производства Т-50 с 1 июля 1941 года на заводе № 174 по временному техпроцессу. Предполагалось до 1 октября выпустить уже четверть сотни легких танков Т-50.
И вот два из них открыли беглый огонь из своих полуавтоматических 45-миллиметровых пушек.
Угловатые, с приплюснутыми башнями с характерными скосами на лобовой броне, Pz.Kpfw. III Ausf F ответили из 50-миллиметровых пушек KwK 38. Искры рикошетов советских бронебойных 45-миллиметровых сплошных бронебойных снарядов БР-24 °CП. Попадания желаемого эффекта пока не принесли. Немецкие танки имели весьма существенные преимущества в защищенности - до 60 миллиметров цементированной брони в лобовой части и 32 миллиметра по бортам. Так же и в вооружении: 50-миллиметровая пушка превосходила советскую "сорокапятку" по дульной энергии и удельному импульсу калиберного бронебойного снаряда.
Вообще, сравнение Т-50 с немецким Pz.Kpfw. III является не совсем верным с технической точки зрения.
Конечно же, с начала войны по калибру 37-миллиметровой пушки Pz.Kpfw. III в Вермахте относился к легким танкам. Однако уже в 1942 году "тройка" окончательно перешла из категории "легких средних" в полноценные средние танки с массой около 19 тонн.
Но все это хорошо в теории, на практике же, на поле боя, нужно действовать! Здесь нет места показному рыцарству, и если есть преимущество у одной из противоборствующих сторон, то это преимущество сразу же идет в ход.
И на поле боя огню немецких "легких средних" танков советские танкисты могли противопоставить только лишь маневр. При близких мощностях моторов более тяжелый Pz.Kpfw. III проигрывал Т-50 в энерговооруженности и по величине удельного давления на грунт. А на рыхлом и глубоком снегу это было весьма существенно. Также коэффициент L/B, отношение длины участка гусеницы, соприкасающегося с грунтом, к ширине танка, равнялся 1,17. Для сравнения: у среднего танка Т-34 эти параметры составляли 18,3 лошадиной силы на тонну и коэффициент L/B 1,5 соответственно. В итоге "пятидесятка" была очень маневренной и динамичной.